27. Команда

        http://www.proza.ru/2015/04/30/1377

        ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ,
        КОМАНДА

        Ларт стоял на носу бригантины, смотрел в раскинувшийся перед ним морской простор и думал, что так уже было в его жизни: погоня, ветер в лицо и враг там, впереди. До него ещё далеко, и враг не знает пока, что обречён, но расстояние сокращается и встреча неотвратима.

       В прошлый раз Ларт не знал сомнений, настиг и покарал. Ни рука, ни сердце его не дрогнули даже на мгновение. А на сей раз… отчего смутно на душе? Ал да Ланга преступил закон, он, без сомнения, преступник. Но в тот раз преступниками были пираты, чужие люди, покусившиеся на самое дорогое, осквернившие то, что свято и неприкосновенно. Теперь - соотечественник Ларта, Вершителя. Вместе с этим высоким званием Ларт принял на себя ответственность за каждого в стране и за Ала да Ланга тоже. У вора нет ни единого шанса выйти победителем - Ларт начал свою охоту. Пожалуй, у раненого оленя больше надежды избежать зубов идущего по кровавому следу волка, чем у да Ланга. Но как он поступит с негодяем, настигнув его, этого Ларт не знал.

        Отвлекаясь от невесёлых мыслей, Ларт положил руку на голову Урса, обернулся и посмотрел на людей, которые без колебаний сделали свой выбор, захотели разделить с ним всё, что готовит судьба.

        Ещё недавно на судне кипела работа. Одни привычно взлетали на реи по верёвочным лестницам, как будто не касаясь при этом ногами верёвочных ступенек-выбленок. Другие под боцманскую дудку тянули фалы и брасы, выбирали и травили шкоты. Бегучий такелаж требует работы дружной и слаженной. Но вот паруса послушно развернулись, упруго наполнились ветром. Ветер дул ровный и сильный, порой гудел в туго, как струны, натянутых растяжках стоячего такелажа. Только струны эти были потолще музыкальных - пеньковые канаты толщиной в руку.

        Теперь все, кто был свободен от вахты, отдыхали или занимались своими делами. Со стороны носа раздался дружный смех. Именно там, на палубе полубака, когда-то собрались они, когда "Летучий" настиг пиратский бриг, пошёл на сближение, и люди готовились к абордажу пиратского корабля. На полубаке больше всего любил греться корабельный кот. Видимо, пришлось ему сейчас потесниться или поискать местечко поспокойнее.

        Многое связывало Ларта с каждым из членов его экипажа. И дни общей радости, и тяжкие дни скорби. Каждому из этих людей Ларт мог довериться, как самому себе, каждому, не задумываясь, вручил бы любую ценность. В свою очередь, он и сам без колебания ринулся бы в самое жаркое пекло, коль то потребовалось бы для товарища.

        Кроме испытанной и закалённой, не раз прошедшей боевое крещение команды, на судне находилось ещё несколько человек, в экипаже не состоящих. То были люди из числа обратившихся к Ларту с просьбой взять их в поход. Большинству Ларт ответил отказом - каюты "Летучего" были рассчитаны лишь на членов экипажа, но никак ни на большое число пассажиров. Однако несколько человек получили разрешение подняться на борт "Летучего". Эти люди, что получили согласие… Ларт никогда не дал бы его человеку, имей на его счёт хотя бы малейшее сомнение.

        Раздумывая об этом, Ларт среди находившихся на палубе поискал взглядом Нааля.
Юноша был как раз из тех, перед чьей отчаянной просьбой Ларт не мог устоять.

        Ещё до замужества Гретхен Нааль жил в её доме в качестве слуги. Вернее, он был старшим в обслуге. Став женой Ларта, Гретхен перешла в его дом, при этом отпустила всех своих слуг-юношей. Это означало для них окончание нелёгкого периода взросления и самовоспитания. Периода, когда они, сыновья аристократических семей, наследники состояний, становились слугами прекрасных женщин и безропотно, с прилежанием и ответственностью выполняли любую работу по дому. Это была их школа воспитания чувств, воли и умения безукоризненно владеть собой в любых обстоятельствах. Однако старшего слугу Нааля не обрадовала возможность раньше времени закончить период служительства. Он удивил Гретхен, когда пришёл умолять оставить его, вернее, забрать с собой в дом Ларта. Гретхен обещала посоветоваться с супругом, но в итоге согласилась с просьбой Нааля, хотя подоплёка этого, довольно странного поступка осталась ей неясна. В отличие от Ларта. И Ларту понравилось, что в первый же день юноша явился к нему в рабочую комнату и спросил, не располагает ли хозяин несколькими минутами для разговора с ним.

        - Разумеется. И я рад, что ты даёшь мне возможность отвлечься от чрезвычайно скучных дел, - улыбнулся Ларт, отодвигая от себя бумаги.
        - Извините, я постараюсь быть кратким.
        - Не разочаровывай меня, - рассмеялся Ларт. - Садись.
        - Благодарю вас, я…
        - Я велю тебе сесть, мне неловко задирать голову - ты слишком высокий.

        Нааль улыбнулся шутке, но Ларту всё же не удалось снять напряжение, в котором пребывал юноша.

        - Говори, я слушаю тебя.
        - Прежде всего я должен сказать… если вы сейчас велите мне покинуть дом, я… приму это с пониманием.
        - Хочешь, я скажу за тебя, Нааль? - юноша удивлённо вскинул глаза. - Ты неравнодушен к Гретхен?

        У Нааля судорожно дёрнулось горло, но всё же он ответил:

        - Я люблю вашу жену.
        - Порадоваться мне за тебя или искренне посочувствовать - я не знаю, что для тебя лучше.
        - Я счастлив находиться рядом с нею.
        - Для этого ты остался?
        - Нет. Я понимаю, что должен победить своё чувство. Легче всего было бы уйти сейчас. Так было бы легче.
        - А ты выбрал более трудный путь. Это достойно уважения.
        - Вы не думаете, что я пошёл на поводу желания?
        - Нет, не думаю.

        - Это не решение под влиянием минутного порыва. Принять его было нелегко. Я боялся, что вы не поймёте меня. Но именно рядом с нею, моей Госпожой, я должен справиться с любовью и суметь оставить в сердце лишь благоговение и преклонение перед нею. И если моя Госпожа одарит меня дружеским расположением, быть искренне счастливым и никогда не претендовать ни на что большее. Это будет правильно.

        - Да, ты прав. Остаться другом Гретхен - это вовсе не утешительная подачка вместо несостоявшейся любви. Ты это понимаешь?
        - О, да!
        - Ты можешь считать, что заручился и моим дружеским расположение.

        Нааль недоверчиво посмотрел на Ларта, но вдруг просиял лицом и облегчённо вздохнул.
        Именно Нааль в то злосчастное утро первым подошёл к Ларту и предложил себя в полное распоряжение. И когда узнал о готовящемся преследовании похитителя, немедленно явился с просьбой (очень похожей на требование) включить его в экипаж хоть в должности помощника младшего уборщика.
        Подумав об этом, Ларт невольно улыбнулся и в этот момент встретился с Наалем взлядом. Юноша немедленно подошёл к нему:

        - Могу я быть вам чем-то полезен, мой господин?
        - Друг мой, если ты ещё раз назовёшь меня так, можешь добровольно прыгнуть за борт.
        Нааль улыбнулся.
        - Честно говоря, слова "мой господин" лучше всего передают те чувства, которые я к вам испытываю.
        - Но я не желаю быть тебе господином. Что ты скажешь относительно обращения "брат"?
        - О! - только и смог выговорить Нааль.
        - Вот и славно. Ты свободен. Можешь найти какой-нибудь укромный закуток, если удастся, конечно, и потренироваться это выговаривать.

        На лице Нааля расцвела широкая улыбка и он понёс её, как медаль.

http://www.proza.ru/2015/04/30/1392