Симбиоз

       Тихое утро солнечного июльского выходного дня оборвал телефонный звонок.
       Дззззззынь!
Бакстер Уорвин заворочался на кровати, услышав противный звук телефона и негромко выругался. Кто, чёрт возьми, смеет его будить в восемь утра в субботу? Хелен? О нет.. Только не его бывшая жёнушка. Он ни за что не будет подходить к телефону и тем более, вести с ней разговор. Отношения давно завершились, он официально развёлся с ней, с лёгким сердцем отправив в «дальнее плавание» по жизни.
       Дзззззззынь! Дзынь! Дзынь!!!
Телефон в соседней комнате просто разрывался.      
      - Проклятье! – Бакстер схватил подушку и нахлобучил её на голову, зарывшись в одеяло.  – Ну почему такое случается именно в единственный день, когда я могу нормально выспаться?!
       Но абонент на другом конце провода думал иначе. Телефон звонил и звонил, даже не думая умолкать.
      - Всё! – резко сев на кровати, Бакстер ударил кулаком по прикроватной тумбочке. От удара подскочили часы и фотография его отца-археолога, который умер много лет назад, и которого Уорвин горячо любил при жизни… Фотография в стеклянном обрамлении свалилась набок, а когда мужчина ударил по несчастному дереву второй раз, упала на пол.
      - О Господи, - пробормотал Уорвин, глядя на упавшее фото, валяющееся на полу. – Прости меня, папа, - он откинул одеяло и нагнулся, поднимая фотографию и бережно поставил её на тумбочку.
      - Да иду я, иду! – закричал он со  злости на трезвонящий телефон.
Откинул в сторону одеяло, он встал и побежал в соседнюю комнату.
      - Алло! – грубо начал Бакстер, поднеся к уху трубку.       
      - Мистер Уорвин? Здравствуйте. – раздался мужской голос. -  Вас беспокоят из клиники, куда Вы на прошлой неделе приходили делать обследование.
      Бакстер изменился в лице. Он вспомнил, что 15 июля он ходил, как всегда делал каждый год, на обследование в частную клинику «Dawson’s Clinic. Health and care». Конечно, у него в прошлом были проблемы с позвоночником, но последний год его ничто не беспокоило, и в этот раз он пошёл провериться в клинику просто по традиции. Чтобы точно знать, что с ним всё будет в порядке. Но он всегда сам забирал результаты, и ему никогда не звонили так быстро после обследования…
      Что же случилось…
      Во рту пересохло, и мужчина почувствовал, как твёрдый комок подступает к горлу.         
       - Я слушаю Вас, доктор. – проговорил он в трубку.
       - Зовите меня мистер Филлипс. Марк Филлипс. – сообщил врач. – Я должен увидеть Вас сегодня, боюсь, что дело очень срочное. Мы изучили результаты анализов и рентгеновские снимки, и… Я сожалею, но нашли очень серьёзные проблемы по части костной ткани позвоночника.
        Руки Уорвина задрожали. Он почувствовал, как на лбу выступает холодный пот. Мужчина присел на стул рядом с телефоном и сжал трубку так, что костяшки пальцев побелели.
        - Что… Что вы там нашли?! – заикаясь, произнёс он в трубку. – Ну говорите же мне, не тяните!!
        Его собеседник молчал несколько секунд.
        - Вам следовало бы чаще посещать нашу клинику, а не только раз в год, мистер Уорвин. – подбирая слова, неторопливо сказал врач. – Приходите сегодня в одиннадцать утра ко мне на приём. Я расскажу Вам всё на месте.
        -  Сейчас! – теряя над собой контроль, крикнул Бакстер в трубку. – Говорите сейчас, чёрт бы Вас побрал!! Говори…
        Частые гудки. Врач повесил трубку.
        Уорвин бессильно обмяк на стуле и выпустил трубку из рук, тупо глядя перед собой. Его губы дрожали, на бледном, небритом лице застыл страх.
        Он попытался почувствовать что-то внутри себя, ощупал спину, как мог. Никаких болей, никакого напряжения. Что же они нашли?...
        Словно робот, без всяких мыслей и размышлений, он пришёл обратно в спальню, заправил кровать, оделся, умылся и отправился делать завтрак.
       Закончив с бутербродами с ветчиной, Уорвин привёл себя в порядок, побрился, и, надев свой обычный серый костюм, в котором ходил на работу, взял портфель и направился на улицу к машине, закрыв дом на ключ.
       Около 10:30 его старый серый «Пежо» отчалил от дома по направлению к клинике.

                ***

        Он сидел напротив мистера Филлипса, в уютном кресле с подлокотниками. Доктор, мужчина 50-и лет, с короткой чёрной бородой и тяжёлым взглядом тёмно-карих глаз, смотрел на него, как показалось Уорвину, с сожалением и грустью.
        - Вы сказали мне, что я смогу получить всю информацию по результатам обследования, – твёрдо глядя ему в глаза, произнёс Бакстер. – Вы сказали мне приехать, и вот – я здесь, перед Вами. Так что Вы скрываете от меня? Что Вы так боялись мне сказать по телефону?!
        - О, поймите меня правильно, мистер Уорвин, - поднял в знак примирения ладони врач, - Я не имею права говорить такие вещи по телефону. Потому что реакция людей на такое может быть совершенно разной. И – да, Вы получите полную информацию, согласно Договору, заключённому с нашей клиникой. – он достал с полки шкафчика, стоявшего справа от него, толстую папку и протянул её Уорвину, – Пожалуйста, можете ознакомиться с материалами сами.
         - Всё издеваетесь надо мной, - с грустной иронией сказал  Бакстер и покачал головой, беря папку в руки. Открыл её, и начал читать первую страницу, текст под его фотографией и инициалами. 
         «…в результате проведённого обследования, было установлено, что у пациента, гражданина США, м-ра Бакстера Уорвина, диагностирован рак костной ткани позвоночника в первой стадии…
        - Ч…что… - руки мужчины затряслись. Он выронил из пальцев папку и безумными глазами уставился на врача. -  Какой… рак?!...
        - Я сожалею, мистер Уорвин, - тревожным голосом произнёс доктор Филлипс и попытался взять Бакстера за руку, но тот отдёрнул её, как от прокажённого.
         Бакстер вскочил на ноги и схватился за стену, теряя равновесие – давление подскочило, и в голове родилась тупая сильная боль.
         -  Этого не может быть… - прошептал он, судорожно мотая головой. – Не может быть… Ошибка… Не может быть…
         - Успокойтесь… мистер Уорвин! - не зная, что делать, проговорил врач, наблюдая  за реакцией несчастного. – Это всего лишь первая стадия, мы можем вылечить его!
         - Почему, почему в прошлом году Вы мне ничего не сказали! – набросился Уорвин на врача, внезапно подбежал к мистеру Филлипсу и схватил его за плечи. – Почему молчали?!! – прорычал он ему в лицо, тряся доктора, как тряпичную куклу.   
         - Это.. Это были всего лишь подозрения…- растерянно бормотал врач. – Мы думали, что подозрения на злокачественную опухоль ошибочны, ведь мы столько раз всё проверяли… Поэтому не говорили Вам, чтобы не расстраивать…
         - Не расстраивать?! – нервно захохотал Уорвин, сжав плечи доктора так, что он скривился от боли. – Я сейчас живой труп, твою мать, из-за таких, как ты!!
         - Стойте! НЕ надо драться! – кричал на него Филлипс, уже видя, как Уорвин, отпустив его, сжимает кулаки и смотрит на него так, будто готов убить на месте. – Прекратите сейчас же! Мы можем сделать Вам операцию!
         - И сколько ? – пристально глядя в глаза врачу, спросил Бакстер. – Сколько она будет стоить?
         Филлипс со страхом глядел на пациента, он чувствовал, как напряжён мужчина, и что сейчас он находится в состоянии аффекта, и поэтому очень опасен. Но он не мог врать. Уже слишком много проступков он совершил по отношению к нему ранее…
         - Учитывая сложность операции, - около ста тысяч долларов, мистер Уорвин. - вымолвил доктор, уже готовясь нажать под столом на кнопку вызова охраны, если пациент полезет на него с кулаками.
         Но этого не произошло. Руки мужчины опустились, на его губах появилась презрительная усмешка. Уорвин медленно подошёл к столу, и, взяв в руки папку с результатами обследования, швырнул её в лицо врачу.
         - Прощайте, мистер Филлипс. – ничего не выражающим тоном, с пустотой в глазах, спокойно произнёс мужчина. - У меня нет таких денег. Спасибо за то, что затянули время, а сейчас успешно похоронили меня. – он поправил свой пиджак, застегнул его и направился к дверям.
         - Но… Мистер Уорвин.. – попытался остановить его врач, рассказать о возможных других вариантах платежа.
         Бакстер открыл дверь и вышел из кабинета, захлопнув дверь с такой силой, что стены задрожали.
         - Грёбаный лживый доктор, – услышал Филлипс за дверью, а потом последовал звук быстро удаляющихся шагов.
         Врач застыл в своём кресле, вперившись в растрепанную, лежащую на столе, папку со смертным приговором. Ему стало ужасно мерзко на душе, когда он вспомнил то, как старший врач приказал ему ничего не говорить о найденной болезни, тянуть время, а потом назвать сумму операции, с уверенностью, что готовый на всё ради спасения своей жизни, пациент выложит круглую сумму.
         Филлипс почувствовал, как плачет. Он снял очки, и, обхватив голову руками, беззвучно затрясся на кресле. Год за годом, предавая клятву Гиппократа, и прочие клятвы, которые он давал, выпускаясь из медицинского университета, он обманывал людей по распоряжению Директора клиники, а потом получал большие проценты к зарплате, в качестве личной премии после того, как эти люди ложились на дорогостоящие операции снова и снова. 
          Он понял, насколько он низок и жалок в этом мире, и у него даже возникло желание застрелиться… Но мысли о четверых детях и жене, которую он до сих пор еще очень любил, не дали ему это сделать.
          Доктор достал носовой платок, вытер слёзы с лица, и три раза глубоко вздохнув, успокаивая себя, достал следующую папку с полки, заставляя себя переключиться на насущные дела и не думать больше о том, что он делает, но думать о том – ради кого делает.
         
                ***

       Бакстер Уорвин редко принимал алкоголь. В последние годы он вообще решил заняться спортом, настолько насколько позволяло ему свободное время. Он не курил и никогда не принимал наркотики. И даже сейчас, когда ему сообщили о тяжелом неизлечимом заболевании, он, проведя остаток выходных дома наедине с собой, даже не прикоснулся к бутылке шотландского виски – единственной выпивке, которую когда-то ему подарили на день рождения, несколько лет назад, коллеги по работе.   
      Он много спал и мало ел, в перерывах между тяжелой дрёмой и бесцельными шатаниями по дому, думая лишь о том, что его ждёт в будущем. Работа. Единственное что ещё удерживало жизнь в Бакстере – это была его работа. Десять лет назад, окончив археологический факультет Смитсоновского университета в Нью-йорке, он так и не смог найти себя в столице, и вернувшись назад домой, в Оклахому, устроился в филиал крупной сети антикварного магазина экспертом и оценщиком. Ему крупно повезло, что у него были познания в археологических находках и ценностях – ведь по большей части этот магазин торговал разного рода древней утварью и декорациями в виде фресок и предметов колониальной эпохи. Здесь состоятельный покупатель мог найти старинные ацтекские сосуды, чашки и кувшины, курительные трубки и оружие алгонкинов и ирокезов, картины малоизвестных английских, французских и голландских художников, живших в США в середине 18 века, и многое другое.
      В этой атмосфере, среди древностей и предметов культурного наследия старины, Уорвин чувствовал себя как дома. Он с удовольствием работал с каждым образцом, который поставляли в магазин, следил, чтобы его цену определили верно, а внешний вид не был испорчен. Бакстер мог часами наслаждаться картинами пейзажей Великих Озёр или прерий, разглядывать причудливые узоры индейских одежд и вышивок, аккуратно работать вместе с коллегами над приданием товарного вида предмету старины, руководить, а зачастую и участвовать в этом кропотливом, долгом процессе.
      Поэтому он не собирался сдаваться. Его душевная хандра начала проходить, как только наступил понедельник и он, заведя свой автомобиль, направился с утра на работу. Он не собирался ничего говорить своим коллегам, Бакстер желал лишь одного – включиться в процесс работы, и постараться хотя бы на время забыть о том, что сказал ему доктор.
      - Бакстер, здорово! – протянул ему руку охранник по имени Джим Уайлд, когда Уорвин поднялся по небольшой лестнице к дверям магазина.
      Джим был его ровесником, ему было также 42 года, как и Бакстеру, и устроился он на работу примерно 10 лет назад, когда и Уорвина приняли на должность эксперта. Здоровяк Уайлд, много лет отдавший армии в своё время, был на удивление, в отличие от других военных, которых знал Уорвин, довольно простым, добрым и открытым. Они часто беседовали вдвоём, когда выпадало так, что Уорвин засиживался на работе, а Джим дежурил сутками.
       - Что-то ты выглядишь каким-то тревожным, - покачал головой Джим и выпятил нижнюю губу, когда Бакстер ответил на рукопожатие и посмотрел ему в глаза. – Что случилось? Жена вернулась и снова трепет нервы?
       - Да нет, - отмахнулся Уорвин, выдавив улыбку. – Всё в порядке. Мистер Райт уже пришёл?
       - Ага, – сказал охранник. – Сегодня вообще какое-то бурное начало дня. В 8:20 приехала машина, и наши грузчики выгрузили три небольших ящика, унесли их в магазин на склад. А Райт объявился примерно в это же время, проинспектировал отгрузку, и, подписав документы, пошёл к себе в кабинет.
       - Всё ты знаешь прямо, - улыбнулся Бакстер.
       - А то, - хлопнул его по плечу Джим. – Но мне не понравилось, как босс сегодня суетился. Он сегодня какой-то нервный.
           - Что ж, пойду работать, узнаю, что за груз привезли, – сказал Уорвин. – Удачного дня, Джим!
        - И тебе, приятель! -  махнул рукой Уайлд, когда Бакстер уже входил в магазин.
         Первым делом он направился в кабинет к Райту. Так всегда следовало делать ему, как старшему эксперту в магазине, ведь Джеймс Дональд Райт был человеком весьма педантичным и старался решать все вопросы, укладываясь в сроки. И он очень не любил, когда постоянные клиенты, делавшие заказы для своих коллекций, заставляли его ждать.
         Бакстер миновал выставочные помещения, прошёл в офис и поздоровавшись мимоходом с секретаршей Мэриэл, постучался в дверь к боссу.
         - Входите, - послышался мужской голос за дверью.
         Уорвин вошёл внутрь и закрыл дверь, поправляя на ходу галстук и пиджак.
        - А, это ты, Уорвин. Молодец, что зашёл ко мне пораньше, – вместо приветствия произнёс Райт. Он сидел за столом и листал какие-то бумаги, даже не подняв голову на вошедшего. Директор магазина был пожилым человеком, его лысоватую на макушке, голову, уже тронула седина, а очки с тяжёлой оправой постоянно напоминали Уорвину в боссе образ некоего библиотекаря или преподавателя институтской кафедры. Но, тем не менее, Райт был высоким, статным и подтянутым мужчиной, несмотря на свои шестьдесят лет. И к тому же, он прекрасно разбирался в своём деле, будучи помимо хорошего топ-менеджера, также и классным специалистом.
           Но сегодня он выглядел на редкость усталым.
        - Проходи, садись, - наконец взглянув на Бакстера, предложил Райт.
Уорвин устроился в кресле напротив стола босса, и скрестил руки на груди, ожидая его дальнейших слов.
        - Сегодня привезли очень странную вещь, Уорвин. – сказал директор. – В субботу мне звонил Изекииль Рауз, который занимался в этом месяце с командой из Нью-йоркского университета раскопками в прериях. Он сетовал мне, что ничего из таких ценностей, которые можно было бы передать в национальные музеи или даже в институтские хранилища он не нашёл, жаловался, что официально разрешенные поставки в наш магазин утвари 17 века сорвутся из-за каких-то юридических издержек и регистрации ценностей. А затем… - Райт замолк, встал и, приблизившись к двери, посмотрел в глазок, словно убеждаясь, что за ней никто не стоит. Он подошёл к Уорвину и сел рядом с ним на кресло, пристально глядя ему в глаза.
          - … затем он снова позвонил мне. В воскресенье днём, – понизил голос Райт. – Он был сильно взволнован, судя по его голосу, поскольку сразу заявил мне, что нашёл нечто, что может меня сильно заинтересовать.
          Бакстер был удивлён поведению босса. Ещё никогда он не видел его таким возбуждённым и странным, не видел, чтобы при разговоре так блестели его глаза.
         - И что же ? – нетерпеливо спросил Уорвин. – Что это было?
         - Татаносотото-чока. – торжественно произнёс Райт, будто с уверенностью, что его коллега поймёт его.
         - Признаюсь, никогда не слышал этот язык. – сдался Уорвин.
         - Небесные камни, Бакстер. – растягивая слова, воскликнул Райт. – Это индейское слово. Рауз поведал мне, что в субботу вечером он встретился с какими-то местными, и те рассказали ему про место, куда сами страшно боялись ходить. Уверяли, что место было проклято с древних времён, но имело огромный интерес для всех остальных. Я уверен, что Рауз щедро заплатил им, чтобы те раскрыли информацию в деталях. Он сказал, что отправился копать в этот же день, взяв с собой всю нужную технику – ведь у его команды было несколько автомобилей. Они работали с ночи до утра, и нашли их…
          - Вы хотите сказать, метеориты? – нахмурив брови, задал вопрос Уорвин.
          - Да… - вздохнул с восхищением босс. – Бакстер, чёрт возьми, они откопали настоящие куски метеоритов, и скорее всего, довольно старых! Ты представляешь себе их цену? Сейчас, в 21 веке, когда каждый коллекционер с ума сходит по этим идиотским космическим камням! 
          - И… эти ящики сегодня утром… - начало Уорвин, но Райт прервал его:
          - Да, да! Я договорился с Раузом в воскресенье, и он доставил их мне так быстро, насколько это было возможно! – воскликнул босс. – Его команда не касалась их руками, они работали исключительно чисто, с помощью техники. Поместили камешки в специальные герметичные контейнеры, благо несколько таких Рауз держал на всякий случай в своём грузовике.
          - А почему он не связался с военными или представителями НАСА? – не унимался Уорвин. – Ведь это по их части. Он мог бы направить их в любой исследовательский институт, занимающийся изучением космических тел и объектов.
          - Я обещал ему долю с продаж, - широко улыбнулся Райт. – Кроме того, ты понимаешь, наверное, что сейчас про эти камни никто ничегошеньки не знает!
          - Подпольная торговля… - произнёс упавшим голосом Бакстер.
          - Что за чушь ты несёшь! – зашипел на него Райт. – Ты мой лучший эксперт, ты обязан определить их стоимость и посмотреть на них. Вдвоём мы с тобой найдём с лёгкостью подходящего клиента и загоним эти камешки за кругленькую сумму. Которая осядет в карман – тебе и мне, а также – небольшой процент отойдёт Изекиилю Раузу. Если всё сделать чисто, то никто ничего не заметит. Ящики стоят в таком месте, что туда вряд ли кто-то полезет из нашего персонала. А грузчики и немногие остальные, кто их видел – для них это всего лишь деревянные коробки, о которых они вскоре забудут.
          - Опасное… Но весьма интересное дело… - не в силах преодолеть возрастающее любопытство, ответил Уорвин. – Но я ведь лишь археолог… Даже без большой практики. А здесь такая область, которой я никогда даже не касался.
          - Ничего, ничего, - дотронулся до его руки Райт, успокаивая Бакстера. – Зато ты единственный человек, которому я могу доверить этот вопрос. Как-никак, ты копался в древностях уже достаточно долго. Да и почти вся техника у нас в мини-лаборатории есть, чтобы хотя бы приблизительно почерпнуть информацию о находке.
             Видя колебания старшего эксперта, Райт настойчиво продолжил.
         - Ну, так что, ты в деле?
Бакстер откинулся в кресле, изучая лицо босса, и одновременно пытаясь разобраться в своих мыслях. Что ему сулил этот проект? Деньги ? Да. Вполне возможно, что всё удастся провернуть. И он получит крупную сумму, и сможет оплатить операцию, и излечится от рака. Ведь есть же люди, которые смогли победить эту опасную болезнь, пока она не совсем запущена! Всё упиралось в деньги. Дьявол подери, эта сделка была как нельзя, кстати. Он ничего не терял, поскольку знал, как расчётливо и аккуратно Райт подходит ко всем делам и контрактам. Ведь он работал на него целых десять лет,  и они доверяли друг другу… Учитывая, сколько сделок по продажам было заключено за это время, и ни одного «косяка» со стороны Уорвина не было допущено.
          Хорошо. Он решится на это. Он слишком молод ещё, чтобы умирать…
          - Я в деле. – просто и без лишних слов, ответил Бакстер.  – Я готов приступить к работе, как только скажете.
          - Прекрасно! – потирая руки, воскликнул босс. – Просто чудесно! Я предоставлю тебе в качестве ассистента Эмили Кинсейд, специалиста-лаборанта, ты её знаешь. Приступать к работе нужно желательно, сегодня.
          - Конечно, знаю… - усмехнулся Уорвин, вспоминая молоденькую двадцати пяти летнюю симпатичную брюнеточку, которая устроилась работать на фирму около трех лет назад. Она делала всё без лишних вопросов, и очень оперативно. Бакстер иногда беседовал с ней по рабочим делам, но старался избегать её, так как она очень ему нравилась, а заводить новые отношения он не решался… Не мог никак забыть измену жены, с которой прожил около девяти лет, и скандальный развод в суде. Напротив же, Эмили всячески пыталась строить ему глазки, но делала это настолько деликатно и вовремя, не навязываясь, словно оставляла за собой некую тайну, которую он должен был разгадать, лишь сблизившись с ней.
          - Хороший выбор, мистер Райт, – сказал Бакстер. – Мы будем работать над этими камешками, и дадим Вам информацию по ним так быстро, как только сможем.
          - Прекрасно, – повторил уже с серьёзным выражением лица, босс. – Можете идти, мистер Уорвин. Я скажу Эмили, чтобы встретила Вас у лаборатории.
           Бакстер поднялся, и направился к дверям.
          - И… удачи, Бакстер! – улыбнувшись, произнёс Райт. – Помни о прибыли, которая нас ждёт, как только мы найдём клиента.
          Уорвин улыбнулся ему в ответ, и вышел из кабинета, закрыв дверь.

                ***

            Бакстер любил работать в этой фирме ещё и потому, что каждый её филиал был попросту огромен. Здесь, в Оклахоме, ей принадлежал целый семиэтажный дом, и каждый этаж был выделен под свои цели – офисы, склады, лабораторию и прочие нужные отделы. Здесь находился и подземный гараж, и лифты, и комнаты отдыха для сотрудников - и все остальные прелести современного филиала крупной фирмы. В здании работало около пятидесяти с лишним человек, и многих Уорвин знал в лицо, но лично работал лишь с определенным кругом лиц. Эмили была одна из них, к счастью, и одновременно, к сожалению.
             Уорвин поднялся на лифте на третий этаж и прошёл в лабораторию, где сейчас работало несколько человек над какими-то старыми кувшинами, пытаясь привести их в хороший внешний вид. 
             Она встретила сразу его у дверей в лабораторию :
            - Здравствуйте, мистер Уорвин! – Эмили улыбнулась своей ослепительной улыбкой и кивнула в сторону комнат лаборатории. – Босс звонил мне минуту назад, и рассказал, что нас ждёт работа по очень важному делу. Что это касается ящиков, которые привезли сегодня утром. Я знаю, что там находится, можете не беспокоится насчёт этого… Мы будем работать в отдельной комнате, где я обычно ковыряюсь со своими окаменелыми безделушками.
             Бакстер рассеянно кивнул ей, стараясь сосредоточиться на её лице и не смотреть ниже... Но не смог удержаться и пробежался взглядом по её фигуре. Девушка была чуть ниже его ростом, с очень изящным и стройным телом, длинными чёрными, как смоль, волосами, сейчас убранными в хвост. На Эмили был её обычный рабочий белый халат, доходящий до колен… Но она носила его застёгнутым на все пуговицы и халат был ей в обтяжку, что подчёркивало её красивые бёдра, узкую талию и прелестную, аккуратную грудь. Бакстер почувствовал, как у него снова перехватило дыхание… и кое-что поднялось в штанах – так бывало каждый раз, когда он видел Эмили. В здании работало около пятнадцати сотрудниц, но он никого не замечал с тех пор, как появилась она. И ему очень сложно было работать с ней, с трудом сдерживая порывы признаться ей в том, что она ему очень нравится. И, конечно же, пригласить её в кафе или в кино после работы.
           - Да, конечно, мисс Кинсейд. – взяв над собой контроль, ответил Бакстер. – Сейчас я позвоню грузчикам, чтобы они доставили ящики в лабораторию, и начнём работу, – он подошёл к стоящему в коридоре на столике телефону, и, набрав номер, связался с ними.
           Через двадцать минут Уорвин и девушка-лаборант находились уже в    лаборатории, в просторной комнате, где обычно работала Эмили, по большей части одна, или с младшим ассистентом.
           Три деревянных ящика лежали перед ними на широком металлическом столе. Два из них были небольшого размера, но третий был размером с коробку из-под плазменного телевизора, примерно полтора на полтора метра.
            - Мистер Уорвин, наденьте халат, и скорее всего, придётся надеть также респираторы, – попросила Эмили, передавая ему пакет с последним. – Я не знаю, с чем конкретно нам придётся иметь дело, – призналась она. – У меня только приблизительная информация.  И вот, держите ещё эти перчатки и очки, их тоже придётся надеть.
            - Я честно говоря, сам не знаю, – ответил Бакстер, сняв пиджак, и облачаясь в халат и перчатки. – Это метеориты. Так сказал босс. Нам надо снять пробы, определить их возраст, и если удастся, состав. На базе этого я уже смогу приблизительно сделать их оценку, как товара.
            Эмили покачала головой, растерянно глядя на ящики.
            - Это самое странное дело, с которым мне приходилось сталкиваться. – тихо произнесла она. – Вы ведь по профессии археолог, не так ли? Может даже, Ваши знания здесь пригодятся больше чем мои. И к тому же, я не уверена, что мне хватит имеющегося оборудования, чтобы сделать точный анализ. Это всё-таки не специализированный центр по исследованию таких предметов.
             Бакстер не стал её разуверять насчёт своего опыта в археологии. Ведь он толком даже ничего и не копал… Одни теории, и масса прочитанных книг и статей. Он просто взлетел в своё время по карьере эксперта по старине, оказавшись в нужное время  в нужном месте.
             - Что же, посмотрим. – пытаясь выглядеть уверенным в себе, сказал он. - Если Вы  готовы, мисс Кинсейд, начнём.
             - Комната загерметизирована, - указывая на стены и массивную дверь, пояснила девушка. – Защищена от распространения газов и прочего. Надеюсь, всё будет в порядке… - пробормотала она. – Начнём, мистер Уорвин.               
             Они надели респираторы и очки, и Бакстер освободил первые два небольших ящика от деревянной обивки. Внутри находились белые контейнеры, которые он вскрыл с помощью электрической пилы по верхнему периметру.
            Уорвин увидел содержимое контейнеров… Камни. В каждом находилось по одному камню неправильной, угловатой формы. Камни были чёрного цвета и казались на вид губчатыми, и лёгкими.
            «Ничего особенного», - подумал Бакстер, ругая себя за то, что без всякого смысла накручивал себя и тревожился за это дело ранее. Что, он, камней что ли в жизни не видел? Видел, конечно, десятки видов природных минералов, и прочих естественных твёрдых образований. Подумаешь – эти вот камни прилетели из космоса. Просто не надо заострять на этом внимания…
             Эмили вопросительно посмотрела на него, когда он выпрямился после длительного зрительного осмотра первого из камней.
             - Я думаю, можно взять его в руки, – сказал Уорвин через респиратор, видя, как колеблется девушка. – Надо отнести его к приборам и посмотреть под микроскопом, а затем начать делать все нужные анализы и замеры.
            Мисс Кинсейд кивнула, но, протянув руки в белых перчатках к камню, тут же отдёрнула их, и отступила на шаг.
            -  Я боюсь, – призналась она, и замерла, глядя на Бакстера.
Он с упрёком посмотрел на неё и покачал головой. Что ж, придётся самому…
            Уорвин нагнулся к контейнеру, и аккуратно вытащив из него камень, направился с ним в руках к столу с приборами. Эмили последовала за ним.
Он почувствовал, что камень был так лёгок, будто практически ничего не весил, несмотря на то, что осколок метеорита был достаточно крупным – около 40 в ширину и в 60 см по высоте.
            Они положили его на стеклянную площадку под большим микроскопом, и девушка начала настраивать прибор.
            - На нём полно естественно осевшей грязи и частиц песка и пыли, - посетовала Эмили после долгого наблюдения в окуляры. – Структура губчатая, словно это какая-то пемза. Редко такое увидишь… Мой микроскоп недостаточно силён, чтобы увидеть, если ли там на нём какая-то жизнь в виде бактерий. Для этого нужны более сильные приборы.
            - Мы сможем определить возраст этих камней? – спросил её Уорвин.
           - Думаю, да. – Эмили поскребла по камню длинным тонким ножичком, перед этим смоченным в специальном составе, и ещё раз прильнула к микроскопу. – Попытаюсь отскрести грязь и лишний налёт, не попортив внешний вид камня, а потом проведу термолюминесцентный анализ. – девушка развела руками и вздохнула. – Для большего, например, радиоуглеродного анализа, мне не хватит знаний и техники… Вы же знаете, что мы работаем в основном с культурными слоями этой эпохи, и в основном, руководствуемся классификациями и опытом для сравнения, изложенным в методичках.
             - Я понимаю, – признал Бакстер. – Сколько Вам времени потребуется на это?
            - До вечера, думаю, справлюсь, – сказала Эмили. – По крайней мере, с этими двумя образцами.
           - Последний пока трогать не будем,  - указав на самый крупный ящик, сказал Уорвин. – Сначала надо разобраться с этими камнями. Я Вам нужен здесь, или мне лучше не мешать процессу?
          Он почувствовал, как она напряглась, увидел её глаза в этот момент. Её взгляд потеплел, и девушка замешкалась на несколько секунд. Она хотела, чтобы Бакстер побыл с ней подольше, поговорил. Уделил ей внимание. Неловкое молчание повисло в воздухе, и мужчина понял, что его надо оборвать. Ему хотелось уйти отсюда, закончив этот разговор в рабочих рамках, и затем видеться с ней только для того, чтобы участвовать в обсуждении этого вопроса по мере надобности.
           - Если Вы справитесь с исследованиями, я тогда пойду, – сказал он, и направился к двери. Не дожидаясь, пока она придумает, как ещё его задержать хотя бы на пару минут, он аккуратно открыл замки тяжёлой двери в комнату, приоткрыл её и выскользнул наружу. Сняв респиратор, халат и перчатки, он оставил всё это на столе в основной лабораторной комнате, и одев пиджак, направился по своим делам.
           Придя на своё рабочее место на пятом этаже, Бакстер почувствовал, что может вздохнуть спокойно. Подальше от Эмили, странных метеоритов, и необычно заинтересовавшегося всем этим делом, мистера Райта. Уорвин достал приготовленные с пятницы секретарём для него бумаги, и погрузился с головой в их изучение.
               
                ***

           Уорвин проработал у себя в кабинете до самого вечера. Отвечал на звонки важных клиентов, обговаривал контракты по небольшим покупкам для коллекций, договаривался о встречах. И как только заканчивал очередной разговор, или завершал чтение бумаг, всё время ловил себя на мысли, что вспоминает комнату лаборатории, и эти чёрные камни. Тот последний ящик, самый крупный из всех трёх. Он прекрасно знал, что Эмили не вскроет его без него. Побоится.
            Ящик ждал его. В Бакстере проснулся тот самый исследовательский дух, который возможно, достался ему по наследству от отца. Что в нём находится? Такой же чёрный камень только больших размеров? Или может… другого цвета и свойств?
            В его кабинете раздался звонок.
            - Мистер Уорвин, это Эмили Кинсейд. – раздался в трубке голос лаборантки. – Я почти закончила исследования. Сейчас систематизирую данные, распечатаю их и оставлю бумаги в главной комнате лаборатории. Мне скоро надо уходить, рабочий день закончился.
            - Благодарю Вас за оперативность, мисс Кинсейд, - сказал Бакстер. Он уже хотел пожелать ей удачи и попрощаться, но у него вырвалось : - Не закрывайте, пожалуйста, свою комнату в лаборатории. Я хочу ещё раз взглянуть на экземпляры тех двух камней. У меня есть свои догадки.
           Это, конечно же, была ложь… Наглая откровенная ложь. Ему не было интересно смотреть на то, что он видел сегодня утром. Третий ящик… Он хотел открыть его в полном одиночестве, совершить свою первую за всю археологическую жизнь, пусть даже такую, находку. И неважно, что его уже видел мистер Рауз ранее. Того интересует лишь прибыль с продажи. Интерес Бакстера был чисто научным, он не хотел разделять этот момент ни с кем, даже с очаровательной лаборанткой.
           - Да… Конечно, мистер Уорвин. – немного помявшись, ответила Эмили. – Ключи будут висеть главной комнате, я предупрежу охранника, чтобы Вы не забыли сдать их потом, как уйдёте. Безопасность… знаете ли. Простите, – виновато добавила она.
           - Я всё понимаю, мисс Кинсейд. – мягко произнёс Бакстер. – Удачного Вам вечера, и спасибо за помощь.
           - До свидания, мистер Уорвин, и Вам приятной работы! – прозвучал весёлый голос Эмили, и вскоре исчез, сменившись на частые гудки.
           Он повесил трубку и улыбнулся своим мыслям. Босс, конечно, строит планы. Финансовые планы. Он не понимает, что у него может быть свой интерес в этом деле. Это будет его, Бакстера, маленьким секретом. Ведь ему разрешено бывать в лаборатории, так как он напрямую связан с этим вопросом. И никто не запретит ему рассматривать эти несчастные куски камня столько, сколько влезет.
            Уорвин подошёл к окну и стал ждать, наблюдая за выходом из здания. Прошло около десяти минут, после чего он увидел, как Эмили вышла из дверей, пересекла улицу, направившись к парковке, завела свою машину, и уехала.
            Пора. Бакстер пребывал в необычном, странном возбуждении. Словно этот небольшой план был частью некоего грандиозного тайного события, которое скоро начнётся. Наверное, именно так себя чувствовал Генрих Шлиман, откопавший Трою, - подумал Уорвин. Какое забавное сравнение… Только он, Бакстер, взял планку выше. Шлиман копал землю… А Бакстер коснётся даров с небес.
            Уорвин одел пиджак, взял с собой телефон и свой деловой портфель, и, выйдя из кабинета, закрыл его на ключ и направился к лифтам. Спустился на этаж лаборатории. Многие работники уже покинули здание к этому времени – время уже было около 10 часов вечера. Интересно, Джим сегодня на сутках, или его сменщик Бенджамин Рэйли? Лучше бы был Джим. Меньше вопросов, когда есть в доску свой человек.
            Он подошёл к зале лабораторной, достал проходную личную карточку и приложил к замку у двери – электронное устройство распознало код, и дверь открылась. Бакстер зашёл внутрь, и направился к столикам, где лежали бумаги.
            Тонкая красная папка с надписью « для У.Б. Проект м-01.» Уорвин взял её в руки и начал листать. Вчитываться в текст, составленный на базе исследований. Химический анализ… Так… Железо, медь, цинк…Понятно, не интересно. Возраст. «Приблизительный возраст находки, согласно данным термолюминесцентного анализа  составляет четыре тысячи лет.»
            «Так мало…» - расстроился Бакстер. Он надеялся, что эти чёртовы камни летали в космосе намного дольше, прежде чем попасть на землю. Сразу ясно, что их цена снизится. Он пролистал остальные страницы с данными, и не найдя ничего полезного для себя, положил папку в свой портфель, запоминая, что завтра надо показать её  боссу. Уорвин уже представлял его мину, когда он расскажет ему о результатах лабораторных анализов. Но это будет завтра… Сперва – главное. Самое главное.
            Уорвин подошёл к шкафчику, где находились чистые респираторы, перчатки и очки. Снял пиджак и повесил его на крючок, облачился в халат, надел перчатки и натянул на лицо респиратор. Увидел ключ, аккуратно повешенный с тыльной стороны следующего шкафчика. Умница Эмили. Знает, как избежать лишних проблем и взглядов  посторонних. Бакстер снял ключ, и, пройдя через главный зал, подошёл к комнате, где они работали утром, и открыв дверь, вошёл внутрь, и тут же щёлкнул тремя засовами, убедившись, что теперь она закрыта герметично.
            Его взгляд упал на ящик. Тот всё еще стоял на металлическом столе, одиноко и гордо, рядом с двумя другими открытыми контейнерами, содержимое которых уже давно перекочевало в специальные шкафы для сохранения особо хрупких и ценных образцов.
            Прикоснувшись к грубым доскам, Бакстер почувствовал волнение. Сердце тревожно забилось, когда он решился, и, взяв длинный металлический инструмент с близлежащего стола, отодрал доски, выбросив их на пол, и посмотрел на большой матовый  контейнер.
           «Всего лишь камень, чёрт тебя подери», - успокаивал он себя. «Только чуть  побольше, чем предыдущие. Нечего волноваться.» Продолжая поддерживать в себе дух хладнокровия и спокойствия, он сходил за пилой, и, подключив её в розетку, вытянул шнур и приблизился к контейнеру.
           «Ну, теперь ты мой» – улыбнулся он про себя, и коснулся пилой матовой поверхности. Он сделал аккуратный пропил по четырехугольной плоскости крышки, и с лёгкостью поддел её пальцами и отбросил в сторону.
            И чуть не подскочил, когда заглянул внутрь контейнера…
           - Ого! – вырвалось у Бакстера, когда он увидел содержимое. Этот камень, кусок метеорита, не был похож на два предыдущих – ни цветом, ни формой. Он был эллипсоидной неравномерной формы, и сложилось впечатление, что камень покрывал странный белесый налёт. Конечно же, это был, скорее всего, застывший песок или пыль прерий, ведь этот камень пролежал в земле уйму сотен лет.      
             Но Бакстер видел то, о чём он даже не смог и помечтать. Камень был разноцветным. Внизу – его цвет казался бледно-красным, в середине он переходил в тёмно-розовый, а к вершине камень был темноватого зелёного оттенка.
             - Вот это хрень… - вслух произнёс Уорвин, рассматривая метеорит со всех сторон, обходя стол по кругу. Он пожалел, что у него не было с собой фотоаппарата, чтобы сфотографировать эту красоту. Ох, как же этот камень будет блестеть и переливаться, когда Эмили очистит его от белого налёта! И наверняка, его возраст гораздо больше, нежели тех двух невзрачных булыжников.
             Пальцы Бакстера дрожали от нетерпения, он хотел коснуться камня, своими руками потрогать вживую первую настоящую древность, которую ему всецело доверили изучать. Он почувствовал себя настоящим археологом. Ведь что в этом может быть плохого? Его руки защищают надежные перчатки, на нём белый халат, очки и респиратор. И камень ведь не кусается.
              В душе у Уорвина зародилась некая далёкая тревога, быстро утихшая, поглощённая бурлящим любопытством и восторгом от увиденного. Он не придал этому значения. Он решался… 
              Бакстер нагнулся вперёд и протянул руки в контейнер, касаясь пальцами куска метеорита. На ощупь он был довольно ребристым и отнюдь не губчатым, как те два. Он был таким твёрдым и крепким… Уорвин провёл пальцем по бокам камня, восхищаясь его формой и цветами, как вдруг почувствовал … резкую острую боль в указательном пальце!
              - Твою мать! – вскрикнул он и отдёрнул руку, поднимая её к лампам.
Перчатка была порвана – был виден глубокий разрез, на его месте выступила кровь. Он порезался об острые грани камня. Недооценил его. – Проклятый, чертовый булыжник ! – со злости он двинул ногой об стол, и контейнер задрожал от вибрации.
              Уорвин быстро снял перчатку и начал судорожно оглядывать свой палец при ярком свете ламп, ища – не попала ли туда какая-либо дрянь. Он побежал к дальнему углу комнаты, где на навесном шкафчике был нарисован знак красного креста. Аптечка. Дрожащими от нервов руками, он открыл ящичек с медикаментами и, отыскав спирт и вату, быстро намочил ткань и прижал к пальцу. Боль снова прокатилась по запястью, будто в палец вкололи на добрые два сантиметра длинную иглу. Он держал вату до тех пор, пока не почувствовал острое жжение, а затем отыскал йод и обильно смазал им рану.
              Осмотрел палец ещё раз – кровь остановилась, рана была чиста.
              Он со злостью посмотрел на стоящий на столе контейнер. Решил подойти к нему снова. И чуть не рухнул от шока : Бакстер не увидел на куске камня никакого белесого налёта! Только ровные грани куска метеорита, цвета стали ярче и сочнее. Но ведь он его не очищал, он ничего не делал!
              - Проклятье… Проклятье! – крикнул он, и, кое как замотав пальцы в лежащую рядом на столе, тряпицу, схватил крышку и накрыл контейнер, наложив сверху для тяжести, досок.
              «На сегодня исследования закончены», - решил он, и, открыв замки лабораторной комнатки Эмили, вышел из неё, и плотно закрыл, повернул в замке ключом, и затем снял халат и респиратор, кинув их в дальний угол. 
             Надел пиджак, и, взяв в здоровую руку портфель, направился к выходу. Не думал он, что первое знакомство с находкой будет таким неприятным для него. Но этот камень… Он действительно поменялся. Что с ним такое?! Эти мысли мучили его, кусая мозг, словно бешеные пчёлы, пока он шёл до лифта, и спускался на первый этаж.       
               Уорвин подошёл к выходу, и увидел, что у дверей сидит Бенджамин. Чёрт. Значит, Джим сменился с коллегой около 7-8 вечера…
              - Вы уходите, мистер Уорвин? – спросил его охранник. – Мисс Кинсейд попросила Вас сдать ключ от лаборатории. – Бен, чернокожий парень лет 28-и, как-то странно смотрел на него, словно подозревал в чём-то.
              - Ах да, ключ! – воскликнул Бакстер, как ни в чём не бывало. – Сейчас… – он порылся в кармане пиджака, и выудив там большой четырёхгранный ключ, сдал его охраннику.
              - Благодарю, мистер Уорвин, - повесив ключ к остальным, висящим на стене около своего столика, дежурно улыбнулся ему охранник. – Удачного вечера!
             Не отвечая, всё ещё злой на проклятый кусок камня, а теперь ещё на то, что его возможно, в чём-то заподозрили, Уорвин быстро вышел из  здания, и направился через дорогу, где стоял его Пежо.
             Подойдя к машине, он внезапно страстно захотел того, до чего раньше  бы никогда не додумался. Выкурить сигарету. Сбросить нервное напряжение. Даже не думая о причинах, которые могли вызвать это желание, он подождал, пока по улице прошёл парень с сигаретой в зубах, и попросил у него одну.
              Присел на невысокую оградку газона возле парковки, и закурил, втягивая дым. Бакстер закашлялся и, сделав вторую тягу, почувствовал, что его начинает тошнить.
              - Дерьмо! – выругался он, и бросил сигарету на землю. Прошёл к своему автомобилю, завёлся и поехал домой.   
            
                ***
   
         Припарковав машину около дома, Бакстер вошёл внутрь, и заперев дверь, принялся снимать ботинки. Согнувшись, развязывая шнурки, он почувствовал внезапный сильный спазм в спине, и скривился от боли.
           - Чёрт, неужели уже началось.. – пробормотал он. Уорвин разогнулся, снял пиджак и помассажировал спину. Боль начала утихать. – Рак кости, это же надо…
          Он снял ботинки, и, отнеся портфель с документами к себе в комнату, переоделся в футболку и тренировочные штаны, и направился на кухню, чтобы сделать что-нибудь поесть.
          Найдя в холодильнике батон хлеба и нарезку из говядины, он сделал бутерброды, и  подошёл к полке, где у него стояла та самая бутылка виски.
         «Что ж… Теперь уже поздно беречь себя.» - подумал он. «Немного выпивки не повредит». Бакстер открыл бутылку и налив полный бокал напитка, поставил её на место. Открыл окно, и сев за стол, подставил лицо под свежий легкий ветерок с улицы.
         За окном, перемещаясь среди редких мутновато-жёлтых отблесков фонарей, на него скалилась темнота. Он посмотрел ничего не выражающим взглядом на очертания домов, застывших в темноте напротив через улицу, на мутные тени людей, и проносящихся вдоль дороги, машин. Подпёр подбородок рукой и задумался, оставляя звенящую тишину своей комнаты играть с пустотой этого мира.       
         Он горько улыбнулся, поднял бокал и осушил его залпом до дна, поперхнувшись, когда после выпитого в горле стало саднить так, будто там проехались наждачной бумагой. Бакстер съел два бутерброда, и налив себе ещё полный бокал виски. Он почувствовал, что в голове вскоре появился приятный шум, и его начало слегка вести в сторону – вот что значит, что он никогда не употреблял алкоголь… Но появилось то самое ощущение лёгкой радости и отчуждения, что, не долго думая, через  пару десятков минут, он опрокинул второй бокал, и тогда уже почувствовал себя хорошо…
        - Будь проклят этот босс, с его тёмными делишками и метеоритами». – вслух высказал свои мысли Уорвин, улыбаясь самому себе, как малахольный. – К чёрту этот магазин, к чёрту работу… Никогда ещё не отдыхал так, как мне лично этого хотелось. Ни-ког-да…
         Он схватил бутылку с виски, и сделал несколько глотков из горла, уже наплевав на этикет с бокалом. Его даже никто не увидит сейчас. Он ещё какое-то время сидел, разговаривая с собой, напевая песни, а потом почувствовал, что голове уже становится тяжело, и выпустив бутылку из рук, попробовал встать из-за стола. Это удалось ему с трудом – Бакстер шатался.
         Свалив по дороге несколько стульев он пробрался к спальне, держась за стены, и, открыв ногой дверь, придерживаясь за косяк, ввалился внутрь, и тут же чуть не упал, когда споткнулся о неубранный на днях, пылесос.
        - Дааа ну всё к чёёёрту…. Не буду.. заводить будильники… Ник-куда.. Не пойду завтра… – пьяно заикаясь, пробормотал он, пнув пылесос в сторону, и дойдя до кровати, рухнул на неё, как мешок с картошкой, и уткнулся в подушку, чувствуя невероятную усталость во всём теле. Нашарив переключатель света, он выключил торшер у прикроватной тумбочки, и, немного поворочавшись, провалился в тяжёлый сон.
       Уорвин не знал, который был час, когда он внезапно проснулся. От того, что попытался во сне перевернуться на спину и тут же был вознаграждён настолько сильной, ломящей, выкручивающей все мышцы, болью, что при пробуждении даже вскрикнул.   
       Во рту был настолько поганый вкус, будто он ел вечером тухлятину. Бакстер приподнялся на локтях и попытался дотянуться до ночника, чтобы зажечь свет, но  вытянув руку, почувствовал настолько сильные прострелы в спине, что охнул и рухнул пластом на кровать.
       - Проклятье… - пробормотал он. Голова раскалывалась, будто его напоили какой-то дешёвой дрянью, а не качественным виски. Спина будто онемела – он не чувствовал позвоночника и лёгких, ему не подчинялись мышцы, он был словно частично парализован. – Что за … хрень… - прохрипел он, свесившись с кровати, всё ещё пытаясь нашарить переключатель торшера. 
       Внезапно он ощутил сильные рвотные позывы, и жуткие рези в желудке – будто его на живую резали ножом.
      - Ооо нет… - простонал он, предвидя, как будет вонять в спальне, если он сделает это здесь, не в состоянии дойти до туалета. – Нет… О… - Бакстера согнуло в три погибели, и жуткий спазм в кишечнике буквально разорвался болью по всему телу – мужчина почувствовал, как весь вечерний «ужин»  поднимается вверх. Он уже ничего не мог сделать, и его стало рвать, его страшно рвало минут пять-десять, после чего наступило полнейшее опустошение.
      Голова наполнилась мутным звенящим туманом, и он почувствовал, что быстро трезвеет, словно с вечера ничего и не пил. Бакстер попытался залезть обратно на кровать полностью, но едва сделал небольшое движение, как сильнейший прострел в позвоночнике заставил его вскинутся на кровати и потерять сознание…

      
       Он не знал, сколько проспал. Бакстер не слышал ни звонящих телефонов – мобильного и городского,  ни шума улицы в открытую форточку спальни.       
       Когда он разлепил глаза, и посмотрел в окно, то увидел, как там желтовато-золотистым небесным пламенем на землю опускается закат.
       - О боже… - просипел он, и тут же закашлялся. – Я потеряю работу… Надо хотя бы предупредить Мэриэл, чтобы та передала боссу, что я не приду.
       Бакстер тяжело вздохнул и внезапно ощутил, насколько глубоким и спокойным был этот вдох. Он вздохнул ещё раз – удивляясь, что не чувствует никакой боли в спине.
       С удивлением, он перекатился на кровати, и свесив ноги вниз, сел, тряхнув головой, не чувствуя никакой головной боли.
       - Да что за дерьмо творилось сегодня ночью! – воскликнул он, приглаживая волосы, уже представляя, на кого он похож в таком виде.
       Уорвин нашарил на полу часы, которые, вероятно свалил с тумбочки ночью, когда его прижали приступы внезапной боли.
       На часах было 21:27.
       - Ого!… - воскликнул он вслух. – Проспал почти двадцать часов…
Никогда ещё подобного с ним не творилось. Как дисциплинированный работник, он уже отработал привычку вставать в любом случае, с утра, зная – сколько дел лежит в офисе, и что любое запоздание с договорами и контрактами, телефонными разговорами – может отразиться на его работе и карьере.
         Бакстер серьёзно занервничал. Босс его хоть и любил за исполнительность, но поручив важное дело с метеоритами, он никогда не позволит ему провалить их исследование, оценку и быструю продажу.
         Мужчина встал с кровати, и потянулся, изумляясь, что не чувствует никакой боли в спине. Он заложил руки за спину, и, рискнув проверить это дело до конца, отошёл от кровати и раз десять-пятнадцать присел, как спортсмен, без передышки. Мышцы спины и позвоночник откликались чётко и ровно – плавно двигаясь в такт движениям тела. Никаких болей. Никакого напряжения. Словно он внезапно помолодел лет на десять…
          - Ублюдок мне всё наврал, наверное, про рак, – вспоминая врача, выходя из спальни в коридор, направляясь к туалету и ванной, ухмыльнувшись, произнёс Бакстер. – Хотел сорвать денег, ан-нет, не получиться. Увидел бы, как я сейчас приседал – точно бы свалился со стула от удивления. Ну, подумаешь, боли…Они прошли.
          Уорвин вошёл в ванную комнату, зажёг свет и открыв краны с водой, схватив по привычке зубную щётку и пасту, посмотрел в зеркало… И чуть не сделал шаг назад, вскрикнув, роняя щётку и пасту на пол.
          Его голова… На макушке и по центру – выше лба – уже давным-давно у него ведь сияла большая лысина. Волосы начали вылезать после экспериментов в молодости с краской для волос, когда он увлекался роком и мотоциклами, а когда ему наступило 35 лет, Уорвин уже имел обширную лысину, и более – менее густыми волосы были только чуть выше висков.
        Но то, что он видел сейчас – он просто не мог в это поверить. Бакстер взял полотенце и протёр зеркало в ванной, думая, что оно загрязнилось и ему всё кажется. Отложил полотенце и приглянулся получше… Он увидел, что на месте большой лысины, по всей поверхности, пробился небольшой пушок, миллиметров в 5 длиной. Этого просто не могло быть. Он ведь не обращался ни в клиники по восстановлению корней волос, ни куда-то ещё. Но, тем не менее, волосы снова начали расти.
         - Вот это класс, - усмехнулся он своему отражению в зеркало, представляя, как снова сможет отпустить шевелюру. -  И Эмили будет точно в восторге от таких перемен.
        Он быстро почистил зубы, принял душ, и, сходив за чистой одеждой, переоделся.
         - Ну что, теперь будет разбор полётов… - сказал Бакстер, поджав губы, сидя у телефона, набирая номер офиса компании.
         - Мэриэл? – услышав женский голос в трубке, спросил он. – Это Уорвин, соедините меня, пожалуйста, с мистером Райтом.
         - Здравствуйте, мистер Уорвин, - приветливо  произнесла она, но ему почудились какие-то нервные нотки в её голосе. – Сейчас, одну минуту, подождите на линии. Он занят телефонным разговором.
         - Конечно, жду, – ответил Бакстер.
         - Алло, Алло! – не прошло и минуты, как раздался мужской голос. – Бакстер это ты?! – взволнованно произнёс Райт. Уорвин даже удивился его реакции – он думал, что сейчас на него выльется целый поток брани за его прогул работы.
          - Да, мистер Райт, я хотел бы извиниться перед Вами… - собравшись с духом, начал  было Уорвин, но его быстро перебили.
         - Бакстер, чёрт тебя дери, какие извинения! – радостно проговорил босс. – Вы с Эмили просто молодцы, проделав такую важную работу в столь краткие сроки! Я так и понял, что вы вчера работали допоздна, она принесла мне сегодня утром материалы исследования, и я, поняв, что ты решишь сегодня отдохнуть, пригласил Патрика Уилмана, второго эксперта по оценке предметов древности, он хоть как-то подкован в этом деле.
         - Но ведь Вы говорили что информация… - нерешительно начал Уорвин.
         - Уилман - надёжный человек, - заверил его мистер Райт. – Он в компании уже семь лет, и ранее уже занимался в другой компании такими делами. У него была своя сеть магазинов давно, но прогорела. Ты же знаешь Патрика.
         -  Ну… видел раза четыре… - рассеянно произнёс Бакстер. – Компания ведь большая.            
        - Итак… - захихикал в трубку босс. – Внимание, Бакстер… Каждый из двух камешков уйдёт по шестьсот тысяч долларов! И у нас даже есть наметки на тех, кто готов выплатить такую сумму за эту редкость!
        Уорвин не мог не улыбнуться в ответ на эти слова. Этот старый дьявол, Райт, профессионал в том, как кому и за сколько чего впарить. Удивительно, что он не стал ещё миллионером. Бакстер искренне порадовался тому, что теперь, от продажи этих камней, он будет иметь свой процент, и проведёт точное и полное обследование своего организма, уже в нормальной клинике, в центре США, а не в этом штате Оклахома.
        - Я очень рад это слышать, мистер Райт. – тёплым тоном проговорил  Бакстер. – Вы были правы, сделка будет отличная. Но… почему Вы упомянули лишь про два камня?! Разве мисс Кинсейд не проверила третий ящик?
         - А вот это и проблема, Уорвин. – голос босса в трубке зазвучал немного грустно, даже с оттенками злости. – Изекииль обманул меня. Третий ящик Эмили обнаружила в лаборатории пустым. Ничегошеньки там не было. Проклятый ублюдок, наверное, прикарманил метеорит себе. Ну ничего, в следующий раз, когда буду иметь с ним дело, уже разговор будет другим… Уорвин ? Ты меня слышишь?!
         ПУСТЫМ??!... «Обнаружила ящик пустым…»  Эти слова, словно топором ударили по голове Уорвина, ведь он сам вскрывал этот ящик вчера один, и оставил его в лаборатории – он мог поклясться, что проклятый камень был там!!!
         Трубка выпала у него из рук и он, судорожно вцепившись пальцами в подлокотники стула, застыл, перебирая в голове самые безумные идеи… Он не мог исчезнуть просто так, и никто его не мог оттуда украсть! Ведь он закрывал двери лаборатории, а также отдавал ключ охраннику! Эмили… Но зачем ей понадобилось красть метеорит?! Полный бред. Уорвин осознал, что по ходу дела, только он знал о том, что находилось в третьем контейнере. Ни в коем случае нельзя говорить об этом Райту… Если он узнает, что содержимое контейнера куда-то исчезло, разговор у него с ним будет совершенно в иной плоскости.               
         Что же делать… Уорвин сглотнул подступивший к горлу комок, лихорадочно соображая… Говорить правду нельзя. Нужно лгать, лгать до последнего. Ведь почти полтора миллиона долларов у Райта и так будет. Незачем ему знать об этой ситуации. Пусть думать, что Рауз подставил его.
        Бакстер сделал глубокий вдох, собираясь с духом и схватил телефонную трубку.
       - Простите, мистер Райт, какие-то проблемы были со связью. – извинился он перед боссом. – Да уж, я думал, что в третьем контейнере будет самый ценный камень… Проклятый Рауз.
       - Ничего уж не поделаешь, Уорвин. – вздохнув, ответил босс. – Всё имеет свои издержки. Ну, зато вскоре  мы хорошо обогатимся. Когда ты придёшь на работу?
       - Завтра обязательно буду. – заявил Бакстер. – Я уже в порядке, хорошо сегодня … отдохнул.
       - Ну и отлично. – торопливо проговорил мистер Райт. – Завтра жду, у нас по прежнему много дел. Счастливо, Уорвин.
       - До встречи, мистер Райт... – уже вешая трубку на место, словно машинально произнёс Бакстер.
       Что случилось? Куда, куда делся этот несчастный камень? – мучили его вопросы. Не испарился ли он в воздухе, из-за химреакции с окружающей его средой? Ведь в впопыхах он неплотно прикрыл крышку контейнера.
Ладно, – протирая холодный, выступивший от нервов, пот со лба, подумал Бакстер. – Пронесло, так пронесло. Да и чёрт с ним. Он постарается забыть об этом событии.
         С дальнейшей работой по продаже камней он разберется завтра. Уорвин направился в спальню, и около часа убирал то, что оставил после себя вечером, затем проветрил комнату, и пропылесосил, как следует, ковёр.
        Закончив все дела, он почувствовал, насколько сильно хочет есть. Нет, это был не тот голод, который он испытывал в обычном состоянии… Ему очень, очень сильно хотелось есть. Уорвин проверил холодильник – кроме хлеба с остатками вчерашнего мяса, куска сыра и какого-то накрытого тарелкой, давным-давно забытого куска пиццы там ничего не было. Покачав головой, Бакстер закрыл холодильник, с твёрдым намерением отправиться сейчас за продуктами.
         Время было уже 22:40, и за окном темнело. Мужчина оделся, взял сумку и деньги, и выйдя на улицу, закрыл дом на ключ и пошёл в магазин «Дори’c Снэкс энд Гудс», что находился в десяти минутах ходьбы от дома.
        Он бодро шагал по дороге, не чувствуя никакой боли в теле, его походка была пружинистой и лёгкой, словно он был отличником спорт-подготовки.
Вечер был мягким и тёплым, приятный лёгкий ветерок обвевал вокруг, касаясь его кожи, и Бакстеру стало весело на душе. Он даже уже смеялся над тем, что совсем недавно почти уже похоронил себя, после встречи с доктором. Но теперь, он словно, чувствовал невероятный подъём внутри, держал шаг гордо, как победитель. Он был одет в джинсы, серую рубашку на выпуск и лёгкую летнюю ветровку.
        На углу 12-2 стрит он встретил двух девушек, стоящих и курящих у входа в местный бар. Девушки посмотрели на него, похихикали, и когда он обернулся, пройдя несколько шагов вперёд, увидел, как они провожали его долгим взглядом. Бакстер не выдержал и улыбнулся. Такого давно с ним не было. Он бы даже остался и заговорил с очаровательными дамами, если бы не голод… Желудок просто подводило, ощутимо скручивало внутри, и Уорвин чувствовал, что если в ближайший час не поест, то ему будет ужасно плохо.
        Он дошёл до магазина, зашёл внутрь и направился в мясной отдел. Пол-кило грудинки… Ветчина... Килограмм. Пол-кило куриного филе… Так, что ещё… Набирая в корзинку продукты, Бакстер так увлёкся, что не заметил, что она стала полной.
       Стоящая рядом женщина, выбирающая упаковки с нарезками ветчины, удивлённо посмотрела на него, когда он распрямился и его взгляд бегал уже по мясным консервам.
       - У Вас, наверное, работа, связанная с большой отдачей сил… - мило улыбнувшись, произнесла она, и Уорвин, отвлёкшись от товаров, посмотрел на говорившую. Она была небольшого роста, и возраста около пятидесяти с чем-то лет, но сохранила свою фигуру и оставалась стройной и привлекательной. На полу рядом с ней лежала большая корзина с овощами и фруктами.
         - Да, бывает, - отмахнулся Уорвин, выдавив улыбку в ответ. – В основном, правда, работа сидячая.
         - Ого, - округлила глаза женщина. – тогда у Вас воистину зверский аппетит! Это признак хорошего здоровья! – воскликнула она.
         Какая ирония… Знала бы она. Бакстер искренне захохотал в ответ на эти слова.
         - В любом случае, спасибо за комплименты. – произнёс он, и направился на кассу. Там была небольшая очередь, и вскоре он обнаружил, что недавняя его знакомая стоит за ним. Ему не нравились женщины старше него, ведь он все эти годы втайне мечтал об Эмили…Мисс Кинсейд… Лаборантке из компании.
       Уорвин сделал вид, что не замечает присутствия этой дамы позади него, и, оплатив товар, собрал всё в пакеты и стремительно покинул магазин. К сожалению, один из пакетов был непрочным и порвался, и ему пришлось сесть на корточки рядом с магазином,  и переложить продукты в новый пакет. 
         - О, Вы меня подождали! Это так мило! – раздался голос рядом с ним. Проклятье. Да что ж за день! Бабы так и липнут. Бакстер взял в руку пакет, и повернулся к женщине.
         - Миссис, что Вы от меня хотите? – задал он напрямую вопрос. – Я очень голоден, и направляюсь сейчас домой.
         - Да ничего… - ответила она, явно расстроившись, что чем-то обидела мужчину. – Просто живу неподалёку, по этой улице за углом – мой дом. Но там нет фонарей, а идти минут двадцать, и я боюсь ходить одна в такое время.
         - У Вас нет мужа? – спросил её Бакстер.
         - Нет… - отводя взгляд, ответила она. – Погиб во Вьетнаме, ещё давно. Только дочь и внуки остались.
         - Простите за бестактность. – сконфузился Уорвин.- Ну, давайте я Вам помогу дойти до дома. Но потом придётся Вас покинуть. Давайте Вашу сумку с овощами, помогу донести.
         - Благодарю Вас! -  с тёплой улыбкой ответила она.
Бакстер подхватил её сумку и направился по дороге. Обе сумки – и её и его были довольно увесистыми… Но его удивляло, что он не чувствовал их вес. Он играл ими, как пушинками, держа каждую из них лишь тремя пальцами.
Это было очень странно, учитывая, что в фитнесс клуб ходил он довольно редко и не увлекался бодибилдингом.
        Без разговоров, они дошли до угла улицы, и свернули налево. Там действительно по левой стороне не работали фонари – а на правой горел всего один. Слева от них, пока не начались дома, виднелся небольшой неосвещённый пустырь, пара вагончиков, в которых не горел свет, а вдали маячила старая футбольная площадка.
        Он довёл женщину до остановки автобуса, и вручил ей её сумку.
        - Вон там уже мой дом, - пальцем показала она вдаль улицы, на пятое по счёту от них строение. – Уже недалеко, и я не буду Вас утруждать. Благодарю Вас, мистер! Всего Вам наилучшего!
        - И Вам всего хорошего, - кивком попрощался с ней Бакстер.
Она направилась дальше, и только он развернулся, чтобы направится к перекрестку и сделал пару шагов, как заметил боковым зрением, что справа от тёмных вагончиков отделилось две тени и промелькнули в сторону дороги.
         Уорвина посетило нехорошее предчувствие. Он ещё видел силуэт удаляющейся в сторону дома, женщины, и ему совсем не понравилось то, что он увидел на пустыре. Он остановился, и, прищурившись в полумраке, стал наблюдать. И спустя секунд десять, увидел, как на дороге замаячили две тени. Они точно шли за женщиной. Возможно даже, они следили за ними двумя, и ждали, пока мужчина покинет её, чтобы напасть на беззащитную цель.
         Бакстер боролся с собой: с одной стороны, ему хотелось домой и вовсе не мечтал он о подвигах и драках… С другой стороны это было бы подлостью оставить пожилую даму в такой ситуации. Может, они лишат её жизни, и оставят внуков без бабушки, а дочь без матери…
        Перед ним промелькнули картины его детства, где отца он видел лишь по праздникам, а в 12 лет мать сказала, что он больше не вернётся, так как ушёл от них навсегда. Он был дальнобойщиком и разбился в аварии – рухнул старый мост вместе с его грузовиком…
        Уорвин сжал губы. Его колебания рассеялись, он понял, что счёт идёт на секунды. Оставив сумки с продуктами у пустыря, он бросился по дороге, догоняя женщину и идущих следом, воров.   
       Они не ждали его встретить – ведь от жертвы их отделяло всего несколько метров, и они были сосредоточены на ней.
        Признаться, Бакстер редко дрался в жизни. Последняя драка у него была в 23 года, когда он, будучи в баре, поцапался с подвыпившим байкером, и тот, мускулистый мужик лет тридцати, крепко задал ему жару, как только они покинули заведение чтобы «поговорить наедине». Это даже дракой нельзя было назвать, скорее побоями. Поэтому и сейчас, Бакстер испытывал небольшой страх…
        - Эй вы, двое, - крикнул он им.
Мужчины обернулись – он не различал их лиц, но видел, что они были невысокого роста, с пустыми руками, без оружия. Вероятно, ножи у них лежали в карманах. Дама всё также беззаботно шла дальше – он уже сделал своё дело – отвлёк внимание грабителей на себя. Женщина даже не узнает, о том, что могло бы с ней произойти…
         - Чего тебе, мужик? Неприятностей на задницу ищещь? – подходя ближе, спросил один из них.
         - С какой целью вы шли за той женщиной? – задал им вопрос в лоб Уорвин.
         - А тебе какое дело? –  резко спросил второй. – Идёшь, и иди своей дорогой.
         - По-моему, он нарывается, - хохотнул первый мужчина. – Эй, может, хочешь чтобы мы тебя тут почикали, и сбросили за пустырём, а? Вали отсюда, придурок!
         Уорвин сжался весь внутри, он плохо терпел, когда его оскорбляли или угрожали, это рождало в нём какой-то страх… Ещё с детства. Но что-то в нём заговорило по другому. Он не мог дать этому объяснения – он просто, не обращая на свои желания поскорее отсюда убраться, - пошёл навстречу к ним.
          - А он не такой и простой, как кажется, - сплюнул на землю второй вор. – Сделаем-ка его, Барни! – крикнул он приятелю.
          Они метнулись к нему, с разных сторон,  и Уорвин с ужасом увидел, как в тусклом свете фонаря через улицу, в руке этого Барни блеснул нож.
Он испугался, и захотел убежать, дать дёру... но… Его нога внезапно ударила точно в запястье нападавшего, когда тот заносил руку для удара ножом. Оружие улетело куда-то в сторону, и вор растерялся, застыв на мгновение. И в этот момент Уорвин нанёс ему мощный хук справа, отчего противник зашатался и упал на землю, не двигаясь.
          Второй был безоружен – он надеялся на своего отчаянного приятеля с ножом. Он оглядывался по сторонам, ища пути отхода, уже даже не думая о нападении. Бакстер сам хотел отступить, и поскорее уйти с этого места… Но тело его думало по другому… Он подскочил к вору, и заломив ему руку, точно профессиональный каратист, дёрнул вверх, и послышался хруст костей. Мужчина заорал от боли и упал на землю, катаясь несколько секунд, а затем затих, потеряв сознание от болевого шока.
         - Чёрт побери… - пробормотал Уорвин, глядя на два тела, лежащих без движения на асфальте. – Вот вляпался же…
        Он вытащил из кармана мобильный телефон  и набрал номер полиции.
         - Алло, полиция?! Да, это анонимный звонок, но на улице 13-4 стрит недалеко от перекрестка лежат двое воров, которые пытались напасть на пожилую женщину. Приезжайте  и заберите их.  – рассказал Уорвин. - Что? Почему лежат? Я обезвредил их. Да, они оба, конечно же, живы. Нет, я не хочу говорить свою фамилию. Просто поскорее приезжайте, пока они без сознания. Спасибо. До свидания…
          Бакстер убрал телефон, и побежал назад по дороге. Найдя оставленные в траве сумки с едой, он взял их  в руки и быстрым шагов перейдя улицу, направился прочь оттуда. По дороге домой, на шоссе он уже видел несущуюся полицейскую машину. Что ж, он всё сделал правильно, и ни капли не сожалел об этом.
          В желудке творился просто шторм. Спазмы от голода переросли в глубокие рези, и он буквально бежал домой, чтобы поскорее «поужинать».
          Влетев в дом, закрыв дверь, он, сбросив ветровку, направился на кухню, и, положив половину продуктов в холодильник, нарезал себе хлеб, налил пол-литровую кружку сока, и выложил на тарелку всю ветчину.
          Бакстер быстро жевал, направляя себе в рот кусок за куском, чувствуя, как резь в животе понемногу прекращается. Он и раньше любил хорошо поесть… Но в это время ограничивался лишь несколькими бутербродами. Сейчас счёт пошёл уже на четырнадцать бутербродов. Запивая всё это соком, он так увлёкся, что не заметил, как уничтожил весь килограмм ветчины.
         Уорвин откинулся на стуле, думая немного отдохнуть и включить телевизор, как вдруг в животе снова заурчало. Чувство голода… Такое сильное… Он недоумевал – как ему оказалось мало такой порции? Но что поделать. Бакстер вытащил грудинку, и, пожарив её с приправами на большой сковороде, отварил спагетти, и сделал себе невероятно вкусное второе под соусом. В следующие пятнадцать минут он уничтожил всю отваренную пачку спагетти и полкило грудинки. 
          Он почувствовал, что голод начал утихать… Его живот раздулся от количества съеденного, и он расстегнул ремень джинс, пыхтя, слово бык, переместившись с кухни в гостиную комнату, и развалившись там на кресле, включил телевизор на канале спорта, скрестив руки на животе.
          Показывали бокс, и Бакстер увлечённо смотрел бой двух тяжеловесов, немного расслабившись после вечерних приключений.      
          Бой был долгим, а его вечер насыщенным, поэтому немного устав, он уже начал дремать, удобно устроившись в кресле… Как вдруг он почувствовал движение.
         Движение под руками, на своём животе. Он мгновенно очнулся от дрёмы… и встряхнул руками, думая, что это ему показалось. Он уставился на свой живот.  И увидел, как под ним что-то перекатывалось.
         Язык Бакстера прилип к нёбу, он даже не был в состоянии что-либо сказать… Он видел, как под футболкой двигались весьма заметные глазу четыре крупных шарика. Медленно, он взялся за края футболки, и, собравшись с духом, задрал её вверх.
          Уорвин заорал не своим голосом, когда увидел эти перекатывающиеся шарики у себя под кожей в животе. Они были овальной формы и достаточно крупные, они перемещались по своей воле… Он ничего не чувствовал.
          - Что за дрянь! – завопил он и бросился в ванную комнату. Спустил джинсы и снял футболку, оставшись в одних трусах. Он посмотрел на большое зеркало, стоящее напротив душевой кабины. И заметил, что происходило с его предплечьями, плечами, торсом… Повсюду по его телу, под кожей перекатывались маленькие, меньше тех, что были на животе, шарики, плавно и медленно, словно неторопливые жирные гусеницы, они перетекали по его телу, некоторые исчезали, а некоторые становились больше и крупнее – в этих местах и оставались, замирая, оставляя на теле уродливые утолщения.
          - Твою мать… Твою же мааааать! – взвизгнул в ужасе Бакстер, и побежал на кухню. Он лихорадочно стал искать нож – первая мысль, которая пришла у него на ум – это вырезать эту дрянь из себя.
          Он нашёл острый нож, и дрожащими руками, поднёс к плечу, где сформировалось наиболее большое «утолщение». Нервно сглатывая слюну, успокаивая себя, как только можно, он опустил нож к коже и сделал небольшой надрез…
          И Уорвин ощутил такую дикую боль, прокатившуюся бурей по всему организму, что его сознание взорвалось, точно леденящий шар, и он рухнул на пол без сознания.

         

          На весь дом разрывался телефон. Бакстер очнулся от этого противного, трезвонящего звука, приоткрыл глаза, оглядывая всё вокруг. Да. Его дом, его кухня, включённый свет… Взгляд упал на нож на полу. Откуда нож? Зачем он его взял ? Уорвин попытался пошевелиться, и ощутил холодный пол под собой. Он осмотрел себя и обнаружил что находится в одних трусах. Бакстер потёр пальцами виски и зажмурился. Что же происходило вчера ночью?! Чёрт возьми…
          Держась за кухонный стол, он с трудом поднялся на ноги. Уорвин покачивался, будто не был в состоянии контролировать своё тело. Но он же не выпил вчера ни грамма спиртного! Что же произошло… Мужчина, держась за стенку кухни, а потом за дверные косяки и стены коридора, аккуратно дошёл до телефона, и плюхнулся рядом с ним на стул. Взял трубку.
          - Алло… - произнёс он в трубку измученным голосом.
          - Мистер Уорвин ?! – знакомый молодой девичий голос.  – Вы не пришли сегодня на работу. Мистер Райт обеспокоен. И я, признаться, тоже.. Это Эмили… Вы узнали меня, надеюсь?
          О боже, Эмили..
           - Да, мисс Кинсейд, - проговорил Бакстер, всё ещё ощущая звенящую лёгкую боль в задней части головы. Если он и упал вчера случайно, то наверное, крепко приложился обо что-то твёрдое. – Простите меня, я не был в состоянии придти. Я … заболел. –  нашёл он единственный довод, который мог предъявить в этой нелепой ситуации. – Передайте мистеру Райту, что у меня открылось обострение кишечной болезни. Я надеюсь, справлюсь с этим до завтра-послезавтра. Но я в порядке сейчас… Относительно, в порядке.
           - С Вами точно.. всё хорошо? – после некоторого молчания, с тревогой спросила Эмили. – мистер Уорвин?! Может… Вам чем-то помочь? Вызвать доктора?
          - Нет, благодарю, - выдавил Бакстер. – Спасибо за заботу, мисс Кинсейд. Я позвоню. – он быстро положил трубку, и глубоко вздохнув, откинулся в кресле рядом с телефонным столиком.
          Интересно, это она сама изъявила желание позвонить, или только передавала слова босса? – думал Уорвин. Безусловно, Райт рвёт и мечет, что сроки идут. Он очень хочет быстро провернуть эту сделку. Но что, чёрт возьми, Бакстер может сделать, раз с ним творится нечто необъяснимое?!
         «Надо дойти до ванной»  - принял он решение. Мужчина встал, чувствуя себя на ногах уже более уверенно, чем ранее, и отправился в ванную комнату.
          Включил свет и уставился на своё отражение в зеркале.
          Его губы задрожали.  Бакстер страшно побледнел и упал бы, наверное, если рядом не оказался дверной косяк, за который он поспешно схватился, в припадке волнения и страха.
          Он смотрел на себя, на своё тело… Его руки, торс, плечи, живот – всё его тело никогда особо не отличалось спортивным сложением и накачанными мускулами – он был обычного телосложения мужчиной,  слегка полноватым в области живота. Но он видел в зеркало совершенно другое. На его плечах, руках, перекатывались при движениях, плотные бугристые мышцы, его торс выглядел так, будто он несколько месяцев только и делал, что закачивал в мышцы объем, круглосуточно объедаясь стероидами. Они были плотные и рельефные, крепкие и упругие на ощупь – таких он никогда у себя не видел. Его торс стал крепким  и тоже усиленным плотными мышцами, на животе исчез жир, и живот стал плоским, как это было у него в 18-25 лет.
         - Это не я… Не я… - забормотал Бакстер, в страхе и удивлении глядя в зеркало. – Это невозможно!
        Он  рассматривал себя ещё долгое время, понемногу успокаиваясь, приходя в себя после шока. И подумал об Эмили… Как же она полюбит его, когда увидит что ко всему прочему, помимо мозгов, своего дома и машины, он ещё стал довольно красивым мужчиной внешне!
        При этих мыслях что-то шевельнулось в области таза.  Бакстер улыбнулся своим мыслям об Эмили, но это движение повторилось ещё раз. Сглотнув слюну от напряжения, он медленно снял трусы и посмотрел вниз… В паховой области висело два небольших темных шара. Они пульсировали, словно жили отдельной жизнью. Он попытался дотронуться до одного из них, но внезапно, в районе живота, под кожей, вздыбилось что-то, напоминающее толстую змею, и плавно перетекло с левой стороны на правую, и исчезло.
        - Господи.. господи что это… - забормотал Уорвин, теряя рассудок, наблюдая, как перекатываются под кожей жирные непонятные объекты, словно это был отвратительный, кошмарный сон… 
       Он начал неистово креститься, в безумном порыве думая, что Бог ему поможет, и может быть, ему сейчас всё это снится.  Но чуда не произошло. Все эти быстрые перемены жутко пугали его, Уорвин чувствовал, что это всё неестественно. Он снова подумал о ноже… И выйдя из ванной, направился на кухню, твёрдо решив срезать с паховой области эти отвратительные опухоли, уже думая о том, чтобы вызвать скорую на случай, если он станет истекать кровью.
       Дрожащей рукой он поднял с пола оброненный вчера, нож, и поднёс к странным пульсирующим образованиям внизу… Но что-то произошло снова. Уорвин внезапно не почувствовал своей левой руки. Словно она взяла и отключилась, как некий автомат, у которого сели батарейки. Он с ужасом наблюдал, как его левая рука схватила правую, которая держала нож, выбила из неё нож, и с такой силой сдавила запястье, что он закричал от боли. Рука остановилась. Отпустила его запястье и изогнулась перед ним, сжав кулак.
      Бакстер осознал, что не бредит. Он просто не контролировал своё левое предплечье и всё, что шло за ним. Будто оно было парализовано чем-то, напоминающим сильный препарат. Он не чувствовал эту свою часть тела. Со страхом в глазах, он видел, как кулак его левой руки сжимается всё сильнее.
Он понял, что она хочет сделать….
      Она, как бы по-идиотски это не звучало, была против того, чтобы Уорвин резал себя ножом. И в следующий момент, ничего не ожидающему мужчине был нанесён мощный сокрушительный удар в челюсть, который вырубил его, и тот повалился на пол, потеряв сознание.

                ***

      - Я Бакстер... Уорвин. Тридцать, сорок.. Сорок два. Сорок два года. Тёплые варежки. Мать любила, когда я надевал тёплые варежки зимой. Холод. Боюсь (…адаптация..) Нет холода. Есть тёплые варежки.
      Чёрт возьми, что это?! Откуда голос?! Уорвин очнулся. Он лежал на полу кухни, снова. «Мой голос? Что за бред?!»
      - Вагончик. Я ненавижу тесные пространства. Ненавижу вагончики. Люблю дом. Мой дом. Дом в Оклахоме. Еда. Горячая еда. Холодная слишком плохо усваивается. Тепло это жизнь.
      Он слышал свой голос. Уорвин открыл глаза и его бросило в холодный пот от ужаса, когда он понял, что его рот раскрывается и произносит эти слова! Это говорил он сам. И слышал одновременно.
       - Странная работа. Древности. Тяга. Много бумажек. Бумажки дают тёплую еду…(…адаптация..)Добыча бумажек в семиэтажном здании. Отдаю древности, получаю бумажки.
        «- Заткнись! ЗАТКНИСЬ!!!» -кричал он про себя, не в силах вымолвить ни слова сам – его рот открывался, порол этот бред и снова закрывался, словно уже более не принадлежал ему. 
       - Не нужны бумажки, когда есть еда. Нужно питаться. Много еды.
Бакстер увидел, как его руки непослушно опёрлись о пол, затем уверенней. Как его ноги скрючились, а затем распрямились на полу. Несколько раз, в коленях. Словно бы кто-то маленький учился ходить. О Боже… На пятый раз получилось, и руки опёрлись о стол, ноги поднялись, поднимая тело. Бакстер встал на ноги, покачиваясь, проверяя равновесие.
        - Здоровый вестибулярный аппарат. – сказал рот. - (…адаптация..) равновесие – главная вещь при ходьбе и быстром движении. Нужна еда…
        Уорвин вращал глазами, как безумный, пытаясь взять себя под контроль, напрягал мышцы, но всё было безрезультатно – он наблюдал, как его тело движется к холодильнику, как рот беспрестанно бормочет всякий бред. Руки открывают холодильник, достают оттуда грудинку, овощи, и прочее. Подносят к носу, нос обоняет запах, определяя, не испортились ли ещё продукты.
         Начинается головная боль… Страшно ломит в висках, и в лобных долях мозга, будто на живую делают лоботомию. Боль прекращается, а рот бормочет :
         - Горячая еда всегда вкусно. Быстро переварим – быстрее насытимся. Насыщение и еда. Нужно много питаться.
        Руки берут сковородку и ставят на огонь, выкладывая туда всё мясо, заливая перед этим подсолнечным маслом. Он ждёт…. Через десять минут всё готово. Он ждал в тишине. О господи, будь благословленна тишина! Только бы он не начал пороть всякий бред снова!
        Руки выложили мясо со сковороды в тарелку, Бакстер направился к столу с тарелкой в руках, поставил её, и налил из под  крана в чашку воды.
Он начал есть, и почувствовал, как горячие, плохо прожёванные куски мяса падают ему в желудок, и, будто быстро исчезают там – он не чувствует никакого насыщения. Он съедает всё, потом режет овощи, съедает и их. Целый час занимается тем, что опустошает холодильник, пока там не остаётся всего несколько сосисок.
         - Насыщение - прекрасное состояние. – произносит рот. Следует глубокая отрыжка.
        «Чёрт возьми, сколько сейчас время?! – кричит про себя Бакстер. – Какой вообще день недели?!»
         - Часы (…адаптация..) Это диск с циферблатом. – удовлетворённо произносит рот, и тело Бакстера идёт в прихожую, где висят часы.
         Глаза смотрят на часы, и Уорвин видит, что сейчас 21-00 вечера. О боже, он опять проспал весь день.   
         Он проходит мимо небольшого зеркала в прихожей… Оно заинтересовало Бакстера. Он подходит к нему и смотрит… Уорвин кричит про себя, видя внешние изменения, он орёт от ужаса, но его рот улыбается самодовольной улыбкой, изо рта иногда показывается длинный розовый язык, а тяжелая нижняя челюсть опускается намного ниже, чем обычно, показывая при этом ряд крупных увеличенных, заострённых зубов.
           Пока он разглядывает себя в зеркало, звонит телефон. Бакстер реагирует на звук, поворачивается и тупо смотрит на трезвонящий предмет на столе рядом с креслом в коридоре прихожей.
          «Господи… только бы не Эмили, только бы не она..» - промелькнула мысль у Уорвина.
           - Эмили, – протяжно произносит рот, смакуя это имя. – Такая красивая стройная брюнетка. Очень хотел. Красивое тело. Подходящее тело. Слишком долго хотел. Зачем тело? Нужна еда. (…адаптация..)
          Сильная головная боль чуть не разорвала мозг Уорвина, когда он почувствовал, что что-то снова копается у него в голове.
           - Ммм…. – удовлетворённо протянул рот. – Нежное горячее тело Эмили. Долго хотел. Хочу сейчас.
          «Нет, нет, нет!!!!» - кричит вне себя Бакстер, не в состоянии ничего сделать, когда видит, что уже направляется к телефону и снимает трубку.
          - Да ? – говорит рот в трубку.
          - Мистер Уорвин! Это мисс Кинсейд! – взволнованный голос на другом конце провода. – Куда Вы пропали? Мистер Райт в бешенстве. Он нашёл клиентов, но Вы обязательно должны быть там ! Слышите меня?!
          - Слышу тебя. – повторяет рот Бакстера в трубку.
«ПОЛОЖИ ТРУБКУ ЭМИЛИ ЭТО НЕ Я!!!» – словно сумасшедший, беззвучно орёт Бакстер, но его никто не слышит.
           -  О, я так рада … тебя слышать, Уорвин! – отбросив формальности, вздохнула девушка. – Что с тобой там ?! Как ты себя чувствуешь? Поправился?!– целый град вопросов.
          - Хочу тебя видеть, Эмили, - медленно произносит рот в трубку. – Очень хочу.
          - Тебе действительно так плохо… Понимаю, ведь ты живёшь один, - произносит мисс Кинсейд, на душе у неё тревога. Она тоже испытывает скрытые чувства к Бакстеру.  – Я могу приехать… если хочешь. Заканчиваю работу через час, и сразу же заеду !
          - Да, Эмили, я очень хочу, очень буду рад тебя видеть. – говорит ухмыляющийся рот в трубку. Я буду ждать.
          - Наберу, как буду подъезжать! – отвечает Эмили. – До связи, мне надо бежать сейчас.
          Частые гудки на другом конце линии.
Тело Бакстера молча прохаживается туда – сюда в одних трусах, по коридору. Оно напоминает хищника, ждущего добычу. Рот открывается – закрывается, иногда беззвучно, иногда произнося нечленораздельные фразы.
Иногда Уорвин подходит к зеркалу и довольно смотрит, как перекатываются под кожей какие-то образования, пробегают  по груди пульсирующей мелкой дрожью, словно стая насекомых, круглые быстрые шарики.
           - Эмили.. Горячее тело. – произносит рот. – Еда?! Еда. Нет. (…адаптация..).. Потомки. Зародыши. Эмбрион. Инкубатор.  Наследие. Помёт. Удовольствие. Оооо, удовольствие…
         Бакстер беззвучно плакал. Он бы убил себя, зарезал, застрелил, связал, обездвижил -  сделал бы всё что мог,  чтобы только предотвратить то, что сейчас случится… Что-то или кто-то завладевшее его телом, сейчас изнасилует Эмили, которую он очень любил, и даже хотел построить будущее, если бы она согласилась ответить ему взаимностью. Быть запертым в своём собственном теле и ждать этого – было невыносимой пыткой. И ещё более жутким будет – пребывать в этом теле и чувствовать всё, что его нынешний обладатель будет делать с девушкой….О боже…


         Раздался звонок в дверь.
         - Ооо, Эмили! – нетвердым шагом, словно бы ещё не полностью научившись ходить, тело Бакстера направилось к двери. Руки открыли засов, и на пороге Уорвин увидел темноволосую девушку в зеленой юбке и лёгком плаще, а рядом с ней мужчину в форме врача.
         - Входи, Эмили. – без всяких эмоций, но с неким кощунственным подобием улыбки, произнесло тело Бакстера.
         - Я тебе на всякий случай врачей привела, - подозрительно косясь на Уорвина, сказала Эмили, когда вместе с доктором, они вошли внутрь.
         Голова Бакстера нестерпимо заболела, перед глазами, словно во сне, замелькали знакомые образы – и лицо того врача, что поставил ему диагноз : рак.
         - Врачи… рак… Доктор Филлипс.. Предательство…. Ложь. Ложь! – вскрикнул рот Уорвина, заставив пару вошедших людей отшатнуться.
         - Что с тобой, о господи?! – расширив от удивления глаза, воскликнула Эмили, оглядывая голого по пояс Уорвина. – Ты… изменился !
        - Лживые вонючие ублюдки, - с ненавистью глядя на врача, продолжал «Бакстер». - (…адаптация..).. Я убью тебя, и всех вас, мистер Филлипс!!
        Уорвин внезапно набросился на стоящего рядом с девушкой в прихожей, доктора. Он схватил его за грудки, и припечатал к стене, поднимая над полом мощными руками, впиваясь пальцами в горло.
        Эмили истошно закричала и выбежала из дома.
        - Грёбаный лживый доктор! – прошипел ему в лицо рот. Руки душили несчастного врача, тот задыхался, отчаянно хватая ртом воздух. - Грёбаный лживый доктор! Грёбаный лживый доктор!!!
         Вдруг в дверь вбежало ещё двое мужчин в формах скорой помощи. Эмили позвала не одного его.
        - Чёртов псих, какого хрена ты на него набросился! – прикрикнул на Бакстера один из мужчин. – Отпусти его сейчас же!
        - Не поможет! – замотал головой его коллега. – Он сейчас убьет его! Быстрее же, неси что-нибудь что остановит его! Хоть что-то!
         - Грёбаный лживый доктор! – повторил рот Уорвина, его пальцы железными тисками сжимали горло бедняги врача, тот уже закатил глаза и его голова моталась как у тряпичной куклы.
         - Коли, Джек! Это остановит его! – прибежавший врач сунул шприц первого, и тот, налетев на Уорвина сзади, воткнул ему шприц в спину и быстро выпустил содержимое в кровь ненормальному.
          Спустя пару секунд, Бакстер выпустил из рук потерявшего сознание доктора, и повернулся к тому, что стоял со шприцом. Он молча ухмыльнулся, а затем его челюсть неестественно оттянулась вниз, обнажая ряд крупных белых острых зубов.
         Врачи опешили – двойная доза усмиряющего средства, применяемого для особо опасных псих. больных не действовала…
Безумец шёл на них – они уже всерьёз побоялись за свои жизни.
        - Эй, Уорвин! - Раздался крик со спины   Бакстера. Тот повернулся и увидел Эмили с тяжёлой статуэткой в руках.
           Тело не успело среагировать, когда она с размаху двинула ему статуэткой по голове.
           Бакстер покачнулся и рухнул от сильного удара на пол.
         - Не могла иначе… Я думала, он тут всех поубивает.. – со вздохом произнесла Эмили. – Он будто сошёл с ума… Что с ним такое?! Отвезите его  в больницу, пожалуйста! – попросила девушка врачей. – Я могу поехать вместе с ним!
          - Не получится, - сказал один из докторов, вместе с напарником натягивающий на Бакстера в срочном порядке принесённую с собой из машины скорой помощи, смирительную рубашку. – Он оказался очень опасен. Скажите спасибо, мисс, что оказались здесь не одни. – он взволнованно окинул её взглядом, словно ища следы повреждений. – Мы отвезём его в клинику, где его обследуют. Если всё же  хотите быть с ним, можете ехать за нашей машиной.
          - Поеду за вами, - кивнула докторам девушка. Она обеспокоенно наблюдала как находящегося без сознания, Бакстера, крепко  запакованного в смирительную рубашку, кладут на носилки и заносят в машину скорой помощи.
          Она подошла к своему автомобилю, припаркованному около дороги у дома Уорвина, села в него и завела двигатель.
«Чёрт, что же с тобой такое, Бакстер…» - от досады хлопнув по рулю, подумала она. – «Думал - не замечала твоих намёков, фраз, и взглядов… Но нет, замечала. А теперь вот так всё повернулось – хотела построить отношения, а мужик сошёл с ума. Бред какой-то.»
         Один работник скорой помощи забрался в фургон, куда положили носилки с Уорвином, а другой сел к водителю. Машина скорой помощи тронулась, и автомобиль Эмили последовал за ней.
         
         

        - Надо довезти его быстрее до больницы, - сказал Джек через сетку в фургоне машины своим напарникам. – Что-то он мне совершенно не нравится… - мужчина посмотрел на спелёнутого, словно мумия, Уорвина, без движения лежащего на носилках.
        - Как сможем, старина, как успеем. Он же ведь не умирает вовсе. – откликнулся врач, сидевший справа от водителя.
        Джек вздохнул и уселся на сиденье напротив больного, прикрыв глаза, в полной уверенности, что псих надёжно связан, и никому не  причинит здесь вреда. Этот день и вечер у Джека выдались весьма сложными – он с бригадой выезжал около шести раз, и случаи были весьма неприятными. Одному рабочему прищемило тяжелой балкой ногу, и раздробило кость, несчастный стонал от боли всю дорогу до больницы….  Одна женщина напилась вусмерть и решила покончить жизнь самоубийством, выпрыгнула из окна своего дома, но жила всего на втором этаже, и лишь отделалась переломом руки… Джек терпел её брань и выкрики всю дорогу, пока они с бригадой везли её до больницы, а она кричала и металась, желая выпрыгнуть из машины кому-нибудь под колёса… И так далее.
        Мужчина закрыл глаза и откинул голову назад, расслабляясь. В висках от нервов пульсировало – сказывалось давление, работа сутками и хронический недосып. Ну, хотя бы теперь они спокойно доедут до больницы, сдадут этого психа, и смена закончится на сегодня.
        Джек начал дремать, и вскоре, в своей дрёме он не заметил того, что происходило рядом с ним.
        Тело  Уорвина начало дёргаться, сначала медленно, потом быстрее. Его  глаза открылись и быстро оглядели окружающее пространство. Взгляд немигающих глаз сфокусировался на сидящем рядом с Уорвином, дремлющем мужчине. Затем глаза оглядели путы смирительной рубашки, что сковывали тело. Тело расслабилось и замерло. Только слабые движения в той области, где были связаны руки, могли сказать о том, что связанный мужчина был жив. В воздухе появился странный запах. Но Джек не замечал этот запах – его голова уже свесилась на плечо, и он мирно дремал.  У водителя и его напарника были открыты в кабине окна – так что никто не заметил, как узлы, связывающие Уорвина, начали давать слабину. Прочная ткань смирительной рубашки растворялась под воздействием выделяющейся из кожи мужчины жидкости, напоминающей кислоту…
        Всего несколько минут потребовалось для того, чтобы тело Уорвина освободилось от пут. Оно медленно поднялось на кушетке, на которой в центре фургона лежали его носилки. Глаза уставились на дремлющего мужчину, а руки тем временем, словно два действующих по отдельности органа, стремительно распутывали остатки смирительной рубашки, разбрасывая повсюду лохмотья.
        - Мистер Филлипс… - послышалось Джеку сквозь сон. Голос был шипящий и мерзкий, словно слова выдавливали изо рта насильно. – Лживый доктор…
        Услышав странный голос  уже во второй раз, санитар разлепил глаза, но слишком поздно : в этот момент крепкие руки Уорвина схватили его за горло и начали сжимать с такой силой, что несчастный Джек засипел, отчаянно хватая ртом воздух, не в силах сопротивляться жуткой хватке. Он выпучил глаза и смотрел на своего убийцу – на его раскрытый сочащийся слюной рот, на остановившиеся глаза, бледную кожу, под которой что-то неестественно пульсировало…  Он попытался что-то крикнуть из последних сил, но руки разодрали ему горло и буквально уничтожили гортань  - из разорванных вен хлынула потоком кровь.  Через три секунды Джек был уже мёртв.
        - Эй, Джек, мы через десять минут уже будем на месте, - раздался голос водителя машины. – Только осталось мост через реку переехать, и там один квартал – и мы на месте. Ты как там, спишь, что ли, старина?
        Ответа не последовало.   
       - Боб, оглянись, посмотри, как там дела. – сказал водитель напарнику.
Боб повернулся в сторону места для перевозки пациентов, и… не увидел там ни Джека, ни задержанного психа.
        - Ээээй, Стив, их там нет! – вскрикнул Боб. – Там пусто!
        - Ты чокнулся, что ли? Что орёшь! – осадил его водитель. – Как это нет?! Куда они могли деться на полном ходу? Выскочить что ли на улицу на асфальт?!
        - Это правда! – схватив за рукав напарника, воскликнул Боб, побледнев. Ещё раз опасливо оглянулся и осмотрел фургон. – Там ни Джека, ни того умалишённого парня. Останови машину, Стив! 
        - Сейчас мост проедем, и проверим, - заворчал водитель. – Ты когда спал последний раз? Два дня назад?
        Боб лихорадочно оглядывался назад, ухватившись за спинку своего кресла, словно ждал нападения.      
        Машина скорой помощи въехала на мост, идущий через реку. Он был невысокий, но довольно узкий, двух полосный. И река под ним была глубокой…
        Боб отвернулся на секунду, быстро оглядывая дорогу, и в этот момент раздался жуткий треск.  Сетка, ограждающая кабину от кузова машины разлетелась в клочья, и что-то вцепилось в него сзади, и буквально вырвало из сиденья, потащило назад.
        Раздался дикий вопль и хруст.
       - Что за дрянь??! – заорал Стив, судорожно оглядываясь то на дорогу, то назад, ища своего напарника. – Боб, где ты?!
       Но Боб не ответил.
       - «Мистер Филлипс»… - раздался над ухом у Стива противный голос. Крепкие руки схватили его, и попытались выдернуть с сиденья, но мужчина вцепился в руль, до последнего пытаясь не потерять управление автомобилем, но тщетно. Костяшки побелели от напряжения, машину шатало то влево то вправо, он чуть не врезался в несущийся навстречу автомобиль… Хватка была такой, что сухожилия его рук не выдерживали чудовищного напора, с которым псих рвал его назад. Он услышал, что что-то хрустнуло, и почувствовал страшную боль в локтях – ублюдок сломал ему руку.
      Машина завертелась прямо на центре моста, и на скорости понеслась к его краю…
       - Отпусти меня, проклятый уро… - Стиву была не судьба выплеснуть все ругательства. Машина скорой помощи сорвалась с моста и полетела в реку… Движение на мосту остановилось, повсюду раздавались гневные крики водителей автомобилей – некоторые не видели, что произошло и обвиняли во всём друг друга.
      Немногие, присутствовавшие в тот момент на мосту, видели как машина скорой помощи на полном ходу съехала с моста и упала в воду… Она начала быстро тонуть, и вскоре полностью исчезла из виду… Среди наблюдавших была и та, что следовала за ними. Эмили.

      Она не могла поверить, что это произошло на её глазах. Только что она ехала за машиной скорой помощи, и было всё в порядке, но как только они въехали на мост – машину начало кидать влево-вправо, а затем девушка стала свидетельницей страшной аварии. Она остановила автомобиль и замерла в ужасе, высунувшись в окно, наблюдая, как тонет в реке автомобиль. Что произошло?! Что могло случиться?!
      Эмили выбежала из машины, подбежала к краю моста, где уже столпились вышедшие из своих автомобилей, люди.
      - Чёрт подери, я видел, как он сиганул в реку… - упавшим голосом сказал бородатый мужчина, показывая на развороченный бордюр и ограду у края моста, которые снесла машина скорой помощи. – Всё произошло так быстро… Надо вызвать полицию. Обязательно надо.
      - У Вас есть телефон? – кто-то стоящий рядом обратился к Эмили.
      - Есть… - рассеянно произнесла она, не в силах ещё воспринять произошедшее. Действуя словно автомат, вытащила свой смартфон, набрала номер полиции и начала, запинаясь, тщетно пытаясь вернуть контроль над собой, описывать произошедшее. Её прервали, сказали дать адрес и описать место аварии. Эмили сообщила им всю информацию, и трубку повесили.
       Сделав всё, что могла в этой ситуации, она оставила позади толпу спорящих людей, толпящихся возле своих машин, и указывающих на развороченные ограждения моста, подошла к его моста и уставилась на мутную воду реки, гадая над тем, что же повлияло на Бакстера настолько, чтобы уравновешенный мужчина полностью сошёл с ума, а теперь и закончил свою жизнь так бесславно…

       Полиция приехала около 11 вечера, но уже довольно быстро темнело, и поверхностные осмотры оказались бесполезны. Они зафиксировали ДТП, и сказали, что на следующий день прибудут люди с оборудованием, которые достанут машину из реки. Всем – и полиции и очевидцам - было ясно, что те, кто был в злосчастной машине скорой помощи – погибли.
       Эмили поехала домой, и в ту ночь долго не могла заснуть… Она сначала решила позвонить боссу, но решила, что он будет не в восторге от такой новости и тем более в такой час. Вся в поту, она ворочалась на кровати, и  перед глазами стоял Бакстер Уорвин, каким она его увидела, когда приехала с врачами к его дому. Он так сильно изменился.. В его внешности произошли разительные перемены, возможно это была какая –то прогрессирующая болезнь, о которой он всё это время скрывал. Но что за болезнь могла породить те нелепые фразы, которые он кричал, такую агрессию у всегда спокойного уравновешенного человека? Это было безумие…
        Около трёх часов ночи Эмили дошла до кухни, выпила снотворное, вернулась в кровать, и,  зарывшись в одеяло, наконец, заснула.


         На следующий день, она пришла на работу, и почти сразу её вызвал к себе для разговора, мистер Райт.
         - К сожалению, мне стало известно, что наш сотрудник, мистер Уорвин, погиб в ДТП… Мне очень, очень жаль терять такие доверенные и подготовленные кадры… - сжав губы, произнёс Райт. – Но всё же, то дело, которым вы с Уорвином занимались, принесло успех. Метеориты были проданы на днях. И это принесло нам значительную прибыль, мисс Кинсейд. Поскольку, Бакстера, увы, нет уже в живых… То Вам, как участнику этого дела, полагается доля. Я отдаю Вам его долю. Но, естественно, Вы не должны распространятся на эту тему. – Райт поднял брови и придвинулся ближе к Эмили.  – Вы меня поняли, мисс Кинсейд?
          Девушка с упрёком посмотрела на него.
          - Оставьте все Ваши деньги себе, мистер Райт. – холодным тоном произнесла она. – У меня есть подозрение, что гибель Уорвина связана с этими метеоритами. Очень сильное подозрение.
          Босс встал со своего кресла, упёр руки в боки и внимательно посмотрел на сотрудницу лаборатории.
          - Только не начинайте устраивать здесь этот дешёвый детектив, мисс Кинсейд. – процедил он сквозь зубы. – Вы прекрасно знаете, что о метеоритах было известно только трём людям – мне, Вам, и ему. И Изекиилю, археологу, который мне их доставил. Но тот уже сделал своё дело, и уже получил свою долю от прибыли. Я в этом деле чист. А что насчёт Вас ?
Полиция, кажется говорила, что Вы упоминали о своём пребывании в доме Уорвина накануне его гибели, не так ли, мисс Кинсейд? – выплюнул он последние слова с её именем.
           Девушка побледнела и резко встала с обитого кожей дивана для гостей.
           - Довольно обвинений, и Ваших игр, мистер Райт. – одарила она его испепеляющим взглядом. – Если Вам дороже деньги, чем жизнь сотрудников, я пишу увольнительную, и ухожу из Вашей фирмы. Я смотрю Вы и не очень-то обеспокоены смертью специалиста, который работал у Вас десять с лишним лет. Прощайте, мистер Райт.
            Босс оторопело посмотрел на неё, и переменился в лице. Девушка направилась к двери, он – за ней, пытаясь что-то сказать, удержать её… Но Эмили открыла дверь и вышла, захлопнув её. Райт остался один в своём кабинете.
            - Ну и чёрт с тобой, дура! – крикнул он ей вслед. Глубоко вздохнул и выдохнул, пытаясь расслабиться. Подошёл к столу, достал из сейфа бутылку виски и стакан, налил немного и выпил залпом. Полегчало…
            - И чёрт с тобой, Уорвин… Всё равно основной процент от продажи этих булыжников у меня.. – улыбнувшись лишь краями губ, прошептал Райт. – Я найму ещё лучше специалистов, чем ты.
            Он налил ещё стакан, выпил, и убрав бутылку в сейф, вытер губы салфеткой,  взял в руки недавно принесенный секретаршей, факс, и начал изучать документ.

                ***

         Эмили сдержала своё слово, и уволилась с фирмы Райта, не желая видеть и терпеть такого отношения босса к сотрудникам фирмы.  Она решила устроить себе отпуск, и большую часть времени его посвятила спорту, пробежкам по аллеям и паркам, ходила в бассейн, и несколько раз встречалась с подругами, проводя вечера выходных в кафе и клубах за разговорами и музыкой.
          Но вот, скоро отпуск подходил к концу, денег осталось мало, и она уже стала задумываться о поисках новой работы. И в последние выходные пошла в клуб, чтобы потанцевать и оторваться напоследок перед очередными грядущими буднями… Она задержалась в клубе дольше, чем её подруги, ушедшие в час ночи. Девушка приехала в клуб на машине одной из подруг, планируя обратно добраться домой на такси.
           Попрощавшись с приятелями в клубе, она оделась, и немного пошатываясь от выпитого шампанского, вышла из заведения и направилась по дороге на угол бульвара, доставая на ходу телефон. Стояла тёмная глубокая ночь, и хотя было воскресенье – в этой части города было довольно малолюдно.
            Оглядевшись вокруг, убедившись, что никого нет, кто бы мог следить за ней – а таких «ночных ухажёров» здесь в это время можно было встретить часто, она стала искать в списке номеров телефон такси.
            Внезапно, ей почудилось, что какая-то тень мелькнула слева от неё, возле стены дома. Она в страхе обернулась, судорожно пытаясь разглядеть эту тень и понять – показалось ей это или нет. Девушка всматривалась в темноту, но она была спокойной.. Никакого движения не было.
            «Проклятая выпивка» - выругала себя Эмили за беспечность. Небольшое пространство на углу бульвара освещалось лишь одним фонарём – и тот светил довольно тускло. – «Так, где же этот телефон.. записывала же..» - рылась в списке номеров девушка, водя пальцем по экрану смартфона.
            За спиной послышались чьи-то тяжёлые шаги.
            - Не приближайся, гад! – развернувшись к подходившему субъекту, вскрикнула девушка. Она сунула руку в карман и выгнула пальцы, изображая пистолет. – У меня оружие, так что - ты пожалеешь, если сделаешь хоть ещё один шаг!
             Она видела только фигуру, застывшую в тенях, в метрах семи от неё, возле стены дома. Фигура стояла, не шелохнувшись.
             - У меня в клубе друзья сидят, сейчас позвоню им, и они быстро заставят тебя убраться! – пригрозила фигуре Эмили, поднося телефон к уху, набирая номер такси. – Убирайся! Слышишь!
             - Но ты этого не хочешь, верно? – раздался знакомый мужской голос из темноты.
           О Боже! Уорвин!
             - Бакстер! – вскрикнула девушка от удивления и страха, выронив телефон из рук. Смартфон упал на асфальт и разбился… Она сделала шаг к фигуре, вглядываясь во мрак, ожидая когда Уорвин сделает шаг навстречу. – Как… Ты живой?! Боже… Машина же упала в реку, все погибли, поисковой отряд потом достал из реки только трупы…
              - Я здесь, Эмили. – уверенно и тихо сказал Уорвин, не показывая лицо. – Ты хочешь подойти и обнять меня? Ты ведь этого хочешь, верно?
              На глаза девушки навернулись слёзы… Она разрыдалась, смотрела заплаканными глазами в темноту..
              - Я рада, что ты нормальный, Бакстер… Что ты вернулся.. – всхлипнула она, дав волю чувствам. – Но зачем было инсценировать всё это безумие и душить врачей? Зачем весь этот спектакль, этот фарс? Дурак ты Уорвин.. мог бы просто признаться мне, что…
              Он протянул ей руку из темноты.
              - Так иди ко мне, раз так хочешь. Я  жду, – проговорил он.
Она сделала несколько шагов навстречу, и ещё и ещё… Но слишком поздно заметила, что что-то было не так.. Слишком поздно почувствовала этот едкий терпкий запах, идущий из темноты.
               Бакстер крепко схватил её руку, и выдвинулся вперёд.
Света фонаря вполне хватило, чтобы разглядеть его лицо… Эмили закричала, стала звать на помощь, но цепкая рука не отпускала её. Другая рука схватила её голову, и вонючие, липкие пальцы зажали рот. Её глаза расширились от ужаса, глядя на Бакстера, или на то, что было Бакстером… Его пульсирующую бледную кожу раздувшегося лица покрывали крупные струпья, из которых постоянно сочилась какая-то вязкая жидкость, глаза мужчины были неподвижными и стеклянными, мутного цвета, как у рыбы. Веки отсутствовали…
                Эмили отчаянно забилась в его хватке, но его руки были настолько сильными, что любая попытка сопротивления пресекалась ещё большим натиском с его стороны.
                Его рот раскрылся и изнутри, словно из некоего динамика, послышались слова, в совершенной чуждой Бакстеру манере :
               - Потомство. Помёт. Инкубатор.
Изо рта Уорвина высунулся длинный язык и лизнул лицо Эмили, медленно, словно пробуя на вкус её кожу.
                - Хороший экземпляр. Хороший инкубатор. Сильное потомство. – удовлетворённо произнесла тварь, некогда бывшая Уорвином.
               Эмили попыталась двинуть существо ногой в колено, но оно заметило её попытку, и перехватило за пояс, взяв под мышку, продолжая другой рукой сжимать рот. Уже почти потеряв рассудок от страха, девушка почувствовала внезапно, что пальцы, державшие её за талию, заострились, и что-то болезненное, словно игла, проникло под её кожу, а затем поступило давление, будто впрыснули некую субстанцию.
                Её тело начало быстро неметь, и вскоре она не могла контролировать ни ноги, ни руки. Тварь невероятно ускорила шаг, и вскоре пропали очертания домов, цивилизованной местности. Они направлялись к тому месту, где неподалёку начинался парк, тянущийся на несколько километров. Находясь всё ещё в сознании, Эмили была полностью парализованной, не в состоянии кричать или двигаться, и лишь только её широко раскрытые глаза не переставали с ужасом наблюдать, как отвратительный мутант уносит её с собой во тьму.