Биография Троцкого

Перо пишет плохо, если в чернильницу не прибавить хотя бы несколько капель собственной крови.

В. Ф. Одоевский

В течение XIX века, который был веком парламентаризма, либерализма и социальных реформ (если закрыть глаза на войны и на гражданские войны), Макиавелли считался давно позади. Но, поразительное дело, XX век возвращает нас во многих отношениях к методам эпохи Возрождения и даже далеко превосходит их по масштабу своих жестокостей и жертв.

Л. Д. Троцкий

Приведенные в эпиграфе слова Одоевского можно со всей уверенностью отнести и к Троцкому, особенно в последние годы его жизни, которая стала символом борьбы революции против своих палачей и могильщиков. Троцкий был последним большевиком, большевиком в классическом понимании этого революционного типа характеров: никогда он не боялся учиться на своих ошибках, пробовать, ошибаться, но ведь на этом и стоит развитие не только личностей, но и великих идей и теорий, которые надолго переживают своих создателей. Своей смертью Л. Д. Троцкий закрыл дверь в эпоху Плеханова, Мартова, Засулич, Либкнехта и Ленина.

Писать биографию Троцкого не так уж и просто, если учитывать не только наличие огромного количества литературы и источников, но и их содержание. Тогда окажется, что сталинисты рассматривают личность Троцкого в исключительно негативном ключе, русские – эмигранты (например, Алданов) по привычке, увезенной еще из старой России, любят пошленькие и малозначащие сенсации в сфере личной жизни, причем, если их не хватает, то в дело вступает пылкое воображение, и вместо реальных жизненных картин, основанных на исторических источниках, видишь какие-то шекспировские трагедии, правда, перенесенные в XX век… салонные истории и занимательные анекдоты, и не более. Нельзя, конечно, основываться и на автобиографии Л. Д. Троцкого: во-первых, потому, что она, что естественно, выступает иногда письменным адвокатом автора, несет явно субъективную оценку его жизни. Во-вторых, написанная уже в изгнании, «Моя жизнь» имеет и некоторые черты полемического произведения. И в этом смысле очень большое значение имеют для исследователя документы и материалы, сохранившиеся от 1917 до 1927 годов: газетные публикации, комментарии к сочинениям Троцкого, его биографии, написанные партийными и общественными деятелями того времени, зафиксированные в тот период воспоминания и оценки современников. За это десятилетие еще не проявился со всей остротой конфликт Троцкий – Сталин, еще не заработала машина уничтожения подлинных документов и живых свидетелей, это было и время широких и острых дискуссий и споров и дальнейших путях развития страны.

В современных материалах о Троцком, количество которых продолжает увеличиваться, нередко выражаются точки зрения, уже бытовавшие в общественном сознании в 20-е и 30-е годы. В современной публицистике присутствуют две, подчас сливающиеся тенденции. Выразители одной из них, берущей начало в белогвардейских агитационных публикациях времен гражданской войны, видят в Троцком олицетворение всего кровавого в русской революции, смертельного врага российского крестьянства, гонителя русской интеллигенции, а бронепоезд председателя Реввоенсовета Республики, в котором он курсировал по фронтам гражданской войны, рассматривают как «фабрику смерти на колесах». Есть у этой тенденции и легкочитаемый подтекст: за критикой Троцкого просматривается явное осуждение Октябрьской революции1. С этой «необелогвардейской» точкой зрения на Троцкого часто смыкается внешне иная, но по сути близкая ей «неосталинистская». Следуя заветам незабвенного «Краткого курса», «неосталинисты» по-прежнему изображают Троцкого заклятым врагом большевизма, пробравшимся в ряды ленинской партии, с тем, чтобы использовать ее в своих личных интересах. Авторы публикаций этого типа пытаются убедить читателя в том, что Троцкий, непонятно каким путем завоевавший доверие Ленина, на порученных ему постах занимался истреблением партийных кадров, провоцированием выступлений крестьянства против советской власти, а затем их жестоким подавлением. И здесь «неосталинисты» с радостью хватаются за утверждение белогвардейской печати о преимущественно репрессивном характере деятельности Троцкого, хотя и расценивают приводимые факты с несколько иных позиций. Общей методологической особенностью этих двух тенденций является нежелание (или неумение) рассматривать имеющиеся факты во всей их полноте. Да и нужны ли многие факты, если целью большинства подобных публикаций является манипулирование общественным сознанием2.

Задача данной работы проследить жизнь Троцкого на ее основных этапах, попытаться объяснить взаимосвязь личного и публичного (политического) аспектов. Особенно важными нам кажутся последние годы Троцкого, его теоретическая работа в это время двинула вперед марксизм, впервые дав теоретическое обоснование перерождения пролетарской диктатуры в отдельной стране.

Лев Давидович Бронштейн (псевдоним – Троцкий) родился 25 октября (7 ноября) 1879 г. в деревне Яновка Херсонской губернии Елисаветградского уезда в зажиточной еврейской семье3. Он сам отзывается о своем детстве следующим образом: «Мое детство не было детством голода и холода. Ко времени моего рождения родительская семья уже знала достаток. Но это был суровый достаток людей, поднимающихся из нужды вверх и не желающих останавливаться на полдороги. Все мускулы были напряжены, все помыслы направлены на труд и накопление»4. Троцкий рос в окружении, отнюдь не способствовавшем формированию в нем качеств «ниспровергателя устоев». Его детство и юность прошли в стороне от столбовой дороги развития марксизма в России – вне крупных университетских центров, без тесной связи с рабочими предместьями5. Правда, в автобиографии он упоминает рабочих, которых нанимал его отец и с которыми Бронштейн любил проводить время. Родители отдали ребенка в еврейскую начальную школу – хедер, однако первые годы ученья не были успешными: учился Лев неважно, отношения с другими учениками также не сложились. После окончания хедера в 1888 г. Лев Бронштейн поступил в приготовительный класс Одесского реального училища Святого Павла. В училище Троцкий очень скоро показал свои честолюбивые устремления: «во время учения проявлял большое прилежание, все время шел первым». Он с самого детства много читал: «природа и люди не только в школьные, но и в дальнейшие годы юности занимали в моем духовном обиходе меньшее место, чем книги и мысли»6. Также в юности Троцкий увлекался театром: Льва поражало «колдовство театра». «Любовь к слову сопровождала меня с ранних лет, то ослабевая, то нарастая, а вообще, несомненно, укрепляясь. Писатели, журналисты, артисты оставались для меня самым привлекательным миром, в который доступ открыт только избранным»7. Но годы учебы вовсе не были только радостными: «память об училище оставалась окрашенной если не в черный, то в серый цвет». В училище не раз случались конфликты с преподавателями, за что Троцкий был однажды даже исключен из училища (на следующий год принят снова). Да и сам «режим бездушия и чиновничьего формализма» не мог не раздражать будущего революционера. «Была глубокая неприязнь к существующему строю, к несправедливости, к произволу. Откуда? Из условий эпохи Александра III, из полицейского самоуправства, помещичьей эксплуатации, чиновничьего взяточничества, национальных ограничений... изо всей вообще общественной атмосферы»8. После окончания училища Троцкий перебрался в Николаев, чтобы закончить седьмой класс реального училища. Год учебы в Николаеве, 1896, стал переломным для Троцкого. Он забросил учебу (правда, знания, полученные в училище, позволяли держаться на положении первого ученика), его потянуло к общественной жизни. Он познакомился с садовником Францем Швиговским, чехом по происхождению, который выписывал газету, внимательно следил за политикой, читал массу литературы. Троцкий порывает с родителями, настаивающими на разрыве Льва с его новым знакомым и продолжении «нормальной» учебы и вступает в «коммуну» Швиговского. В нее входили также старший брат Троцкого Александр, здесь Троцкий знакомится со своей будущей первой женой Александрой Соколовской. Члены коммуны жили по-спартански, носили синие блузы, круглые соломенные шляпы и черные палки. В городе их принимали за членов таинственной секты. Они много и беспорядочно читали, спорили, распространяли в народе книги, пытались защищать интересы рабочих в суде, создали «университет на началах взаимообучения», писали полемические статьи и даже создали революционную пьесу. В это время взгляды Троцкого были весьма далеки от марксистских9. Но под влиянием своей будущей жены А. Ф. Соколовской, привезшей из Москвы марксистские взгляды, он постепенно переходил на позиции марксизма. По окончании Троцким Николаевского реального училища перед ним вновь стал вопрос выбора - что делать дальше? По настоянию родителей он вернулся в Одессу, где некоторое время посещал лекции на математическом факультете университета. Но вскоре университет был брошен. Революция все больше овладевала им. «Я жил в Одессе и искал. Чего? Главным образом, себя. Я заводил случайные знакомства с рабочими, доставал нелегальную литературу, давал уроки, читал тайные лекции старшим ученикам ремесленного училища, вел споры с марксистами»10, - в это время Троцкому было 17 лет! Он весь переключился на полулегальную работу в кружках радикально настроенной молодежи и скоро стал неформальным лидером группы молодых людей, социалистически настроенных. Наступает весьма ответственный момент в формировании Троцкого как революционера. Это связано с его вступлением в настоящее революционное движение. Теории Маркса все еще мало интересовали его, он даже и не стремился к овладению марксизмом, проявляя равнодушие к систематической целеустремленной работе по формированию прочных теоретических убеждений. С ростом в 1897 году революционных настроений по всей России, Троцкий и его друзья стали усиленно искать связи с рабочими кварталами Николаева. Для этого была благоприятная обстановка: юг России в конце XIX века развивался быстрыми темпами (в 1897 году в Николаеве насчитывалось около 10000 рабочих), а жандармерия Николаева «за отсутствием больших тревог мирно дремала». Так на юге России возникла еще одна организация, которую по предложению Троцкого назвали «Южнорусским рабочим союзом»; им же был написан ее устав. Организация быстро развивалась: «Рабочие шли к нам самотеком, точно на заводах нас давно ждали... Не мы искали рабочих, а они нас... Стачками эти рабочие не интересовались (заработки у них были сравнительно высоки), они искали правды социальных отношений»11. От собраний и политзанятий перешли к более серьезной и кропотливой работе. Добыли гектограф, стали печатать прокламации, а затем и газету «Наше Дело» тиражом в 200-300 экземпляров. И прокламации, и статьи писал главным образом Троцкий. Одновременно с пробой пера он испытал себя и в качестве оратора на маевке. Усилиями Троцкого и других «коммунаров» удалось наладить связи с Одессой, тамошними социал-демократическими кругами. Однако, развернув такую бурную деятельность, революционеры не могли не попасть в поле зрения жандармерии, и 28 января 1898 г. Бронштейн вместе с другими организаторами кружков был арестован и после длившегося два года следствия приговорен к четырем годам ссылки в Сибирь. С одесской тюрьмою связан и выбор им своего псевдонима. Под фамилией Троцкий в тюрьме служил старший надзиратель. В тюрьме Троцкий активно занимается самообучением, пишет работу о масонстве с точки зрения материалистического понимания истории. В московской пересыльной тюрьме он обвенчался с Соколовской. Брак этот не был счастливым и, несмотря на рождение двух дочерей, распался менее чем через три года12. К осени 1900 г. молодая семья - у них к этому времени родилась дочь Зина - обосновалась в сельце Усть-Кут Иркутской губернии. В этих же местах Троцкий встретился с молодым Ф.Э. Дзержинским, М.С. Урицким. В ссылке Троцкий не теряет времени зря: он возвращается к своему любимому занятию – чтению. Троцкий «заглатывал» одну книгу за другой, сначала это была библейско-философская литература (другой в старой николаевской тюрьме не было), затем политические книги западных авторов, и, наконец, книги К. Маркса («Я изучал Маркса, сгоняя тараканов с его страниц»), в особенности «Капитал», работы В.И. Ленина, в первую очередь «Развитие капитализма в России». С тех пор марксизм стал для него основой миросозерцания и методом мышления.

Дальнейшее нарастание революционных событий в центральной России сказывалось и в далекой Сибири. В местечках, базировавшихся вдоль линии железной дороги, возникают первые социал-демократические организации. Троцкий входит с ними в контакт, пишет для них воззвания и листовки. Через них же устанавливает связь с заграницей. Летом 1902 г. из Иркутска к нему поступают книги, в их переплетах на папиросной бумаге были заделаны последние заграничные издания. Из этой почты ссыльные познакомились с газетой «Искра», ленинской книгой «Что делать?». В это время Троцкий с семьей - у них родилась еще дочь Нина – переехал в Верхоленск. Отсюда в августе 1902 г. он решился на побег. Товарищи достали ему фальшивый паспорт на имя Николая Троцкого; так и появился этот псевдоним, который «приклеился» к нему на всю жизнь. Жена, несмотря на то, что осталась с двумя маленькими детьми, поддержала его. Троцкий остановился в Самаре, где размещался тогда российский штаб «Искры». Его возглавлял Г.М. Кржижановский. Он и сообщил в эмигрантский центр о Троцком, дав ему псевдоним «Перо». По поручению самарского бюро Перо выезжал в Харьков, Полтаву, Киев для связи с местными искровцами. В Самаре Троцкий получил приглашение Ленина приехать в Лондон. Кржижановский снабдил его деньгами, и вскоре он оказался на русско-австрийской границе, которую нелегально перешел. Через Вену, Цюрих и Париж добрался до Лондона.

Троцкого встретили весьма приветливо. Ленину импонировали резкость его суждений, стремление отстаивать свое мнение. К тому же Троцкий энергично выполнял любые ленинские поручения. 2 марта 1903 г. Ленин в письме к Плеханову предложил кооптировать Троцкого в члены редакции «Искры». Но Плеханова убедить не удалось, истоки его враждебности объяснялись опасениями усиления молодой части «Искры» (Ленин, Мартов, Потресов) в ущерб старой, возглавляемой Плехановым. Весной 1903 г. Троцкий побывал в Брюсселе, Льеже и Париже, в кругах российской революционной эмиграции он выступал с рефератом на тему: «Что такое исторический материализм и как его понимают социалисты – революционеры»13. Ленин предложил ему переработать реферат в статью для «Зари», теоретического органа социал-демократии, но Троцкий отказался. Во время одной из поездок в Париж он познакомился с Натальей Седовой – молодой женщиной, также участвующей в революционном движении. Она была моложе Троцкого на три года. Отец Натальи – выбившийся в купцы первой гильдии донской казак, а мать происходила из обедневшего шляхетского рода. Седова увлеклась Троцким, развелась с мужем и стала второй женой Троцкого. С ней он прожил до конца своей жизни14.

17 июля 1903 г. в Брюсселе начал работу II съезд РСДРП. Троцкий всецело поддержал линию «Искры» по вопросу о месте Бунда в РСДРП и ряду других вопросов. Тем неожиданней для всех оказалась его неуступчивость при обсуждении параграфа 1 Устава партии. Он не принял ленинскую формулировку, усмотрев в ней стремление создать кастово замкнутую организацию и неизбежное в связи с этим проникновение в партию оппортунизма. Позиция Троцкого произвела на Ленина удручающее впечатление. Он пытался переубедить его. «Я наотрез отказался следовать за ними... Почему я оказался на съезде с «мягкими»? Из членов редакции я ближе всего был связан с Мартовым, Засулич и Аксельродом. Их влияние на меня было бесспорно»15. Таким образом, II съезд развел Троцкого с Лениным на ряд лет. Троцкий пишет: «Охватывая теперь прошлое в целом, я не жалею об этом. Я вторично пришел к Ленину позже многих других, но пришел собственными путями, проделав и продумав опыт революции»16. Самостоятельность Троцкого и независимость его мышления мешали иметь постоянных союзников. Весь 1904 г. для Троцкого прошел в политических и организационных конфликтах. Уже осенью 1904 г. между Троцким и лидерами меньшевиков (Мартовым, Даном) разразился крупный конфликт, формальным поводом которого послужило отношение к либеральной буржуазии. Из Женевы Троцкий выезжает в Мюнхен с лекциями и рефератами. Узнав из газет о событиях 9-го января 1905 г. в России, в Петербурге, Троцкий заторопился в Россию.

В феврале 1905 года с фальшивым паспортом Троцкий вернулся на родину. В апреле 1905 года Троцкий принимал участие в III съезде партии. Примечательно, что основой резолюции этого съезда стали тезисы Троцкого о революции и будущем временном правительстве. В дальнейшем сталинисты будут противопоставлять эту резолюцию «троцкизму». Троцкий с иронией замечает: ««Красные профессора» сталиниской формации понятия не имеют о том, что в качестве образца ленинизма они цитируют против меня мною же написанные строки»17.

В Петербурге Троцкий появился в разгар октябрьской стачки 1905 г. Со свойственной ему энергией он тут же включился в работу. Вместе с германским социал-демократом – выходцем из России Парвусом (псевдоним А. Л. Гельфанда) Троцкий редактировал газету «Начало», в которой проповедовал весьма радикальные взгляды. 13 октября состоялось учредительное заседание петербургского Совета рабочих депутатов. Под фамилией Яновский Троцкий становится заместителем председателя Совета Г. С. Хрусталева-Носаря. Как человек с неясно выраженными политическими взглядами, Хрусталев, по мнению Троцкого, лучше всего отвечал характеру деятельности Петербургского Совета. Пятьдесят два дня Совет возглавлял рабочие массы столицы, и все это время Троцкий пребывал в гуще событий. Ярко раскрываются его свойства как политического деятеля, организатора масс, публициста. Он вел переговоры с властями. Сам премьер-министр С. Ю. Витте вынужден был обращаться к руководству Совета. После ареста Хрусталева на общем собрании Совета 27 ноября в присутствии 302 депутатов был избран временный президиум исполкома из трех человек. В их числе оказался и Троцкий, который стал фактическим председателем Совета. Однако уже 3 декабря, прямо на своем заседании, исполком Совета во главе с председательствовавшим Троцким был арестован жандармами. Троцкий и другие осужденные по делу Совета пробыли под арестом 57 недель. В октябре 1906 г., в самый острый период реакции, в разгар военно-полевых судов над участниками революции, в Петербурге начался процесс по делу о бывшем Совете. Он длился почти месяц. Приговор суда для Троцкого – опять ссылка в Сибирь, в село Обдорск, но на этот раз не на четыре года, а на «вечное поселение»18. На тридцать пятый день пути обоз с ссыльными и охраной добрался до города Березова, известного по месту ссылки соратника Петра I, светлейшего князя А. Д. Меньшикова. Во время этой передышки в пути Троцкий решился на побег. Надо сказать, что на этот раз риск был нешуточный: побег вечнопоселенца карался каторжными работами. Но Троцкий пренебрег суровостью наказания. Имея червонцы и запас спирта, Троцкий привлек для организации побега местного крестьянина. Тот, в свою очередь, подобрал оленевода, зырянина по национальности, запойного пьяницу, но отчаянного человека. С зырянином по лютому февральскому морозу на оленях Троцкий проехал за неделю свыше 700 километров до Урала, там сел на поезд и вскоре оказался в Петербурге. Если до Березова ссыльные добирались в течения месяца, то обратный путь Троцкий проделал за 11 дней. Именно в стремительности предприятия и заключался его благополучный исход. О своем побеге Троцкий написал книгу «Туда и обратно». Революция оставила громадный след в политической биографии Троцкого. В первую очередь, это, конечно, относится к его деятельности в Петербургском Совете, которой он заслужил признание и авторитет в глазах многих рабочих, демократической интеллигенции. Подводя итоги практической работы Совета, Троцкий пришел фактически к тем же выводам, которые были сделаны В. И. Лениным в ноябре 1905 г. в статье «Наши задачи и Совет рабочих депутатов. (Письмо в редакцию)». Именно в этот период появляются первые зачатки теории перманентной революции, ее основные постулаты Троцкий позаимствовал у Парвуса.

Из Петербурга Троцкий сразу выехал в Финляндию - ближнюю эмиграцию, там уже находились Мартов и Ленин. Беглец посетил Ленина и Мартова, имел с ними продолжительные беседы. В. И. Ленин дал ему явки в Хельсинки, которые очень помогли ему в устройстве. Через Стокгольм Троцкий выехал в Западную Европу. В мае 1907 г. Троцкий уже присутствовал на V (Лондонском) съезде РСДРП как нефракционный социал-демократ с совещательным голосом. На съезде Троцкий занимал собственную позицию, образовав группу центра, и пытаясь примирить большевиков с меньшевиками.

Из Лондона Троцкий приехал в Вену, где вскоре наладил связи с русской политэмиграцией и европейской социал-демократией19. Троцкий, живя в Вене, внимательно следил за германской политической жизнью. Но все-таки, хотя он и был постоянным корреспондентом центральных органов печати социал-демократической партии Германии, присутствовал на ее съездах, регулярно поддерживал контакты с ее вождями К. Каутским, К. Цеткин, еще более активную политическую жизнь он развернул в Вене: сразу по прибытии вступил в австрийскую социал-демократическую партию, участвовал в ее работе, много писал в партийной печати, ходил на собрания, митинги, демонстрации, поступил в Венский университет. Троцкий играет главную роль в издании в течение трех с половиной лет газеты «Правда». Вокруг газеты сгруппировались первые троцкистские кадры в РСДРП: М. Скобелев, А. Иоффе, В. Копп, М. Урицкий и другие. В 1909 году в «Правде» пишет: «Уже сегодня, сквозь обложившие нас черные тучи реакции, мы прозреваем победоносный облик нового Октября» - дар предвидения никогда не покидал Льва Давидовича. О том же свидетельствует и теория перманентной революции, которую на протяжении десятилетий развивал Троцкий. Это уже потом Ленин скажет об этой теории: «Троцкий оказался прав», это уже потом сталинисты будут его преследовать за нее. В сентябре 1912 года Троцкий уезжает корреспондентом от «Киевской мысли» на Балканы, где шла война. В 1913 г. он уже вновь в Вене и пишет для «Одесских новостей», «Голоса», «Дня», меньшевистского «Луча». С февраля 1914 г. в Петербурге Троцкий издавал ежемесячный журнал «Борьба». В августе 1914 г. Троцкий с семьей отправляется в Цюрих. В Цюрихе Троцкий не задержался и вскоре появился в Париже. Здесь он вошел в редакцию социалистической газеты «Голос», издававшейся Д. Мануильским и В. Антоновым-Овсеенко. После ее закрытия был в числе учредителей и редакторов также органа левых социалистов - газеты «Наше слово». И здесь опять проявился предсказательный дар Троцкого: «Начиная с осени 1914 г. мы, наперекор всем официальным пророчествам, в нашей газете изо дня в день твердили, что война будет безнадежно затяжной и что вся Европа выйдет из нее разбитой»20.

Осенью 1915 года Троцкий так же, как и Ленин, и Мартов приняли участие в международной конференции социалистических партий в Циммервальде. Здесь существовало два крыла: одно – революционное с Лениным и Троцким, другое – пацифистское, к которому принадлежало большинство делегатов. «Дни конференции были бурными днями», в конце концов, сошлись на общем манифесте, проект которого был выработан Троцким. «Циммервальдская конференция дала большой толчок развитию антивоенного движения в разных странах»21.

В сентябре 1916 газета «Наше слово» закрылась. Одновременно парижский префект полиции предъявил Троцкому ордер на высылку за пределы Франции за антивоенную деятельность. В начале ноября в сопровождении двух полицейских агентов Троцкого вывезли в Испанию, в Сан-Себастьян. Оттуда он переехал в Мадрид, где, с помощью местных социалистов устроившись в небольшом пансионате, старательно посещал мадридские музеи и библиотеки. Длилась такая жизнь недолго: 9 ноября он был арестован и посажен в тюрьму. Поводом для заключения послужила полученная из Парижа телеграмма о том, что Троцкий – «опасный анархист». Через три дня, опять таки без объяснения причин, его перевели в Кадикс, оттуда он должен был отправиться ближайшим рейсом в Гаванну. Троцкий воспротивился, требуя, если уж нельзя обойтись без высылки, отправить его в Нью-Йорк. Тем временем один из испанских депутатов, республиканец, внес в парламент запрос по поводу ареста и высылки Троцкого. Началась дискуссия в газетах. В результате власти разрешили Троцкому остаться в Испании до отхода первого парохода в Нью-Йорк. Он перебрался в Барселону. Туда прибыли из Франции его жена с сыновьями, и 25 декабря, после трех с лишним месяцев бестолковых мытарств, на испанском пароходе «Монсерат» Троцкий с семьей, наконец, отплыл к берегам Нового Света. В Америке Троцкий много общается с Бухариным, Коллонтай, поддерживает контакты с газетами «Форвертс» и «Колл». Кроме того, как и во Франции, он, собрав своих сторонников, приступил к подготовке независимого печатного органа, также он продолжал активную деятельность в редакции «Нового мира», который он фактически превратил в рупор своих идей, и среди российских социал-демократов.

После Февральской буржуазно-демократической революции Троцкий выехал в Россию, но был задержан английскими властями на территории Канады. В течение месяца он находился в Галифаксе в лагере для интернированных. Под давлением Петроградского Совета в дело вмешался П. Н. Милюков, министр иностранных дел в первом Временном правительстве, и Троцкий был освобожден22. На датском пароходе «Гелиг Олаф» Троцкий с семьей продолжил свой путь в Россию через Швецию, Финляндию ;на Петроград. Если в 1905 г. Троцкий одним из первых вернулся в Россию из эмиграции, то после Февраля он оказался в числе последних. В Петроград он и его спутники прибыли 4(17) мая, проделав тот же последний отрезок в пути, что и группа Ленина в апреле. В Белоостров на встречу с ним прибыла весьма представительная делегация из Межрайонной организации РСДРП во главе с Урицким и от большевистского ЦК - Федоровым. Была и встреча на Финляндском вокзале. Не такая по массовости, как у Ленина, но с такими же пламенными речами и призывами. Тотчас по возращении перед Троцким встал острый вопрос: с кем идти дальше? Теоретически его позиции во многом совпадали с большевистскими, однако Лев Давидович долгое время шел своим путем, и единству с большевиками мешали старые разногласия. Еще в мае он говорил: «Я называться большевиком не могу». Но как же ему удалось менее чем за пять месяцев превратиться во второго большевика в стране (после Ленина)? Существует множество причин: и объективных, и субъективных. Во-первых, те, кто знал о негативной деятельности Троцкого в годы реакции, последовавшие за поражением первой русской революции, - как большевики, так и меньшевики, - только возвращались из-за границы, из ссылок и тюрем. Молодому поколению участников революционного движения о борьбе Троцкого против Ленина, против большевистской партии в эмиграции было практически ничего не известно. Зато Троцкий - председатель Петербургского совета в 1905 г. - многим из них был памятен и близок. Во-вторых, популярности Троцкого во многом способствовал его арест в Канаде английскими властями при возвращении из США в Россию. В газетах то и дело мелькали публикации о пребывании Троцкого в плену. Все это создало ему ореол непримиримого борца с ненавистной Антантой. Наконец, сам Троцкий не сидел, сложа рук. Петроград бурлил: митинги, речи, демонстрации, красные флаги, революционные призывы - среда в которой Троцкий с его мастерством оратора чувствовал себя как рыба в воде. Особую активность Троцкий развил в июльские дни. Он вместе с Лениным, Зиновьевым, Каменевым, другими лидерами РСДРП (б) предостерегал рабочие и солдатские массы от опрометчивых шагов, в частности от проведения антивоенной демонстрации 4 июля, которая ставила целью низвержение временного правительства. Троцкий решительно выступал против развернутой в небольшевистской печати травли Ленина как «германского шпиона» за то, что он не побоялся вернуться в Россию из эмиграции, проехав по территории Германии. После событий 3-4 июля среди вождей большевиков были произведены аресты. Ленин и Зиновьев ушли в подполье. Именно в эти дни Троцкий решился на вызывающий и эффектный шаг: потребовал в печати... собственного ареста. В открытом письме Временному правительству он замечал: «Граждане министры! Я знаю, что вы решили арестовать товарищей Ленина, Зиновьева и Каменева. Но ордер на арест не выдается на меня. Поэтому я считаю необходимым обратить ваше внимание на следующие факты. Я в принципе разделяю позицию Ленина, Зиновьева и Каменева и отстаивал ее во всех моих публичных выступлениях». Власти не потерпели такой дерзости и вскоре арестовали автора письма. В «Крестах» Троцкий пробыл более 40 дней. За это время его популярность росла с той же скоростью, с какой появлялись его статьи и заметки в большевистском «Рабочем и солдате», журнале «Вперед» и других печатных изданиях. В тюрьме он написал две работы: «Что же дальше? (итоги и перспективы)» и «Когда же конец проклятой бойне?». Обе брошюры вышли в издательстве большевиков «Прибой» и сразу же обратили на себя внимание. Большевики не только приняли его в свою партию, но даже избрали в ЦК. В сентябре под влиянием общественного мнения Троцкий был освобожден. Одна за другой почти во всех небуржуазных газетах появляются его статьи. Он участвует в работе ЦК РСДРП (б), в заседаниях Петроградского Совета. 25 сентября (8 октября) произошли перевыборы членов Исполкома Петроградского Совета. В результате голосования в исполком вошли 13 большевиков, в их числе был и Троцкий. По предложению большевистской фракции председателем Совета был избран Троцкий. Его фамилия вносится в список 40 кандидатов от РСДРП по выборам в Учредительное собрание. Он возглавляет подготовку к Октябрьскому перевороту, уйдя с головой в эту деятельность. «В течение последней недели я уже почти не покидал Смольного, ночевал, не раздеваясь, на кожаном диване, спал урывками, пробуждаемый курьерами, разведчиками, самокатчиками, телеграфистами и непрерывными телефонными звонками. Надвигалась решительная минута. Было ясно, что назад возврата нет»23. И вот эта минута наступила: «без хаоса, без уличных столкновений, почти без стрельбы и кровопролития одно учреждение за другим захватывалось отрядами солдат, матросов и красногвардейцев по распоряжениям, исходящим из Смольного института».

В советской историографии прочно укоренилась традиция описывать действия Троцкого по подготовке восстания в негативно ключе, проводится мысль, что его позиция по «приурочиванию» восстания к открытию II съезда Советов играла на руку контрреволюции. Попытаемся в нескольких пунктах опровергнуть эту позицию:

1.; Возможно ли вообще было скрыть от масс Петрограда намеченный срок проведения восстания? Нет, ибо через членов партии, через Советы буржуазия неминуемо узнала бы о готовящемся выступлении.

2.; Если скрыть приблизительную дату восстания не представлялось возможным, то открытое объявление о захвате власти сыграло роль деморализующего фактора, показало, что решает вопрос не Временное правительство, а революционные массы.

3.; Много ли сил смогло собрать Временное правительство? Нет. Ничтожно мало.

4.; Попытки засекретить сроки восстания, так или иначе, связанные с открытием съезда отрицательно сказались бы на имидже партии, свидетельствовали бы о бланкистской тактике.

25 октября начал работать второй съезд Советов. Съезд в законодательном порядке закрепил переход власти к большевикам, принял декреты о мире и о земле, утвердил по докладу Троцкого первое советское правительство – Совет Народных Комиссаров, созданный исключительно из представителей РСДРП в составе 15 человек. Именно на этом съезде Троцкий произносит свои знаменитые слова, относящиеся к меньшевикам: «Вы – жалкие единицы, вы – банкроты, ваша роль сыграна, отправляйтесь туда, где вам отныне надлежит быть: в сорную корзину истории»24. Троцкий сделал свой выбор: он – большевик, и он у власти.

Роль Троцкого в свершении Октябрьской революции была огромной. Урицкий однажды заметил: «Вот пришла великая революция, и чувствуется, что как ни умен Ленин, а начинает тускнеть рядом с гением Троцкого»25. Луначарский замечает, что: «… Ленин несколько стушевался, не очень часто выступал, не очень много писал…»26. И далее: «… Троцкий несравненно более ортодоксален, чем Ленин… Троцкий всегда руководился, можно сказать, буквою революционного марксизма»27. Но тот же Луначарский характеризует и другую сторону деятельности Троцкого, предугадывая его будущий путь: «… Троцкий, несомненно, часто оглядывается на себя. Троцкий чрезвычайно дорожит своей исторической ролью и готов был бы, вероятно, принести какие угодно личные жертвы, конечно, не исключая вовсе и самой тяжелой из них – жертвы своей жизнью, для того, чтобы остаться в памяти человечества в ореоле трагического революционного вождя»28. Вряд ли можно согласиться с этими словами, ибо они противоречат словам самого Луначарского об ортодоксальности Троцкого как марксиста, Троцкий действовал не в безвоздушном пространстве, а в конкретных обстоятельствах, применяя для их оценки марксистский метод и сообразуя свои поступки, прежде всего, с результатами этой оценки.

Теперь власть в руках большевиков, нужно переходить от слов к делу. Надо отметить, что Троцкий умел не только красиво говорить, но и целенаправленно, энергично работать. Его влияние возросло настолько, что Ленин на заседании ЦК предложил назначить Троцкого председателем Совета народных комиссаров: «Вы стояли во главе Петроградского Совета, который взял власть». Однако Троцкий отказывается. Тем не менее, он становится наркомом иностранных дел, оказавшись на 1/4 года во главе советской дипломатии. Собственно делами вверенного ему наркомата Троцкий почти не занимался. Будничная повседневная работа была не по нему. К тому же никаких дипломатических переговоров в эти времена в Наркоминделе не велось. Зато была конкретная работа по решению сложнейших проблем подготовки демобилизации армии, а также проведения учредительного собрания. Троцкий участвовал в многочисленных чрезвычайных комиссиях, в частности в комиссиях по продовольствию, транспорту, издательству и др. В эти дни Троцкий и Ленин очень сблизились: оба они были в душе революционерами, и теперь они почувствовали «запах революции». В качестве наркоминдела Троцкий представляет Советскую республику на мирных переговорах с Германией. С самого начала Троцкий играл роль «затягивателя» переговоров: «Нужно было дать европейским рабочим время воспринять как следует самый факт советской революции, и в частности ее политику мира»29. Переговоры шли крайне тяжело: советская сторона предлагала «демократический мир без аннексий и контрибуций на началах самоопределения народов», а германская сторона при внешнем своем «дружеском» отношении выставляла заведомо неприемлемые условия. Вопрос о Брестском мире следует рассмотреть особо, ибо одним из основных спорных моментов в деятельности Троцкого является его политика в отношении Германии выраженная формулой «ни войны, ни мира». Общее мнение социалистических лидеров Европы сводилось к тому, что в отсталой России нельзя будет без помощи европейских социалистических революций ни построить социализма, ни удержать власть на какой-либо продолжительный срок, хотя бы уже потому, что (как считали коммунисты) «капиталистическое окружение» поставит своей непременной целью свержение социалистического правительства в России. Таким образом, революция в Германии виделась единственной гарантией удержания власти советским правительством еще и в России. Однако Ленину важно было совершить мировую революцию под своим непосредственным руководством и сохранить за собою лидерство в Интернационале. Германская революция отходила для Ленина на второй план перед победившей революцией в России. По иронии судьбы получалось, что для победы революции в России нужно было принести в жертву возможную революцию в Германии, а для успеха революции в Германии, может быть, пришлось бы пожертвовать советской властью в России. Именно эту альтернативу заключало в себе для советского правительства Брестское соглашение. Мирный договор с Германией давал ее правительству известную передышку, улучшал общее положение страны. Как писали тогда левые эсеры, «хлеб из оккупированных Германией областей примирял голодных германских рабочих и солдат с германским правительством». Наоборот, отказ советского правительства подписать мир в военном и общеполитическом отношении был для Германии крайне не выгоден и значительно увеличивал шансы на возгорание и победу германской коммунистической революции (так считали сами немцы). Поэтому немецкие левые уже в декабре 1917г. распространили заявление о том, что переговоры о мире окажут разрушительное воздействие на вероятную германскую революцию и поэтому должны быть отменены. Первоначально считалось, что переговоры с германским правительством большевики затевают исключительно из пропагандистских соображений и для оттяжки времени, а не ради подписания договора. Либкнехт при этом указывал, что если переговоры «не приведут к миру в социалистическом духе», необходимо «оборвать переговоры, даже если бы пришлось пасть их [Ленина и Троцкого] правительству». Игравший на противоречиях в лагере капиталистов, Ленин, в противоположность германским революционерам, не был заинтересован в немедленном и полном поражении Германии. До расторжения Брестского мира сначала германским правительством 5 октября, а затем ВЦИКом 13 ноября 1918 г. (через 2 дня после капитуляции Германии), противники находились в состоянии «ни война, ни мир» (Троцкий). Такое положение, по замыслу Троцкого, было ни чем иным как передышкой, готовящей большевистскую партию к следующему ее этапу: революционной войне (только за передышку Троцкого, в отличие от Ленина, большевики не платили соглашением с империалистами). В первый период Брестских переговоров, как и в вопросах внутренней политики, поддержку Ленину оказывал Троцкий. Людьми непосвященными позиция Троцкого объяснялась слабостью русской армии, которая слабела день ото дня. Между тем позиция Троцкого стала иной. Он был за мир до тех пор, пока речь шла о мире «без аннексий и контрибуций». И стал против него, когда выяснилось, что придется подписывать аннексионистское соглашение. Ему всегда было очевидно, что советская власть не в состоянии вести революционную войну. В этом у него с Лениным не было разногласий. Он, однако, считал, что немцы не смогут наступать бесконечно. В этом он с Лениным расходился. Ленин делал ставку на соглашение с Германией. Троцкий – на революции в Германии и Австро-Венгрии. Сама формула «ни войны ни мира» не есть что-то необычное – долгое время в таком же состоянии находились отношения между Россией и Англией, например. В целом, с точки зрения абсолютных коммунистических интересов, Брестский мир был провалом. Он, несомненно, убивал все имеющиеся шансы на немедленную революцию в Германии, а значит и на скорую революцию в Европе. Заключенный вопреки воле большинства членов партии Брестский мир стал первым оппортунистическим шагом советского руководства.

В конце февраля 1918 года Троцкий подает в отставку с поста наркоминдела, это было необходимо для того, чтобы немцы поверили, что Советское правительство меняет внешнеполитический курс, и на этот раз оно готово подписать Брестский мир. Сразу же после этой отставки, Троцкий был назначен наркомом по военным делам и наркомом по морским делам. Наркомвоенмору досталось незавидное наследство: в его распоряжении была 150-тысячная добровольческая Красная Армия, с которой уже нельзя было решать стратегические задачи обороны страны. Необходима была реорганизация армии, совершенствование, усиление ее боевой мощи. И вот в апреле - мае 1918 ВЦИК и Совнарком приняли ряд декретов, которые коренным образом реорганизовывали Красную Армию. В основе их лежали подготовленные ведомством Троцкого документы. Главным из них был утвержденный 22 апреля ВЦИКом декрет об обязательном обучении воинскому искусству, по которому обучению подлежали трудящиеся от 18 до 40 лет, без отрыва от работы в течение 8 недель, без вознаграждения за время обучения. Прошедшие курс обучения военнообязанные в любое время могли быть призваны в армию. Троцкий выдвинул предложение о создании добровольческой армии30. Как писал Карл Радек: «добровольческие отряды были столбами, вбиваемыми в землю; вокруг которых должен укладываться кирпич, что крестьянина и рабочую массу можно будет только тогда снова призвать под военные знамена, когда опасность смерти будет смотреть в глаза народным массам»31. Немалый вклад внес Троцкий в дело привлечения в Красную Армию бывших царских офицеров и военных специалистов, он «сумел завоевать себе доверие лучших элементов специалистов и превратить их из врагов советской власти в ее убежденных сторонников»32. Завершающим этапом строительства новых вооруженных сил стала реорганизация системы управления войсками на принципах централизации и дисциплины. 19 августа, после обсуждения предложенного Троцким проекта, Совнарком принял Декрет «Об объединении всех Вооруженных Сил республики в ведение Народного Комиссариата по военным делам». В сентябре был создан Революционный Военный Совет Республики (РВСР). В него наряду с Троцким (председателем), вошли видные партработники с военным опытом. В боевые действия Троцкий вынужден был вступить уже в августе 1918 года. Прибыв в Свияжск (город под Казанью), Троцкий ощутил в находящейся там армии пораженческие настроения: «Каждый отряд жил своей жизнью. Общей всем им была только склонность к отступлению... Сама почва была заражена паникой»33. Троцкому удается организовать из этой «толпы» боеспособную армию, которая уже через несколько дней начинает одерживать первые победы. В вопросах военной тактики Троцкий – человек гражданский – понимал мало, поэтому в этом вопросе он опирался на военных профессионалов, в том числе и бывших царских офицеров. А вот в вопросе организации армии, ее пропаганды, обеспечения Троцкий блестяще разобрался. Во многом ему помогали те репрессивные мероприятия, которые он не скупился проводить. «Нельзя строить армию без репрессий. Нельзя вести массы людей на смерть, не имея в арсенале командования смертной казни. До тех пор, пока гордые своей техникой, злые бесхвостые обезьяны, именуемые людьми, будут строить армии и воевать, командование будет ставить солдат между возможной смертью впереди и неизбежной смертью позади»34. В вопросах обеспечения армии всем необходимым, ее моральной поддержки огромную роль в ходе Гражданской войны играл знаменитый поезд Наркомвоена. Этот бронепоезд представлял из себя настоящий передвижной штаб командования фронтами. «В поезде работали: секретариат, типография, телеграфная станция, радио, электростанция, библиотека, гараж и баня»35. Поезд в любой момент мог оказать военную поддержку: в нем было около сотни красноармейцев, агитационную: в нем было несколько коммунистов-агитаторов, материальную: в поезде всегда были запасы еды, одежды, обуви, оружия. Не случайно этот полулегендарный поезд наводил страх на противника одним лишь своим появлением. В ходе Гражданской войны в высшем командовании страны не раз возникали военно-стратегические разногласия. Иногда Троцкий ошибался, иногда был прав. В частности, он совершенно верно предсказывал провал Польской кампании, и его заслугой можно считать то, что он уговорил всех остальных большевиков не осуществлять второго похода в Польшу. Среди разногласий с Лениным стоит выделить спор о судьбе Петрограда: Ленин считал, что северную столицу можно сдать наступавшему Юденичу, Троцкий же утверждал, что город можно отстоять. И здесь он оказался прав. В ходе Гражданской войны также впервые проявила себя так называемая «военная оппозиция», в которую входил Ворошилов со своим штабом, а также негласно Сталин. Располагалась эта «бригада» под Царицыным. Троцкий, как человек деятельный, не мог терпеть того, что при нормальной (по количеству) армии Южный фронт не приносит никаких побед, а лишь отступает. Он жаловался Ленину на то, что приказы Ворошилов не выполняет и своим бездарным командованием лишь разбивает собственную армию. В ответ на это Сталин ведет постоянную «закулисную борьбу» с Троцким: докладывает Ленину ложную или преувеличенную информацию о деятельности Троцкого.

Решением Совнаркома от 27 января 1919 г. Троцкий назначен председателем межведомственной комиссии по вопросам трудовой повинности. Особое место в работе комиссии и лично Троцкого заняли вопросы комплектования трудовых армий из военных подразделений, прекративших боевые действия. Как напишет впоследствии Троцкий, трудармии были необходимы в исключительно военное время. 23 марта постановлением ВЦИК Троцкий назначен временно исполняющим обязанности наркомпути. Наиболее значительным событием при присутствии Троцкого на этом посту можно назвать главным образом знаменитый приказ 1042, изданный Главным управлением путей сообщения. В приказе ставилась задача: в течение 4,5 лет организовать ремонт паровозов таким образом, чтобы к 1 января 1925 г. число больных машин сократилось бы от 9600 до 3200. «Паровозы были подобраны по сериям, ремонт их принял более плановый характер, мастерские получали точные задания в соответствии с оборудованием... Принятые меры дали несомненные успехи»36. Этот приказ один из немногих был выполнен точно в срок и сыграл большую роль в налаживании работы транспорта, в восстановлении народного хозяйства и организации планового начала. Как пишет Троцкий, «эти результаты были достигнуты чрезвычайными административными мерами». Ленин, заметив очевидные успехи Троцкого, поддерживал все его, в том числе и жесточайшие, меры. Это подтверждает история с карт-бланшем Ленина. На одном из заседаний Политбюро Троцкий, как это часто случалось, «отбивался» от упрекающих его в излишней жестокости. И Ленин, желая поддержать Троцкого, выдал ему карт-бланш: чистый лист бумаги с припиской внизу: «Товарищи! Зная строгий характер распоряжений т. Троцкого, я настолько убежден, в абсолютной степени убежден в правильности, целесообразности и необходимости для пользы дела даваемого т. Троцким распоряжения, что поддерживаю это распоряжение всецело. В. Ульянов (Ленин)»37. Лев Давидович всегда гордился этим доверием. «Между тем рабочая масса, проделавшая три года гражданской войны, все менее соглашалась терпеть методы военной команды»38. Еще в марте 1920(!) года Троцкий подал в ЦК заявление, в котором, по сути, предлагались будущие тезисы НЭПа: «1. Заменить изъятие излишков известным процентным отчислением... с таким расчетом, чтобы более крупная запашка или лучшая обработка представляла все же выгоду; 2. Установить большее соответствие между выдачей крестьянам продуктов и ссыпанного ими хлеба не только по волостям и селам, но и по крестьянским дворам»39. Несмотря на всю осторожность формулировок вышеуказанных мер, Ленин и ЦК тогда их не приняли. Однако уже через год Ленин сам вынес на рассмотрение подобные меры.

С началом болезни Ленина в жизни Троцкого, да и всей партии, начался новый этап – этап борьбы за власть. В первые годы после Гражданской войны Троцкого продолжали считать вторым человеком в стране. Во всех учреждениях было обязательно присутствие на стенах двух портретов: Ленина и Троцкого. Вот этот авторитет и являлся главной причиной беспокойства Сталина, Каменева, Зиновьева и других руководителей партии: они опасались единоличной власти Троцкого в случае смерти Ленина. В 1923 году появился так называемый «обруч»: члены Политбюро тайно договорились никогда не спорить между собой в присутствии Троцкого, дружно не соглашаться с любыми предлагаемыми Троцким решениями. В то же время шаг за шагом осуществлялись меры, ограничивающие авторитет и влияние Троцкого. Аппаратом ЦК (секретариатом Сталина) сторонники Троцкого незаметно заменялись другими, более лояльными и надежными для «обруча». В партийной прессе все чаще стало появляться имя генсека партии. Исподволь стали пересматривать политические биографии вождей и их вклад в победу революции. Шел целенаправленный процесс ослабления роли и места одного из главных героев революции и гражданской войны. Сталин оказался непревзойденным мастером закулисных интриг. Вместе с тем, в этом же 1923 году «старые большевики», коим являлся и Троцкий, начали проявлять все больше беспокойство по поводу того, что власть «уплывает» от них в руки новой силы – партийных чиновников, аппарата. Троцкий на Политбюро, особенно в отсутствии Ленина, все чаще поднимал вопрос о бюрократическом окостенении рождавшейся системы, бесконтрольности аппарата и неэффективности государственного управления. 8 октября он направил в ЦК письмо, в котором выражал озабоченность сложившейся в партии обстановкой. В этом письме Троцкий с поразительной проницательностью, словно заглядывая на десятилетия вперед, говорит о том, что для других неведомо: «Создалась за год-полтора специфическая секретарская психология, главной чертой которой является убеждение, что секретарь способен решать все и всякие вопросы, без знакомства с существом дела. Мы наблюдаем сплошь и рядом, как товарищи, которые не проявили никаких организаторских, административных или иных качеств, пока стояли во главе советских учреждений, начинают властно решать хозяйственные, военные и иные вопросы, как только попадают на пост секретарей. Такая практика тем вреднее, что она рассеивает и убивает чувство ответственности». Через неделю появляется близкое по духу письмо сорока шести «старых большевиков». В конце октября 1923 г. состоялся объединенный пленум ЦК и ЦКК. По предложению оргбюро и секретариата ЦК, которые находятся уже под решающим влиянием Генерального секретаря, пленум квалифицирует заявление Троцкого, как откровенно «фракционное». Но вдруг неожиданно Сталин и преданное ему Политбюро соглашаются с Троцким – это была очередная разыгранная Сталиным афера. И она сработала: «поддержка» лишь раззадоривает Троцкого, и он публикует в «Правде» очередную статью под названием «Новый курс». И вот теперь, когда оппозиция сама вышла на свет, на нее обрушивается ураганный огонь критики. К январю 1924 года, когда Ленина не стало, многое уже было предрешено. Троцкий оказался в глубокой изоляции, и его надежда на «союз» с Лениным рухнула роковым образом. Пытаясь восстановить влияние в партии, Троцкий написал очерк «Уроки Октября»… В ответ Политбюро организовало серию критических проработок, в которых «ленинизм» противопоставлялся «троцкизму»40. Важным фактором борьбы была его непримиримая вражда со Сталиным. В начале 1925 г. эту борьбу Троцкий проиграл. Уже в январе он был освобожден с поста народного комиссара по военным делам и председателя Реввоенсовета и получил сразу три малозначительные должности – возглавил главный концессионный комитет, Электротехническое управление и стал председателем научно-технического управления промышленности. В 1926 он был выведен из состава Политбюро ЦК, а в сентябре 1927 г. исключен из исполнительного комитета Коминтерна. В ноябре 1927 г. его исключили из партии. В конце декабря 1927 г. Троцкий получил распоряжение ОГПУ о высылке в Алма-Ату. В Казахстане он написал несколько книг и статей (в том числе очерк «Перманентная революция и линия Ленина»). Напомним, что Ленин в свое время говорил: «Троцкий… пожалуй, самый способный человек в настоящем ЦК…»41. Ленин же говорил: «… я предлагаю товарищам обдумать способ перемещения Сталина с этого места»42 (генсека).

В стране назревал хлебный кризис и Сталин нашел виноватого – 19 января 1929 г. ЦК приняло решение о высылке из СССР Троцкого. Местом изгнания была определена Турция, где, как надеялся Сталин, Троцкого убьют белоэмигранты. 53 месяца провел Троцкий в Турции на небольшом острове Принкипо. Он выступил с серией антисталинских статей, где критиковал не только Сталина, но и ОГПУ. Начал издавать журнал «Бюллетень оппозиции», предполагая распространять его в СССР, посылал в СССР многочисленные письма и воззвания. В августе 1933 Троцкий прибывает во Францию, однако надолго обосноваться ему там не пришлось - из-за конфликта с властями Троцкому пришлось перебраться в Норвегию (июнь 1935 г.). Здесь он живет в небольшой деревушке Вуксхолл. Чем бы Троцкий не занимался в последнее десятилетие своей жизни, что бы ни говорил, все упиралось в одно: нужен новый, не похожий на прежние Интернационал (IV Интернационал). Официально он был образован в сентябре 1938 года во Франции. Созданию его предшествовала колоссальная работа Троцкого. Конечно, ему помогали многие, но основное, безусловно, держалось на нем. Образование IV Интернационала ознаменовалось выходом троцкистских групп из компартий и Коминтерна во многих странах мира, их конституированием в независимые организации, попытка наладить контакт с партиями II Интернационала. В канун 1937 г. Троцкий отплыл из Норвегии в Мексику, где поселился с женой в столице. С помощью американских сторонников весной 1939 года Троцкий приобрел большой дом на окраине Койоакана, предместья Мехико. Спасаясь от постоянных угроз сталинистов, местных и московских, были укреплены стены и ворота дома, установлена сигнализация, у ворот дежурили вооруженные охранники. «Новый владелец превратил свою усадьбу в крепость»43. Маленькая крепость жила своей напряженной и тревожной жизнью. Шла борьба за выживание. Окружение Троцкого давно заметило, что вокруг убежища опального революционера стали появляться незнакомые люди. Последние год-полтора своей жизни Троцкий отдал созданию политической биографии своего смертельного противника - Сталина (книга «Сталин»). 24 мая 1940 г. на дом Троцкого было совершено нападение. Троцкому с женой чудом удалось спастись. Однако Сталин решил, видимо, окончательно покончить с Троцким. 20 августа, завербованный через свою мать НКВД, испанец Рамон дель Рио Меркадер ударом ледоруба по голове наносит смертельную рану Троцкому. 21 августа 1940 г. Троцкий умер. В 1935 году Троцкий писал: «Мне нужно еще, по меньшей мере, лет пять непрерывной работы, чтобы обеспечить преемственность»44. Как мы знаем, убили его в 1940… Перед смертью Троцкий написал такие строки: «Если бы мне пришлось начать сначала… общее направление моей жизни осталось бы неизменным. Я умру пролетарским революционером, марксистом… Жизнь прекрасна. Пусть грядущие поколения очистят ее от зла, гнета, насилия и наслаждаются ею вполне»45.

Троцкий погиб как настоящий революционер, боровшийся до конца за свои идеалы: свободу, социальную справедливость. С самого начала своей революционной борьбы он оставался требовательным к себе, дисциплинированным и честолюбивым человеком. Бюрократия сделала все, что могла: изгнала вождя революции из Советской России, лишила его «аппарата», расправилась с большинством его родственников, проводила постоянную кампанию травли в подконтрольной прессе (смешно и грустно читать в газетах того времени следующие, например, строки: «В могилу сошел человек, чье имя с презрением и проклятием произносят трудящиеся во всем мире, человек, который на протяжении многих лет был против дела рабочего класса…»46.). Троцкий не только создатель четвертого Интернационала, отдельные секции которого продолжают борьбу (во Франции, США), но и человек, предугадавший политику Сталина и его аппарата, определивший ее как центризм. Эпигоны, подобно самому Троцкому использовали административно-военные рычаги воздействия на хозяйство, но они, уже в отличие от него, не понимали реальной ситуации и поэтому вместо положительной отдачи от административных методов получали негативную. Не их заслуга в Великой Победе и в великих стройках, в подъеме промышленности: могучая инерция Октября строила новую жизнь часто при бездарном руководстве. С изгнанием Троцкого умерла свободная дискуссия, а за нею умерли и свобода печати, и свобода выражать свое мнение, а потом и те, кто хотел это делать. Пусть многие идеи Троцкого не актуальны в наше время, но исторический интерес к этой фигуре сохраняется и, оглядываясь назад, с полным правом можно назвать его великим русским писателем и мыслителем, одним из символов российского XX века.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1.; Алданов Марк. Картины Октябрьской революции. Исторические портреты современников. Загадка Толстого. / Сост., вступит. статья Б. Аверина, Н. Бочкаревой. – СПб.: РХГИ, 1999. – 448 с.

2.; История Государства Российского. Жизнеописания XX век. Книга третья. – М., Издательство «Книжная палата», 2000. – 560 с.

3.; Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 45.

4.; Луначарский А. В. и др. Силуэты: политические портреты / А. Луначарский, К. Радек, Л. Троцкий. – М.: Политиздат, 1991. – 461 с.

5.; Плимак Е. Г. Политическое завещание В. И. Ленина: Истоки, сущность, выполнение. – 2-е изд., переработ. и доп. – М.: Политиздат, 1989. – 223 с.

6.; Троцкий Л. Д. Дневники и письма. / Под ред. Ю. Г. Фальштинского. – М.: Издательство гуманитарной литературы, 1994. – 256 с.

7.; Троцкий Л. Моя жизнь. Опыт автобиографии. М.:Панорама, 1991. – 621 с.

8.; Троцкий Л. Д. К истории русской революции. – М.: Политиздат, 1990. – 447 с.

9.; Троцкий Л. Д. Преданная революция. – М.: НИИ культуры, 1991. – 254 с.

10.; Троцкий Л. Д. Политические силуэты / [Предисл. В. И. Миллера]. – М.: Новости, 1990. – 310 с.

11.; Троцкий Л. Д. Сталинская школа фальсификаций: Поправки и дополнения к литературе эпигонов / [Авт. послесл. В. П. Вилкова, А. П. Ненароков; АН СССР, Науч. совет «История Великой Окт. соц. Революции»]. – М.: Наука, 1990. – 331 с.
















1 Троцкий Л. Д. Политические силуэты / [Предисл. В. И. Миллера]. – М.: Новости, 1990, C. 5.
2 Указ. соч. C. 6.
3 История Государства Российского. Жизнеописания XX век. Книга третья. – М., Издательство «Книжная палата», 2000, С. 29.
4 Троцкий Л. Моя жизнь. Опыт автобиографии. М.: Панорама, 1991., С. 23.
5 Троцкий Л. Д. К истории русской революции. – М.: Политиздат, 1990, С. 4.
6 Троцкий Л. Моя жизнь. Опыт автобиографии. М.: Панорама, 1991., С. 74.
7 Там же, С. 80.
8 Там же, С.101.
9 Троцкий Л. Д. К истории русской революции. – М.: Политиздат, 1990, С. 5.
10 Троцкий Л. Моя жизнь. Опыт автобиографии. М.: Панорама, 1991., С. 113.
11 Троцкий Л. Моя жизнь. Опыт автобиографии. М.:Панорама, 1991., С. 116.
12 История Государства Российского. Жизнеописания XX век. Книга третья. – М., Издательство «Книжная палата», 2000, С. 30.
13 Троцкий Л. Д. К истории русской революции. – М.: Политиздат, 1990, С. 8.
14 Там же. С. 9.
15 Троцкий Л. Моя жизнь. Опыт автобиографии. М.: Панорама, 1991., С. 163.
16 Там же. С. 165.
17 Там же. С. 173.
18 Троцкий Л. Д. К истории русской революции. – М.: Политиздат, 1990, С. 12 – 13.
19 История Государства Российского. Жизнеописания XX век. Книга третья. – М., Издательство «Книжная палата», 2000, С. 32.
20 Троцкий Л. Моя жизнь. Опыт автобиографии. М.:Панорама, 1991., С. 242.
21 Там же. С. 244.
22 Троцкий Л. Д. К истории русской революции. – М.: Политиздат, 1990, С. 16.
23 Троцкий Л. Моя жизнь. Опыт автобиографии. М.:Панорама, 1991., С. 315.
24 Троцкий Л. Моя жизнь. Опыт автобиографии. М.:Панорама, 1991., С. 318.
25 Цит. по: Луначарский А. В. и др. Силуэты: политические портреты / А. Луначарский, К. Радек, Л. Троцкий. – М.: Политиздат, 1991, С. 347.
26 Там же. С. 348.
27 Там же. С. 349.
28 Там же. С. 350.
29 Троцкий Л. Моя жизнь. Опыт автобиографии. М.:Панорама, 1991., С. 366.
30 Цит. по: Луначарский А. В. и др. Силуэты: политические портреты / А. Луначарский, К. Радек, Л. Троцкий. – М.: Политиздат, 1991, С. 354.
31 Там же. С. 354.
32 Там же. С. 355.
33 Троцкий Л. Моя жизнь. Опыт автобиографии. М.:Панорама, 1991., С. 380.
34 Троцкий Л. Указ. соч. С. 393.
35 Там же. С. 395.
36 Троцкий Л. Указ. произв. С. 442.
37 Там же. С. 445.
38 Там же. С. 442.
39 Там же. С. 440 – 441.
40 История Государства Российского. Жизнеописания XX век. Книга третья. – М., Издательство «Книжная палата», 2000, С. 33.
41 Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 45, С. 344 – 345.
42 Цит. по: Плимак Е. Г. Политическое завещание В. И. Ленина: Истоки, сущность, выполнение. – 2-е изд., переработ. и доп. – М.: Политиздат, 1989, С. 29.
43 Алданов Марк. Картины Октябрьской революции. Исторические портреты современников. Загадка Толстого. / Сост., вступит. статья Б. Аверина, Н. Бочкаревой. – СПб.: РХГИ, 1999, С. 245.
44 Троцкий Л. Д. Дневники и письма. / Под ред. Ю. Г. Фальштинского. – М.: Издательство гуманитарной литературы, 1994, С. 102.
45 Там же. С. 194.
46 Правда, 28 августа 1940. Цит. по: Троцкий Л. Д. Дневники и письма. / Под ред. Ю. Г. Фальштинского. – М.: Издательство гуманитарной литературы, 1994, С. 195.