Эпилог. Ангелы и Демоны

      С тех пор прошло чуть больше полугода. Я столько всего успел пережить за это время: славу, гордость, унижение, сомнения, желание покончить с собой и с этим миром, возвышение, осмысление, превосходство.
      Они всё говорили и говорили. Тысячи, миллионы голосов, каждый из которых интерпретировал по-своему. За эти месяцы я многому научился. Научился молчать, не отвечать на провокации, быть каменным и беспристрастным. Научился сдерживаться и терпеть толпу. Даже влился в компанию довольно популярных писателей и с некоторыми из них, которые оказались умны, не горделивы и вели себя вполне сносно, я даже успел подружиться.
      Но ничто не могло заменить так полюбившуюся пустоту и тишину моей квартирки, стандартные 50 миллилитров виски вместо успокоительного и тихий не настойчивый голос Шона по телефону. Это единственное, что меня утешало и что могло мне помочь.
      Для мелких дел у меня появился личный секретарь, а всеми остальными занималась Татьяна Юрьевна, снимая с моих плеч практически всю работу и ответственность, что не могло ни радовать.
      Я уже успел позабыть, когда мог спокойно прогуливаться в одиночестве так, чтобы не скрывать свою личность при помощи очков, кепки или иного головного убора. Моя спокойная жизнь закончилась ровно в тот день, как только я сдал эту чёртову рукопись.
      Но с выхода романа прошло полгода, а я все не давал ни малейшего повода в чём-либо меня подозревать и теперь казался слишком скучным и заурядным для прессы, поэтому мог себе позволить немного расслабиться.
      Натянув капюшон и водрузив на нос солнцезащитные очки, я отправился на прогулку. Вечерело. Тьма вполне могла скрыть моё присутствие. Сколько дней я не ходил по этому узкому переулку? Единственный фонарь здесь по-прежнему не работал.
      Повернув за угол, я остановился как вкопанный. Вот он… Клуб «Ангелы и Демоны». И ещё пара тысяч человек вокруг.
      Всё тоже кирпичное здание с неоновой вывеской и идиотским религиозным названием. Всё те же амбалы у входа, раздувшиеся в четыре раза и выглядящие теперь весьма угрожающе, дабы напустить страх на тех, кто не должен, по их мнению, попасть внутрь.
      Сегодня чёртов выходной, а в этом клубе, должно быть, собралась чуть ли не вся молодёжь этого города. Кажется, благодаря моей книге «АиД» стал самым посещаемым клубом города. Вот и Краснову я помог, чем смог.
      Столько народу я здесь ещё никогда не видел. Скорее всего, я просто слишком давно здесь не был. Жаль… Я уже хотел развернуться и уйти, но что-то меня остановило.
      Толпа. Она безлика и неуправляема. Я могу просто слиться с толпой, и меня никто не заметит. Стоило бы попробовать. В любом случае риск будет оправдан.
      Я сильнее натянул капюшон и шагнул в толпу, которая тут же приняла меня в свои ряды, невольно смыкаясь за моей спиной и не оставляя ни одного шанса отступить или сбежать. Ухмыльнувшись, я стал протискиваться сквозь толпу, иногда извиняясь, а иногда бесцеремонно расталкивая парней и девушек локтями. Постойте-ка… Девушек? Это клуб для геев, какого чёрта здесь делают девушки?!
      Почти добравшись до самого входа, я нагло протиснул руки между двумя парнями и, раздвинув их в стороны, взбежал по лестнице. Ленточная очередь справа от входа, по которой всех запускали в клуб, тут же начала возмущаться и выражать своё крайнее недовольство. Один из охранников тут же перегородил мне путь:
– Мужчина, встаньте в очередь. А вообще, я бы посоветовал вам не тратить своё время, вход только для геев.
– Вы уверенны? – наклонив голову, я взялся двумя пальцами за дужку очков и чуть приспустил их, смотря ему прямо в глаза.
      Наш обмен взглядами оказался не долгим.
– Проходите, – почтительно кивнул амбал, едва сдерживая улыбку.
      Переполненный холл, главный зал, танцпол, балкончики. Здесь, как и в прежние времена, было столько же народу, сколько обычно по пятницам. Можно было вполне спокойно протолкнуться к лестнице или к бару, даже очередь в туалет стандартных размеров. Видимо, новых персон здесь не жаловали, либо уже начала работать конвейерная политика. Шон об этом рассказывал: теперь в клубе можно было задерживаться не больше часа, за дополнительное времяпровождение приходилось платить. И как только время заканчивалось, одни его покидали, а других впускали. У всех на запястьях значились яркие бумажные браслеты разных цветов, обозначающие, в какой час они сюда зашли. Но только не у избранных.
      Кажется, клуб стал чуточку шире, убрали пару столов, снесли некоторые колонны. За пультом сидел диджей, а на небольшой импровизированной сцене вживую выступала какая-то популярная группа. А ещё в разы расширили барную стойку, к которой я сейчас и направлялся. За стойкой суетились три парня, пытаясь обслуживать всех в порядке очереди. Они быстро передвигались и действовали с максимально возможной скоростью, но иногда кто-либо всё же что-то недовольно выкрикивал или подгонял их.
      Сняв очки и поправив капюшон, я подошёл с другой стороны, где не толпился народ и постучал костяшками пальцев по стойке, дабы привлечь их внимание. Один из парней тут ж подошёл ко мне и очень учтиво улыбнулся.
– У вас нет VIP-браслета. Встаньте, пожалуйста, в очередь.
– А где Виктор?
– Сегодня не его смена.
– Он всё ещё работает? Интересно… Краснов на месте?
      Юноша проигнорировал мой вопрос и направился к другой части стойки, остановив другого бармена, судя по всему, старшего из них, и начал что-то ему говорить, указывая на меня. Молодой человек пригляделся и, кивнув, подошёл ко мне. Он недолго разглядывал моё лицо, скрытое под тенью от капюшона, а затем расплылся в улыбке и живо поинтересовался:
– Что будете пить?
– Виски, пожалуйста, – попросил я, оглядываясь в поисках знакомых лиц.
      Поставив стакан с толстым дном, молодой человек налил чуть больше среднего и, наклонившись ко мне, произнёс:
– Бориса Степановича сегодня нет, как и его сына. По выходным, когда слишком людно, они стараются здесь не появляться. Если хотите их застать, приходите в понедельник или во вторник. К тому же в будни сюда никого, кроме своих, не пускают.
– Спасибо, – кивнул я, выуживая из кармана кошелёк.
– Выпивка за счёт заведения, – почтительно склонил голову бармен. – Что-нибудь ещё?
      Махнув рукой, я взял стакан с золотой жидкостью и, скользя сквозь толпу, стал взбираться по лестнице на второй этаж. На всех VIP-балкончиках висели таблички «занято» либо «зарезервировано». Веранда тоже подверглась некоторым изменениям: помимо навеса, тут появился мини-бар, а круглые столики с плетёными стульями заменили на более широкие и удобные диванчики и широкие прямоугольные столы; на свободных столах тоже стояли таблички «зарезервировано».
      Боже… Я превратил этот клуб в модное попсовое местечко для отмывания денег. Как я мог?
      Пройдя в ту часть, где не было ни навеса, ни элитных столиков, я облокотился о перила и отхлебнул виски. Это толпа у подножия – простые смертные, мои почитатели или ненавистники, те, кого не пускают внутрь. А я хоть и «элита», но почему-то этому совсем не рад. Апогей. Крайняя точка кризиса среднего возраста. Шон бы сейчас на это сказал: «расслабься и наслаждайся, старикашка». Это мысль заставила меня немного улыбнуться.
– Любуетесь прекрасным видом? – ко мне подступил молодой парень лет двадцати с зачёсанными назад волосами с сигаретой в руках.
– Нет, наслаждаюсь своим превосходством над простыми смертными, – съязвил я, кивком указывая на толпу.
      Парень ухмыльнулся, делая очередную затяжку, и с неподдельным интересом окинул меня с ног до головы. Я лишь сильнее одёрнул капюшон, натягивая его на глаза.
– Деньги или выгодные знакомства? – поинтересовался он, пожёвывая сигарету.
– Прости? – не понял я.
– Сюда по другим причинам не пускают и не наливают виски за счёт заведения, – пожал плечами юноша.
– Тогда я, пожалуй, выберу второе.
– А хотите знать, почему я здесь и без браслета? – он поднял левую руку и задрал рукав куртки.
– И почему же?
– Читали книгу Энтони Кида?
      Безразлично глядя вдаль на кипящий жизнью ночной город, я ещё раз пригубил из стакана и тихо произнёс:
– Я её писал…
      Услышав это, парень чуть было не выронил сигарету изо рта. Опомнившись, он перехватил её пальцами, выкинул в ближайшую урну и развернулся ко мне всем корпусом. Юноша долго не сводил с меня зачарованного взгляда и качал головой, время от времени бормоча что-то вроде «не может этого быть».
      Я чуть приподнял капюшон, поворачиваясь на свет, и смерил его ледяным взглядом.
– Значит, это ты… – рыкнул он, делая шаг вперёд и хватая меня за балахон. – Ублюдок!
      Бесстрашный. Я был шире него в полтора раза и выше на голову, но слишком замучен, чтобы давать отпор какой-то малолетке.
– Убери от меня свои лапы, – повелительно приказал я, отводя руку со стаканом виски в сторону, дабы не пролить ни капли драгоценной жидкости. Но он не отступал.
– Скажи, что между вами было?! Ну же, отвечай!
      Ухмыльнувшись, я выплеснул содержимое стакана ему в лицо, дабы остудить пыл молодого человека. Он отпрыгнул в сторону, стирая капли огненной воды с лица, а я отдал пустой стакан подошедшему официанту и поправил на себе балахон, приготовившись навалять зазнавшемуся мальчишке.
– Молодые люди, если хотите подраться, выйдите, пожалуйста, на улицу, – предупредил официант и скрылся в дверях.
– Ну, что? На улицу идём? – поинтересовался я ради приличия.
      Но парень отступил чуть назад, не решаясь ко мне приближаться, и прошипел:
– Сука, да ты знаешь что я…
      Он не успел договорить, как я схватил его за куртку и притянул к себе, разглядывая миловидное юношеское личико. Что-то было в нём знакомого, но раньше я этого парня точно не видел. Только он попытался дёрнуться, как я хорошенько его встряхнул и, сильнее сомкнув пальцы, спросил:
– Ты, вообще, кто такой?
      В его глазах не было ни толики страха, он даже не намеревался понижать тон или отвечать чуточку учтивей, несмотря на то, что я прижал его к стенке. Парень нагло ухмыльнулся мне в лицо и с каким-то садистским наслаждением отчётливо проговорил:
– Меня зовут Герман, и Денис мой, понял?
      Прищурившись, я окинул его взглядом с ног до головы, спокойно разжал пальцы и поправил его куртку, отступая на шаг назад.
– Герман... – повторил я глухо, разглядывая персонажа своего романа.
– Ага. Дошло? Мы с ним снова вместе, так что не приближайся к Денису!
– Да я и не собирался... – пожал я плечами, снова облокачиваясь о перила.
– А... Ну, ладно тогда... – замялся Герман, отведя взгляд в сторону.
      Краем глаза я наблюдал за тем, как парень приводит в порядок свои волосы. Странно было видеть его здесь, у меня почему-то зачесались руки. Но подавив своё желание, я уныло повесил нос и тихо беспристрастно спросил:
– Как он там поживает?
– У нас всё хорошо, – будто бы на автомате выпалил Герман. – Вот недавно стали вместе квартиру снимать.
– Ясно... С чего бы это ты вдруг одумался?
– Какая тебе разница?
– Просто интересно. Не каждый смог бы бросить богатую жёнушку ради бывшего бойфренда.
– Я её не бросал. Она до сих пор оплачивает все мои развлечения, в обмен на это я обязан появляться с ней на всех важных и торжественных мероприятиях. А вообще, раз уж ты такой любопытный... Как только книга вышла в свет, у него появилось столько поклонников, ты и представить себе не можешь! Я ужасно ревновал.
– И почему всех это так задевает? – фыркнул я, подражая Шону. – Да и ты тоже нашёл к кому лезть...
      Некоторые его словечки и обороты давно уже начали мелькать в моей речи, а теперь ещё и некоторые из дурацких привычек перенял...
– Ведь он мой маленький друг, и я не хочу, чтобы он был чьим-то ещё! А ты... У вас с ним что-то было, я знаю! Хотя, я должен сказать тебе за это спасибо. Из-за твоего романа я понял, какой он на самом деле милый и что я к нему чувствую.
– Вот оно что... – буркнул я.
– И кстати, та девушка... Я не бегал за ней, а просто решил попробовать. Да и Денис не такой уж... У него, в общем, было много девушек. Он не тихоня, просто он до ужаса милый, скромный и вечно робеет при разговоре с ними. Я уже не говорю о близости.
      Плевать. Мне совершенно не хотелось обсуждать с ним это, поэтому я просто промолчал. Герман тоже продолжать не стал, лишь потёр нос и достал из кармана пачку сигарет.
– Денис ничего про меня не говорил? – наконец, спросил я, наблюдая за тем, как он прикуривает от зажигалки с американским флагом.
– Говорил... – он сделал затяжку и с удовольствием выпустил густую струю дыма вверх, в чернеющее небо, а я напрягся, в ожидании ответа. – Он сказал, что ты славный. А также, что ты совсем не такой, как все думают.
– Правда? Что ж... Я польщён.
– Ты и правда крутой мужик, раз пошёл на это. Я видел тебя в новостях, слышал, что тебе пришлось пережить. Сожалею.
      Я уже успел привыкнуть к тому, что меня либо везде поливают грязью, либо мне сочувствуют. То покушение было чем-то из ряда вон выходящим, зато оно изрядно меня встряхнуло и привело в чувства. Пропала излюбленная русская хандра, вновь вернулся трезвый холодный разум.
      Задумчиво качнув головой, я вдруг ни с того ни с сего спросил:
– Он счастлив?
– Денис? Да. Думаю, да... – уверенно кивнул парень. – По крайней мере, я пытаюсь сделать всё для этого.
– Береги его, он заслуживает того, чтобы его носили на руках, – напутствовал я, отбив барабанную дробь по перилам.
– Обещаю, я о нём позабочусь, – кивнул парень, зажимая зубами сигарету.
– Плевать, – я махнул рукой, развеивая едкое облако дыма.
      Мне было уже всё равно. Это больше не часть моей жизни. Не часть меня. Я отпустил его довольно давно, пора отпустить и этот клуб. Он уже не тот, что раньше. Да и я слишком изменился.
– Ты, случайно не видел Шона? Или кого-нибудь из близнецов?
– Они давно уже сюда не ходят. Шон появляется довольно редко, но и то, когда народу не так много. Знаю лишь, что они иногда где-то собираются все вместе и выпивают по выходным. Денис тоже иногда ходит, но мне не говорит куда, и с собой не зовёт.
      Нахмурившись, я снова поглядел на людей у подножия клуба, а затем развернулся и медленно побрёл к двери.
– Эй! – окликнул меня Герман.
      Я остановился, но поворачиваться не стал.
– Может, что-то передать?
      Подумав немного и пожевав нижнюю губу, я пожал плечами и тихо произнёс:
– Просто скажи Дениске, что я передавал «привет». И ещё кое-что... Моя одежда. Пусть оставит её в качестве сувенира или в память о наших отношениях.
– Что?! Твоя одежда?! – понеслось мне вслед. – Какого чёрта?! Стой же!
      Но я уже не слушал. Самодовольно ухмыльнувшись, я быстрыми шагами вынырнул с веранды и растворился в толпе. Теперь я вне досягаемости. Даже как-то обидно стало: всё это слишком скучно закончилось. Я лишь приперчил ситуацию, добавил немного интриги. Этому опять же меня научил именно Шон. Последнее слово всегда за мной, кто бы и что там не говорил.
      Спустившись вниз, я ещё раз пробежался взглядом по залу, дабы запечатлеть этот клуб в последний раз, ибо больше я здесь появляться не намерен. Даже все мои «друзья-геи» нашли укромное местечко для отдыха подальше отсюда, наверное, и мне стоит поискать.
– Энтони! Улыбочку!
      Услышав собственно прозвище, я повернулся. Меня тут же ослепила яркая вспышка фотоаппарата. Дерьмо!
      Какой-то молодой парень в совсем уж непристойной розовой облегающей футболочке застал меня врасплох и стал щёлкать со всех ракурсов. Я поднял руку и показал ему средний палец. Думаю, такая фотка вполне могла бы быть на обложке журнала, ведь именно это я сейчас хотел сказать всему миру.
– Отлично! Как раз то, что нужно, – улыбнулся он мне, подходя ближе.
      Меня аж всего передёрнуло. Выглядел он весьма стереотипно для гея: обтягивающая и облегающая одежда, ухоженные волосы, гель на губах. Может, именно поэтому его впустили в клуб? Ведь геем он явно не был.
– Меня зовут Николай Иванов. Я – фоторепортёр, – протянул он мне руку.
      Пожимать её я не стал, лишь окинул его брезгливым взглядом с головы до ног.
– Я гонялся за вами целых три месяца! Охота была великолепной, вы отлично маскируетесь! Но вы и заставили меня поволноваться. Я чуть было не разочаровался, что все эти три месяца провёл впустую. Кажется, ностальгия взяла вверх над осторожностью?
– Чего вы хотите? – пророкотал я, перекрывая шум музыки.
– Как думаете, сколько мне заплатят за ваши фотографии в «Ангелах и Демонах»? Вы могли бы предложить больше, – улыбнулся репортёр.
– Пошёл в жопу! – прорычал я, уже повернувшись, чтобы уйти.
– Ой, да бросьте! Я и с Германом вас сфотографировал. Статейка о том, как вы выясняете отношения из-за Дениса, будет выглядеть весьма симпатично.
      Я развернулся и приблизился к нему вплотную. Парень ни сколько не боялся. Странно. В наше стране вроде бы фотографов и журналистов бить было не запрещено. Сжав руку в кулак, я уже отвёл её назад для удара, но музыка вдруг затихла. Все захлопали и закричали, парни, что играли какую-то попсу, поклонились и ушли со сцены.
– Ладно! Твоя взяла! – заорал я что есть мочи.
      Все вокруг тут же обернулись и перевели свои взгляды на нас. Я чувствовал их интерес, чувствовал, как они сверлят мой затылок взглядами. Аж мурашки побежали по спине, но ведь я всё ещё был в капюшоне…
– Но знаешь, кажется, я нашёл другой выход, – громко проговорил я так, чтобы все слышали.
      Схватившись за верх капюшона, я резко стянул его, показывая всем своё лицо. Люди вокруг разом охнули. Я как раз побрился и слегка уложил волосы перед тем, как выйти из дома. Так пусть теперь моё личико сияет во всей красе на обложках всевозможных журналов. Татьяна ведь этого хотела? Небольшая провокация как раз перед премьерой англоязычного романа. Выходим на международный уровень, так сказать.
– Нет! Что ты наделал! – отчаянно заголосил репортёр, пытаясь прикрыть моё лицо рукам, дабы драгоценные фотографии не достались кому-либо ещё.
      Но я лишь притянул его ближе и хорошенько двинул под дых. Парень согнулся пополам, а фотоаппарат выскользнул у него из рук и шарахнулся об пол. Наклонившись к нему, я удовлетворённо прошипел:
– Каждый получает по заслугам. Каждый. Даже я.
      Выпрямившись, я расплылся в сияющей улыбке. Толпа тут же радостно зашумела, защёлкали вспышки на фотоаппаратах и телефонах, парни ринулись ко мне с просьбами об автографе. Они все знали, кто я такой. Все они именно поэтому сюда пришли…
      С обеих сторон меня тут же обступили два амбала из охраны, не позволяя толпе разорвать меня на части. А я медленно двинулся к выходу, по пути отвечая на вопросы и раздавая автографы. Что меня ждало на улице – словами не передать...
      Триумф – моя головная боль. И я впервые ею наслаждался.

      Я брёл по ночной пустынной улице в сторону дома. Так как давно перевалило за полночь, на моём маршруте лишь изредка попадались какие-то заблудившиеся души.
      Еле отделался от толпы фанатов. Благо, ребята помогли. В таких случаях неплохо бы иметь личный автомобиль и водителя, чтобы сразу укатить вдаль, без побегов и маскировок.
      Мимо медленно проплывают таблички с названиями улиц, домов, тусклый свет из окон какого-нибудь бара или забегаловки, замыленные тёмные витрины магазинов. Шумный город. Ночной город. Здесь никто никогда не спит, кроме продавцов в книжных магазинов. Человек может побежать среди ночи в аптеку, в магазин за выпивкой, в клуб или в кинотеатр, даже в чёртов фитнес-центр, но никто никогда не побежит в книжный магазин в четыре утра только потому, что у него закончилась очередная часть «Песни льда и пламени», и самое время купить новую.
      Теперь они пылятся на полках в тишине и забытье, а моя книга в вызывающе яркой обложке в центре внимания за толстым тлеющим стеклом витрины, залапанным тысячей жирных пальцев. Магазин закрыт, в нём темно и пусто, но она всё равно одна. Выделяется при лунном свете, превозносится на пьедестал пошлости, мерзости, популярности и моды.
      И вот он я, растворяюсь в обложке. Даже лицо стало каким-то вылощенным, миловидным, эстетичным и слащавым. Будто созданное для того, чтобы светиться на экране. Жалкое подобие, блеклая копия настоящего меня, скрытая за сотнями и сотнями страниц книжонки.
      Стою и гляжу на своё отражение в витрине книжного магазина. Из-под капюшона на меня смотрят живые блестящие глаза, полные азарта и какой-то непривычной наглости.
      Но вдруг я цепляю взглядом пшеничные волосы, блекло отражающиеся в толстом стекле. Кажется, позади меня, прямо за моим плечом. Вздрагиваю, зачарованно глядя в зелёные глаза, которые смотрят на меня с упрёком и благоговением, с обидой и прощением. С любовью...
      Задерживаю дыхание, судорожно расправляя плечи и задирая подбородок, и резко оборачиваюсь...
      Но...
      Никого.
      Показалось.
      За моей спиной всё та же пустынная улица.
      А это было лишь минутное помутнение моего разума, предвещающее удачу на завтра. И мне... Жаль. Я скучаю.
      Нет. Я в этом никогда не признаюсь. Никому. Ни единому человеку на этой планете.
      С грустью понурив голову, я тяжело вздохнул и ещё раз взглянул туда, откуда на меня смотрели живые зелёные глаза. Я усмехнулся и покачал головой. Засунув руки в карманы, я медленно побрёл по аллее в сторону дома, с сожалением рассматривая лужи на асфальте, в которых отображалось ночное небо без звёзд.