Что остаётся

Место, где обычно сидел Макс Бьёрн, сейчас зияло просто-таки вызывающей пустотой. Вуди продолжал смотреть на свободную парту в своём ряду, в душе надеясь, что всё это просто шутка, и его друг вот-вот окажется здесь, словно по волшебству. Он не привык подолгу бывать один, и отсутствие на паре второй скрипки, немного выбивало почву из-под ног. Нет, в публике он разборчив не был, и ему, по большому счёту, было всё-равно перед кем паясничать, но где, чёрт возьми, носит его одногруппника. Вуди проверил их переписку, надеясь найти там, что-то, что объясняло бы  положение вещей. Возможно, он просто забыл. Возможно, Макс предупреждал его. Но нет, ничего не предвещало беды. Новых сообщений от Бьёрна не было, равно как и связи с абонентом.
Пятнадцать минут спустя стало ясно: Макс не придёт.
Вуди не мог объяснить своё беспокойство. В том, что Макс отключил телефон, не было ничего странного. Он мог быть в метро, мог слушать музыку слишком громко, мог забыть телефон дома, в конце концов.
Тогда были бы гудки, раздражённо оборвал себя Вуди.
В аудитории читали лекцию по авторскому праву, но Вильямс понял, что эту тему он будет перечитывать самостоятельно. Мысли совсем не хотели собираться в кучу. Вместо этого перед глазами стояли кадры из новостных сводок. Чёрт, слишком уж много строительной пыли попало на экран за последнее время. Ему вдруг вспомнилось, как отец обзванивал коллег, в семьях которых могли быть пострадавшие, и говорил им слова поддержки. Да, ужасное горе. Так неожиданно. И это в наше-то время. Вуди тогда стоял в его кабинете, глядя, как отец безучастно ставит галочки напротив фамилий тех, кому уже позвонил. Не хватало ещё опростоволоситься  и выразить боль утраты дважды.
– Их посыл мне вполне ясен, - негромко  произнёс мужчина, протирая уставшие глаза под очками.
Вуди вопросительно поднял брови.
– Есть предположения, почему они это сделали? – обратился к нему отец.
Такая себе проверка на вшивость. Желание посмотреть, насколько их чадо годно к аналитической работе, насколько глубоко смотрит в суть вещей. Вуди ненавидел это. Ненавидел, когда его оценивали, словно он один из курсантов отца или же подопытный в Ортаунмедикал.
– Так ведь нашли всё чёрным по белому, – он не сдержался и ответил даже как-то слишком эмоционально, – точнее даже алым по чёрному, – конец фразы он скорее выдохнул, чем действительно проговорил.
– Ай, мало ли что там  по телевизору, – отмахнулся капитан, – это, месседж, сын, месседж, что мы ничерта не контролируем в своей стране, – Вуди видел, как у отца проступила венка возле виска, и задумался, как у того с давлением, – нам дали понять, что они могут и будут делать всё, что им вздумается.
Мистера Вильямса снова понесло в демагогию.
– На собственном чёртовом заводе…Подумать только, – Вуди видел, что венка скрылась под кожей, стоило только лишь отцу поднести сигарету ко рту.
А Вуди вдруг осознал, что стоит перед собственным отцом едва ли не навытяжку и разозлился на себя.
– Говорят, что это может повториться? – вдруг ляпнул он.
Саймон посмотрел на отпрыска, желая понять, что  у того на уме, но это оказалось не так-то просто. У Вуди всегда был отстранёно-почтительный вид, броня, под которую не так то и легко было пробраться, если не знать, где надавить.
– Всякое говорят, – медленно отчеканил он, отряхивая сигарету, – нам бы одних мёртвых схоронить, а не думать, откуда и когда возьмутся другие.
Вуди снова бросил взгляд туда, где должен был быть Макс.
Может, Хлои знает больше.