Абрикосовая любовь

                «Через стол, необозримый оком,
                буду чокаться с тобою тихим чоком
                сткла о сткло»
                - М. Цветаева.
    
      «Это были времена легендарные, те времена, когда в садах самого прекрасного города нашей Родины жило беспечальное, юное поколение. Тогда-то в сердцах у этого поколения родилась уверенность, что вся жизнь пройдет в белом цвете, тихо, спокойно, зори, закаты, солнечные улицы летом, а зимой не холодный, но крупный ласковый снег…», - писал  М. А. Булгаков.

    В городе тогда было так много пустого места. Мы не голодали, мы целый день гуляли. Мы жевали, - вишни, черешни, шелковицу,  сливы, яблоки, груши, молодые грецкие орехи. Ну и, конечно же, беспрерывно грызли полузрелые абрикосы – «цэрсыки» и «мурэли» и мать зашивала карманы, чтобы я не набивал их «зелепухами»

       Сидим с пазухами раздутыми от ворованных  у дяди Вано  зеленющих абрикос, (свои не такие вкусные), и  хрустим  витаминами.  И  хотя  все  мамы были против, и стращали дизентерией, я не знал ни одного поносника по этой причине. К вечеру на зубах оскомина, но есть старый бабушкин рецепт, - натираешь зубы солью, и все проходит.

     А косточки! Зимой посидишь пару часов, набьешь сковородку сердцевин-ядрышек, (у нас они назывались «бубки»), пожаришь. Арахис отдыхает.
     Все, что росло в наших дворах и в частном секторе, было нашей добычей. Всё это срывалось, как только созревало, и дай Бог, чтоб успело созреть. С раннего утра с деревьев гроздями свисала ребятня. Мы ежедневно паслись на ветвях деревьев, мы любили позавтракать прямо на месте, под деревом! А еще  мы  ели  кленовые  «самолетики»,   ягоды шиповника, (содержимое – за шиворот сверстнику), усики винограда, цветы акации – белой, желтой и розовой,  жевали цветы  клевера и высасывали цветочки-граммофончики, добывая из них сладкий нектар.
     Если в детстве вы не пробовали побывать в чужом саду или огороде, если пунцовый от ярости частник не доводил ваши уши до такого же цвета, как он сам, если не получали крапивой по «пятой точке», вы что-то потеряли в жизни. Даже если у вас теперь собственные леса и плантации, - вы все равно не лазили по садам.

      Одно из самых впечатляющих воспоминаний из моего детства – весенняя пора, когда первыми зацветали сады. Каждую весну город заливало по самые крыши фруктовым цветом. Красно-сиреневые яблоневые и белоснежные вишнево-сливово-абрикосовые языки пламени захлестывали склоны города, его дворы и улицы,  заполняя  ароматом воздух и засы¬пая лепестками землю вокруг. Было не надышаться сладко-медовым ароматом этих цветов и наслушаться мелодичного гудения  пчёл. Стоя  под  цветущим деревом и разговаривая вслух, невозможно было
услышать свой голос – так  они  гудели.  А  когда наступал вечер, шлейф весенних запахов, растворяясь в воздухе, дополнялся музыкой хрущей, майских жуков. Всё это, сливаясь в единую симфонию, завораживало. А перед дождем, замирали все птицы и насекомые. На сады и улицы, на город ложилась тишина и лежала так несколько часов. Казалось, что время остановилось. Приходило ощущение себя здесь и сейчас, и звёздное небо манило в иные измерения.
     Нигде, ни в каком городе мира, звёзды не светят так ярко, как в городе детства…    

     …нравилось таскать абрикосы, и вместе с друзьями крал их даже в собственном саду. Мощное дерево росло во дворе, обнимая ветвями б;льшую часть, крытой смолянистым толем, пристройки-сарайчика. Из года в год успешно плодоносило. По утрам, сквозь сон, то и дело слышалось мягкое «шмяк!» – это созревшие и перезревшие медово-сладкие плоды, скатываясь с крыши, падали в траву и на дорожку, ведущую к заброшенной веранде. Надо было встать позже ежика, но раньше пчел и ос, соседских пацанов и солнца. Раньше себя. Потому – кто первый встал, того и абрикосы!

Любите ли вы абрикосы так, как люблю их я? Эту неимоверную красно-желто-оранжевую красоту! Эти райские плоды с нежным, как на ее щеке, пушком, и такие же веснушчатые, теплые, чуть тронутые загаром, ароматные и сладкие! 
      И знаете ли вы, что их можно пить?

  Эх, какой тогда был август! Низкие звезды пушинками падали в ладони, ластились, чтобы их погладили, и сразу таяли. Душистый  теплый  вечер был тягуче томителен,  а свежеструганная  скамейка  тонко  отдавала  смолой  и была совсем не шершавой. А еще пахло абрикосами. Мы вдвоем насобирали их целую корзину, - она   стояла  на  краю скамейки, - многие уже перезрели, и назавтра бабушка затеяла варенье. Через день я должен был уезжать на учебу в свой первый институт.
     …сидели рядом. Она положила голову мне на плечо, ласково провела пальцем по щеке и погладила подбородок. Потом взяла в губы  сочный перезревший плод, пригнула мою голову к себе и выдохнула – На, попей!  Мы выцедили влажную пряную мякоть вместе. Косточка упала, и наши губы встретились. Мир потерял очертания, время замерло.  Сердце от этого прикосновения ухнуло вслед за косточкой  в бездну, а звезды рассыпались муравьями по телу. 
    
     Мы плыли по эмпиреям, витали под потолком мироздания, удаляясь все дальше от действительности.
     Хохочущий рыжий фонарь луны буйствовал над нашими хмельными головами. Летучие мыши, ночные ангелы, благословляя нас, бесшумными призраками носились в лунном свете. За бортами скамейки, обрамляя  ее изумрудным прибоем-ожерельем, бушевал сад. 
     Каравеллой покачивалась ночь, и  рассвет уже поджег розовым верхушки ее загадочно шелестящих, глубоко индиговых парусов.
     А мы… мы пили абрикосы и нежность. Пили друг друга. Корзина пустела. И сумасшедшая юность тихонько стояла  сзади и с удовольствием разглядывала нас.

Звездный час бывает у каждого человека. Хоть раз в жизни. Это был он, наш звездный час.

    … сижу в лоджии, ем абрикосы и смотрю на небо. Там ехидно ухмыляется луна и висит холодная    колючая   звездная  сыпь. Улыбка грустной летучей мышью садится на мои губы. Где та девочка? И где тот мальчик, что был с ней? Их нет.
     Иногда думаю, хорошо бы опять выскочить в окно и попасть в тот август, к тем поцелуям, запутаться в изгибах ее рук, в их прохладном кольце на моей шее, вдохнуть ее светлую кожу и медовые брызги веснушек.
     И говорю себе – Расслабься! Для девочки, которую любил в юности,  ты уже слишком старый.

     Зима моей жизни стоит перед порогом, и пока не решается войти Нить жизни той девочки, женщины истончилась, сошла на нет. Хотелось бы знать, как там она, на небе. Кто с ней рядом? Кого  сегодня  она  целует?  С  кем  сегодня  пьет  перезрелые абрикосы моего детства, моей юности? Пьет ли? Если бы знать!
   
      Я благодарен тем последним дням нашего лета. В них было множество мгновений, мыслей, эмоций, людей, выводов, ошибок и упрямых шагов. За каждый счастливый выдох, волнительный вдох, теплый вечер, жаркий полдень, радостную улыбку человека рядом и ни с чем несравнимый грохот сердца, и блеск счастливых глаз, я благодарю тот август!

  Вы знаете, абрикосы можно пить!

В который раз опять под вечер,
омытая росой-слезой,
идешь, смеясь, ко мне навстречу
из юности шальной.

Идешь босая ты, прищурясь
лукаво. Мне ли не узнать
свет глаз, стиравший сумрак улиц,
сияние которых целовать

любил. Нам аромат акаций
плеск волн, гитары нежный  стон,
гудки и семафоры станций
наврут про  позабытый сон.

На старой пристани - скамейка,
в моей руке твоя рука
заблудится, как канарейка,
как бабочка издалека.

И счастье бликом по стеклу,
и сердца абрикос в ладошке.
Надкусишь и швырнешь в окошко
огрызок, - возвратится все в золу.

И волны понесут признаний
венки и чмоков девственных букет.
И так же снова горьким станет
венков тех поминальный белый цвет.

...Под утро в небо от земли,
омытые слезой-росою,
уходят люди, сны и корабли, -
ты вновь прощаешься со мною.