Кампаспа

По свидетельству Афинея [1] Феофрат [2] оставил такое замечание относительно Александра Македонского в молодые годы:
«Александр не был хорош для плотской связи с женщинами. Олимпиада и Филипп [3] знали об этом, и в самом деле звали фессалийскую куртизанку Калликсену, очень красивую женщину, в постель к Александру. Так как опасались они, что станет он женственным мужчиной, и Олимпиада часто умоляла его вступить в половой контакт с Калликсеной.»
Но, вероятно, Александр так и не решился вступить в половую связь с приглашенной красавицей, то ли в силу неприятия разврата окружавшего его с раннего детства, то ли в силу отсутствия к ней полового влечения, но так или иначе Калликсена не стала сексуальной наставницей молодого Александра, но очевидно сохранила в нем какие-то чувства восхищения женским телом, выразившееся в последствии в выборе любовниц.
Вот как это описывает Морис Дрюон:
«Чтобы посвятить Александра в таинства любви, Олимпиада обратилась к Калликсене, прекраснейшей двадцатипятилетней фессалийке, обучавшейся у жриц Афродиты, но отошедшей от священных дел и ставшей в столице одной из лучших гетер. У Калликсены были прекрасные зубы, обнажавшиеся в ослепительной улыбке, стройное горячее тело; ходила она с высоко поднятой головой. Ее жилище, убранное по образу домов известных афинских гетер, украшали подарки, которых она никогда не выпрашивала; самые замечательные люди посещали ее и всегда чувствовали себя здесь уютно. Знатный чужеземец, если уезжал из Пеллы, не отужинав у Калликсены, чувствовал себя обделенным. Ей было небезразлично, кому отдаваться; она имела одновременно по нескольку возлюбленных, причем все они оставались ее друзьями. Посетители расхваливали ее прекрасный голос, очарование ее бесед; те, кто видел ее без покровов, говорили, что ее тело можно сравнить с самыми прекрасными статуями. Те же, у кого она побывала в объятиях, уже никогда не могли ее забыть.
Калликсену пригласили во дворец от имени Олимпиады, и та рассказала ей о своих намерениях. Куртизанка поспешно, почти с признательностью приняла предложение. В глазах всех гетер Олимпиада, царевна Эпира, прошедшая путь от храмовой наложницы до царицы, была идеалом, образцом, олицетворенным оправданием их профессии. [4] Предложение, сделанное прекрасной фессалийке, как бы немного приобщало ее к высшим сферам власти.
В условленный вечер Олимпиада сама ввела гетеру в покои Александра, который, как верный сын, подчинился ей.
Калликсена знала разных мужчин, в том числе и девственников: и дрожавших, и падавших в обморок, и хвастунов, и таких, что кидались в пучину удовольствий, как в битву, и стыдливых, стеснявшихся света, и тех, что доверчиво шли в объятия, словно ребенок к матери. Но она никогда не видела такого высокомерного, безразличного к ней юноши: он шагал из угла в угол и говорил как бы для самого себя, не завершая фраз – так, будто она была недостойна их слышать. Она предложила раздеть его – он разрешил ей это. Она разделась сама; он посмотрел на нее, как смотрят на посторонний предмет. Она притянула его на край постели, взяла его руку, которую он пытался отдернуть, и положила себе на грудь. Александр предался думам, пытаясь найти опору в философских учениях, чтобы постичь это тело, так разительно отличающееся от мужского; он размышлял о двойственной природе вещей, о двух типах всего сущего во Вселенной – мужском и женском. Податливая мягкость и влажность женского тела мало его трогали.
Ночь истекала. Калликсена пыталась повернуть мысли Александра к поводу их встречи, расхваливала его тело, проводя рукой по мышцам, а он в это время описывал ей военные упражнения и доказывал, что метание копья способствует развитию поперечных мышц живота. Оскорбленная таким безразличием, она начала злиться: ее профессиональная честь куртизанки была поставлена под угрозу. Она стала более требовательной и, торопя события, воспользовалась всем своим знанием любовной науки, чтобы пробудить желание в этом молодом боге, все время болтающем и отстраняющемся. Однако куртизанка с трудом добилась своего, соитие было кратким и не удовлетворило ни его, ни ее. Александр с отсутствующим видом как бы наблюдал себя и женщину со стороны.
Калликсена получила от Олимпиады царский подарок. Однако прошли многие годы, прежде чем Александр снова приблизился к женщине.»

Если учитывать, что описываемые события происходили в возрасте 14 – 16 лет, то уже через 3 – 5 лет Александр знакомится с Кампаспой, которая, по всей видимости, и привила Александру любовь к женщинам.
В возрасте 19 лет в 335 г. Александр направляется на подавление восстания Фив. После осады и разграбления города, на обратном пути в Македонию Александр останавливается в городе Ларисса в Фессалии. В честь победителя Фив местная аристократия устроила роскошный пир, на котором очевидно Александр и познакомился с Кампаспой.
В античной истории она известна и как Панкаста, и как Филлис,  и как Филлида. В тоже время следует отметить, что её имя никогда не упоминается ни в одном из пяти основных источниках жизнеописания Александра Македонского. [5] 
Кампаспа была почетной гражданкой города Лариссы в Фессалии (Центральная Греция). По Элиану, она могла быть первой женщиной, с которой Александр вступил в сексуальные отношения.

После нескольких дней проведенных с Кампаспой в угаре пира, Александр не захотел с ней расставаться и взял её с собой.

Планируя азиатский поход, Александр, очевидно, решил не подвергать свою возлюбленную походным тяготам жизни, и заказал известному в то время художнику Апеллесу портрет обнаженной Кампаспы.

Во время написания портрета Апеллес влюбился в фессалийскую красавицу. Видя это Александр, охладевший уже к этому времени к своей возлюбленной, подарил её художнику со словами:
Александр не победим, Апеллес не превзойдён.

Этот сюжет в последствии многократно воспроизводился многими художниками.

После ухода Александра в азиатский поход Апеллес создает свою самую знаменитую картину «Афродита Анадиомена».
Картина Апеллеса, написанная на сюжет рождения Афродиты, не сохранилась. Известна по описанию в «Естественной Истории» Плиния Старшего (кн.35). Работа пользовалась невероятной славой и вызвала множество подражаний в искусстве эллинизма.
История создания художником полотна связана с именами двух женщин - Фрины и Кампаспы.
Фрина была прославленной гетерой, натурщицей Праксителя. Она была знаменита своим великолепным телом, но увидеть её в обнажённом виде было практически невозможно, за исключением праздника Посейдона в Элевсине. [7]

В этот день она раздевалась донага и, распуская волосы, входила в море. Как рассказывал Афиней, именно это зрелище подсказало художнику сюжет картины. Саму же богиню, пишет Плиний, некоторые считают, что Апеллес писал не с Фрины, а со своей рабыни Кампаспы, подаренной ему Александром Македонским.
Источники описывают картину так: новорожденная богиня, выходя из волн, отжимала волосы.
«Афродита Анадиомена» считалась лучшим произведением Апеллеса. Она находилась на острове Кос, в храме Асклепия Асклепионе. Около рубежа нашей эры её приобрел император Август, простив жителям острова налогов на сумму в 100 талантов. Он поместил её в Риме, в храме Юлия Цезаря.

К этому времени картина была уже повреждена в нижней части, но за реставрацию её никто не брался. Нерон заменил погибающее произведение одной из работ мастера Доротея. Дальнейшие следы картины теряются.

После празднований своей победы на Фивами в Лариссе Александр возвращается в столицу Македонии Пеллу, где с Кампаспой знакомится 50-летний Аристотель. Для неё, на фоне молодых Александра и Апеллеса, он вероятней всего воспринимался ею как древний старец. Но, любовь не знает возрастных границ. [8]
Кампаспа восприняла ухаживания старца как игру в которой отвела себе роль госпожи, по факту будучи, хоть и возлюбленной, но все же наложницей. Аристотель, полностью потерявший голову от своей любви, согласен был на любые унижения с её стороны, лишь бы она одаривала его своим драгоценным вниманием. Очевидно, Капмаспа была знакома с сексуальными играми, в которых гетеры исполняли роль Домины, полной и безусловной владычицы мужчины. Именно эти отношения и были предложены ею Аристотелю, который согласился на них без какого-либо сомнения. Коварность Кампаспы выразилось в том, что она хотела наслаждаться унижением Аристотеля не только когда они были вдвоем. Ей хотелось, что бы униженного Аристотеля увидел и Александр. И, вскорости, она предоставила ему такую возможность.
Согласно средневековой легенде, [9] Аристотель, пытаясь положить конец увлечению Александра, предупредил его, что женщины могут довести до гибели даже очень сильных мужчин. Разгневанная Кампаспа, дабы взять реванш, ловко разожгла страсть философа, а затем потребовала, чтобы он, в качестве доказательства своей любви, позволил ей проехаться на нем верхом. Она приказала мыслителю встать перед ней на четвереньки и ползать, а он, готовый на все в своем безволии, позволил превратить себя в шута; повинуясь ей, он смиренно ползал по земле, выступая в роли животного для верховой езды у своей повелительницы.
Александр тайно наблюдал инцидент, научивший его не доверять хитростям женщин, перед которыми даже старый философ оказался столь очевидно бессилен.

  1. Афиней — автор обширного сочинения «Пир мудрецов», жил на рубеже 2 – 3 веков н.э.
  2. Друг Аристотеля.
  3. Родители Александра.
  4. Дрюон ошибался в вопросе её происхождения. Олимпиада была дочерью эпирского царя Неоптолема I, считавшего себя потомком полумифического Ахилла. Рождённая с именем Поликсена, она в девичестве носила имя Миртала, а после свадьбы Филипп дал ей имя Олимпиада, в честь спортивного состязания; в конце жизни она снова сменила имя на Стратонику
  5. Арриан Флавий, Поход Александра. Квинт Курций Руф, История Александра Македонского. Плутарх, Александр, Сравнительные жизнеописания в двух томах. Диодор Сицилийский, Книга XVII. Юстин, Эпитомы Помпея Трога. Автор современности Лейн Фокс (Lane Fox, 2010) относит ее появление к романским авторам: Плинию («Естественная История»), Люциану и Элиану («Varia Historia»).
  7. Элевсин — маленький город в 22 км к северо-западу от Афин, связанный с ними священной дорогой. Элевсиинские мистеерии — обряды инициации в культах богинь плодородия Деметры и Персефоны, которые проводились ежегодно.
  8. Так Гёте, будучи не отдыхе в 1821 г. в Мариенбаде, в возрасте 72 лет, познакомился с 19-летней баронессой Ульрикой фон Леветцов. Отеческое участие, с которым относился к девушке маститый поэт, перешагнувший уже рубеж 70-летия, очень скоро переросло в несчастную любовь. Он просил руки возлюбленной, но получил отказ. Чувство печали, обуревавшее Гёте, нашло своё выражение в «Мариенбадской эллегии», созданной в 1823 году. После этого Поэт больше никогда не приезжал в Чехию.
  9. В 1189 году эта притча была записана священником церкви Нотр-Дам в Руане — Анри де Андели и часто использовалась в церковных проповедях.