18. Глава 77. Небо, какие теперь её муки терзают?

Чему смеялся я сейчас во сне?
Ни знаменьем небес, ни адской речью
Никто в тиши не отозвался мне...
Тогда спросил я сердце человечье:

Ты, бьющееся, мой вопрос услышь, -
Чему смеялся я? В ответ - ни звука.
Тьма, тьма крутом. И бесконечна мука.
Молчат и Бог и ад. И ты молчишь.

Чему смеялся я? Познал ли ночью
Своей короткой жизни благодать?
Но я давно готов ее отдать.
Пусть яркий флаг изорван будет в клочья.

Сильны любовь и слава смертных дней,
И красота сильна. Но смерть сильней.

(Джон Китс)

    На другой день Света, Лизавета и Люба были в Замке. Собралась и вся «семья». Решили не выходить из Замка вплоть до похорон. Света предложила Сергею лететь в Магадан и попробовать найти священника, который крестил Любу и Свету. Когда он крестил Любу, ему было 25 лет.  Значит сейчас под семьдесят. Возможно, что жив и работает. Ульгучье сказал, чтобы заехали за ним. Он хочет быть на похоронах, а, потом посмотрит особняк. Приедет он не один. Света почти все время проводила в морге и сидела возле мамы. Ни одной слезинки не выронила. Практически не спала, пока не сваливалась, как подкошенная, на кушетке у холодильника в морге. Люба с трудом заставляла ее пить дальневосточные соки. Она ничего не ела….
   …Над городом навис ужас. С работы все быстро шли домой, одних детей на улице увидеть нельзя было. Еще город замолк. Машины не сигналили, и даже отключили автоматику у дверцев машин. Из Испании прилетел Альфред и почти все время был в Замке. Никого ни очем не расспрашивал. Даже ночевал в комнате Сергея. А Сергей одну ночь провел в комнате Любы. Там же остановилась и Света…
   …Утром Сергей улетел в Магадан вместе с Лизаветой на Hawker Hunter. Священник работал в той же самой церкви. Она была уже на износе, но прихожан стало больше. Сергей договорился с мэром города, чтобы за время отсутствия священника построили новую, современную церковь, в старых русских православных традициях. Это за 42-43 дня! Мэр обещал. Кстати, в этой же церкви крестили Любу, жену Сергея и отпевали Вадима Алексеевича Козина…
   …Со священником, отцом Павлом, полетели на Родину Сергея. Провели там всего несколько часов, забрали Ульгучье и все, что он приготовил на поминки и для обряда камления. Обряд камления он собирался провести возле ворот особняка после сорокового дня. И взял для камления девочку, 15 лет, из своего племени. На ней он собирался жениться по православному, а пока жил «гражданским браком». Девушка была безумно в него влюблена. Дальше Владивостока она никуда не ездила. И только что окончила курсы медицинских сестер во Владивостоке. Звали ее Анюта. Но, она называла себя Ульгучье, ибо в племени Ульгучье не было различий между именем, отчеством и фамилией. Так, Ульгучье по паспорту был Ульгучье Ульгучье Ульгучье. И Анюта, через год, когда ей исполнится 16 лет, тоже будет Ульгучье в трех ипостасях, да еще женой Ульгучье в трех ипостасях!..
   …Безусловено, Сергей переживал смерть Любы. Очень тревожился о Свете. Но, это, отнюдь не мешало ни ему, ни Лизавете заниматься сексом, чувствуя даже некоторую свободу от того, что они – вдвоем! Нет, Лизавета не была холодной женщиной. Она, как и все тяжело перенесла смерть Любы. Как и все женщины, рыдала в морге и покрывала поцелуями заморженные губы Любы… .Но, в Могадане, они сняли номер в Отеле и четыре часа подряд занимались самым изощренным сексом! В самолете весь полет также занимались сексом. Когда пилотировал Сергей, Лизавета делала ему минет, массажировала простату. Когда пилотировала Лизавета, то сидела с голой попкой на коленях Сергея, а его член перепрыгивал из полости в полость… . Они умудрились несколько раз трахнуться и в поместье Сергея, пока ждали Ульгучье и Анюту… Священник Павел думал, что Лизавета – дочь Сергея. В кабину самолета он не заходил….
   …В тайге, прямо в ограде поместья Сергея, цвело много больших, ярких и разных цветов, которых в Германии не найдешь ни за какие деньги! Зная это, Сергей взял в бывшем институте «Холода» несколько громадных контейнеров, куда могли поместиться и два взрослых человека, с жидким азотам – 80  градусов по Цельсию, и наполнил их цветами. Они могли лежать там вечность. А, вынутые через несколько секунд, цветы и кусты оживали. Поэтому в один контейнер он положил кусты с корнями, тщательно вымыв их. Он собрался посадить цветы у склепа, где в нагробье была урна с прахом Володи. Труп Любы также Сергей решил кремировать, и Света с ним согласилась, и урну поставить рядом с урной Володи…
   …Труп Любы вскрывал Сергей. Рядом стояли судебно-медицинский эксперт города и Альфред. Сергей понил, что пенетрировал Любу, в прямую кишку, что умерла она со счастливым лицом. В ее влагалище было много слизи. Значит, она умерла во время оргазма! Но, то, что Сергей кончил, ибо в прямой кишке была обнаружена его сперма, он совершенно не помнит! Объяснить это можно просто: испытав шок от смерти Любы, Сергей забыл о своем оргазме! Оргазмы они испытали вместе! Такой провал памяти в результате сильного эмолционального шока, называется ретроградной амнезией. Но, возможно, что Сергей испытал оргазм, когда увидел Любу мертвой! И спустил в уже мертвую женщину… .Это интересно для психологов, как один из казусов человеческих сексуальных отношений. Кстати, прекрасно описанный, кажется, у Куприна в рассказе «Отмщение»… .Но, это все было неважно, ибо не имело никакого отношения к причине смерти молодой здоровой женщины! Патологоанатомическая картина была «внезапной», или как еще говорят, «скоропостижной смерти»… . Гистологическое исследование различных срезов мышцы сердца и сосудов, также никакой патологии не обнаружило. Вот так, весьма нередко бывает: жил человек, шел или работал, ехал на автомобиле или занимался сексом с возлюбленным человеком, упал, и со счастливым лицом, успев испытать оргазм, умер!..
   …После вскрытия Любу отпел отец Павел и отправил ее в дубовом гробу, усыпанном живыми цветами, в том числе с Юга ДВ, в крематорий. Там, выбросив из гроба все, кроме трупа, опустили гроб в печь… . Во время кремации при- сутствовала все семья Сергея и аббат с аббатисой, было несколько прихожан и Ульгучье с Анютой. Сережа заметил, что были две, совсем юных девушки из монастыря. Лет им было по 16, не больше. Он никогда не ошибался в возрасте представительниц женского пола, как и в том, когда они пожирают его, Сергея, глазами. «Наверное были на осмотре у Клавдия или у Андрея, - подумал Сергей в ту минуту, когда дверца в крематории захлопнулась вслед за гробом с Любой, - я бы такие прелестные мордашки и попки не забыл бы!»…
   …Получив урну с прахом Любы, все пошли на старинное кладбище, нагруженные цветами и кустами дальневосточных экзотических цветов, которые Сергей собрался рассадить вокруг обелиска Володи и Любы. Ни рыдний, ни всхлипываний, ни слез, ни у кого не было. Света держалась великолепно, Платье, туфли, вуаль, сумочка, драгоценности, - все было подобранно, не придерешься… . С Сергеем она почти не разговаривала. Но, он не чувствовал, что у Светы есть какая-то обида на него, или затаенное чувство обвинения в смерти ее мамы… . Света решила остаться на все сорок дней, а вот Лизавете и Любе нужно было через девять дней улетать в Оксфорт на экзамены в аспирантуру… .Они собирались к сорока дням вернуться непременно!..
   …Прошло девять дней со дня смерти Любы, и Лизавета вместе с юнной Любой, вылетели в Оксфорд. Кончался май. Полет проходил спокойно. Люба сидела и задумчиво смотрела в окно на заходящее солнце. Пролетали швейцарские Альпы: «Мы летим по направлению пика Маттерхорна — символа швейцарских земель. Здесь самая высокая вершина ледника в Альпах… .»  Не успела Лизавета закончить рассказ о пике Маттерхорна, как погода внезапно резко изменилась. Самолет сильно затрясло. Из окон ничего не было видно, как-будто пролетали через огромный снежный сугроб. Лизавета попробовала резко набрать высоту – бесполезно! Начала снижаться… С земли сообщили, что она попала в во фронт толстого слоя града, льда и снега, и велели резко свернуть влево, постепенно пытаться набрать максимальную высоту… . «Надевай парашут! Готовься, возможно, придется катапультироваться!» Самолет трясло пострашному, и внезапно турбины заглохли! Самолет вошел в штопор! Видимости никакой! Связь с «землей» прервалась! Оставлалось несколько сот метров до земли, когда Лизавета приказала: «Катапультируйся! В твоем мобильнике, есть сигнал, виден из Космоса, работу мобильника ничто не может нарушить. Внизу свяжемся!» «Люба катапультировалась, Лизавета собралась катапультироваться вслед за ней. Но, чудо, турбины взревели, как, ни в чем, ни бывало!.. .
   …Второе чудо: Лизавета вывела самолет из пике на высоте около 100 метров от Земли и вышла в ясное чистое небо! Тут же сообщила на землю. Со всех ближайших мест двинулись спасатели на лыжах с поиско-спасательными собаками, огромными сенбернарами. Лизавета сообщила Сергею, что произошло! Подняты были ВВС Великобритании по просьбе графини Дианы. ВВС Германии, Франции, Италии… . Пытались поймать сигнал мобильника Любы из Космоса, - все безрезультатно!..
   …Решили, что попала под лавину, несколько лавин во время ледяного воздушного фронта, сошли с гор… . Лизавета вернулась в Замок! Натали пришлось положить в психиатрическую клинику… .
   …Поиски прекратились через три недели. Рядом с урной Любы – старшей, поставили урну Любови Дмитриевны Хорошко… . Сережа «уводил себя в тайгу», где он провел детство, отрочество, юность… Несмотря на такое несказанное горе, Ульгучье провел  камление с Анной у ворот особняка точно так, в такой же позе, в какой чуть не умерла Саша и умерла Люба… . Его заключение было однозначным: «Да, они обе попали в энергитические воронки. Но эти воронки, ни из Земли, а с Неба. И юная Люба не долетела до Земли, ее унесла небесная воронка! Не рви себе сердце, Сергей, ты потерял трех земных женщин, но только одну небесную душу! Это или испытание для тебя, или кому-то очень не нравится, что ты, своей работой, вмешиваешься в порядок мироздания… .Больше я ничего не скажу!» Рано утром, после сороков, Сергей никому ничего не сказав, улетел к Диане. Ульгучье с Анной и отца Павла отвозила Лизавета…
   …Сержу было чуть больше года. Он был копия Сергея. Диана с Сергеем провели месяц вдвоем на маленьком уютном острове, где было все для влюбленной цивилизованной пары, и небыло никого в радиусе двухсот километров…
«There is always some madness in love.
But there is also always some reason in madness…
…Life is a disease: sexually transmitted, and invariably fatal…
You may live every day of your life or not live…»