Ответ ницшеанству

Ответ ницшеанству.

Ницше писал, что социализм, создавая общество "зажиточных", отрицает развитие "дерзновенного разума». Взглянем на историю философии сквозь призму "низменных" потребностей: есть, пить, спать и проч. Тяжелый и монотонный труд (добывание пищи – полу инстинктивные действия), занимавший почти все время первобытного человека, не оставлял ни шанса на абстрактное теоретизирование. Рабовладение предоставляет большие возможности для господствующего слоя и отрицает их у рабов. Культура рабов, пробиваясь из-под гнета непрерывного труда, не пересекалась с культурой господ, даже воспринимая некоторые ее воззрения и идеи. Ученый раб - тоже раб. Это "третье сословие" носителей культуры античности - пропитанные идеями властвующих, взращенные среди них, рабы бунтовали против нее, находя и кристаллизируя в ней идеи, подходящие для оправдания своей борьбы. Страстно желая свободы, с культурой господ обращались они к своим необразованным коллегам. И ужасным было их разочарование, когда видели они, что их идеи воспринимаются как идеи поработителей, они сами - как самые верные слуги господ. Превозмогая себя, убивая в себе раба (а значит и стремление к абсолютной свободе), становились они поработителями своих товарищей и вели борьбу с аристократией, считая уже себя равными ей, и неминуемо терпели поражение. Феодализм - появление у крестьянина досуга, усложнение трудовой деятельности - причины возникновения примитивных философских концепций. Феодал, не трудящийся вообще, создает концепции сложнее и запутаннее, всеохватывающие, но временные, ибо они объясняют прошлое и настоящее, и лепят из них будущее, т. е. отсутствует анализ. Часто идеи высших слоев проникают к крестьянам и ремесленникам, и те создают опростившиеся концепции, из которых часто выбрасывается идея самостоятельного творчества человека. Бог, не подвергаясь теологическим обработкам, у них отождествляется с судьбою и роком, так как жизнь низшего сословия целиком контролируется феодалом, и досуг, так или иначе, посвящен в большей степени подготовке и обдумыванию будущего трудового акта. Капитализм дал свободу острого ищущего разума хозяину и свободу усталого и изнеможенного - рабочим. Много ли великих мыслителей среди пролетариата? Проклинающие сытую жизнь теоретики, рисующие рабочих как аморфную массу цели которой "низменны", достижение которых якобы повлечет смерть разума, сами распластались в этой луже низменности. Философские концепции рождаются и бьются, терпят поражение и умирают в этом сумасшедшем доме, которым являются "философские собрания", жизнь остается за окном, ее движение каждый ловит в определенный миг и из этого искусственно остановленного мгновения создает целую систему, заранее обреченную на смерть. В заключение, избавимся от самого определения "сытость". Возьмем, например, Мастера Булгакова. Он творит гениальный роман о Понтии Пилате. Когда? Для этого нужен лотерейный билет с крупной суммой - тогда уютный подвал и самодостаточность ему обеспечены. Он сыт в той мере, в какой ему это необходимо. Сам по себе лотерейный билет с выигрышем - это сытость, но творчество и самодостаточность - это независимость. Там где останавливается Ницше, там надо идти дальше! Сытость для человека не есть цель, а скорее средство. Чем производительней труд, тем он быстрее справляется с задачей обеспечения человека всем необходимым и тем меньше времени он занимает. В привычке, которую рождает труд практика, мысль вынуждена частично самоустраняться, свободное от труда время - время, когда оживает мысль, когда homo sapiens живет. Почему же Ницше определяет "сытость" рабочих как цель? Тацит писал: "Мы ненавидим тех, кого мы обидели". Свободный от труда практика - то есть от необходимых периодов атрофии мысли, человек, на наш взгляд, должен чувствовать свое привилегированное положение по отношению к рабочему. А так как история классообразования для Ницше не секрет, то, определяя себя в группе господ, он ненавидит "рабов" - это историческая ненависть, ненависть поколений. Есть еще одна причина: труд практика рождает особую привычку, которая не только "знает" область своей деятельности, она идентифицирует себя с нею, живет в ней и нею может изменяться. Это высшая привычка, совсем отличная от инстинкта. Теоретик XIX века ее мог и не понять (исключения, открывшие миру глаза на различие привычки к труду и инстинкта, мы знаем - Маркс и Энгельс). То, что непонятно, Ницше избегает анализировать, производя подмену понятий. Так родилась легенда о животном, полуинстинктивном характере труда рабочего, которая сегодня активно реанимируется, и так родилась "сытость" как цель "массы". Мы показали, что этот взгляд не объективен и достаточно узок.