ДэЖаЛе. Часть 3. Неожиданное родство. Глава 8

         Вода была прозрачна настолько, что видны были песчинки, упавшие на каменистое дно. И лишь  ее многослойность меняла оттенки, в зависимости от каприза погоды, да и всей окружающей среды. Бесполые, прозрачно белые медузы, мирно дрейфовали, сжимаясь или набухая и покачивая шапочками. Их было не много, разных размеров, нескольких форм. Они перемещались, не мешая друг другу, красуясь на весь экран.
- Вот ты где! – произнес Жан, открыв дверь небольшой комнатки в подвале их имения, где часто собирались все, кто намеревался поработать в полной тишине, куда Эдгар, по собственному ли желанию, или по подсказке Виен, провел подводную съемку, их бухточки, на большой экран. Камера охватывала много точек, но Ви предпочитала исключительно вид глубин морских.  – Я тебя изыскался. – проговорил Жан очень тихо и замер. Вилена повернула к нему голову, послала милую улыбку и опять уставилась в синеву экрана. – А глаза чего заплаканные? – он достал платок и присев рядом, стер легкие потеки туши. – Ну, колись, чего спряталась?
- Устала. Просто – устала.
- Это тебе помогает? – Он кивнул на дрейфующих медуз.
- Не то чтобы, но…
- Многие смотрят на рыбок.
- Нет! – Она замотала головой. – В них нет спокойствия, одно метание.
- А эти?
- Эти? Поспокойней будут.
- Ви!
- Цыыыы. – прервала Виен мужа, - слышишь?
 Жан послушно прислушался.
- Что конкретно? Я ничего не слышу.
- Вот! Именно об этом я. Тишина. Такая замечательная тишина. И душа – парит, лишь изредка сворачиваясь, расправляется и опять в дрейф. – повернулась к мужу, вздохнула тяжело, глубоко и продолжила: – Ты присмотрись к ним, они похожи на ДУШУ.
- Медузы?
- Называй их, как хочешь, только присмотрись. Тонкие, едва прозрачные, хрупкие. Ведь не станешь же спорить, что они расползаются на куски, едва их возьмешь в руки. Выбросит вода их на берег и бьет о камни, что они могут? Ничего. Как и я, как и моя душа. А может это и есть наши души? И живут они не в теле, как все говорят, а парят в море-океане? Ты только всмотрись – вон видишь – одна голубым светится, словно мечтает. Вторая в розовом, как бы наполнена фантазиями или романтикой. А вон та помутнела, словно враль. Смотри, вон на ту – крупная, шапочка толстая, местами побитая. Ножка с множеством воротничков – ну чем не старик, полный опыта? Души они, души. Среди них есть и моя, только как узнать, какая? Как защитить ее, как сберечь? Даже это я не могу, не то что…
- Ну, перестань, все образуется. – притягивая ее к себе, Жан отвернул лицо от прекрасного уныния.
- Да знаю я! Но все же… - Оборвала себя и, помолчав немного, принимая его нежный поцелуй, как бы выискивая возможность продолжить, держала руку между ними, не давая себя крепко обнять. И продолжила, как только взгляд мужа встретился с ее взглядом. – Вот в детстве, Вел была, эдакой, маленькой женщиной. Все делала по-взрослому, за чтобы не бралась. Хлопот – мизер, а радости – больше роста ее. И праздник придумает, и открытку нарисует в подарок, да и просто для хорошего настроения. Посуду с тобой пойдет мыть, в комнате – чистота и порядок. Ко всем внимательна, все помнит, если надо – подскажет. Со всеми поздоровается, о здоровье поинтересуется. В пустую пообещать что-либо  – да ни за что! Уж лучше сразу откажет, чем ссылаться на занятость или невмоготу. Только и волнений было, если приболеет. А Ев все жилы выкручивала – драки, деревья, турники, синяки и разбитые коленки, носы. Я как-то готова была, что Ев такой будет всю жизнь, а выходит все на оборот…. Сейчас же все перевернулось. Вел наобещает и тут же забудет, всунувшись куда-нибудь в более важное лично для нее. А я…, ну что я могу сделать?! Жан! Я же понимаю, что не до моих чувств ей, да и вообще не до меня. Наверное, так и должно быть. Но я-то, я…. Себя не изменить, и на все хладнокровно смотреть не могу. А эти полеты? Скажи, как прекратить хотя бы ее полеты?!
- Если бы я знал, родная. Судьба играет нами, Судьба!
- Судьба… - Повторила за ним Виен монотонно. Опять повисла тишина, и Виен отстранившись, уставилась в экран:
- Помнишь, как Эд подарил ей домашнюю студию? – Спросила, не поворачивая головы.
- Еще бы!
- Мы тогда тоже Вел искали, а найдя выхаживали.
- Да…. – Тихо сказал муж. Виен развернулась к нему:
- Я раньше думала, почему люди так мало живут? Вот ничего же не успевают. Даже распробовать сам вкус жизни. А сейчас смотрю на всех, как они копошатся, выискивают лазейки, мечтают, и думаю – вот знали бы вы цену долгой жизни, стремились бы продлить хоть на десяток? Нет! – замотала она головой. – Половина бы отказалась, успокоилась и жила бы не торопясь. Берегли бы те крохи, что им отпущены? – вздохнула. – Как же это тяжело, все время по кругу. Черная полоса, мелькнул просвет и опять черно.
- Ты просто сегодня не в духе. Хорошего больше.
- Наверное.
- Вел вернется и ты сама будешь стыдиться своей слабости.
- Когда?
- Что, когда? Вернется, или?
- Я согласна краснеть от слабости, только пусть она скорее будет дома.
- Брось хандрить. Пойдем наверх.
- Нет! – Опять замотала головой. – Посидим еще немного. Хочу насладиться тишиной. Мозги закипают, а дочь не слышу. – и тут она резко повернулась к нему. – Вот ответь мне на один вопрос, что ж это за дар такой, выборочный? Ну почему я слышу незнакомых мне людей, почему многих из рода? Пустые, никчемные разговоры насилуют мою голову, а как случается беда, словно пробки в ушах! – Жан молчал. Да Виен и не ждала его ответа, ей надо было высказаться. Она опять сникла. – И еще…
- Что еще?
- Эд и Ев. Крики их душ невыносимы.
- Представляю, какой ОР поднимаешь ты! – он обнял ее крепко и они вдвоем уставились на экран, где все так же, ленно «танцевали» медузы.
****
Состояние карусели. Вел испытывала полное насыщение от своей миссии. Это было, как в детстве – тебе хочется сделать круг, за ним второй. И вот родители, уставшие от твоего постоянного: «хочу еще!», берут сразу десять билетиков, садятся на скамейку и едят эскимо, улыбаясь иронично, даже не скрывая того, что думают: «Хочешь? Пожалуйста! А мы полюбуемся!» А ты, как белка в колесе, или нет, скорее белье в центрифуге, делаешь круг за кругом, без остановки, без мимолетного ощущения почвы под ногами. Набираешь обороты и набираешь…. Насыщаешься. Но уже через круг, все увереннее и основательнее, зарабатываешь отвращение, на долгие годы.
Англия, Франция, Украина. И опять прибой времени несет тебя в новый виток – Англия, Франция, Украина…. Менялся ландшафт, старели и рушились особняки, изменялись люди, но их суть, характер, требования к другим и собственные желания, вместе с генами переносились от поколения к поколению. И чем больше витков, тем прочнее уверенность – душа меняет место обетования, выполняя первоначальную цель, или доделывая не завершенное.
Вел обрадовалась, увидев свое время, ей даже запахло выполнением и едва ступила ногой на бренную, родную землю, как унеслась назад – в разгульную Францию, а оттуда в щепетильную Англию.
Небольшой кабинет, тисовые шкафы. Лицом к камину, такого же покрытия, уходящего под самые своды, стояло огромное кресло, с резной спинкой, в центре которой, на самом верху, разместился герб, но рассмотреть его не было возможности. С двух сторон подлокотников, свисала шкура, до самого каменного пола.
- Сир! – Вел услышала голос входящего и прижалась в темное место, за горку, отделяющую ее от входа. – Сир! У нас все готово.
Крепкая, мужская рука легла на подлокотник, на каждом пальце массивные перстни, а на безымянном – печатка. Слегка заскрежетав, кресло развернулось в пол оборота. Поднялся мужчина, среднего роста, густые волосы, цвета горячего черного шоколада, связанные на затылке черной траурной лентой. Впалые скулы говорили о его долгом, угрюмом раздумье. Небольшая щетина покрыла лицо. И тут Вел увидела его глаза – полные скорби.
- Иду! – коротко сказал он, выпрямился, только плечи остались опущенными. Сделав шаг, взглянул на руку и сразу бросил в камин то, что в ней находилось. Тяжелой поступью вышел. Вел смогла разглядеть портрет женщины, со спешкой обласканный огнем. Но ей он был не интересен, она обомлела от мужчины, настолько похожего на ее мужа, а в то же время, на Пата, который и так ей казался копией Эдгара.
Здесь, за сотни лет от их реальности, за тысячи километров от дома, она явно увидела их схожесть, которая дома была мимолетной и лишь некоторые черты были аналогичны. А вот здесь, не просто тонкое напоминание похожести, а именно - два в одном.
- Неужели они и правда родственники? Нет. Такого не может быть! Эд бы знал. Хотя, у них столько пробелов в Родовых книгах, что вполне могли и не знать.  Многое восстановили уже при нас, но…. Ах, ладно, не об этом мне сейчас надо думать. – Сильный раскат грома, совсем рядом, перебил ее размышления, испугал и понесся эхом по каминной трубе. – Господи! – ее рука самостоятельно наложила защиту. Выбравшись из своего укрытия, она последовала за мужчиной. Шум дождя по железу, забивал все. Вспышка – очередной удар. Вел заметила узкое окно и подбежала к нему. Приоткрыла створку, понять, где оказалась на этот раз, выглянула. Сквозь водный поток была видна траурная процессия.
- Сир! – Зазвучал опять тот же голос. – Может, переждем? Путь в гору по такому ливню не легок.
- А какая разница? Быстрей закончим, быстрее дадим ей покой.
- Но кони ступорятся…
- Делай, как знаешь. – Махнул он рукой и став под ливнем, смотрел в небо, не прикрывая ни головы, ни распахнутой груди. На лице отпечатался немой вопрос, рвавшийся из его души и на который ни один человек не мог дать ответа. Стоял долго, пока дождь не вылил на него свой годовой запас. Как только последняя капля упала на землю, процессия двинулась в пункт назначения.
Две лошади, покрытые черной попоной, с закрытыми глазами, на них два наездника, со спущенными гербами и флагами, двинулись первыми. Вел не видела их лиц, да и не стала терять время на это. Она пыталась рассмотреть все до мелочей. За ними четверо, на перекрестных носилках, несли девушку в свадебном наряде, прикрытую шкурами. Совсем юное лицо, голова, прикрытая тонкой вуалью, мирно покоилась на маленькой, атласной подушечке, с обшитыми золотом углами и милыми бубонами. Капли дождя, задержавшиеся на ее ресницах, походили на слезы. Следом шествовал ОН и уже за ним толпа разодетых вельмож.
- Бедняжка! – Послышалось снизу.
- Бедный наш господин! – Возразили от туда же. – Вторую невесту хоронит.
- Да уж! Октябрь - проклятый месяц. Ох! В канун свадьбы. Останется он бобылем. Вот посмотришь, на третий не осмелится. – Голоса стихли и Вел, неудовлетворенная информацией, пошла вниз, где так же как и она, у окна, стояла прислуга, провожая процессию. Вел думала, про себя:
- Должны же они обсмактать случившееся. Ну, не от простуды же она умерла! – и тут же, пробираясь по каменным ступеням, услышала продолжение беседы.
- А ведь говорил старик, что быть ему одному.
- Это какой же старик? Уж не астроном?
- Ну да, тот, что предсказатель.
- И что? Подумаешь, предсказание! Он что, год назвал, имя открыл, или как свершится сказал. Ай, брось, болтать. Языком трясти многие горазды.
- Не скажи! В один и тот же день, причем обе невесты, сбросились с башни. Будто кто туда их затягивает.
- Затягивает говоришь?! А не подскажешь ли ты мне, кто дверь там открытой оставил? Хозяин самолично забил вход в башенку. А та оказалась открытой. Ой, мамочки, не чисто это! И зачем туда пошла? – старуха всплеснула руками, стоя у огромного чана с кипящей водой, чуть не сбыла крышку, перекрестилась несколько раз. Молодая же повариха, в белом чепце, сидя у корзины и обдирала перья с птицы, всовывала их в мешок, ухмылялась, говоря:
- Пошла и пошла. Я, давече, тоже туда бегала и ничего.
- Так хозяин же запретил! Вот глупая. – покачала старая головой. – Если кто узнает, а уж и за хозяина и говорить не берусь, то тебе несдобровать!
- Ты ж не скажешь! – Собрав перышки с фартука, струсила его и поднялась. Потерев ноющую спину, отнесла тушку на стол. Уверенно и молча разделав ее, сунула в казан. И только после этого глянула на старуху, собираясь нечто сказать, но та перебила:
- Хватит болтать! Скоро вернутся, обед не готов.
- Ну, вернутся не скоро, а ты не ори, все готово. Только горячее сделать. Зачем спешить, пока придут, пока выпьют.
- Готово? Так иди, накрывай! Девчонок в помощь забери, хватит им по углам сплетничать. Вот ведь, кругом одни бездельники.
**** 
           В нёбе защекотало. Вел дернула носиком, но это не помогло. Почесала его рукой и опустила к пальцам взгляд, те непривычно покалывали. В тот же миг, по спине пробежал холод. Ей показалось, что ее окликнули, тихо, но четко произнося имя. Пошла, хотя сама не понимала, зачем это делает. Ее фобия темного помещения, любого, даже знакомого, или собственного дома, была настолько велика, что приводила всю семью в замешательство. А тут она бегает по чужим домам, глухим коридорам, не то что без света, а даже без фонаря. Стало страшно, но одно другому не мешало и она следовала за любопытством.
- Сюда! Сюда! – призывал голос. Схватившись за перила, обоими руками, да так, что побелели пальцы, она просто втягивала себя со ступеньки на ступеньку. Поднимала налитые свинцом ноги, не опуская головы вниз, шла на зов, затаив дыхание. И вот проблеск света, сердце просто заколотилось, набирая скорость и отдаваясь в висках. Пролет, второй, дверь. Сквозь неплотно закрытые створки, выбивался луч. Толкнула их и только тут заметила на черном дереве иероглифы. Ее встретило голое, зияющее пустотой окно, словно пасть голодного зверя. Без покров, без стекла. Оно всасывало, как удав. Вел с трудом отвела от него взгляд. Мебель отсутствовала, сконцентрироваться не на чем было, и она уставилась на стену, чтобы не вернуть внимание к гипнотизирующему ее окну.
Голубые стены, небесного оттенка, были испачканы потеками крови и кровавыми надписями: «Из Рода в Род, из воскрешения в воскрешение…» Начала читать Вел и сразу же оборвала себя:
- Ев! Мне так тебя не хватает! – прокричала в душе, сдерживая рыдания, словно эти надписи оставлены для нее. – Меня носит по кругу, бьет событиями, а я не могу найти ту соломинку, за которую бы могла зацепиться! Ев, моя Ев! – вдохнула полной грудью, смахнула слезу и тут же поморщилась от запаха. Кровь была свежей, она скапывала на пол и собиралась в лужицу. Вел попятилась, прикрываясь руками. На нижних этажах  загомонили. Вырвав себя из цепей оцепенения, Вел понеслась к людям, думая: - Ничего не понимаю, я же следовала за ларцом и дамой в темном. Ее нет в живых, ларец в нашем времени, что я делаю тут? Что?!
Хозяин стоял в дверях, посерев и похудев буквально за несколько часов, что Вел была в доме и из-под бровей наблюдал за челядью, наполняющей дом и снующей мимо него, по траурному убранству залу. Вел практически врезалась в него и, затормозив, поняла – он ее не видит!
- Я призрак? – промолвили ее губы и тут же повторили. – Я призрак! Рыжий призрак будущего. – ее снова охватил ужас, не смотря на то, что она тут же осознала все свои возможности. Всего на миг воздержалась и подошла к нему совсем близко, принялась рассматривать господина этого дома. Лоб, губы и скулы, до мелочей повторяли мужа. Глаза, поворот головы, осанка и рост – их друга и гостя, Пата. – Это ж надо! – думала она, разглядывая собранную небрежной рукой Проведения копию двух мужчин, к которым она проявила свой интерес и задержала в сердце на многие годы. – А голос? Интересно, какой у него голос?  Сир! – обратилась она к нему уже не боясь быть обнаруженной. - Скажите хоть слово, пожалуйста. Только не сухое «да или нет».-  проговаривая свою просьбу вслух, приблизилась к нему настолько, что чувствовала его дыхание. Лорд был ниже мужа, но шире в плечах. И если бы не горестная исхудалость, возможно плотнее. Выбившаяся прядь волос взметнулась в сторону, от ее дыхания и мужчина провел рукой по своей щеке, как бы удерживая это тепло. Но тут же отогнал ее слова, как отогнал бы муху. – Вот балбес! – засмеялась Вел. – Знал бы ты, кто вокруг тебя кружит! -  поддалась своему порыву, приблизилась настолько, что губами ощущала небритость. – Я будущее! – шептала она ему. – Очень, очень далекое. Ты даже не представляешь насколько. Собственно, и я не знаю, ибо не владею годами, в каких живешь ты. Но могу тебя обрадовать – у твоих правнуков все будет клево. Вот же дети у тебя будут. – Он резко повернул голову, задев ее подбородком, и уставился прямо в глаза. Вел вздрогнула, на миг засомневавшись, не видит ли он, или не слышит ли ее? А его взгляд пронизал ее насквозь и зацепился внутри. Выпрямилась, сделала шаг назад и затихла.
- Грегор! Подойди. –  не крикнул, а просто произнес, сдержанно. Таким голосом кричать не возможно! Бархатный, низкий, четко поставленный голос. Так говорил Эд – размеренно, с расстановкой, с осмыслением. Никогда не упрекал, не ругался, если что было не так, от чего ей становилось стыдно, даже от одного звука его голоса. Да что там, она до сих пор впадала в негу, едва он произносил ее имя…
Невысокий мужчина семенил к лорду, с заранее склоненной головой.
- Почему так шумно? – сомкнув брови, спросил лорд.
- Закруглять все?
- Нет! Пусть пируют…. Только она достойна, что бы ее вспоминали с любовью и нежностью, а не орали, как стая ворон.
- Я понял Вас, сир! Все исправлю. А Вы, сир, присоединитесь?
 Господин задумался и тихо ответил:
- Нет! Она еще здесь, я это чувствую. Она рядом….
- Она? – Мужчина широко открыл глаза и переспросил: - Она?
- Я бы даже сказал Они.  Сейчас, здесь обе, объединились, встретились и витают возле меня.
- Сир, вы заболели!
- Я не заболел! Я начал выздоравливать. Если я сказал Они здесь, то это так и есть, я слышу их поддержку и тепло. Возможно, теперь мне удастся разгадать  тайну.
- Сир, простите, но я тревожусь о вас. Не хотите ли отдохнуть?
- Иди и делай, что приказано, я же разберусь сам!
 Однако ему не удалось остаться самому. Практически сразу к нему подошла дама, вся в черном, с прикрытым плотной вуалью лицом и зашипела:
- Негоже пренебрегать нами, сир!
- Я дал вам все. Что же вы еще хотите от меня?
- Помянуть надо, хоть одной чаркой.
Он опустил руки, разомкнув замок отчужденности и подошел к столу.
- Тихо, тихо! – Закричали вокруг. – Сир говорить будет! - Воцарилась тишина.
Вел словно тянуло к женщине и она отвела от лорда взгляд, с неохотой, но как оказалось вовремя. Женщина в черном, что-то всыпала в кубок и подала ему. На лице проявился сарказм, а в голосе еще больше зазвучало фальши:
- Скажи, сир! И выпей, за ее покой.
 Он взял, опустил глаза ко дну, задумавшись. Стояла тишина такая, что было слышно, как жужжат крылья мух.
- Не пей! – Кричала Вел. – Не пей! – Попыталась криком остановить его, предполагая, что в напитке яд. Но он не слышал, приподнял вверх кубок, собираясь произнести несколько слов. Вел метнулась к нему, выбила из его рук кубок. Вино пролилось, а в центре заблестел порошок, не успевший до конца раствориться.
- Душа! – послышался чей-то испуганный голос. – Ее душа здесь! Она не хочет прощаться, она не ищет покоя. – Вокруг зароптали, а он шатнулся и уставился на лужицу, наклоняясь все ниже и ниже. Женщина побелела, но униматься не собралась. В глазах появилось надменное презрение, наступив на пролитое вино, отвлекла его внимание и, взяв другой бокал, налила из графина вино, подходя к нему, повернула руку перстнем в низ, повторила свою попытку. А Вел, пригвожденная временем, не смогла повторно ей помешать. Он не сразу обратил внимание на даму, поднял упавший кубок, поставил его на стол, прикрыв глаза, приставил руку к переносице, таким способом прося всеобщего внимания. Дама насильно взяла его вторую руку и сомкнула его пальцы на серебре. Сир обвел взглядом всех, выпил поданное вино,  до половины, остальное выплеснул в огонь большого камина, находящегося рядом. Бросил туда же кубок, удалился, не прощаясь, так ничего не сказав.
Вел бросилась за ним. Его плечи опустились, шаг стал шаркающим. Дойдя до кровати, упал и уснул.
- Фух! – Вздохнула Вел, присев с ним рядом и слыша его спокойное дыхание. А в дверях уже была та дама, прошла быстро, опустила полог кровати, с улыбкой и удовольствие принялась раздевать его. Говоря, не боясь, что кто услышит:
- Время летит, а вот память вечна. Только твоя душа знает, кто я, от этого и сопротивляется. Но ты глух! И пока твое тело спит, душа твоя в моей власти. Что же, так или иначе, я возьму, что хочу и исчезну, а ты даже не узнаешь об этом. Ах, душа! Она будет кричать, надрываться, но ты не послушаешь ее. Ты никогда не слушаешь свою душу. – голос дамы затих до шепота и непонятных слов, похожих на заклинание. Опять в руке появился порошок, и она осыпала им его голову. Мужчина, как сомнамбул, как безвольный лунатик, поднялся и принялся выполнять любые ее приказания. Вел была не в силах изменить ситуацию, но и быть свидетелем происходящего не хотела. Отойдя от кровати, еще раз оглянулась и прошмыгнула в небольшой тамбур, среди двух спален.
- Подсматриваешь? – Прозвучало в темноте.
- Аааа! – Испугано крикнула Вел. Эхо разнесло ее голос по дому так, что задрожала посуда, взметнулись тяжелые шторы и притух огонь в камине, освещающий и обогревающий спальню. Вел даже увидела, как женщина замерла, задрожала и оглянулась. Прислушалась, долго смотря по сторонам. Оттолкнула послушное тело мужчины и, не стесняясь наготы, заговорила:
- Ты здесь! Ну да, как же я могла это не понять. Стоп, да вы обе здесь! Что ж, это мне не помешает. Смотрите и умирайте еще раз, а за одно, будьте свидетелями! – Расхохоталась и припала в страстном поцелуе к губам мужчины, уставившегося в одну точку, остекленелым взглядом.
- Ты чего орешь? –  тут же спросила Ев, выходя к сестре не понятно откуда. – То зовет, то поднимает ОР.
- Ев, ты больная?
- А ты психиатр? Чего скулила?
- Посмотрела бы я на тебя.
Ев прошла мимо сестры, направляясь к комнате:
- Что ж ты там такое узрела, что щеки как помидор?
- Не для детей! Узрела…. Если бы мне это надо было. У меня вообще такое чувство, что карусельщик напился и уснул на кнопке стоп.
 Ев заглянула в комнату и тут же вернулась к сестре:
- Н-да! А я-то думала, что нашему «кролику» опять неймется, а оказывается тут шабаш.
- Пойдем. Все равно исправить ничего нельзя.
- Не могу. Если ты носишься незнамо зачем, то я тут пригвождена. – Сказала Ев, стоя у портьеры спиной и не отходя ни на шаг. - Пат опять нес всякую чушь, мы и не сразу поняли даже язык, потом кричал в истерике, и ревел, как на похоронах.
- Не как, а на. Только вернулись.
- И кто?
- Девушка, совсем юная, выбросилась из окна,  в доме никто не знает причины. Ев, я уже запуталась – носилась за ларцом, с кинжалом, дошла до нашего времени, и вдруг опять занесло назад. Я настолько устала, что и словами не выражу. Утешает одно, что откроется еще одна тайна.
- И какая же?
Вел глянула на сестру, сомкнула брови:
- Ты, правда, ничего не замечаешь, или притворяешься?
- Интересно, а что я должна заметить?
- Схожесть Эда со всеми остальными.
- Ай, это тебе просто кажется. Хотя… - Ев прищурила глаза, прислушиваясь к действиям в комнате, но там еще во всю заключали свой контракт. И она, отключив свое внимание от этой ситуации, вспоминала предыдущего лорда. – Возможно, что-то есть. Но ведь ты же мужа выбирала по «типу».
- Я выбирала? Это что-то новое! Правда, сейчас это не важно. Давай лучше думать, как нам отсюда выбраться.
 Ев пожала плечами ,и не сдвинувшись с места, начала говорить:
- Дома все на нервах. Я передала твое послание, но ты же знаешь наших. Пока не увидят…
- А сколько хоть времени прошло?
- Трое суток.
- Мать честная! Все пропустила. Вот оно мне надо было?! – Расстроилась Вел. – Конца не видно. – В ответ тишина. Она присмотрелась и поняла – одна. Ев испарилась так же внезапно, как и появилась. Единственная свеча, тускло дребезжала в шагах десяти от нее. Тень от нее вздрагивала, оживала и росла, охватывая все под свои черные объятия и набивая голодную утробу, становилась больше и больше, могущественнее на столько, что Вел забыла о действительности ,не имеющий реальной власти над ней. Страх. Опять этот леденящий душу страх. Рука потянулась к двери, но тут у ее лица вспыхнул свет и женщина, с дьявольски удовлетворенными глазами, вышла из комнаты и, не скрываясь, хохотала. Вел не отступила, даже не повела плечами, чтобы ее пропустить, ей очень хотелось, что бы та ее заметила, или по крайне мере заподозрила, что был свидетель, что сир узнает обо всем. И дама замерла, лицо ее исказилось и в недоумении замерло. Вел слышала, что та пытается пройти, но не может и поняла – она для нее преграда. Пусть не сильная, пусть не вечная, но преграда. Свеча поднялась вверх, сделала круг у самого лица Вел и колючие глаза дамы забегали, как у паршивой дворняжки, опасающейся палки. Вел этого было достаточно, она прижалась к стене, а перед дамой, словно открылась невидимая дверь и она пошла дальше, оглядываясь, присматриваясь, прислушиваясь, сбросив спесь, и унося с собой свет. Вел не потянуло за ней, поэтому она вернулась в спальню, где мирно спал мужчина, ни о чем не подозревая. Присев на кровать она опять принялась изучать его и думать, как бы оставить послание о случившемся с ним. А сзади, в области лопаток, начало подергивать, словно чья-то невидимая рука, тянула за одежды. Не отводя взгляд, почесала спину, затем расправила блузу. И принялась искать десять отличий, или сходства, с мужем. Верхняя губа его была немного уже нижней, как у Пата. Конечно, мешала щетина, сверить овал и форму подбородка.
- Сир! – голос нарушил ее изучение. – Сир! Гости разъезжаются. – лорд даже бровью не повел. – Сир! – в дверях появился тот же горе помощник. – Вы спите? Сир, сир! – Принялся трясти за плечи, довольно грубо, как бы в ненависти. – Сир! Да проснитесь же! – Мужчина открыл глаза и сел. Его голый торс был накачен и загорел. – Не изволите ли одеться?
- Одеться? – брови сомкнулись, и он провел рукой по груди. – Но как? Я не помню… - ничего не понимая и не соображая, как такое могло случиться, как вообще он оказался в кровати, да еще без ничего. Сбросил шкуры,  укрывающие его и тут же прикрыл себя покрывалом. Щеки Вел зарделись, но она не ретировалась из комнаты. – Не знаю, кто и зачем меня раздел, но раз уж я в кровати, вставать не хочу. Проводите всех сами. – Слуга кивнул и остался полусогнутым, в ожидании следующих приказов. – Что еще?
- Предсказатель хотел вас видеть, перед отъездом.
- Пусть зайдет. – подняв подушки, сел. – И принеси воды. Холодной. – Взял валяющуюся на кровати рубашку, надел на себя.
- Слушаюсь. – Промолвил, ретируясь спиной, слуга. Практически сразу появилось заросшее существо, с длинной, козлиной бородкой.
- Сир! – Прокричал он так, словно собирался оповестить о выигрыше, если не войны, то по крайне мере лотереи. – Звезды сменили Вашу судьбу! Проклятье будет снято и Род продлится!
- Уйди вон! – с хрипотой в голосе сказал лорд, взбешенный не только тоном, с каким ему это преподнесли, в сумрачный час, но и всем  видом вошедшего. – Пошел вон!
- Но, сир!
- Да как ты вообще посмел сказать это, да еще в такой день?!
- Ночь, мой господин, уже ночь.
- Уйди! Иначе я прикажу четвертовать тебя. И поверь, мне не надо на это ни причин, ни знать какое время суток!
Существо хихикнуло и попятилось, не поднимая головы. Лишь прищуренные глазки, бегающие по сторонам, выдавали врожденную подлость. Вел почувствовала тягу и последовала за ней. Теперь она не сомневалась, что этот старикашка и есть объект ее теперешнего внимания. Старик плотно прикрыл массивные двери, чуть не придавив ими Вел, затем быстро засеменил вперед.
- Как? – Встретила его дама, сидя одна за столом, попивая вино и отщипывая рукой мясо, прямо с большой тарелки.
- Все так же! Он не пробиваем.
- Ох, как же я надеюсь, что этот раз все получится.
- А если нет, что тогда?
- Вечное занудство! Тебе не надоело? Ты делай свое дело, а я буду делать свое. И не забывай, кто тебе платит.
- Что мне делать дальше?
- Иди наверх, оставь послание.
-Какое? Третье убийство я не осилю.
- Он не выберет третью! – Злобно прокричала дама и сбросила все со стола. – Он не выберет. Иначе ты кончишь как они! Понял? –  забегала о комнате, размахивая руками. – Вот что ты за предсказатель? Он же опять будет заколачивать вход, так?!
- Или пошлет кого.
- Нет! Он будет делать все сам! Он напуган, сильно напуган. Подумать только – Родовое проклятье! – Она засмеялась, немного утихомирив злость. – Как ты там ему говорил?
- «Любая дева, соединившая с ним судьбу по любви, будет забрана небесами». – произнес «предсказатель».
- Не плохо… - задумалась. – Напишешь так: «Слова не звук пустой! Играть не можешь ты Судьбой....  Ах! Дальше додумай, но так, что бы он или тебя послушал, или сам меня нашел!
- Понял, сделаю. Когда увидимся?
- Приезжай, как все сделаешь. И зуди, зуди ему! – Она повернулась, налила себе вина из кувшина, выпила все до капли и ушла. Уводя с собой в холод, словно связанную по рукам, Вел.