Летчики прилетели

В один из зимних дней, старенький самолет Ли-2 взлетел с базового аэродрома и взял курс на юг. Командир экипажа, капитан Лебедев,  передал управление второму пилоту  и ненадолго задумался. Вот уже более четырех лет он не бывал в маленьком городке Тверской области.
- Интересно, помнит ли меня чернобровая красотулька по имени Анна, - подумал он, и тут же получил утвердительный ответ, - конечно, помнит, вот я-то ее вспомнил. Хотя, если бы не полет, то вряд ли в моей памяти всплыл ее образ.
- Командир, курс 178 градусов, - вмешался в его раздумья штурман корабля, старший лейтенант Пегов.
- Есть 178, - подтвердил информацию Владимир Лебедев и, взглянув на второго пилота, взял рекомендованный курс, - а скажи-ка мне Никита, в котором часу мы будем на месте?
- Ориентировочное время выхода на аэродром посадки 18 часов 27 минут, - доложил Никита Пегов.
- Радист, а какая погода в районе посадки, - задал новый вопрос капитан Лебедев.
- Температура – 22 градуса, ветер восточный 5 метров в секунду, нижний край облачности 950 метров, возможен снег, - доложил радист, прапорщик Василий Колюжный.
- Ну, что ж, бывало и похуже, - подытожил командир.
- Командир, а после ужина куда-нибудь пойдем, - спросил второй пилот, лейтенант Юрий Чесноков.
- Кто пойдет, а кто и в гостинице отдохнет, - ответил командир, - и вообще, рано еще планы строить. Лучше следи за курсом.
А в это время в грузовой кабине строили планы борттехник, старший лейтенант Григорий Иванько и бортмеханик, прапорщик Иван Петров.
- Интересно, командир разрешит нам сегодня на танцы сходить, - задал вопрос Григорий.
- Вряд ли, - предположил Иван, - пока прилетим, да зачехлим самолет, пройдет много времени. Вот если завтра, то по настроению.
- А я бы уже сегодня развеялся, - сказал Григорий.
В этот момент в грузовую кабину вышел Никита Пегов:
- Чувствую, что уже настроились на приятный вечер.
- Хотелось бы, - подтвердил Григорий.
- Хочется, перехочется, - с ухмылкой произнес Никита, - а теперь по местам, скоро посадка.
И, действительно, самолет приступил к снижению, войдя в плотные облака. А в плотной облачности не расслабишься. Нисходящие и восходящие потоки воздуха бросали самолет, как пушинку. Штурвал так и норовил вырваться из рук командира.
А тут еще снежный заряд накрыл аэродром посадки, уменьшив посадочную видимость. Вся надежда была только на штурмана и его приборы, особенно на АРК. Именно автоматический радиокомпас четко отслеживал положение самолета относительно наземных приводов. Используя показания компаса и АРК, Никита контролировал полет самолета, давая четкие команды на изменение курса, а командир, с помощью авиагоризонта старался выдержать курс и глиссаду посадки.
Уже был пройден дальний привод, а полоса так и не просматривалась. И только над ближним приводом, то есть на удалении 1000 метров от ВПП, командир увидел освещенную огнями полосу. От напряжения у него взмок не только затылок, но и руки, крепко державшие штурвал. Такой же напряг был у экипажа до самой посадки.
И даже когда колеса шасси коснулись полосы, командира не покидало это напряжение. И только когда самолет вырулил с взлетно-посадочной полосы, вздох облегчения наполнил пилотскую кабину.
- Командир, - воскликнул второй пилот, - вы просто гений. Только с высоты шестьдесят метров мы увидели полосу, а как классно вы посадили самолет.
- Ладно, салага, хватит петь дифирамбы, - улыбнувшись, произнес командир, - лучше помоги зарулить на стоянку.
А у самого в мозгу звучала песнь победителя, песнь покорителя очередного снежного заряда.
Именно такие экстремальные моменты сплачивают экипаж вокруг надежного и опытного командира, коим является Владимир Лебедев.
И вот двигатели выключены, борттехник, бортмеханик и радист остались у самолета, а командир, штурман и правый летчик направились к КПП. Но перед их уходом борттехник спросил у командира:
- А горючего в гостиницу брать?
- Возьми литра два, - предложил командир.
Встретился экипаж уже в гостинице. Правда, на звание гостиницы двухэтажный деревянный барак явно не тянул. В комнате, куда заселили экипаж, был такой дубак, что раздеваться вовсе не хотелось. Холодный сквознячок был явным хозяином данной комнаты. Именно поэтому командир обратился к правому летчику:
- Юрий, ну-ка сходи к администраторше, побеседуй с ней.
- Хорошо, командир, будет сделано, - сказал правый летчик и вышел из комнаты. 
Через несколько минут Юрий вернулся и доложил:
- Командир, администраторша обещала прислать сантехника, может он что-нибудь посоветует.
- Ну, хорошо, а сейчас сходи-ка с радистом в местное сельпо, да купи что-нибудь на ужин, а то столовая уже не работает.
Юрий с радистом ушли за продуктами, а остальные члены экипажа попытались занавесить одеялами промороженные окна.
И тут в комнате появился неказистый мужичонка в потрепанной ушанке, фуфайке, стеганых штанах и больших серых валенках. Его слезливые глаза были подернуты хмельным туманом, но держался он бодренько:
- Какие будут указания?
- А как зовут-то тебя, мил человек, - в свою очередь спросил командир.
- А зовут меня Никодимом, значится, - ответил мужичок.
- Так вот что, Никодим, нехорошо вы встречаете заслуженных летчиков, очень нехорошо.
- Дык ведь нечасто к нам, значится,  заслужонные-то залетают, - выбросив хитринку из глаз, промямлил Никодим.
- А раз нечасто, то и принимать их нужно по высшему разряду, - посоветовал командир.
- Дык я бы, значиться, рад, да не все в моих силах, - закатив глаза, произнес Никодим.
- Никогда не поверю, что у такого спеца силенок не хватит, - командир шлепнул Никодима по плечу, - вон ты у нас какой орел.
Но Никодима на хвалебной мякине не проведешь. Склонив на бок ушанистую голову, он отрыгнул:
- Орел, может и орел, значится, а силенки сами по себе не приходят. Организьм тоже требует подкрепления.
- А что, если подкрепление будет, удовлетворишь наши потребности, - спросил командир.
- Да Никодим, значится, в лепешку разобьется, а дело сделает.
- А посуда-то у тебя есть, - задал новый вопрос командир.
Услышав такое, Никодим быстро залез во внутренний карман фуфайки и вытащил оттуда залапанную четвертинку:
- Она, значится, всегда при мне.
- Григорий, - обратился командир к борттехнику, - наполни-ка Никодимову емкость.
Борттехник достал из мешка канистру с воронкой и отлил из нее ровно четверть литра.
Никодим хотел уже отпить из бутылки, но командир его остановил:
- Нет уж, орел, вот сделаешь дело, тогда и заправишься.
Никодим поцеловал бутылку и убрал ее во внутренний карман фуфайки:
- Командир, а пусть со мной кто-нибудь из ребят сходит, - попросил он.
- Никита, сопроводи Никодима, ты у нас главный по навигации, - приказал командир.
- Хорошо, командир, сделаю в лучшем виде. 
Никодим с Никитой ушли выполнять задание, а Григорий пробурчал:
- Вот прохиндей, дуриком прикидывается, а сам себе на уме.
- А что ты удивляешься, - вступил в разговор бортмеханик, - у нас в каждом городе такие встречаются. Этот еще по-божески, всего четвертинку выдал, а другие поллитровку норовят подсунуть.
-  Да черт с ней, с четвертинкой, лишь бы дело сделал, -  сказал командир.
В это время из магазина вернулись Юрий и Василий.
- Чувствую, что теплей в нашем «люксе» так и не стало, - проворчал Юрий.
- Не стало, но мы ждем, - сообщил борттехник, - тут нам обещали доставить грелок во весь рост.
- Командир, неужели мы дожили до светлого будущего, - задал вопрос Юрий.
- Пока не дожили, но надеемся дожить, - ответил командир, - чур, я беру светленькую грелку.
- А я хочу сразу две грелки взять, - поддержал командира борттехник.
- А нам-то грелки достанутся, - на полном серьезе спросил Юрий.
Но ответа он не услышал, так как дверь отворилась, и в комнату вошли Никита с Никодимом. В руках у каждого было по масляному радиатору и по одеялу.
- Принимайте источники тепла, - заявил Никита, - а мы пойдем за другими экземплярами.
Никита с Никодимом удалились, а борттехник принялся подключать доставленные радиаторы.
- Ничего себе грелки во весь рост, - расстроился Юрий.
- А ты раскатал губенку-то, во весь рост ему подавай, - хихикнул Григорий.
- Ты, Юра, лучше сервировкой стола займись, - посоветовал командир.
Расстроенный Юрий стал выкладывать на стол купленные продукты. К ним относились соленая капуста и маринованные огурчики, вареная колбаса и колбасный сыр, черный хлеб и пачка сухарей, а также две бутылки минералки для запивона.
Бортмеханик потянулся к сухарям, но командир шлепнул его по руке:
- Не суетись, Василий. Вот управимся с делами и сядем ужинать.
- А мы уже все принесли, - сообщил вошедший Никита.
И, действительно, они с Никодимом принесли еще по одному радиатору и одеялу.
- Вот вам, значится, обещанное, - сказал Никодим, - теперь утепляйтесь и отдыхайте. А я пойду, значится, к своей старухе. Заждалась, уж, поди.
- Иди, иди, Никодим, только не пропадай, - разрешил командир.
Итак, радиаторы подключены, окна задраены одеялами, стол накрыт по высшему разряду, можно и расслабиться. 
Борттехник разлил по кружкам спирт, а командир произнес первый тост:
- Давайте выпьем за еще одну счастливую посадку в сложных метеорологических условиях.
Все дружно поддержали этот тост и с нескрываемым удовольствием осушили кружки.
А потом началось интенсивное чавканье шестерых проголодавшихся мужичков.
А когда борттехник начал разливать по второму разу, свет вдруг погас, а в темноте разве разольешь. Нет разлить-то можно и в темноте, но не в кружки, а мимо них.
- Ну что, Никита, иди искать Никодима, - предложил командир.
Запасливый бортмеханик включил дежурный фонарик и изъявил желание сопровождать Никиту.
В комнате у администраторши горела свечка. Сама администраторша сидела за столом и кемарила.
- А мы опять к вам, - сказал Никита, - хотелось бы увидеть Никодима.
- Увидеть его можно, да толку-то что. Он на радостях выдул всю четвертинку и завалился в чулане. Его теперь никакими колоколами не разбудишь, - сообщила администраторша.
- А что же нам делать, - задал вопрос Никита, - мы без света никак не можем.
- Есть у нас дежурный электрик, так если он тверезый, то вам повезло, - ответила администраторша, -  вы посидите, а я за ним сбегаю.
- Да уж, вы постарайтесь, - сказал Никита.
Через пятнадцать минут администраторша привела заспанного электрика:
- И что на ночь глядя вам не спится, - проворчал электрик, - спали бы себе и спали.
- А мы еще некоторые дела не закончили, - вступил в разговор бортмеханик.
- Ну что ж, пойдемте в вашу комнату, - без особого желания произнес электрик и пошел к лестничной площадке, включив предварительно фонарь.
Войдя в комнату, он заметил четыре радиатора и воскликнул:
- Ни хрена себе батарея, конечно, никакие предохранители не выдержат.
- Но мы надеемся на вас, - произнес командир, - не случайно же вас называют классным специалистом.
- Оно, конечно, - выпятил грудь классный специалист, - но предохранители на дороге не валяются. Их еще поискать надо.
- Ну, вы уж поищите, а мы в долгу не останемся, - пообещал командир.
Завидев на столе литровую баклажку, электрик проглотил слюны и пообещал эти самые предохранители достать.
Минут через десять свет загорелся, и электрик вернулся в комнату.
-  Большое спасибо вам, мил человек, - завидев электрика, произнес командир.
- Спасибо, конечно, хорошо, но его в карман не положишь и в стакан не нальешь, - нахмурился электрик.
- Ах, да, я и забыл, а стакан-то у вас есть, - улыбнувшись, спросил командир.
- А он у меня всегда при себе, - сказал электрик и достал из кармана граненый стакан.
- Вот специалист, так специалист, - похвалил его командир, - Григорий, налей-ка товарищу.
Григорий выполнил просьбу командира, наполнив стакан до краев.
Электрик отпил солидную долю из стакана, вытерся рукавом, а оставшуюся часть перелил в вынутую из кармана четвертинку:
- Спасибочки вам, добрые люди, за то, что не дали старику помереть.
Выслушав электрика, командир обратился к борттехнику:
- Долей-ка, Григорий, ему четвертинку. Уж больно хорошо он нас назвал.
Григорий выполнил просьбу командира, и электрик заторопился к выходу.
Перед дверью он обернулся и, посмотрев на командира, произнес:
- Дай бог вам неба чистого, да приземлений мягких.
Сказав это, он повернулся и скрылся за дверью.
- Всем хорош русский мужик, - сказал командир, - но тяга к спиртному… Хотя, что это я. А ну-ка наливай, Григорий.
- Командир, а позволь сказать очередной тост, - попросил правый летчик.
- Ну, сказывай, если созрел.
- Ребята, я хочу сейчас выпить за нашего командира. В таких условиях посадить самолет не каждому дано. После четвертого разворота я чуть в штаны не наложил. За вас, командир, за ваше летное мастерство.
Да, за такой тост не грех и выпить.
Выпили и за закуску.
А во время чавканья можно и поговорить.
- Командир, а завтра на танцы пойдем, - спросил раскрасневшийся Никита.
- Может, и пойдем, - улыбнулся командир, - но только в том случае, если своевременно подготовимся к очередному полету.
- Так у нас в запасе есть целых два дня, - напомнил Никита.
- Но лучше заранее подготовиться, а потом можно будет и отдохнуть, - уточнил командир.
Выпив по третьей, экипаж окончательно разогрелся и завалился спать. Всю ночь комнату сотрясал храп то одного, то другого члена экипажа. Особым искусством храпа обладал бортмеханик. Он умудрялся храпеть и туда, и обратно.
На следующий день штурман Никита разбудил всех в 8 часов, дабы успеть на утренний завтрак.
После завтрака борттехник с бортмехаником отправились на аэродром готовить самолет, а остальные члены экипажа оккупировали класс летной подготовки и стали готовить летную документацию и необходимые для полета данные.
К обеду весь объем работ был выполнен, и командир разрешил экипажу прогуляться по городу.
Сам же он решил навестить ту самую Анну, с которой не виделся целых четыре года. Районный городок был небольшим по размерам, да и жителей в нем проживало чуть больше пяти тысяч. Узкие улочки были засыпаны белым снегом, поэтому казались такими ухоженными. А в прошлый раз они прилетали летом, и проезжая часть глазела на них лужами и колдобинами.
- Интересно, дома ли сейчас Анна, - шагая по заснеженному тротуару, думал командир, - вообще-то, сегодня суббота, а по субботам Анна не работала.
И вот показался старенький деревянный дом, в котором проживала Анна. И чем он был ближе, тем учащенней билось сердце командира:
- А будет ли она рада моему визиту.
Калитка скрипнула, и командир вошел в заснеженный дворик. К крыльцу вела расчищенная от снега тропинка. Подойдя к двери, он несколько мгновений постоял в нерешительности, потом сильно постучал.
В избе послышалось некоторое шевеление. Через минуту дверь отворилась и на пороге появилась постаревшая за четыре года Анна.
Она внимательно посмотрела на командира, потом глаза ее оживились, и она произнесла:
- Владимир, неужели это ты?
От таких слов у командира защемило в груди и, как говорится, в зобу дыханье сперло.
Но он сумел собраться и произнести:
- Да, Анна, это я. А в избу-то ты меня пустишь?
- Конечно, проходи, - засуетилась Анна, - дорогим гостем будешь.
И тут командир по полной расслабился. Войдя в комнату, он достал из пакета бутылку шампанского и коробку конфет, которые заблаговременно купил в местном сельпо.
Обрадованная Анна засуетилась возле стола, заставляя его разносолами собственного изготовления. Да и бутылка самогонки оказалась очень даже кстати.
Прежде, чем сесть за стол, командир обнял Анну и поцеловал так, что у той ноги подкосились. Усадив ее на диван, командир сел рядом и произнес:
- Милая Анна, а я шел сюда и думал, помнишь ли ты меня, узнаешь ли ты меня.
- А я тебя сразу узнала. А раз узнала, значит помнила. Может быть, ты поухаживаешь за мной.
- Да, конечно, - засуетился командир.
Он налил в Аннин фужер шампанского, а свою стопку наполнил самогоночкой:
- Давай выпьем за нашу встречу, - предложил он.
- Давай, - согласилась Анна.
А после выпитого раскрасневшаяся Анна сама обняла командира и прошептала:
- Если бы ты знал, как я тебя ждала все это время.
- Господи, и сколько же таких женщин ждут своего счастья, не теряя надежды и думая о том человеке, который хоть на миг сделал ее счастливой, - подумал командир.
С нахлынувшей теплотой он обнял женщину, с которой был близок всего один день:
- Анна, ты уж меня прости, просто не так часто мы приземляемся на местном аэродроме.
- Ты знаешь, а у нас по городку уже прошел слух, что прилетели какие-то летчики и угощают всех спиртом. Я почему-то подумала, что это ты прилетел.
- Вот я и прилетел.
Теперь оставим командира с Анной наедине и пройдем в местный клуб, где уже начались танцы.
Именно там мы и встретим остальных членов экипажа.
Они уже не по одному разу потанцевали с местными красотками, вызывая черную зависть у городских парней.
Некоторые из них подошли к экипажу и предложили выйти на свежий воздух.
Члены экипажа переглянулись и пошли к выходу. На свежем воздухе состоялся следующий разговор:
- Короче, мы советуем вам катиться в свою гостиницу, а то…
- А то, что, - перебил говорившего Никита.
- А то мы вам бока наломаем, - зло сказал один из парней.
- То есть, если мы не уйдем, вы нас побьете, - уточнил Никита.
- Да, и не просто побьем, а покалечим, - подтвердил парень.
- А есть ли другие варианты, - задал новый вопрос Никита.
- Есть, но это будет зависеть от полноты налитого стакана.
- Ну, если дело только в этом, то мы готовы вас угостить, - сказал Никита, - Григорий, доставай свою баклажку.
Тут же нашлись емкости, в которые был перелит спирт, и довольные парни ушли на расслабон.
А экипаж вернулся в клуб и продолжил знакомство с местными красотульками. Танцы были в полном разгаре, когда подвыпившие парни вернулись в клуб. Разгоряченные спиртным они попытались наказать летчиков, но за экипаж вступились девушки. А женская солидарность может сподвигнуть на любые подвиги.
После непродолжительного противостояния, экипаж был девушками отбит, и ими же взят в полон.
В общем, в гостиницу никто из членов экипажа не пришел. Не пришел экипаж в гостиницу и на следующий вечер.
А утром члены экипажа, как огурчики, собрались на аэродроме, и старенький Ли-2 взял курс на север.
С земли самолет провожали десятки расстроенных глаз, как женских, так и мужских.
Но в женских глазах просматривалась затаенная надежда на новую встречу.