Колбаса

Как давно это было? Шёл 1985 год, и мир находился на пороге больших перемен. В воздухе витали новые слова: «перестройка» и «ускорение». Мы не до конца понимали их значение, но они вселяли надежду на светлое будущее.

Главным событием того года в моей жизни стало окончание «Строгановки».   Я получил диплом специалиста по проектированию интерьеров, что в наши дни было бы эквивалентно званию дизайнера. Однако в те времена эти слова не были знакомы широкой публике.

В те годы люди не задумывались о дизайне, да и представить себе, как можно создать уникальный интерьер в типовых блочных домах, которыми были застроены спальные районы Москвы и других городов, было сложно. Поэтому, закончив  институт, я оказался молодым безработным специалистом.

Казалось, что всё в моих руках, но применить свои знания было некуда. Я мог надеяться только на случайный заработок или, как мы его называли в то время, «халтурку».

— Саша, уже месяц прошёл с тех пор, как ты защитил диплом, и пора бы подумать о работе. Мне стыдно просить деньги у родителей, и я не знаю, как ещё можно решить эту проблему, — сказала мне жена, теряя терпение от моей бездеятельности.

— Галя, друг мой, не волнуйся, всему своё время. Я просто не хотел тебе говорить, но у меня есть идея. У Алёши Квасова отец работает в министерстве, и у него есть химзавод на юге, где можно было бы заняться художественным оформлением. Это в городе Кропоткин, который находится в Краснодарском крае, — с гордостью сообщил я, явно преувеличивая значимость этой идеи. Жена почувствовала подвох, но решила промолчать.

— Пойми,  мне не нужны разовые деньги, пусть они лучше будут небольшие, но регулярные.  А то, о чём ты говоришь, — это как мечта о журавле в небе, а мне нужна синица в руках.

— Хорошо, хорошо, я тебе докажу. Мне нужно только купить билет на поезд, и меня уже ждут на месте. Я просто не хотел говорить тебе раньше времени, потому что знал, что ты будешь недовольна, — попытался успокоить я.

На следующий день на Курском вокзале был куплен билет до Минеральных Вод. Как это произошло? Всё благодаря Алёшке! Если бы не его папа со своими связями, моя поездка могла бы накрыться. Ведь на дворе стояло лето, и желающих отправиться на юг было очень много.

Через три дня мне нужно было оставить жену и ребёнка и отправиться в путь «в никуда». Я не знал, что ждёт меня там, но понимал, что нужно что-то делать. Мне нужны деньги, и я должен был их заработать.

Сборы были недолгими. Жена сложила в небольшую сумку смену белья, летнюю рубашку с короткими рукавами, полотенце и другие мелочи. Из еды я взял всего две калорийные булки и небольшой батончик сырокопчёной колбасы, аккуратно завёрнутый в прозрачную бумагу, чтобы жир не испачкал вещи.

Сейчас я понимаю, что такая колбаса была дорогим удовольствием. Не в каждом магазине её можно было купить, а если и удавалось найти, то за очень большие деньги. Жена отрывала от семьи что-то очень дорогое только ради того, чтобы у меня всё было хорошо и я не умер с голода. Тогда казалось, что если и можно что-то купить, то только в Москве. Поэтому к основному пайку она добавила ещё два варёных яйца. Больше предложить было нечего.

Поезд медленно, но неуклонно продвигался на юг, не встречая на своём пути особых препятствий. Я лежал на верхней полке плацкартного вагона и безучастно смотрел в потолок. В воображении  рисовались картины предстоящих встреч и переговоров. Видел множество стен, которые нужно было расписать или покрыть флорентийской мозаикой. Это видение плавно исчезало, и на его месте в моём воображении проявлялись полуобнажённые красавицы, которые, макая кисти в баночки с краской, весело расписывали тротуар. Устыдившись своих мыслей, я пытался сменить тему, но, как это часто бывает в таких случаях, безуспешно.

- Молодой человек, хватит грустить, спуститесь с небес на землю и давайте вместе поужинаем. Как говорится, сытый голодному не товарищ. Нехорошо, когда одни наслаждаются едой, а другие смотрят на них голодными глазами. Так можно и подавиться.

Женщина, сидевшая на нижней полке, весело посмотрела на меня.

- Чего вы ждёте? Особого приглашения?

Я не заставил себя долго ждать и начал спускаться, внезапно почувствовав, как у меня засосало под ложечкой.

- Знаете, я тоже хочу внести свой вклад в общий стол. Мне жена кое-что положила... – Я достал из сумки колбасу и два треснутых яйца, – вот, пожалуйста!

Когда я спустился вниз, то увидел, что мои попутчики переглядываются. Их было трое: супружеская пара и ещё одна женщина, которая ехала отдельно. Она смущённо улыбнулась, и я понял, что её улыбка была вызвана тем, что мы оказались рядом за одним столом.

Я обратил внимание на стол, который был заставлен разнообразными угощениями: на увесистую курицу с поджаристой корочкой, огромные помидоры, огурцы, зелень, домашние пирожки и многое другое, чего сейчас уже не вспомню. Я был ошеломлён таким изобилием продуктов и застыл со своей колбасой в руках, не зная, куда её положить.

— Да что вы, не нужно, оставьте это пока у себя! — сказала Настя, так звали женщину, которая меня позвала. — Сначала нужно всё это съесть, — она кивнула в сторону стола, — а потом и за ваше возьмёмся!

Её муж по-хозяйски разделывал курицу. Мне предложили ножку с большим довеском. Я жадно вонзил в неё зубы, чувствуя, как жир стекает по моему подбородку. Мне было неудобно, но останавливаться я не собирался . Как хорошо, что моя жена заблаговременно чуть ли не в каждый карман разложила по носовому платку!

Было очень приятно есть курицу, держа её в одной руке, а в другой — разломанный пополам помидор, и я видел, как он серебрится на солнце своими сахарными прожилками! Я не помню, когда последний раз получал столько удовольствия от поглощения пищи!

А когда на столе появилась бутылочка рябиновой и мы «прошли по первой», меня совсем развезло. Я стал представлять себя Пикассо, едущим на юг Франции со своими друзьями, а пейзажи Воронежской области стали казаться мне Провансом…

Представившись художником, я разговорился и начал рассказывать, что моё будущее — это лишь вопрос времени. В конце своей речи я убедил всех, что являюсь непризнанным талантом, который путешествует по стране в поисках работы.

Сначала в глазах окружающих я увидел восторг и восхищение, но затем они сменились на жалость. Так бывает всегда: одни люди восхищаются художниками и превозносят их талант, в то время как другие считают их людьми второго сорта, достойными лишь жалости.

После еды мне помогали забраться на верхнюю полку, так как моих сил явно не хватало. Я старался держаться достойно и произносил слова благодарности. Перед тем как уснуть, я долго ворочался и думал о том, как хорошо провёл время. Но самое интересное — к колбасе, которую дала мне жена, так никто и не притронулся. Я не был обижен, а, скорее, даже рад, что смог сохранить свои припасы. И у меня будет что поесть в Кропоткине.

                *

В городе с крупным химическим комбинатом я провёл не более полутора дней. Этого времени оказалось достаточно, чтобы оценить ситуацию, которая сложилась не в мою пользу.

Химзавод находился в таком запущенном состоянии, что о каком-либо художественном оформлении не могло быть и речи. В Москве меня бы не поняли и заставили расторгнуть все подписанные договоры. Поэтому я их и не подписал, сославшись на необходимость посоветоваться с товарищами.

Единственное здание, которое можно было бы как-то «украсить», — это центральная заводская контора. Это единственное строение, которое хоть отдалённо напоминало архитектурный объект. Всё остальное больше походило на скопление строительных лесов, установленных вокруг огромных цилиндрических резервуаров.

После целого дня блужданий по этим лабиринтам у меня было только одно желание: как можно быстрее убраться оттуда и никогда больше  не возвращаться. Единственным, что скрашивало моё пребывание на заводской территории, был приставленный ко мне «гид» — молодая, миловидная девушка, работница этого промышленного «монстра». Я смотрел на неё и удивлялся, как вообще можно находиться здесь больше одного дня. А ведь она работала на этом заводе уже не первый год.

Вечером я пил чай в своём гостиничном номере с соседом, с удовольствием поедая предложенный им домашний пирог с яблоками. Свою колбасу я даже не предлагал, опасаясь, что она уже испортилась и стала скользкой.

На следующее утро я встретился с заводским начальством. Мы обменялись тёплыми словами и расшаркались друг перед другом. Они попросили передать привет самому Квасову, просили не забывать их и чтобы я приезжал ещё! Я понимал, что если бы я не был ставленником Алёшкиного отца, они бы со мной даже не стали разговаривать. Поэтому я смиренно ждал, когда всё это закончится.

Нужно было ехать на вокзал, где меня ждал прицепной вагон. Да, именно вагон, в котором у меня заранее было забронировано место. Этот вагон просто прицепляли к поезду, следующему из Минеральных Вод до Москвы. Вагон был плацкартным, но это меня мало волновало, так как на «купейный»  не хватало денег.

В этот раз компания в вагоне была примерно такой же, как и в прошлый. Но теперь это была семья: муж, жена и их пятнадцатилетняя дочь. Они ехали с юга Ставропольского края.

Можно было представить, что они приготовили на обед! Там было почти всё то же самое, что и в прошлый раз, плюс домашняя колбаса в кишке и настоящее сало с розовой прослойкой. Они ели, как мне показалось, всю дорогу до Москвы, прерываясь только на сон и разговоры, которых я не совсем понимал.

На этот раз мне сразу предложили присоединиться к их трапезе. Моя колбаса даже не рассматривалась — она успела покрыться белым налётом. Возможно, я вызывал у них недоумение, и они относились ко мне как к солдатику, который едет в отпуск повидать маму.

Я был сыт и доволен, лежа на верхней полке. На меня напала дрёма, и я полностью растворился в ней, уносясь в иные миры, где всегда хорошо, где не так жарко, как в нашем вагоне, и совсем не беспокоят мухи. В этих снах я был успешным художником. Меня все любили, просили автограф. У меня была светлая просторная мастерская с видом на Кремль и много чего ещё.

Время прошло незаметно, и мы подъезжали к Москве. Нужно было вставать и возвращаться к действительности. Первое, что я осознал, — моя поездка провалена. Что скажет моя жена, подсчитывая убытки на транспорт и содержание «командировочного», это отдельный разговор. Я хорошо понимал, что дома меня ждёт прохладный приём, и к этому надо было готовиться. Пусть я ничего не выиграл, но и не проиграл! Плюсом было ещё то, что я вёз домой нетронутый батон колбасы, что для продуктовой корзины семьи было немаловажно.

— Саша, зачем ты привёз её назад? — скептически рассматривала заплесневелую колбасу жена. — Лучше бы ты денег привёз! Что мне твоя экономия? Что я с ней теперь делать буду?

— Галя, как будто это в первый раз… Промой её, вытри, вот и всё! Можно есть… — как мог, успокаивал я свою жену.

Участь колбасы-путешественницы была предрешена. Почти вся она ушла на вкусную солянку. Потом мы сидели в тесном семейном кругу. Открыли бутылочку белого вина, которая застоялась ещё с защиты дипломного проекта. Произносили тосты за то, что у нас ещё всё впереди, и нечего вешать нос — ведь мы ещё так молоды.

                2015г.*)