49 Семь поколений - Смотрины жениха

Лиза с Алексеем вошли во двор и окунулись в волну аромата бурно цветущих флоксов. На крылечке за прялкой сидела столетняя бабушка и подслеповато щурилась на вошедших. Лиза радостно и, учитывая глухоту старушки, громко представила:
«Бабушка, это мой Лёнечка! Наконец-то встретились!» Услышав знакомый голос внучки, бабушка радостно запричитала:
«Ой! Лизонька, а я ж сослепу и не признала тебя – потом повернулась к сеням и стала звать звонким голосом – Ольга, встречай гостей! Лиза приехала, да с женихом!» Молодой человек имел самые добрые и серьёзные намерения, однако, слово «жених» в устах бабушки «примерял» к себе с явным трудом, хотя всё было именно так.
В дверях незамедлительно появилась Ольга, вытирая руки о фартук и улыбаясь. Из-за сарая вихрем выскочила босоногая девочка-подросток в застиранном цветастом платьишке и, с любопытством косясь на аккуратного офицера, бросилась обнимать сестру. Это была Люба. Следом за ней появился подвыпивший отчим в грязной рабочей одежде и, слегка пошатываясь, направился к майору. Скинул голицу и, протянув крепкую руку, громко назвался: «Никифор!»
«Алексей!» – взаимно представился гвардеец с ответным рукопожатием.
При появлении отчима, настроение у Лизы испортилось. Гость заметил эту реакцию и в данной ситуации почувствовал себя стеснённо. Она на дух не переносила пьяных, поэтому, несмотря на работоспособность и доброту Никифора, хорошее к себе отношение, в её душе рождалось отвращение, переходящее в лютую ненависть. Присущая ей улыбка исчезла с лица. Никифор чутко заметил эти перемены и нарочито покашливая, сослался на занятость по хозяйству, затем деликатно удалился обратно на задворки, откуда незамедлительно послышался звук работающего топора.
 Алексея очень озадачило отношение Лизы к отчиму. То, что Никифор был слегка под хмельком Алексея не смутило, а в остальном он решил не делать скоропалительных выводов.
Поступило приглашение войти в дом. Навстречу уже из сеней пахнуло теплом и ароматом обжитого помещения.
В этой кроходной избушке всё было очень маленьким.
Правее от средины стояла русская печь. Налево от входа крошечная комнатка, где стояла обувная швейная машинка «Зингер». На стенах обилие полок с колодками, заготовками и специальными сапожными инструментами. Направо маленькая кухонька. Алексей прошёл далее и попал такой же «игрушечный» зал с накрытым для гостей столом в красном углу под темной иконой. На белоснежной скатерти стояли тарелки кузнецовского фарфора. Посреди стола каравай хлеба собственной выпечки, узорная солонка, графин с цветным петухом внутри из вышневолоцкого стекла и несколько простых тонких стаканов. Без лишнего изыска, но предстоял семейный праздник.
Алексей, оставшись в гостиной один, в раздумье взял стакан и посмотрел сквозь него на окно, как бы проверяя чистоту. Повертев, поставил на место. Этот жест случайно заметила Лиза. Очень удивилась, однако обеспокоенная незаметно заменила другим стаканом, а тот на крыльце внимательно рассмотрела и ничего особенного не нашла – чистый стакан, и всё. Жест молодого человека был чисто машинальным, от скуки, а у девушки осталась привычка на всю жизнь каждую посудину после мытья вытирать и контролировать чистоту на просвет.
Наконец вся семья в сборе!
Никифор достал из шкафа стопочки и предложил гостям отметить застолье тостом «За встречу!». Алексей спокойно, без жеманства отказался. Хозяин настаивать не стал. Без суеты убрал обратно стопки, заодно и графин с петухом. И потекла ровная беседа. Фронтовики вспоминали боевые будни. Женщины рассказывали  о случаях из лихой военной годины.
После трапезы Лиза вдруг решила поговорить с отчимом наедине и начала очень резко:
«Прошу Вас никогда не предлагать Алексею свою водку, нечего его спаивать!»
Никифор удивился такой агрессии и спокойно возразил:
«Моё дело, как хозяина – предложить. А его хозяйское дело отказаться! Никто не неволит!»
«Всё-равно! Он у меня не пьёт и никогда не будет пить!...»
«О-о-ой, Лиза-а-а! – медленно протянул бывалый человек – Откуда столько злости? А будет он пьяницей, или нет – не тебе решать!» Никифор жестом показал за спину падчерицы и продолжил:
«Вон бес смотрит на тебя и смеётся. Улучит момент, и подставит свою козью морду, когда вообще не ждёшь!»
Елизавета посмотрела на отчима долгим, пронзительно-презрительным взглядом и распорядилась:
«И вообще! Когда мы приезжаем, чтобы я Вас никогда пьяным не видела!»
Развернулась и с гордым видом пошла прочь под насмешливым взглядом Никифора… Молодо – зелено!
В двадцать лет каждому кажется, что он хозяин своей судьбы. И не только своей! Достаточно гневно потребовать, и все окружающие будут ходить по струнке – «Солнце всходит и заходит по веленью моему!!!»