Евреи и поляки в Русской революции

Евреи и поляки в русской революции,
Демографические процессы на территории обширной Российской империи приводили к тому, что перенаселение становилось реальной угрозой, мы здесь имеем в виду перенаселение городов, в первую очередь, а в какой-то мере и основных промышленно-хозяйственных регионов. А то, что русское население империи составляло лишь 49 %, только добавляло напряженности в создавшееся положение дел. Шло не просто классовое расслоение общества, но еще религиозное, и национальное, и этническое, и политическое, и образовательное, и этот список можно длить и длить. Нижегородская губерния не относилась к тем регионам, где процессы этнические и национальные готовы были взорвать существующий порядок, русские преобладали с большим перевесом, но война, эвакуация беженцев оказали определенное влияние на национальные и этнополитические процессы в нижегородском регионе. Кроме того, существовали и издавна сложившиеся противоречия, во многом окрашенные в политические цвета. Интересно отметить, что имперское государство никак не способствовало взаимодействию этнических групп, в этом типичный признак империи: действительно, какая, по сути, разница, кем управлять, лояльность к государству – это главное, а важность межнационального общения власти вообще не рассматривали, скорее, наоборот, имела место игра на этнических конфликтах, используемая властью в своих целях, но политические цели власть были сиюминутны, а этническая напряженность существует, доколе существуют сами этносы. Декларируемая опора на русский народ причиняла лишь вред, ибо перешедшая по наследству из глубины веков, когда русские составляли на Руси большинство, она мало трансформировалась, и в решении национальных и этнических проблем представляла собой скорее топор палача, чем скальпель хирурга. Мало того, что сам русский народ делился по экономическим признакам (в годы войны он еще был разделен и на тех, кто ушел на фронт и их родных, и тех, кто остался в тылу), он не был един ни территориально, ни психологически, ни этнически (субэтносы помор, казаков, сибиряков и др.). Это не значит, что не происходило и позитивных процессов, интегрирующих русских, но они шли слишком медленно, и, повторимся, потенциал власти использовался крайне неэффективно. Отметим, что в наследство от прежних времен перешли и наименования по национальным и этническим признакам, которые постоянно и почти во всех официальных документах указывались: власть сама способствовала дезинтеграции. Некоторые этнонимы и обозначение вероисповеданий прочно, при посредстве самой власти, связаны были с определенными идеологическими штампами, и почти автоматически наполнялись негативных содержанием: поляки (якобы враги государственности), староверы (якобы враги государственности и церкви), католики (якобы агенты запада), приверженцы современных протестантских исповеданий (баптисты, пятидесятники и др.), отношение к которым в документах власти очевидно, как к людям второго сорта и др. Вспомним еще и наличие особого антиеврейского законодательства, которое корнями уходило в средневековые предрассудки. Происходило постоянное вмешательство власти в дела общин иудеев и мусульман, веками живущих на территории России и вполне лояльно настроенных к власти. Здесь играла свою роль и церковь, пытаясь противостоять влиянию монотеизма. Заканчивался этот прессинг образованием многочисленных антицерковно настроенных сект среди русских, и это было дополнительным фактором раскола внутри «державного» этноса. Как пример монотеистического исповеданья, распространившегося в чисто русской среде и вынужденный развиваться вначале под ярлыком секты, наклеенным церковью, назовем субботников, коих насчитывалось пара десятков тысяч. Из опыта истории мы знаем, что когда язычество сменяется монотеизмом, оно больше не возвращается с такой же легкостью (христианство, как смесь монотеизма и язычества вытеснило прежнее «классическое язычество», ислам, как более близкое к истинному монотеизму учение, в средние века завоевал значительные регионы, и вновь ввести прежнюю «ступень», кроме испанской реконкисты – физического уничтожения носителей ислама не получилось). В отношении иудейской веры у церкви, кроме неприятия истинного монотеизма, существовал, как и у всех христиан, своеобразный фрейдистский комплекс.

На примерах этнических движений можно ясно проследить вторичность политических мотивов: оказались восприняты в первую очередь те концепции, которые давали шанс на осуществление самостоятельного развития, как отмечал Федотов в статье «Империй призрачных орлы»: «сытой жизни в имперских государствах народы предпочитают голод и резню под собственными флагами». Можно согласиться с тем, что сытой жизни (сфера экономики) люди всегда предпочитают что-то другое, когда они вспоминают, что они – люди. Самым радикальным в национальном плане казался социализм, поэтому в различных трактовках он был воспринят многими представителями этносов бывшей империи, а иногда становился идеологией независимых государств (социалистическая Грузия, социалистическая Польша). В России помесь анархизма и черносотенства с легким налетом марксизма именовалась большевизмом, но это уже вопрос иного плана. Социализм был воспринят и как учение, несущее справедливость в социальную жизнь, и это еще одно подтверждение того, что в империи насильственно присоединенные этносы дискриминировались и как социальные группы. Социализм как учение о «братстве народов» объединил бы в случае опасности освободившиеся народы, и это было еще одним фактором первичного предпочтения его национально-либеральной идеологии. В 1917 году эта служебная роль социализма выражалась в возникновении этно-политических образований, которые, несмотря на практически полную политическую идентичность, упрямо не хотели сливаться в одну организацию. Рассмотрению некоторых аспектов деятельности еврейских и польской партий в Нижегородской губернии и посвящена данная работа. В советское время, когда на уровне этническом (а частично и на культурном) царил своеобразный нацизм без наций, отражающий чисто русский подход к данной проблеме (желание русских отменить нации в «глобальном» плане, и национальная нетерпимость в плане бытовом, культурном и проч.), проблеме национальных и этнических, религиозных партий в 1917 году (например, политический союз старообрядческих согласий) места не было. И, по сей день, эти процессы оставляют еще огромное поле для исследователей.

Несколько слов об отношении Польши к России. Для поляков, русские, начиная с образования Московии, были людьми не совсем цивилизованными, беспринципными и жестокими. Никто не забыл и не собирался забывать ни трагическую историю разделов, ни дискриминационного законодательства. Дело здесь в том, что существует коллективная память этносов, как бы вписанная в их генетический код, как часть самого тела этноса. Об этом часто забывают, анализируя более или менее длительные периоды политического развития. В 1910 году М. А. Славинский в статье «Русская интеллигенция и национальный вопрос» отмечал: «Западный аванпост империи занят польским народом, единственной крупной национальностью в России, имеющей за собою в прошлом много веков государственной независимости и государственного бытия в европейском значении этого слова. Мощное национальное цветение этого народа переносит самые жестокие испытания, не теряя своей красоты, здоровой силы и пышной махровости. В настоящее время польский народ, переживший за короткий период последних лет высокую волну национальных надежд и последовавших за ней разочарований, подобрался и застыл в живой неподвижности, концентрируя силы для дальнейшей упорной борьбы за национальные права и национальное существование. Есть на этих окраинах и народ, национально одушевленный, несмотря на отсутствие принадлежащей ему сплошной территории и на то, что он лишен главной основной национальной почвы — крестьянства. Это — евреи1. В живую гамму национальных движений евреи вносят оттенок удивительно сложной и интересной композиции»2. Далее он отмечает, как центральная власть своей политикой делает национальный вопрос одним из факторов, взорвавших империю: «Практика имперской национальной политики, утвердившись заново на старых рельсах официальной народности, делала и делает все зависящее от нее для того, чтобы развить центробежные стремления среди недержавных народностей империи. Национальное отталкивание возведено в систему национальных отношений…»3. Г. П. Федотов, большой патриот России и ревнитель православия пишет: «За православием и самодержавием, то есть за московским символом веры, легко различаются…острый национализм, оборачивающийся ненавистью ко всем инородцам — евреям, полякам, немцам и т. д.»4. А Петр Струве – либерал, а затем – один из зубров российского монархизма, издававший в эмиграции монархический журнал «Возрождение», писал: «По отношению к вопросу еврейскому власть держится «политики страуса». Она не признает предмета, которого не желает видеть. Центр тяжести политического решения еврейского вопроса заключается в упразднении так называемой черты оседлости… Русским экономически почти нечего делать в Польше»5.

В начале 20 века, во время второй российской революции (Февраль – Октябрь 1917 г.) негативное отношение к полякам никуда не делось, и даже если не высказывалось явно, всплывало в нелепых предрассудках, в «нормальном» революционном шовинизме, грозившем ликвидировать хрупкую независимость Речи Посполитой. Поэтому, в интересах и русских, и поляков деятельность таких национальных партий на территории России должна была развиваться, чтобы со временем, после завершения революции, в случае ее демократического исхода переключится со временем на культурно-образовательную работу. Программа ППС (polska partia socialistycna – польская социалистическая партия) cпредставляла собой почти большевистскую, в основном, из-за старой и вполне понятной нелюбви к царскому режиму, а ее деятельность была зависима от политики Временного правительства, и его органов в Нижнем Новгороде, и, кстати сказать, всегда следовала в русле основных революционных тенденций российского общества, вплоть до октябрьского переворота.

Еврейский вопрос стоял в Российской Империи ничуть не менее остро, чем польский. И был в основе своей иррациональным, царское правительство продолжало считать евреев париями общества, постоянно подвергая эту общность преследованиям и насильственной ассимиляции, с одной стороны (крещения), а затем и просто изгоняя их с территории империи. Кончилось все эмиграцией активной части евреев в землю Израиля, и США, где в первом случае был внесен огромный вклад в строительство нормальной жизни на древней родине, а во втором стимулирован активный экономический подъем в условиях равных возможностей и отсутствия дискриминации. Другие предпочли проявить свою активность в России, вложить свои силы в строительство «нового общества», и здесь политические организации еврейства разделились на две части: одна выступала за возвращение в Израиль, где должно было возникнуть социалистическое государство, другая утверждала, что еврейство – это культурно-этническая группа, поэтому путь решения лежит в создании в России нормальных условий для культурной жизни и взаимодействия с другими народами. Были и другие точки зрения (религиозные сионисты, религиозные антисионисты), но в условиях революции на политических подмостках активно боролись два вышеобозначенных течения, каждое из которых было социалистическим.

Важность и огромное значение еврейского и польского вопросов подчеркивали все партии, решать же их предлагалось по-разному. Приведем выдержку из программы трудовой народно-социалистической партии: «В политической сфере:

1)…партия будет добиваться:

а) равенства перед законом всех граждан…

б) утверждения… полной свободы совести, слова, печати, собраний, союзов и передвижения; неприкосновенности личности, жилища и переписки, права петиций…

…народное представительное собрание должно быть организовано в виде одной палаты, избираемой всеми гражданами, достигшими 20 лет, без различия пола, национальности и вероисповедания, путем прямой, равной и тайной подачи голосов…»6. Здесь мы видим желание решить национальный и религиозно-этнический вопрос путем подчинения всех граждан одному светскому демократическому государственному закону. При этом не обозначены наиболее дискриминируемые группы населения, а вот в кадетской программе это уже просматривается: «Все российские граждане… равны перед законом. Всякие сословные различия и всякие ограничения личных и имущественных прав поляков, евреев и всех без исключения других отдельных групп населения должны быть отменены»7. При этом, трудовики говорят об областной автономии отдельных территорий империи (то есть вне коренной русской территории), в то время как кадеты ограничиваются культурным самоопределением в рамках демократической республики8. При общем с трудовиками пути решения польского и еврейского вопросов внутри коренной территории российского государства (культурная автономия), кадеты решаются назвать по имени две наиболее угнетаемые группы российского населения. Несмотря ни на какие культурные автономии свободно и безопасно гражданин может себя чувствовать только в своем национальном доме (государстве), и поляки были этнически и интеллектуально готовы к организации самостоятельной национальной жизни. Еврейский же народ, исполняя пророческие слова о возвращении в свою землю, был в состоянии пройти единственный в истории путь и восстановить Израиль.

В Совет рабочих депутатов Нижнего Новгорода ППС (левица) направила информацию с указанием количества членов, в ней состоящих: «…Партия наша насчитывает в Н. Новгороде 128 членов, отделение в Сормове – 48 членов»9. Необходимо учесть, что в радикально социалистическую, а, следовательно, и атеистическую партию люди, приверженные другим идеологиям, политическим философиям10, или религиозные не входили. В программе Польской социалистической партии, принятой на 10 съезде в 1907 году, значилось: «В политическом отношении:

1. Уничтожение монархии. Преобразование России в демократическую республику.

2. Уничтожение бюрократической централизации…

3. Широкая автономия Польши, выработанная польским учредительным собранием (сеймом)…

Демократизация государственного строя:

…3. Широкое местное автономное правление (провинциальное, городское и уездное)»11. Здесь перед нами два уровня требований, касающихся прав поляков на полноценную национальную жизнь: во-первых, широкая автономия Польши, границы которой устанавливаются исключительно сеймом, во-вторых, внутри России – развитие местного самоуправления, то есть развитие культурной жизни на местах, где имелось бы достаточное количество польского населения. Социальные требования ППС были следующими: «Защита прав пролетариата:

1. Восьмичасовой рабочий день…

3. Запрещение сверхурочного труда…

4. Запрещение ночной работы…

9. Государственное страхование рабочих…»12. Далее говорилось о примирительных камерах из равного числа рабочих и фабрикантов, законодательной охране жизни и здоровья рабочих и др. Требования, как мы видим, не очень радикальные, но в период расправы с революционерами (подавление революции 1905 – 1907 гг.), а, с другой стороны, либеральных послаблений (нарастание левых настроений от 1-й ко 2-ой Думам), они весьма закономерны и естественны. В 1917 году на районной конференции РСДРП /меньшевиков/, состоявшейся 8 августа в Кремлевском дворце докладчик Штерин по вопросу об объединительном съезде, заявил: «…объединение соц. дем. организаций возможно только на почве программы и устава с подчинением меньшинства большинству. Объединение это допустимо не только с меньш. и национальн. организациями, но с большевистскими не ленинского толка»13. Собрание приняло тезисы Штерина. Но ни евреи (за исключением тех, кто забыл о своем еврействе и предпочел просто войти в русские социал-демократические организации), все большее связывающие свою будущность с возвращением в землю Израиля (касательно антисионистов – то и они были за самостоятельное развитие еврейства, хотя и не на родной земле), ни поляки, которым вполне справедливо казалось, что еще немного и Речь Посполитая снова станет свободной, объединяться с РСДРП (русской) не собирались. Возможно, было единство тактики, определенных требований, но не слияние.

Нижегородские большевики числили в «буржуазных» партиях и народных социалистов, и сионистов: «В Нижнем первомайская демонстрация больше походила на парад воинских частей, возглавляемых буржуазными офицерами. Меньшевики и эсеры шли рядом с кадетской партией, и красные знамена революции смешивались с зелеными знаменами кадетов, народных социалистов, сионистов и прочих буржуазных партий»14. Любопытная зарисовка Февральских событий в Нижнем: «В батальоне, о котором говорил городской голова, о присоединении батальона к новому правительству объявил командир полка 1-го марта, при этом командир перекрестился. – Я католик, сказал он, но осеняю себя крестным знамением»15. Культурная неинформированность была так высока, что православное население не подозревало о том, что католики тоже «осеняют себя крестным знамением», это понятно из вышеприведенных слов. Примечательно, что полковник знал о страшном невежестве православных о вере и обычаях людей, живущих среди них.

К 30 июля закончились первые всеобщие выборы в Нижегородскую городскую думу, которые имели следующий результат: «избрано 40 с.-р., 25 к.-д., 14 нар. соц. и с.-д. (группы «Единство»), 12 меньшевиков и бундовцев, 4 большевика (за большевиков голосовали латышские и литовские с.-д.), 4 сиониста и 2 представителя торг.-пром. группы. («Ниж. лист.» от19/7 – 17 г.)». Сионисты получили, как видим, в 3 раза меньше голосов, чем Бунд. Возможно, среди евреев Нижнего были сильны ожидания позитивных изменений в России в результате революции. Еврейская РСДРП (Бунд) могла вступать в предвыборные блоки с различными направлениями социал-демократии, все зависело от конкретных, местных условий, ибо вся страна фактически находилась под властью местных учреждений, центра в классическом понимании этого слова, не существовало.

В августе произошли перевыборы Совета рабочих депутатов, в результате которых сложилось следующее положение: «с.-р. 54 чел., с. д. меньшев. – 36, с. д. больш. – 28, бунд. – 10, с. р. максимум – 3, литовц. ( - и больш.) – 2, беспарт. – 2. Депутаты располагаются тремя большими группами, соответственно их политическому темпераменту: центр занимают меньшевики и бунд, налево сидят большевики с максималистами, на местах парламентской правой располагаются с-ры»16. Как мы видим Бунд опередил по числу депутатов одну из общероссийских радикальных партий (максималистов) и уступил большевикам всего 18 мандатов.

Во время попытки Корнилова захватить Петербург, в Нижнем был создан Временный революционный комитет: «В Нижнем 28 (10) августа в связи с контрреволюционным выступлением тов. Корнилова на объединенном заседании по предложению большевиков Исполкомы СР и СД и СКД постановили избрать для борьбы с контрреволюцией «врем. революц. комитет», которому должна принадлежать высшая власть в губернии». «Временный революционный комитет» составлен был из 15 человек: Макаров и Савельев (большевики), Чиненков, Налетов (м-к), Шимшелевич (Бунд); Рабинович, Градский (с.-р.), кроме них в комитет приглашены: Губкомиссар Сумгин (эсер), начальник гарнизона Змиев (эсер) и по 3 представителя от социалистич. партий (эсеров, большевиков, меньшевиков и Бунда)»17. На первом закрытом заседании Временного революционного комитета постановлено: 1). Вооружить рабочих… 2). Установить связь с войсками, заводами, администрацией и комитетами железных дорог, с заведующими телеграфами и почтой (в целях контроля), а также ежедневно выпускать бюллетень Временного революционного комитета. ППС солидарно с прочими левыми силами высказалась против корниловского мятежа: «Общее собрание Нижегородской организации Польской социалистической партии (левицы) также высказалось против авантюры Корнилова…»18. В преддверии революции сормовские большевики, боровшиеся здесь с эсерами за влияние на рабочих, находят союзника в лице ППС: «На заседании Сормовского комитета РСДРП (б) решено установить контакт и организационную связь с местной организацией ППС (левицей). На заседании комитета 3 октября по докладу представителя ППС решено принять польских социалистов в боевую дружину Сорм. организации большевиков»19.

9 ноября состоялось заседание городской думы (руководящая роль в ней принадлежала эсерам), посвященное обсуждению политического положения. Вынесена резолюция, в которой городская дума призывает всех граждан к поддержке Временного правительства и к решительной борьбе против захвата власти, считая лозунг «Вся власть Советам» - совершенно недопустимым. Дума постановила организовать «комитет защиты революции» из представителей всех общественных демократических организаций, стоящих на государственной точке зрения, которому поручить работать со всеми организациями, преследующими задачи поддержки Временного правительства. От городской. думы в «комитет защиты революции» избраны 3 эсера, 2 меньшевика, 4 кадета, 1 сионист и 1 от группы «Единство». Сионисты оказались вместе с более умеренными партиями. В то время как Бунд решил поставить на большевиков и боевая дружина Бунда переходит на их сторону. В воспоминаниях Писарева читаем: «Нападения пока не происходило. Между тем, в самом «Комитете спасения родины и революции» происходили большие нелады, результатом которых был выход бундовской боевой дружины из состава вооруженных сил «Комитета спасения». Бундовцы заявили, что они не могут вместе с офицерами, черносотенцами, студентами и всяким остальным сбродом выступать против войск, стоящих за Советы, и поэтому уходят»20.

15 ноября 1917 года в протоколе №1 Нижегородского Совета рабочих депутатов указано: «По вопросу об организации власти слово предоставляется большевикам, меньшевикам, соц. революционерам, «Бунду», профессиональному союзу, крестьянскому Совету, ППС (лев.) и максималистам»21. Высказаться дали представителям всех партий, и это отражало реальную ситуацию поиска оптимальной формы управления, при несомненной тенденции оставаться в рамках советской системы. Представитель ППС заявил: «Большевики видят, что страна идет к гибели, и они призвали к героической борьбе. Губила революцию соглашательская политика»22. Польская социалистическая партия, таким образом, в определенной мере поддержала переворот, под гибелью страны, как и многие политические деятели того времени, скорее понимался русский бунт уже не увенчанный никакой политической борьбой, полная атомизация общества и война всех против всех…

Первое общее собрание переизбранного СР и СД состоялось 25 ноября под председательством И. Р. Романова (при перевыборах Совета большевики получили огромное большинство)….За Октябрьский переворот, кроме большевиков, выступали представители ППС (левицы), фракции максималистов и представители нижегородских профсоюзов…общее собрание высказалось… за создание однородной социалистической власти, ответственной перед Советами…Постановлено, что политические партии и профорганизации получают следующее представительство в новом Совете: от партии большевиков – 8, от меньшевиков – 8, от эсеров – 8, от ППС (левицы) – 3, от литовских с.-д. – 3, от Бунда – 3, от профсоюзов – 5, от максималистов – 3, от окружного комитета почтово-телеграфных служащих – 1 и от союза железнодорожников – 1. Временный исполнительный комитет СР и СД составлен из 13 членов: по 3 представителя от большевиков, меньшевиков и эсеров, по 1 представителю от ППС (левицы), литовской с.-д. организации, максималистов и от совета профсоюзов23. Среди коалиции левых партий, поддержавших большевиков, еврейских организаций мы пока не замечаем, однако Бунд входит в состав Совета. ППС, поддержавший переворот достались и некоторые посты в системе государственной организации: исполнительный комитет СР и СД назначил губ. комиссаром В. И. Сибирякова (с.-д. интернационалист), его помощником – В. А. Шаблыгина и комиссаром суда И. И. Любецкого (ППС-левица). Интересно отметить, что в первые послереволюционные годы отсутствие жесткой однопартийной диктатуры, да ее и не могло быть: к власти пришла широкая коалиция левых партий и общественно-политических объединений: максималисты, меньшевики-интернационалисты, левые эсеры, большевики, национальные социалистические партии, активно поддерживала революцию большая часть анархистов.

Таким образом, определенная часть евреев и поляков активно участвовала в революционных событиях 1917 года в Нижнем Новгороде. Но не следует, на наш взгляд, делать их «злыми гениями русской революции»: в конце концов, развалил и уничтожил свое государство сам державный народ. Приведем слова нашего современника: «Прежде, чем приступать к реализации «теории, способной поколебать устои мироздания», следовало бы прежде апробировать ее идеи в минимальных масштабах. А вместо этого был проведен гигантский эксперимент на одной шестой части суши. Если ли бы не трагедия миллионов и не потоки невинной крови, мы бы могли посмеяться над произошедшим, как смеются над человеком, принявшим всерьез шутку. Попробуйте, пошутите в присутствии человека без чувства юмора – опасность того, что вас поймут буквально, достаточно велика. Что происходит в таком случае? Прежде всего, полностью игнорируется и искажается заложенная в ней идея. К вашей интеллектуальной забаве могут отнестись с полной серьезностью, начнут теоретизировать, созидать миры…»24. Бердяев в «Духах русской революции» пишет: «С Россией произошла страшная катастрофа. Она ниспала в темную бездну. И многим начинает казаться, что единая и великая Россия была лишь призраком, что не было в ней подлинной реальности. Нелегко улавливается связь нашего настоящего с нашим прошлым. Слишком изменилось выражение лиц русских людей, за несколько месяцев оно сделалось неузнаваемым. При поверхностном взгляде кажется, что в России произошел небывалый по радикализму переворот. Но более углубленное и проникновенное познание должно открыть в России революционный образ старой России, духов, давно уже обнаруженных в творчестве наших великих писателей, бесов, давно уже владеющих русскими людьми. Многое старое, давно знакомое является лишь в новом обличье. Долгий исторический путь ведет к революциям, и в них открываются национальные особенности даже тогда, когда они наносят тяжелый удар национальной мощи и национальному достоинству. Каждый народ имеет свой стиль революционный, как имеет и свой стиль консервативный. Национальна была английская революция, и столь же национальна революция французская. В них узнается прошлое Англии и Франции. Каждый народ делает революцию с тем духовным багажом, который накопил в своем прошлом, он вносит в революцию свои грехи и пороки, но также и свою способность к жертве и к энтузиазму. Русская революция антинациональна по своему характеру, она превратила Россию в бездыханный труп. Но и в этом антинациональном ее характере отразились национальные особенности русского народа и стиль нашей несчастливой и губительной революции — русский стиль»25.

Список использованной литературы и источников:

1.; М. А. Славинский. Русская интеллигенция и национальный вопрос, 1910 г.

2.; Г. П. Федотов. Россия и свобода / Впервые напечатано в «Новом журнале», Нью-Йорк, 1945, № 10.

3.; Петр Струве. Великая Россия. Из размышлений о проблеме русского могущества.

4.; ГОПАНО Ф. 1866. Оп. 4. Д. 384. Л. 3. (Нижегородский губком ВКП (б). Истпарт. Проект программы трудовой (народно-социалистической) партии).

5.; ГОПАНО Ф. 1866. Оп. 4. Д. 384. Л. 3. (Нижегородский губком ВКП (б). Истпарт. Проект программы трудовой (народносоциалистической) партии).

6.; ГОПАНО. Ф.1. Оп. 1. Д. 5. Л. 1. (Нижегородский губернский комитет РСДРП (б). Устав, программа, протоколы Нижегородской секции Польской социалистической партии (левицы) на польском языке).

7.; ГОПАНО Ф. 6584. Оп. 1. Д. 1. Л. 1. (Протокол Нижегородской районной конференции РСДРП /меньшевиков/, состоявшейся 8 августа 1917 года в Кремлевском дворце).

8.; ГОПАНО Ф. 1866. Оп. 4. Д. 84. Л. 125. (Нижегородские большевики в годы империалистической войны 1914 – 1917 гг. (очерки, хроники, копии док-тов).

9.; ГОПАНО Ф. 1866. Оп. 1. Д. 88. Л. 2. (Нижегородский губком ВКП (б). Истпарт. О событиях 1917 г. в Нижнем Новгороде (Выписки из газет) - «Телефон-Телеграммы Волгаря», 1 марта 1917 г., №1.

10.; Ф. 1866. Оп. 1. Д. 104. Л. 121. (Нижегородский губком ВКП (б). Истпарт. Советы рабочих и солдатских депутатов Нижегородской губ. в 1917 году. (статьи, копии протоколов, партхроника).

11.; ГОПАНО Ф. 1866. Оп. 1. Д. 96. Л 33 - 34. (Нижегородский губком ВКП (б). Истпарт. Нижегородские большевики в период подготовки Октябрьской революции).

12.; Нижегородский листок. 1 сентября 1917 года.

13.; Любовиков М., Нечаев И., Шнипров М. 1917 – 1920: Хроника революционных событий в Горьковском крае. Под ред. А. Преображенского. Партийное издательство гор. Горький, 1932.

14.; А. Писарев. Разгром корниловского мятежа и рост большевистского влияния на массы / Октябрь в Н. Новгороде и губернии. / Сборник воспоминаний под редакцией кандидатов исторических наук Ф. Г. Евграфова и В. П. Фадеева. – Горьковское книжное издательство, 1957.

15.; р. Адин Штейнзальц. Еврей, который смеется.

16.; Бердяев Н. А. Духи русской революции.

1 Заметим, что здесь отразилось присущее тем временам отношение к крестьянству как к основе народа, своеобразной питательной почве, из которой вырастает национальная жизнь.
2 М. А. Славинский. Русская интеллигенция и национальный вопрос, 1910 г.
3 Там же.
4 Г. П. Федотов. Россия и свобода / Впервые напечатано в «Новом журнале», Нью-Йорк, 1945, № 10.
5 Петр Струве. Великая Россия. Из размышлений о проблеме русского могущества.
6 ГОПАНО Ф. 1866. Оп. 4. Д. 384. Л. 3. (Нижегородский губком ВКП (б). Истпарт. Проект программы трудовой (народносоциалистической) партии).
7 ГОПАНО Ф. 1866. Оп. 4. Д. 174. Л. 1 (Нижегородский губком ВКП (б). Истпарт. Программа партии Народной свободы. Типогр. экз. Нижег. губернский ком-т кадет. партии).
8 Там же. Л. 2.
9 ГОПАНО. Ф.1. Оп. 1. Д. 5. Л. 1. (Нижегородский губернский комитет РСДРП (б). Устав, программа, протоколы Нижегородской секции Польской социалистической партии (левицы) на польском языке).
10 Например, «Союз освобождения Польши»…
11 ГОПАНО. Ф.1. Оп. 1. Д. 5. Л. 3. (Нижегородский губернский комитет РСДРП (б). Устав, программа, протоколы Нижегородской секции Польской социалистической партии (левицы) на польском языке).
12 Там же.
13 ГОПАНО Ф. 6584. Оп. 1. Д. 1. Л. 1. (Протокол Нижегородской районной конференции РСДРП /меньшевиков/, состоявшейся 8 августа 1917 года в Кремлевском дворце).
14 ГОПАНО Ф. 1866. Оп. 4. Д. 84. Л. 125. (Нижегородские большевики в годы империалистической войны 1914 – 1917 гг. (очерки, хроники, копии док-тов).
15 ГОПАНО Ф. 1866. Оп. 1. Д. 88. Л. 2. (Нижегородский губком ВКП (б). Истпарт. О событиях 1917 г. в Нижнем Новгороде (Выписки из газет) - «Телефон-Телеграммы Волгаря», 1 марта 1917 г., №1.
16 Ф. 1866. Оп. 1. Д. 104. Л. 121. (Нижегородский губком ВКП (б). Истпарт. Советы рабочих и солдатских депутатов Нижегородской губ. в 1917 году. (статьи, копии протоколов, партхроника).
17 ГОПАНО Ф. 1866. Оп. 1. Д. 96. Л 33 - 34. (Нижегородский губком ВКП (б). Истпарт. Нижегородские большевики в период подготовки Октябрьской революции).
18 Нижегородский листок. 1 сентября 1917 года.
19 Любовиков М., Нечаев И., Шнипров М. 1917 – 1920: Хроника революционных событий в Горьковском крае. Под ред. А. Преображенского. Партийное издательство гор. Горький, 1932. С. 69.
20 А. Писарев. Разгром корниловского мятежа и рост большевистского влияния на массы / Октябрь в Н. Новгороде и губернии. / Сборник воспоминаний под редакцией кандидатов исторических наук Ф. Г. Евграфова и В. П. Фадеева. – Горьковское книжное издательство, 1957.
21 Ф. 1866. Оп. 1. Д. 104. Л. 149. (Нижегородский губком ВКП (б). Истпарт. Советы рабочих и солдатских депутатов Нижегородской губ. в 1917 году. (статьи, копии протоколов, партхроника).
22 Там же. Л. 151.
23 Там же. С. 87.
24 р. Адин Штейнзальц. Еврей, который смеется.
25 Бердяев Н. А. Духи русской ререволюции.