Любовь и страдания

                1.

В 1964 году Гале исполнилось 20 лет. В том же году она осталась одна с маленькой дочкой без  денег и без отца ребёнка. Почему-то ей всё в жизни  давалось с серьёзными трудностями, даже любовь. Год назад  она полюбила парня, которого привели к ней  домой подружки на день рождения. Паша вроде тоже её полюбил, однако его любовь растаяла, лишь любимый узнал о беременности возлюбленной.  Смирнова убить ребёнка отказалась. Павел же бросил Галину, с ещё не родившимся малышом. Хорошо, что у  Гали было, где жить. Родители давно умерли. Она одна жила в их квартире.  С дневного отделения института пришлось уйти на вечернее, но спустя два года молодая мать всё-таки получила тот же диплом, что и её бывшие однокурсники, даже с преимуществом: не было обязательного распределения. Сначала  мамаша выбирала себе работу по принципу, чтобы платили хоть что-нибудь, но долго на работе не задерживали. ( Ведь в это время с маленькой дочкой сидели по очереди друзья и знакомые. В ясли устроить Зайку не удалось.) Когда малышка пошла в детский сад,  Галина начала работать по специальности. Смирнова закончила МГПИ им. Ленина, факультет иностранных языков. Её основной язык был английский, а второй немецкий. В первой  же школе, куда обратилась молодая специалистка,  нужен был учитель немецкого языка. Галина Викторовна взялась за  работу со всем энтузиазмом, на какой только была способна. Очень скоро, благодаря ей, в школе возник кружок любителей немецкого языка. Теперь каждый месяц ребята демонстрировали  всем свои познания. Например, когда проходил «День поэзии», то кроме русских и советских поэтов,  на нём обязательно кто-нибудь из детей Галины Викторовны читал стихи Гёте или Гейне по-немецки. А уж если объявлялась «Неделя иностранного языка»,  ребята исполняли целые спектакли. Причём текст они находили  в немецкой классике или сочиняли сами. Из-за Галины Викторовны немецкий язык  в её школе стал для ребят чуть ли не главнее русского с математикой.

Однажды заболела дочка. Гале пришлось идти с ней в поликлинику. Там в очереди к врачу сидел молодой человек, лет 16-ти. Он привёл маленького соседа на осмотр.( Мать малыша работала, попросила выручить.)  Они разговорились. Игорь пожаловался, что очень хочет, но очевидно, не сможет поступить в  институт, так как толком не знает английского языка. Галина предложила ему свою помощь. Молодой человек стал приходить к ним домой заниматься английским. Игорь мечтал выучиться на дипломата, он много читал, многое уже знал о дипломатии. Кроме того, молодой человек интересовался медициной, но пока не мог понять, что его влечёт больше: первое или второе. Разговаривая с ним, Галя не чувствовала, что рядом  человек на 9 лет моложе её. В ежедневных заботах мелькали дни, недели, месяцы. Их отношения становились всё доверительнее, теплее и, наконец, оба поняли, что полюбили друг друга. Игорь был уверен, что его родители никогда не согласятся на  брак сына  с женщиной  старше него, да ещё с ребёнком. Но оставить Галю для него стало невозможно. Галине же было неважно, женат Игорь на ней или нет, главное, что  парень любит и она тоже. В любви, согласии, освоении премудростей наук и английского языка пролетел год.

 Игорь выбрал мединститут. Галя помогала  ему сдавать экзамены. Вместе отпраздновали его зачисление в вуз. Их любовь разрасталась. Молодым уже мало было систематически видеться, им хотелось больше не расставаться. Когда впервые Игорь решил переехать в дом к Гале с Зайкой, он сказал своим родителям, что пока поживёт у будущей невесты до женитьбы. Надо понять, так ли они друг другу нужны. Кто его невеста, сколько ей лет, где она живёт – всё это сын скрыл от них. Родители, поворчав на современных девиц,  которые до замужества согласны сожительствовать с будущим мужем, сначала спокойно ждали, когда будет назначено бракосочетание  сына с неизвестной им пока девушкой.  Однако прошли два года, а ни знакомства, ни женитьбы  так и не случилось. Родители заволновались: с кем же живёт их чадо, если столько времени он скрывает свою гражданскую жену. Студенту пришлось признаться. Как сын и ожидал, начался грандиозный скандал. Этот скандал перекинулся и в дом Галины, так как мать потребовала  адрес «этой бессовестной». А, узнав, что сожительница сына  – учительница, мать Игоря  поехала в школу, чтобы там осрамить её.   Галина Викторовна даже вынуждена была  уйти с работы: не впускать же в свою личную жизнь всех учащихся и коллег «родного учебного заведения». Несмотря на «труды  мамаши»  Игорь от Галины не отказался, а вот с родителями серьёзно и надолго поссорился, с матерью началась молчаливая война.

               

                2.

После института  Игоря распределили в одну из московских поликлиник. А спустя полгода  его отец попал в больницу. Это обстоятельство несколько примирило «враждующие стороны». Мать после двух лет молчания обратилась к сыну с просьбой помочь отцу, достать нужное лекарство.

 Так «худой мир» был восстановлен. Галину же родители  не желали  знать. Мать по-прежнему не теряла надежды поссорить сына с «бесстыдницей», хотя вслух об этом ничего не говорила. Однако Игорь всё чувствовал. Однажды, когда он договорился с матерью, что заедет в родительский  дом за книгами, его там встретила молодая женщина. Она сказала, что Наталья Петровна и Николай Григорьевич ненадолго ушли, но скоро вернуться. Женщина, как хозяйка, предложила Игорю раздеться, выпить чаю. Она была хороша собой, неглупа, отрекомендовалась сотрудницей Наталии Петровны, назвалась Елизаветой. Прождав родителей, наверное, целый час Игорь  уехал, так и не повидав их. Сын был очень удивлён тем, что мать оставила у себя дома какую-то сотрудницу. Раньше ничего подобного никогда не было. Через  два дня мать позвонила к нему на работу, попросив принести справочники обратно, они ей якобы срочно понадобились. Когда Игорь принёс книги назад, то его опять встретила Елизавета. Наталья Петровна на этот раз была дома. Он провёл с женщинами около получаса, когда же стал собираться уходить, Елизавета тоже заспешила домой. Им было по пути. Дорогой Елизавета  то ли нечаянно, то ли умышленно оступилась и сильно захромала. Молодому человеку пришлось проводить её до самой квартиры.

Расставаясь с ним, Лиза поблагодарила доктора и  полушутя, предложила ему навещать больную или хотя бы позвонить, чтобы узнать о её здоровье. Записала на листке свой телефон. Он из вежливости взял листок, положил его в карман. Так как все эти провожания затянулись, Игорь пришёл домой позднее, чем обычно. Галя, конечно же, спросила, почему он пришёл так поздно. Проще всего было рассказать всё, как есть, но доктор почему-то решил, что  жена ему не поверит. Он солгал, что якобы надо было задержаться на работе. Врать Игорь не умел, его  всегда выдавали глаза. Галина стала приставать, требуя правды. Тогда он рассказал всё, как было на самом деле, но из-за предыдущей лжи его рассказ уже приобрёл особую окраску. Жена раскричалась, ревнуя,  наговорила всякой ерунды, стала гнать его из квартиры. Игорь обиделся, молча повернулся и ушёл на улицу. К родителям идти не хотелось. Елизавета жила близко. Так впервые он остался ночевать в чужом доме.

После их первой ночи Лиза позвонила к себе на работу, сказав, что берёт «библиотечный» день. Игорю она объяснила это тем, что очень болит нога. Он осмотрел ногу, но ни опухоли, ни каких-то ссадин, синяков не нашёл, но на всякий случай посоветовал ей сходить на рентген. Елизавета обещала, сказав, что  вечером будет обязательно ждать его здесь. Игорь надеялся, что Галина позвонит на работу. Но день прошёл, жена не позвонила. И он  вновь вечером оказался у Елизаветы.

Две недели  из гордости доктор продолжал жить в чужом доме, не желая идти туда, откуда его прогнали. Но каждую ночь Игорь страдал оттого, что рядом с ним не его Галчонок, а чужая женщина. А ещё  в ушах звучал голос Зайки, к которой  он  тоже за эти 6 лет очень привязался. Игорь относился к девочке, как к  родной дочери. Теперь он очень скучал без Гали и Зайки.

 Как-то на работе  выдался трудный день. Кроме обычных посещений больных на дому  пришлось троих из них госпитализировать, а это значит, ждать докторов с перевозками, договариваться с больницами. Вечером же был обычный приём участкового врача. Людей, пришедших к нему, оказалось столько, что потребовалось надолго задержаться. Словом, Игорь очень устал. Возвращаясь с работы, он глубоко задумался и не заметил, что ноги машинально привели его к дому Галины. Всё ещё думая о больных, доктор открыл дверь своим ключом и, лишь увидев Зайку и Галю, понял, куда пришёл. Зайка с радостным криком бросилась ему на шею, а Галина сначала покраснела, а потом горько заплакала. Примирение состоялось.

Однако Наталью Петровну такая развязка не устраивала. Она только начала радоваться, что скоро поженит сына на Елизавете, ведь это она посоветовала Лизе, как отвлечь его от «бесстыдницы». Лизе Игорь понравился.  Ей тоже не нужен был восстановленный мир, где она лишняя. С этого дня сотрудницы   ежедневно придумывали всякие варианты, как вернуть Игоря Елизавете, но  ничего серьёзного  на ум  не приходило.

Целый месяц Галина с Игорем наслаждались гармонией любви. Они радовались новым ощущениям друг друга после нелепой разлуки. Каждый признался другому в той тоске души и тела, что владела ими вдали от любимого человека. Их жизнь постепенно входила в привычное русло. Оба были счастливы, а  вместе с ними радовалась Зоя, что дядя Игорь снова живёт дома.

                3.

За этот месяц Елизавета проследила все маршруты доктора и учительницы, она знала, когда и где они вместе, а когда по одному,  даже где школа Зои. И вот в один из вечеров Лиза решилась дождаться во дворе поликлиники выхода Игоря с работы. Как только он появился во дворе, Елизавета кинулась к нему и, не обращая внимания на людей, обняв его за шею, стала целовать, рыдать, просить вернуться к ней. Доктор не ожидал ничего подобного. Во дворе были люди, и эта сцена стала весьма занимательна для многих. Игорю хотелось поскорее закончить «этот цирк», участником которого он невольно стал. Но Лиза цепко держала его. Пришлось применить силу, чтобы оторвать женщину от себя:

-         Как тебе не стыдно так вести себя на  людях, - возмущённо произнёс  молодой человек. И быстрым шагом, почти убегая от Елизаветы, поспешил домой.

Лиза догонять его не стала. Игорь  не знал, что она его всего испачкала губной помадой. Он летел по улице, всё ещё переживая случившееся, не видя насмешливых улыбок прохожих. Дома была только Зоя. Увидев Игоря, она закричала:

-         Ой, дядя Игорь, где это ты так измазался, у тебя всё лицо  красное?

Игорь взглянул в зеркало и ужаснулся. Пока он мылся, в голове крутился вопрос: говорить или нет Галине о случившемся, а если говорить, то как? Доктор боялся новой вспышки ревности с её стороны. К тому же Игорь не знал, что, перед тем, как повиснуть у него на шее, Елизавета подложила в его карман свои перчатки.

 Как только Галя вошла домой, за ней минут через десять  появилась Лиза. Ангельским голосом Елизавета обратилась к Игорю:

-         Я забыла забрать у тебя перчатки.

-         Какие перчатки?

-         Не помнишь разве? Ты их положил в правый карман, когда мы гуляли.

Удивлённый  доктор подошёл к своему плащу. Там он действительно нашёл её перчатки.

-         Как они ко мне попали?

-         Спасибо, а то уже холодно. Я завтра не смогу тебя встретить перед работой, а перчатки нужны, - проговорила всё это Елизавета тихим голосом, оставив без внимания вопрос Игоря.

-         До свидания, ещё раз извините за вторжение, - сказала она и закрыла за собой дверь.

Галина сидела на диване, всем своим видом спрашивая, что происходит. Доктор настолько растерялся от наглости Елизаветы, что онемел.

-         Ты, что гуляешь с ней, а по утрам она тебя ждёт? – ехидно спросила Смирнова.

-         Нет, что ты, - очнулся от столбняка Игорь.

-         А перчатки?

-         Ей богу не знаю, откуда они у меня оказались.

-         Замечательно! Ври, ври, Андерсен несчастный, может, кто и поверит, например, Зайка.

-         Честное слово, я не знаю, как они попали ко мне в карман!

-         Так, с меня хватит! Я не хочу жить с обманщиком, иди отсюда, иди к ней, гуляй, встречай, делай что хочешь, но без меня.

-         Опять?

-         Да, и навсегда!

-         Значит, любой бред тебе дороже меня, понятно.

Игорь медленно встал, не спеша, прошёлся по квартире. Взял свой рабочий портфель и начал складывать в него разные свои мелочи, взял бритву, зубную щётку, из шкафа извлёк носки, майки, рубашки. Галина не шевелилась. Зайка смотрела на всё удивлёнными глазами. Доктор достал свой костюм, молча завернул его в газету, сунул в тот же портфель, оделся и вышел на лестницу. За ним тут же выбежала Зойка:

-         Дядя Игорь, ты куда?

Он приподнял девочку, поцеловал, поставил на пол и быстро сбежал по лестнице вниз.

К Елизавете идти не хотелось, оставался лишь дом родителей. Появившись у них, Игорь, чтобы избежать вопросов, сразу заявил:

-         Поживу неделю, может две, так надо.

Родители не возражали, и расспрашивать ни о чём в этот день не стали. Мать была просто счастлива, что их с Лизой план удался.

                4 .

На работе не было времени думать о Галине. Всегда находились дела, какие-то срочные вопросы.  Голова, наполненная рабочими проблемами, не давала мозгам переключиться на занозу, которая саднила по вечерам. После разрыва прошла неделя, а он неотвязно терзался вопросом: как же всё-таки перчатки попали к нему в карман? Спустя дней 10, в гости к матери пришла Елизавета. Она хотела  поговорить с Игорем, но он огорошил её сразу:

-         Когда и как ты засунула перчатки мне в карман? Пока не расскажешь, я с тобой больше не произнесу ни единого слова.

Лиза попыталась уйти от ответа,  но он стал нем и глух ко всему, о чём бы другом она не говорила. Пришлось всё рассказать.

-         Ну, и подлая же ты! И после этого ты хочешь надеяться на какие-то со мной отношения? Да я видеть тебя не могу, - Игорь хлопнул дверью и ушёл из дома.

Возвратился  он поздно ночью, понимая, что Елизаветы уже в доме нет. Мать ещё не спала. Она стала что-то говорить о любви Лизы, что её надо понять. Игорь молча выслушал всё и ушёл в свою комнату, закрыв дверь.  Оставшись один, доктор отдался чувствам, терзавшим его душу. Он страдал от подлости Лизы, от неспособности понять его родителями, мучался из-за ревности Галины. Впереди не светило ничего, что могло бы согреть его сердце.  Он понимал, что Галя тоже страдает, но знал также, что ни он, ни она на перемирие не пойдут из-за собственной гордости. Выхода казалось не было, а от этого ныло сердце.

В том, что Галя страдает не меньше его, Игорь не сомневался и был прав. Первые две недели Галина  мучилась настолько, что не могла нормально работать.  Впервые за долгое время преподавания в школе она услышала от завуча, который побывал у неё на уроках, столько замечаний, сколько она не слышала за все годы работы сразу. А главное, её спросили, о чём она думает на уроке? Было ясно, что не о работе. Галине Викторовне стало невыразимо стыдно, что посторонние видят, как  она сейчас настроена. Она испугалась, что школьники поймут, какие плохие уроки она им даёт из-за своего душевного состояния. И Галя постаралась взять себя в руки, отключать в школе  личные эмоции.  Сначала это не получалось, потом стало выходить, наконец, она заставила себя не раскисать во время уроков.

За три месяца проживания у родителей Игорь видел Елизавету два раза. Первый раз, когда он назвал её подлой, а второй раз он как-то пришёл с работы, увидел, что она в гостях у матери и сразу ушёл, чтобы даже не здороваться с ней. В этот день доктор, кажется, прошёл все улицы Москвы, чтобы придти домой ближе к ночи. Елизавета всё поняла и больше не приходила.

Галя научилась на уроках не выдавать своё состояние, но так как душа болела, ей хотелось с кем-нибудь поговорить об Игоре, чтобы стало легче. В школе у неё были две приятельницы. С ними-то и    поделилась Галка своей болью. Первая, выслушав всю историю разрыва, сказала, что раз муж её предал, то и жалеть не о ком. Надо клин выбить клином, то есть срочно влюбиться ещё в кого-нибудь.

Другая наоборот, предположила, что Галя сама виновата в разрыве, а значит, следует встретиться и переговорить, проверив так ли ужасны взаимные претензии,  и нельзя ли всё вернуть. Этот вариант Галине понравился больше. Она решила последовать совету подруги. Приближался Новый год. Если перемирие состоялось бы, можно  было бы замечательно провести праздники, а потом и каникулы. Галя размечталась об этом, но сама же не верила, что так может случиться. Однако на другой день всё-таки позвонила в  регистратуру, узнала расписание Игоря, уговорила себя, что надо  встретить мужа после работы. Но ей не повезло. Этот день  в поликлинике был на редкость суматошным. Сотрудники получали новую мебель, старую же главврач велел срочно отнести в подвал. Так как среди медперсонала мужчин было мало, то Игорю после приёма больных пришлось часа два носить тяжести по всему зданию туда и обратно, помогая женщинам и вместо них. Когда, наконец, последние шкафы и стулья заняли свои места, завхоз предложил всем собраться у него в подвале, чтобы перекусить и «обмыть это дело». Никто, из-за перетаскивания  мебели в этот день, не обедал. Поэтому, хоть рабочий день закончился, многие сотрудники согласились на «сабантуй». Тут же отправили кого-то в гастроном, другие нашли тарелки, вилки, кружки. Мгновенно был накрыт стол, и водка с портвейном украсили  «подвальный пейзаж». На обед, который по времени был больше похож на ужин, остались, главным образом, мужчины. Из женщин  пришли только лаборантка из процедурного кабинета  и медсестра из кардиологии. Все пришедшие были голодные,  поэтому быстро захмелели, особенно девушки.  Устроившаяся около завхоза  лаборантка стала приставать к нему, с просьбой положить ей ещё чего-нибудь, хотя тарелка её уже была полна. Завхоз, видя, что девушка «закосела», посадил её как маленькую к себе на колени и стал кормить с ложки на радость всем присутствующим. Народ шутил, что «сильно поддатым» нельзя больше ничего наливать, их надо только усиленно кормить. Медсестра, сидевшая рядом с Игорем, как только  почувствовала, что опьянела, захотела спать. Она положила голову на плечо соседа и сразу уснула. Увидев это, Игорь подвинулся так, чтобы ей было удобнее. Длинные красивые волосы девушки оказались на шее врача. Издали картина выглядела вполне идиллической.

 Галина, прождав во дворе минут 40, решила войти в поликлинику. У дверей её встретила уборщица,  сказав, что все сотрудники  в подвале. Там, как она выразилась, « идёт пьянка». Смирнова спустилась по лестнице вниз. Так как рабочий день давно кончился, никто из медиков не скрывал, что они сидят и едят, запивая водкой. Дверь была раскрыта и Галина,  сходя с лестницы, увидела «прекрасную картину застолья». Женщину захлестнула обида, гнев и боль. Она столько времени боролась с собой, чтобы, переступив через  гордость, заставить себя пойти к мужу, а он, оказывается, прекрасно проводит время, да ещё с девками. Ни о чём, не думая, разъярённая Галина подлетела к нему, влепила  пощёчину и вихрем вылетела на улицу. Там был мороз, но она даже не заметила, что шуба у неё расстёгнута, а шапка в руках. По инерции Смирнова ещё пробежала квартал, как вдруг ощутила, что крепкие мужские руки схватили её сзади.  Игорь резко повернул её к себе и поцеловал в губы.

 А потом они ходили по улицам часа три, рассказывая друг другу, что у  каждого наболело, выясняя, кто прав, кто виноват и что теперь им предстоит сделать, чтобы дальше не терзать и не мучить того, кого любишь.

                5.

С того дня пролетело семь лет. Эти годы принесли им много радости, но  и несчастья тоже. Умер отец Игоря. У Галины с Игорем никак не получалось завести  общего ребёнка. Оба были здоровы, а детей не было. Галя думала, что дело в Игоре, ведь она родила Зою, но врачи ничего у него не находили. Это очень огорчало обоих. Галине шёл уже 39-ый год, ещё немного и думать о детях станет поздно. Кто-то из друзей посоветовал летом поехать на юг, чтобы обоим много плавать, ходить в горы укреплять себя различным образом. Они решили последовать совету. Как только Игорь получил отпуск, вся семья оказалась в Гаграх. Здесь у моря, на солнышке, рядом с любимым человеком Галина, наконец-то, забеременела. Радости их не было конца. Однако радость оказалась преждевременной, беременность получилась внематочной, так называемой «трубной». Это выяснилось  в октябре. Галя зашла после работы в магазин и вдруг из-за резкой боли внизу живота, вскрикнув, потеряла сознание. «Скорая» едва спасла женщину. Врачи сказали, что разорвалась  маточная труба, началось внутреннее кровотечение. О детях надо забыть навсегда.

После  операции Смирнова стала катастрофически полнеть. Не помогали ни диеты, ни упражнения, ни специальные таблетки. Галина даже стала курить, надеясь, что это поможет похудеть, но всё было напрасно. Из-за увеличивающейся полноты Галя закомплексовала, а ревность её к мужу возросла. После ссор, которые  теперь случались еженедельно, Игорь  уходил к матери, выжидая, когда Галина придёт в себя. Дня через 2-3 Смирнова, и правда, звонила к нему на работу, извинялась, просила вернуться. А дней через пять всё начиналось снова.  Обоим стала надоедать такая ситуация, но как изменить положение супруги не знали. Однажды, когда Игорь опять ночевал у матери, он услышал стоны из её комнаты. Сын зашёл к ней, и увидел, что маме очень плохо. Приехавшие   врачи установили обширный инфаркт. По тому состоянию, в котором  находилась Наталья Петровна, перевозить больную было опасно. Игорь настоял, чтобы мать оставили дома. Сам он переселился в её квартиру. Зоя, узнав о случившейся беде, предложила свою помощь. Ей уже было 18 лет. Она училась в мединституте, ей хотелось стать хирургом. Девочка с 10 лет зачитывалась книгами Игоря, а он нарочно покупал ей популярную литературу о Павлове, Мечникове, Пирогове. Когда подружки во дворе играли в «дочки-матери», Зайка всегда лечила кукол и своих подруг во время игры. Теперь взрослая Зоя хотела помочь отчиму.  Игорь возражать не стал. Утром, пока они с Зоей были заняты на работе и в институте, возле Наталии Петровны оставалась сиделка, которую пригласил Игорь. После занятий  её сменяла Зоя, а вечером «вставал на вахту» Игорь.

Галина не только не возражала, что дочь тоже стала жить у свекрови, она была этому даже рада. Смирнова надеялась, что дочь будет  следить за  отчимом и не позволит  ему приводить в дом посторонних женщин. Тем более, что свекровь по-прежнему, не признавая Галину,  по-доброму относилась к Зое.

Через месяц Наталье Петровне стало легче. Она уже с поддержкой поднималась, могла дойти до кухни или ванной. Все радовались, как вдруг у неё неожиданно  высоко подпрыгнуло давление. Это спровоцировало инсульт. Мать вновь слегла и уже надолго. Снова Игорь и Зоя всё свободное время проводили рядом с больной. Надо было не только  купить еду, приготовить её, покормить больную, помыть и убрать за ней, приходилось ежедневно очень много стирать. Испачканное утром бельё сиделка складывала в ванну, днём Зоя также только меняла  постельное бельё и рубашку, а вечером Игорь занимался стиркой. Хорошо, что в доме была стиральная машина.

Только когда Игорь возвращался с работы, Зоя могла начать заниматься. До этого ей надо было помыть и покормить Наталью Петровну, сбегать в магазин, приготовить обед. Уставали они оба смертельно, но Игорь не хотел, чтобы Галя  им помогала. Из-за давней вражды родителей и Галины теперь он считал невозможным пользоваться помощью жены. У неё за эти годы тоже выработалась твёрдая неприязнь к свекрови, поэтому Смирнова была даже рада, что её  туда не зовут.

                6.

Каждый день  наблюдала Зоя, как молодой мужчина вечерами целиком отдаёт себя фактически женским и  очень неприятным обязанностям. Сама она, например, не могла себя заставить замыть грязную простыню или рубашку больной, ей это было невыносимо до того, что буквально начинало тошнить. Конечно, девушка понимала, что Игорь делает это ради родной матери, но ещё она знала, что далеко не каждый сын станет ежедневно после работы взваливать на себя тяжёлый труд уборщицы, прачки, мойщика, оставаясь при этом столь терпеливым, каким видела его Зоя. Она восхищалась отчимом и хотела облегчить жизнь Игоря, порадовать его чем-нибудь. Все, какие только можно обязанности по дому девушка старалась переложить на себя. Она бегала за продуктами в магазин не рядом с домом, а на соседнюю улицу, потому что там был отдел кулинарии. В этом отделе продавали домашние пельмени, которые нравились Игорю. После лекций Зоя стремилась забежать  в свой собственный дом, чтобы взять для него чистую рубашку, если здесь они закончились. Сама она стирать рубашки Игоря не успевала: то дела по дому, то Наталья Петровна требовала внимания, то, наконец, подготовка к различным семинарам и контрольным в институте, которые также отнимали время. Стиральная машина всегда была занята, кухня и ванная были завешаны сохнущим бельём. Ей бы даже высушить постиранную рубашку было бы негде, поэтому Зоя регулярно относила их к Галине.

Прошёл  год такой жизни. Ни Галя, ни Игорь почти не виделись, но удивительное дело, им обоим это вроде бы и не надо было. Игорь так уставал, что иногда от переутомления не мог заснуть, но и в эти вынужденные часы бодрствования думы его занимали заботы о матери, домашние дела. А ещё беспокоила  Зоя. Отчим понимал, что человеку в18 лет хочется гулять, развлекаться, наконец, просто влюбиться. Он же, как последний эгоист переложил кучу обязанностей на неё. Ведь его мать ей даже не бабушка. Это он, её сын, помнит всё то доброе, чем обязан матери. А Зайка-то чего ради, должна  целый год,  быть затворницей из-за чужой женщины? От этих мыслей доктору становилось стыдно,  Игорь сам себе обещал прогнать падчерицу к Галине. Но наступало утро, а язык не поворачивался произнести эти слова. Заговорить об этом  не получалось по многим причинам. Конечно,  ему спокойнее быть на работе, если он знает, что Зоя сменила сиделку. С другой стороны он стыдился того, что девушка  взяла на себя работы, которые  могла бы выполнять любая женщина, если ей  хорошо платить. А найти такую женщину хоть и трудно, но можно. И всё же Игоря ещё что-то удерживало от поиска помощницы вместо Зои.  В одну из бессонных ночей он, наконец, понял, что не хочет отпускать дорогую ему девчонку, потому, что любит её. Ему без неё будет тоскливо, не без Галины, а именно, без Зайки. Это открытие удивило и испугало Игоря. Он всегда к Зое относился, как родной отец. Неужели сейчас он может о ней думать иначе? Но честно, покопавшись в своей душе, доктор понял, что это так и есть. Ему необходим её восторженный взгляд по утрам, когда он уходит на работу. Очень нужны её тёплые девичьи руки, поправляющие на нём галстук. Невозможно прожить, без радости Зойки, при возвращении  его домой с работы.   Нужны бутерброды, которые она запихивает в его портфель набегу, опаздывая на занятия. Ему так нравятся, эти краснеющие от удовольствия щёчки, если он похвалил суп или второе, приготовленные её стараниями для него. Эта радость, это стремление помочь в трудный час, каждодневная забота, сквозящая в Зойке каждую минуту! Как можно не любить такое существо?  С этой ночи отчим потребовал от себя приложить все усилия, чтобы Зоя ничего не поняла, чтобы нечаянно не оскорбить её своим нескромным жестом или взглядом. Не спугнуть её девичью чистоту!

Галина  не страдала от разлуки с Игорем. Изредка, позвонив ему или дочери, она знала, как они живут. Смирнова стирала его рубашки, кое-что для Зои, если дочь просила и даже была рада, что Игорь не видит её такую потолстевшую. Ревность тоже не мучила: дочь подробно описывала матери их житьё с Игорем, у него на женщин явно времени не было. Галя всё надеялась, что похудеет. Она ходила к докторам, читала популярные книги, но пока ничего не помогало. Стремление похудеть занимало отныне все её помыслы. Муж остался как бы « на потом», хотя порой ночами становилось грустно.

Зоя же  влюбилась в отчима. Она и раньше ещё с детства его любила, но сейчас поняла, что любит иначе, как взрослая девушка. От этого было  радостно и страшно. Во-первых, она ни за что не хотела бы, чтобы Игорь узнал её секрет. Во-вторых, о нём нельзя было проговориться маме, а значит, даже с подругами нельзя поделиться. Вдруг кто-нибудь проболтается. В себе же оставлять эту радость, эту муку не было сил. И Зоя завела дневник.  Перед сном она раскрывала тетрадь и поверяла ей то, что не могла поведать ни одному живому существу. Ключ от ящика с дневником всегда носила с собой, хотя и понимала, что в её стол никто не стал бы залезать. Её искренняя чистая  девичья душа разрывалась от самых разных ощущений. С одной стороны Зоя почти летала от счастья, что рядом с ней каждый день такой умный, красивый, замечательный человек, лучше которого нет на всём свете. И одновременно девушка страдала оттого, что её возлюбленный – её отчим, муж матери. Ведь родители много лет на её глазах жили хорошо, ссорились только из-за ревности Галины, значит, они до сих пор любят друг друга. Игорь к ней относится, как отец. Он, конечно же, не знает, что она давно любит его, как взрослая женщина. Зое же хотелось, несмотря на неловкость перед матерью, чтобы отчим полюбил её иначе. Девушка мечтала об их счастливой семейной жизни, когда она, Зоя, мать его детей, будет жить с ним долго и счастливо. В школьные годы Зоя всегда начинала делать свои уроки с химии и биологии. Игорь когда-то сказал, что эти два предмета для медиков главные. Сейчас её тянуло к литературе, к романам и поэзии. Ей хотелось у писателей и поэтов найти те же чувства, что переполняли теперь её душу. Ночами Зоя читала книги о любви, часто засыпая с книгой. Однажды, читая Тургенева, она перелистала сборник и наткнулась на маленький рассказ «Воробей». Там говорилось о том, как воробьиха смело защитила от большой собаки своего птенца. Рассказ кончался словами, которые очень понравились Зое. Она их выписала к себе в дневник: « Я благоговел перед той маленькой героической птичкой, перед её любовным порывом. Любовь, думал я, сильнее смерти и страха смерти. Только ею, только любовью держится и движется жизнь». Последнюю строку девушка подчеркнула жирными чертами, так ей понравилась мысль Тургенева. Чтобы не выдать себя, зная, что она иной раз засыпает с книгой, Зоя взяла себе за правило: сначала запереть дневник, а уж потом читать перед сном в постели.

Игорь всегда ложился  последним. Перед сном он обязательно заглядывал к Зое, помня её манеру ещё с тех пор, когда она была школьницей, засыпать иной раз с учебником под щекой. Отчим вынимал книгу у спящей  из рук или поднимал её с пола, клал на стол. Естественно, что по названиям произведений отчим понял, что она или думает о любви, что нормально в 18 лет, или уже влюблена. Ему захотелось узнать наверняка, что с его Зайкой.

Игорь решил пошутить с ней так, чтобы всё стало ясным. Как-то утром доктор взял с собой на работу томик стихов А.К. Толстого. Обычно у него на работе были свободными примерно  полчаса,  пока регистратура готовила врачам списки больных, к которым предстояло идти в этот день на дом. Игорь поискал в книге то, что ему понравилось и выписал на чистом листе небольшое стихотворение:

Не ветер, вея с высоты,

Листов коснулся ночью лунной;

Моей души коснулась ты –

Она тревожна, как листы,

Она, как гусли, многострунна.

Житейский вихрь её терзал

И сокрушительным набегом,

Свистя и воя, струны рвал

И заносил холодным снегом.

Твоя же речь ласкает слух,

Твоё легко прикосновенье,

Как от цветов летящий пух,

Как майской ночи дуновенье…

Этот листок Игорь прихватил домой. Когда Зоя ушла на кухню, он положил стихи ей на стол и вышел. Через какое-то время девушка зашла в комнату, обнаружила листок. Прочитав, она подумала, что отчим разгадал её тайну и хочет посмеяться над ней. Обида, боль, вся та мука, что копилась внутри, с рыданиями вырвалась наружу. Игорь испугался. Он вбежал к ней, а Зоя, рыдая, теперь выплёскивала на него всё, что было за душой:

-         Зачем же смеяться надо мной? Да, я люблю тебя и уже давно, на, читай, - она, чуть ли не в лицо Игорю, бросила дневник – Думаешь, я сама не знаю, что ты любишь мать, но мне-то от этого разве легче?

-         Дурочка моя, - Игорь протянул руку,  он хотел погладить её по голове, но Зоя плача отскочила:

-         Не смей говорить со мной, как с ребёнком, я хочу замуж за тебя, я хочу детей от тебя, понятно?! Теперь я тебе всё сказала, – с этими словами девушка выбежала из комнаты и заперлась в ванной.

Игорь стоял, не зная, как быть дальше. Дневник он смотреть не стал. Да и что там он узнает больше, чем услышал уже? Что же делать? Да, эксперимент оказался неожиданно жестоким. Как она страдает бедная девочка. Как её успокоить? Но признание Зои разбередило его собственное сердце. До сих пор удавалось скрывать свои чувства, сейчас же он ощутил невыразимую потребность излить на неё всю свою любовь и ласку. Муки тела, которых не было почти год, вдруг заявили о себе с новой силой. Игорь испугался сам себя. Хорошо, что она заперлась, спрятавшись от него, а то могло бы случиться что-нибудь не нужное им обоим. Мучительно доктор размышлял о том, что же делать? Пока решил отвлечь себя обычными заботами о матери. Он померил ей давление, поменял постель, дал лекарства.  В это время Зоя, выйдя из ванной, заперлась у себя в комнате. Прежде она никогда от него не запиралась. Сейчас Игорь этому даже был рад. Позже привычно занимаясь стиркой белья, отчим не мог отделаться от мысли, что там, у себя, Зоя страдает, возможно плачет, а он хочет и не может ей помочь. Ему очень хотелось ворваться к ней, поцелуями успокоить, приласкать. В какой-то момент душевные и телесные переживания заставили его бросить стирку. Ещё немного и Игорь стал бы ломиться в её комнату. И вдруг родилась совсем другая мысль. Он быстро оделся, выбежал на улицу, поймал такси и поехал к Галине. Была пятница, на другой день  идти  на работу не  нужно было никому. То, что муж появился почти в 12 часов ночи, Галю не удивило. А его возбуждение она расценила, как поведение мужчины, изголодавшегося без женщин. Она была рада тому, с каким нетерпением Игорь стремился обладать ею в эту ночь. Часа через два  доктор ехал на такси обратно, чувствуя себя последним скотиной и предателем.

Ещё раньше Игорь хотел в выходные дни сходить на рынок, чтобы принести побольше овощей, освободив тем самым Зою от тяжестей. На другое утро этот поход на рынок стал для него спасением, так как он не знал, как посмотреть в глаза падчерице. Вернувшись домой с тяжёлой сумкой, он увидел, что Зоя на кухне. Отчим разделся и понёс сумку на кухню. Поставив овощи на пол, он поднял голову и встретился взглядом с такими несчастными, заплаканными глазами, что в душе его всё перевернулось. Сердце захлестнула волна жалости и нежности. Отчим взял обеими руками головку Зои и стал нежно целовать её волосы, лоб, носик, глаза, щёки. Они не проронили ни одного слова, и хоть он ни разу не коснулся её губ, девушка всё прекрасно поняла. Перестав целовать её, Игорь заглянул в любимые глаза -  они изливали на него удивительный свет. Доктор задохнулся от счастья.

     Ни в субботу, ни в воскресенье они о  любви  не говорили. О том, что объяснение состоялось, можно было лишь судить по обрывкам дневника, которые увидел в мусорном ведре отчим. А ещё Зоя теперь каждый вечер запирала свою дверь. Доктор был рад этому.  Игорь теперь очень боялся себя. Он  не был уверен, что сумеет обуздать свою страсть. Вдруг он испортит ей жизнь?

Зоя же терзалась тем, что «отбила» отчима у матери. И хоть между ними пока нет близости, ей было ясно, что рано или поздно  всё произойдёт. Что тогда будет с матерью, что будет с ней? Как поведёт себя в этом случае Игорь? Ответа она не находила, молча, страдая от неизвестности. Говорить с Игорем о них троих Зоя не могла.

                7.

 Приближалась весна. Состояние Наталии Петровны становилось всё хуже. Её давление прыгало от перемены погоды. Иногда за ночь приходилось дважды вызывать «неотложку». В середине марта мать умерла.  Игорь очень тяжело переживал утрату. Он не мог даже находиться в маминой квартире. Они с Зоей переселились к Галине. На фоне потери близкого человека все его любовные переживания показались  теперь смешными и ненужными. Сейчас доктор открыл для себя, что с уходом мамы утратил большую часть своей души. Сын с запоздалым раскаянием вспоминал о ссорах с ней из-за Галины. Понимал, что мать просто хотела счастья своему сыну, как она это представляла. Он ругал себя за те два года молчания и за многое другое, что не додал матери. К его терзаниям прибавлялась страшная усталость, накопившаяся за последний год. Игорь впал в равнодушие ко всему вокруг, даже к близким ему людям.

Зоя по-прежнему была рядом, старалась предупредить все его желания. Но отчим расценивал её внимание, как сочувствие к его горю и только. Не влекла его и Галина. Доктор ушёл в себя. Его жизнь отныне состояла из работы, куда он ходил по обязанности, чтения медицинской литературы, редких выходов в кино или театр, если на том настаивали женщины. Но больше всего  хотелось, чтобы все вообще оставили его в покое.

Летом Игорь получил письмо от отца своего школьного друга. В письме сообщалось, что приятель погиб в Афганистане. Это известие вызвало в нём жгучий стыд за себя, как будто доктор был виноват в гибели товарища. Станислав в школе сидел с ним на одной парте, в армию их призвали вместе. Но Игорь тогда поступил в институт, а Стасик провалился на экзаменах. После института у Игоря была вновь отсрочка от армии по болезни отца. Смерть Стасика такого весёлого и доброго стала ещё одним жестоким ударом по сердцу. В душе Игоря всё кричало и возмущалось против ранней гибели приятеля, и он отправился в военкомат. Шёл 1982 год, война была в разгаре. Медики  там, конечно, требовались. Игорь фактически сам себя призвал воевать.  Гале с Зоей он решил ничего не говорить до дня отъезда, зная заранее, что они скажут. В день отъезда доктор попросил Зою  позаботиться о цветах в его квартире. Эти цветы любила мама, сын хотел сохранить  память о ней.

Сразу после  отъезда отчима Зоя вновь переселилась в его  квартиру.  Это вышло само собой.  До института было ближе добираться из этой квартиры. Мать не возражала.

Как только Зоя оказалась в квартире дорогого человека, на неё нахлынули чувства, пережитые здесь. Она дала волю тоске по любимому, написав доктору длинное письмо, где рядом с тем, где и как она живёт, в каждой строчке сквозила любовь и страх за него.

Первое время писем от Игоря не было совсем. Потом стали приходить короткие сообщения, что он жив и здоров. Зоя ему писала часто. Её письма были полны нежности и любви.  Галина писала реже, чем дочь,  рассказывала мужу  о своей жизни, о том, что скучает, беспокоилась. Доктор, сразу попав туда, где боль и смерть, всё чаще размышлял об их неожиданном «треугольнике». Вдали от своих женщин Игорь помнил ту и другую и никого не хотел обижать. То, что его дамы жили раздельно, давало доктору возможность писать каждой добрые письма. Галя не знала о любовной переписке дочери с отчимом.  Свои же письма от него мать часто читала Зое  по телефону. Она и не догадывалась, что каждое такое письмо разрывает сердце влюблённой девушки. После  письма Игоря к матери Зоя не выдерживала и всю силу своего отчаяния и ревности вкладывала в ответ ему. Но, излив своё горе на бумаге, она не отправляла письма адресату, а рвала на мелкие кусочки здесь же.

Так в заботах, учёбе, ожиданиях весточек с войны пролетел ещё год.  Галина в отсутствии мужа опять растолстела. Теперь у неё как бы не было стимула следить за собой. Даже более того, Смирнова вдруг превратилась в отчаянную сластёну. Коллеги посмеивались над её новым пристрастием к сладостям. Однако это не мешало Гале  то и дело в школьном буфете вместо обеда брать  булочки, пирожки, и тому подобные мучные или кондитерские изделия. На Новый 1984 год Зоя, чтобы заставить мать следить за собой, подарила ей напольные весы. Галина сразу встала на них, выяснила, что весит 107 кг при росте 65см, но, вздохнув, всё-таки отправилась на кухню за пирожными, припасёнными заранее к празднику.

Весной из части пришло сообщение, что Игоря тяжело ранило. Затем они получили телеграмму: «Через три дня самолёт с ранеными прибудет в Москву». Мать и дочь помчались встречать Игоря. Его вынесли на носилках. К трапу самолёта подали машину, куда поместили всех прибывших раненых. Игорь был без сознания.

Только через неделю им удалось добиться пропуска в госпиталь. Положение больного всё ещё было очень тяжёлым. Потянулись трудные дни борьбы за его жизнь. Три месяца, подменяя друг друга, мать и дочь не отходили от постели Игоря. Потом врачи разрешили взять его домой. Рана на голове медленно, но заживала, а вот раздробленное правое плечо причиняло ужасную боль. Сильные головокружения, тошнота, страшная слабость стали отныне его ежедневными спутниками. А ещё очень удручала правая рука, которая совсем не действовала. Игорь не мог даже сам побриться, пробовал сделать это левой рукой, но не получалось. Галя купила электробритву, но мужу не нравилось ей бриться. И он страдал от своей беспомощности и неуклюжести. Всё это сделало доктора мнительным. Ему казалось, что обе, преданные ему женщины, устали от помощи инвалиду и хотят от него отдохнуть. Игорь задумал спрятаться от них в своей квартире, научиться  жить  совершенно самостоятельно. Однажды, когда никого не было дома, он взял ключи и поехал к себе. Шоком оказалось первое же препятствие – доктор не мог открыть  дверь. Правая рука  не слушалась, а левой не удавалось попасть ключом в отверстие замка. С огромными усилиями, чуть не потеряв сознание от боли и нервного напряжения, Игорь, изловчившись, всё-таки одолел замок и вошёл в  квартиру. Здесь он не был со дня смерти мамы. Воспоминания нахлынули сразу. Усталость от сражения с замком и все утраты  навалились на сознание и душу, терзая, хуже пережитого физического страдания. В изнеможении Игорь сел на диван. Всё плыло перед глазами. Из оцепенения вывел телефон. Он зазвонил резко, неожиданно. Это была встревоженная Галина.  Муж сказал, что ушёл на некоторое время  из дома, хочет научиться жить без посторонней помощи. Доктор просил не волноваться и не звать назад, обещал вернуться, когда поймёт, что пора.  Раз с ним ничего не случилось, жена успокоилась и требовать его возвращения  не стала. Она понимала состояние больного, а кроме того, ещё и сама хотела чуточку отдохнуть от постоянного нервного напряжения. Каждый день с того момента, как они взяли Игоря домой, надо было подчинять ему.  После больницы прошёл почти год, а его по-прежнему раздражало буквально всё. Даже, если его близкие смеялись над какой-нибудь передачей по телевизору или над книгой, он просил немедленно закрыть дверь, чтобы этого не слышать. Разговаривать с ним также стало очень сложно, доктору  казалось, что кроме сострадания он ничего у своих женщин не вызывает, и потому любой разговор  переводил на тему о своей беспомощности.

 Целый месяц в его квартире никто из  дам не появлялся. Зоя с Галиной лишь постоянно звонили. Ежедневно обе слышали от него, что всё  прекрасно, понимая, что Игорь их обманывает. Наконец, Зоя не выдержала. Не сказав ничего матери, она отправилась к Игорю. Ему она объяснила своё появление тем, что хочет помочь со стиркой белья. А так как девушка, и правда, сразу же включила стиральную машину, то отчим успокоился. В квартире был относительный порядок, в холодильнике еда была. Словом, первая «инспекция» вполне успокоила Зою. Уходя, она лишь попросила ничего не говорить  матери о своём посещении. Игорь тоже не хотел, чтобы Галя с Зоей обсуждали его «несчастного», поэтому обещал молчать. Так под видом посещения библиотеки, Зоя стала примерно раз в две недели навещать отчима. Ему же она говорила, что  для занятий в институте понадобилась литература по медицине, которой у Игоря было очень много. Книги  Зоя действительно просматривала, но только после уборки квартиры или стирки, или приготовления отчиму обеда сразу на несколько дней. Игорь же, так как она приходила редко, относился к её помощи спокойно. Галине они ничего не говорили. Месяца через три жена позвонила Игорю с предложением заглянуть к нему, спросила, не  нужно ли чего-нибудь купить. Но муж, сославшись на необходимость идти в этот день к врачу, отказался от посещения супруги. Галя расценила его отказ от встречи, как ещё не прошедшее желание уединения от всех, даже от близких. За следующие полгода он сам домой не позвонил ни разу, а лишь отвечал на  звонки жены. Она же  была уверена, что контузия, болезнь, общее  моральное состояние мужа тому причиной, поэтому спокойно ждала, когда он поправится. Теперь и Смирнова  созванивалась с ним примерно раз в неделю, а ещё ругала Зою, что та совсем перестала звонить отчиму. Дочь ссылалась на занятость в институте, говорила, что просиживает в  библиотеке целыми вечерами, а, кроме того, она же всё знает по рассказам Галины. На самом деле Зоя уже давно приходила к Игорю ежедневно. А началось это случайно. Как-то на улице она встретила главврача той поликлиники, где прежде работал отчим. Сергей Семёнович  стал расспрашивать об Игоре.  Выслушав Зою, сказал, что мог бы взять его на работу. Но не участковым врачом, так как участковому надо  много писать в картах больных, а дежурным врачом.  Работа всего раз в неделю, писанины мало, а всё-таки материально какая-то помощь и морально – ощущение, что ты нужен. Зоя загорелась желанием уговорить отчима вернуться на работу. Она поверила, что так ему легче будет справиться со своей депрессией. В тот же день, прибежав к Игорю, Зоя выпалила весь разговор с Сергеем Семёновичем. Он, помолчав, обещал подумать. На другой день девушка снова пришла, чтобы узнать его решение. Отчим выглядел очень огорчённым. Оказалось, что он попробовал левой рукой заполнить рецепт. Получилось очень криво и неразборчиво, прочитать написанное невозможно. С этого дня Зоя ежедневно стала его тренировать писать левой рукой. Конечно, Игорь мог бы и сам тренироваться, но с Зоей это выходило лучше. Она меняла отчиму ручки, карандаши, читала написанный текст. Как бы невзначай девушка подсовывала доктору медицинские журналы с новинками, приносила книги. Настроение Игоря на глазах менялось. Но оба по какому-то молчаливому уговору ничего не рассказывали Галине, даже, что он снова пойдёт работать.

В первую отработанную им в поликлинике субботу, Зоя устроила отчиму целый праздник. Игорь опять стал напоминать ей того человека, которого она давно и преданно любила. В этот праздничный вечер девушке совсем не хотелось идти домой. Чтобы остаться с любимым, Зоя решила обмануть мать. Позвонив ей, дочь просила не беспокоиться, сказав, что заночует у подруги. Галя ничего не заподозрила. Это был первый вечер их настоящей близости. Отчим, благодарный Зайке за возвращение в любимое дело, почувствовал, что любовь к ней и страсть вернулись.  Но теперь они оба не могли нормально общаться с Галиной. Дочь, чтобы иметь возможность ночевать здесь выдумала для матери несуществующего жениха, с которым она якобы проводит всё свободное время. Смирнова ей поверила, даже постаралась предостеречь Зою от ошибок. Она напомнила дочери свою историю любви и появления Зои на свет, просила быть осмотрительной.  Разговор с Галиной о «женихе» девушка вела из квартиры Игоря, поэтому, когда мать позвонила ему и попросила  тоже поговорить с Зоей об осторожности, он не удивился, а стал активно поддакивать. Родители условились, что Галина отправит Зою пожить некоторое время у Игоря, чтобы он мог деликатно всё разузнать о «женихе» и, если понадобиться вмешаться в их отношения.  Так Зоя с Игорем получили легальное право быть вместе.

К концу учебного года Смирнова весила уже 110кг.  У неё прыгало давление, отекали ноги. Ежедневный путь до школы и обратно стал мукой. По магазинам она давно не ходила, всё необходимое приносила Зоя. В квартире Игоря жена не была с момента его возвращения с войны. Из-за ухудшения своего здоровья,  Галина  после работы укладывалась на диван. От постоянного лежания она толстела ещё больше, старела. Взгляды на окружающих её людей менялись. Посторонние мужчины её не интересовали. Муж-инвалид виделся  только обузой: за ним надо убирать, его надо обстирывать, а Смирнова и себя-то обслуживала с  трудом. Именно поэтому Галя не замечала, что происходит с доктором и дочерью.   

                8.

В 90-ые годы рухнула огромная страна. Каждый житель СССР пережил это по-своему. Для Игоря распад Союза стал личной драмой, незаживающей раной. Отныне, если при нём кто-нибудь говорил что-то плохое об СССР, Игорь готов был задушить этого человека своими руками. Он – солдат, защищавший Советскую Родину, потерявший на войне друзей, своё здоровье, не хотел мириться с тем, что осталась одна Россия. Что же тогда они защищали, за что умирали? Он не мог радоваться даже личному счастью. Его не устраивало всё  в новой жизни  России. Названия магазинов, реклама, уродующая любимые улицы Москвы, кровавые фильмы по телевизору, дурацкий язык, которым вдруг заговорили телевизионные ведущие – всё возмущало, дразнило, ранило.  Спокойная, порой трудная жизнь каждой семьи сейчас зависела от того, заплатят или нет зарплату. Врачам и учителям стали систематически её задерживать. Когда врачам тоже не платили зарплату, вся семья жила на пенсию Игоря. (Зоя после института несколько лет работала в больнице хирургом). Им теперь катастрофически не хватало денег. Это так было не похоже на прежнее их беззаботное житьё. Ему, привыкшему быть мужчиной, кормить и защищать  семью, приходилось мучиться от сознания невозможности улучшить семейный быт. Современная жизнь, в которую он попал, злила и пугала одновременно.

В 1992 году возмутившись тем, что мизерные учительские деньги не платят по три месяца, Галина  совсем бросила работу в школе, перейдя на репетиторство на дому. Теперь она неделями не выходила из дома. Находить, желающих заниматься английским языком, было очень трудно, но иногда её деньги  спасали общий тонущий бюджет.

 Со Смирновой доктор много лет жил в гражданском браке, с Зоей же ему захотелось узаконить отношения, ради  их будущего ребёнка. В 1994 году Зоя призналась Игорю, что беременна, и они тайно от Галины расписались. Свадьбы  не было, так как оба молодожёна шума не хотели. Он потому, что разучился радоваться, чему бы то ни было после гибели СССР.  Игорь говорил, что теперь не только не может наслаждаться жизнью, он нормально жить не может, когда любимая страна полетела в тартарары. Зоя стеснялась того, что муж изранен морально и физически, кроме того, старше её на 11 лет. Ей не хотелось никому давать повод обсуждать её выбор.

 Супруги  в день свадьбы посидели после ЗАГСа вдвоём за бутылкой шампанского, помечтали о будущем ребёнке. Их свадебный ужин вполне вписался в их скромные материальные возможности остатка от пенсии Игоря. От Гали оба продолжали скрывать свои отношения, хотя понимали, что рано или поздно она всё узнает. Тем не менее, обоим хотелось, чтобы Смирнова узнала об их любви как можно позже.

 Зоя родила девочку. Её назвали Светланой.  Пока Зоя была беременна, ей удавалось сочинять для Галины истории, связанные с несуществующим отцом ребёнка. Но теперь, когда ребёнок удивительно  походил на отца, дальше скрывать от бабушки, чей это малыш стало невозможно.

 Галина, уверенная ранее, что уже не может ревновать, очень болезненно пережила двойное предательство самых  близких ей людей. Она впала в депрессию, никого не хотела видеть и слышать, целыми днями плакала, забывала о еде, не спала. Хорошо, что давняя приятельница из школы изредка навещала Галю, помогала ей по дому, приносила продукты. С дочерью и бывшим мужем Смирнова за полгода не сказала ни слова, на их звонки не отвечала. Подруге тоже запретила с ними общаться. Супруги опасались за психическое состояние Галины.

Примирение произошло случайно. Зоя, гуляя с ребёнком, умышленно приезжала туда, где жила мать, надеясь встретить её или хотя бы увидеть. Однажды Зоя с коляской, в которой сидела Светка, подошла к магазину, а из него вышла Галина. Удивление, обиду всё вытеснило желание бабушки посмотреть на внучку. Она ведь не видела девочку шесть месяцев. Смирнова взяла ребёнка на руки, ощутила запах молочка и ещё чего-то приятного детского, поцеловала щёчку малышки и уже не могла уйти от коляски. С этого дня малышка растопила лёд обиды. Прошли 15 лет.  Бабушка и внучка очень любят друг друга.

С дочерью и бывшим мужем Галина общается, но до конца их простить так и не смогла.