Город одиночества. Продолжение

Закончился учебный год, впереди  -   лето, каникулы. Ксюша старательно складывала свои вещи в большую спортивную сумку. Завтра они с мамой уезжают в горы, в детский оздоровительный лагерь. Мама будет работать библиотекарем, а Ксения отдыхать в отряде. Ксюха смутно помнила свой первый пионерский лагерь, куда отправили её родители во втором классе. В памяти остались строгий распорядок, хождение в строю, а ещё жуткая тоска по дому, по маме. Ей хотелось спрыгнуть с крыши и сломать ногу, чтобы её отвезли домой. Вечером она тайком прибегала к мусорным бакам и смотрела на яичную скорлупу и грязные целлофановые пакеты, которые остались после посещения родителей. В довершение  всех неприятностей, она заболела ветрянкой и её привезли домой разукрашенную зелёнкой с ног до головы. Воспоминания о лагере были вовсе не радостными. Но сейчас  -  совсем другое дело.  Ксюша чувствовала себя взрослым, самостоятельным человеком, да и мама всё же рядом будет. Лагерь Ксюше понравился сразу. Шикарные  двухэтажные корпуса, тенистые аллеи с газонами  роз. Вокруг горы, покрытые снежными шапками. Рядом, в ущелье, бурлит горная река. А воздух! Чистый, свежий, так и хочется вдыхать его полной грудью. Нет городской жары и пыли. Пахнет шалфеем и душицей. Стрекочет в траве кузнечик, бабочка кружит над цветком. Вся территория лагеря в тени раскидистых чинар и сосен, кряжистых могучих дубов и стройных пирамидальных тополей. Дикий арчевый лес покрывает склон ущелья с правой стороны лагеря. Слева высятся скалы. Чуть заметная тропа серпантином пересекает горы и скрывается  в расщелине между скал. Спортивная площадка, летняя эстрада и открытые павильоны, качели и карусели, бассейн  -  всё располагало к отличному отдыху.
На линейке ребят познакомили с сотрудниками лагеря, распределили по отрядам и повели к спальным корпусам. Все торопились занять лучшее место в спальне. Ксюша попала во второй отряд старших девочек. Их спальный блок состоял из двух комнат: одной большой и второй поменьше. Комнаты сообщались общим коридором, к которому примыкал санузел. Ксюша одной из первых залетела в спальню и выбрала кровать у окна в маленькой комнате на пятерых. Девочки шумной гурьбой заполняли спальни. Они тут же знакомились, стараясь подружиться. Рыжеволосая, с короткой стрижкой Лида и Карина с пышной кудрявой шевелюрой чёрных, как смоль, волос  заняли соседние кровати. Девчонки раскладывали свои вещи по тумбочкам, верхнюю одежду  развесили в шифоньере. Оставались свободными две кровати у двери. В комнату заглянула ярко размалёванная девица с банданой на голове, в чёрных кожаных шортах, перчатках, бутсах, одетых на яркие полосатые гетры выше колен, с мощной цепью на шее и пирсингом на нижней губе.
-  Альбинка, дуй сюда. Здесь комната поменьше, - крикнула она через плечо и ввалилась в спальню, таща за собой огромную сумку.
-  Ну, чё? Падруги,  -  растягивая слова произнесла она, лениво переворачивая жвачку во рту.  -  Я  Тамила,  буду здесь жить. Со мной Альбинка и Дианка. Из-за её спины показались ещё двое, таких же размалёванных.
-  Но здесь только две кровати свободны,  -  возмутились Ксюха и Карина.
-  Ничего. Подвинетесь. В соседней комнате мест много. Кому не нравится  -  валите.  Компания была настроена решительно. Крупные девахи явно не вписывались в возрастные ограничения лагеря «до 14-и лет». Им было все 17, а то и 18 лет. Рыженькая Лидка  -  худенькая нескладная девочка, 12 лет  - не стала возражать и, молча собрав свои вещи, переселилась в соседнюю комнату. Так же молча ретировалась и Карина. Ксюхе исполнилось 14, и она, чувствуя себя взрослым человеком, не стала пасовать перед наглой компанией.
-  Ну, а ты чё сидишь?
-  А мне здесь нравится. Я место давно выбрала и уходить не собираюсь,  -  заявила Ксюха.
-  Ладна,  -  протянула Тамилка, надувая пузырь из жвачки. Настроение у Ксюхи явно упало, но сдаваться она не собиралась. Прошло несколько дней. Ксюша подружилась с девочками из соседней комнаты и частенько там засиживалась. С Тамилкой они не нашли общий язык. У той была своя компания, возле них всегда крутились пацаны, такие же наглые и приблатнённые. Часто они приходили в комнату, курили, рассказывая сальные анекдоты,  вворачивая отборный мат в свой скудный лексикон. Ксюхе приходилось отсиживаться в соседней спальне. Был среди Тамилкиной свиты малолеток по кличке Жаха. Тамилка всячески обласкивала 9-летнего пацана, называла «братишкой». Он выполнял при ней роль  «шестёрки»: бегал, куда пошлют, приносил, что скажут, по указке задирался к старшим, провоцируя на драку. Тамилка с компанией тут же вступались за «братишку», наказывая обидчика. Ксюша старалась с ними  не связываться, держалась подальше. Когда Тамилка подскочила к ней с требованием дать косметику попользоваться, Ксюша решительно отстранила её:
-  У тебя своя есть, получше моей.
-  Ладна,  -  как всегда, угрожающе протянула Тамилка,  -  разберёмся.
Всё же через неделю Ксюша сама переселилась в соседнюю комнату. Ей надоели частые посещения мальчишек с гоготаньем и матерщиной. А, когда в комнате начали не только курить, но и распивать спиртное, Ксюша собрала пожитки и под рукоплескание Тамилкиной банды оставила свои рубежи. Она не хотела доносить на них воспетке, не хотела сексотить. Но и не считала себя поражённой, держалась так же независимо и смело. Во второй комнате она чувствовала себя  комфортнее, много было подруг. Девочки признавали её лидером, может потому, что она была чуть старше их, а может потому, что не боялась Тамилы.
Противостояние двух группировок дошло до критической точки после того, как мальчишки стали выделять Ксюху из общей массы и оказывать всяческие знаки внимания. Они заранее занимали ей место в столовой, в первых рядах у сцены открытого театра, сопровождали её в бассейн и на игровые площадки, угощали сладостями. Такое внимание для самой Ксюши было неожиданным. Она с  азартом танцевала на дискотеках. Возле неё, образуя круг, выкаблучивались пацаны, стараясь обратить на себя внимание. Такой конкуренции Тамилка не могла вынести. А когда двое пацанов переметнулись в компанию Ксюхи, и  Тамилкина свита поредела, она задумала жестоко отомстить.  Для своего коварного плана она использовала Жаха. Он должен был спровоцировать Ксюху на драку. Они ворвались в комнату, когда Ксюха с Лидой были вдвоём. Жаха подбежал и резко ткнул Ксюху в плечо.
-  Это она меня материла!  -  завизжал он.  -  Она меня ударить хотела, но я убежал.
-  Ты чё маленьких обижаешь?  -  надвинулась Тамилка.
Ксюху от негодования обдало жаром. Такого наглого наезда она не ожидала.
-  Ты врёшь, гадёныш,  -  с нажимом в голосе сказала она, схватив Жаха за грудки. Он, вырвавшись из её рук, спрятался за спиной покровительницы.
-  Вечером, после дискача, разберёмся,  -  прошипела Тамилка.
Весь день прошёл в тревожном ожидании. Ксюха, как обычно, после обеда забежала к маме. Она не стала рассказывать всего, не сказала о предстоящей разборке. Но о Тамилкиной компании мама знала почти всё.
-  Ты можешь переселиться ко мне. Для тебя стоит свободная кровать, но тогда все воспримут это, как твоё поражение, поймут, что ты спасовала. Решай сама. В жизни трудно отстаивать свои позиции, но иногда это необходимо,  -  как-то в разговоре сказала мама. Ксюша запомнила эти слова. Видимо, сегодня настал этот решающий момент.
-  Они, что? Тебя бить будут после дискотеки? Надо воспетке сказать,  -  подскочила Лидка.
-  Не надо никому ничего говорить,  -  одёрнула её Ксюха.  -  Посмотрим ещё, кто кого бить будет.
-  Ой! Ксюша, тебе не страшно? Их ведь много. Надо наших мальчишек предупредить,  -  забеспокоилась Лида.
-  Угомонись ты. Ничего не будет. Поняла?  -  остановила её Ксюха.
На дискотеку она тщательно подбирала наряд. Наверное, так на королевский приём не собираются! Перебрав весь свой гардероб, она остановилась на укороченных чёрных вельветовых брючках с широким ремнём со стразами, обтягивающих бёдра. Брючки дополняла лёгкая туника серебристого цвета на тоненьких бретелях. Немножко поколдовав над причёской и в меру наложив макияж, Ксюша отправилась на дискотеку. Весь вечер она была на высоте, задавала тон, не присев ни на минуту. На медляк её пригласил лучший мальчик лагеря Вадик, по которому вздыхала не одна девчонка. Веселясь и танцуя на каком-то эйфорическом подъёме  -  сказывалось нервное напряжение, Ксюха наблюдала за станом врагов, где царило недоброе оживление. Прозвучали последние аккорды музыки и пожелание «Спокойной ночи». Все медленно расходились по павильонам.
-  Разговор есть. Тамила с тобой поговорить хочет,  -  преградил дорогу Ксюхе Шухрат, по кличке Басмач  -  один из лидеров Тамилкиной компашки.
-  Ладно, поговорим, -  смело ответила Ксюха, хотя где-то по пробежал недобрый холодок. Она вошла в комнату. Дверь за ней закрыли двое пацанов и встали у входа, отрезая все пути к отступлению. На кровати сидели Тамилка и Дианка. Вокруг стояли Басмач, Жаха и ещё пятеро пацанов.
-  Всё. Наверное, бить будут,  -  пронеслась в голове недобрая мысль.  -  Ну я им так просто не дамся. Пусть хоть убьют, но от меня тоже получат,  -  всё существо Ксюхи наполнялось гневом и страхом одновременно, отчаянием и одержимой решимостью. Кровь прилила к голове и пульсировала у виска, щёки пылали. Она  плотно сжала кулаки. Ногти впились в ладонь, но боли Ксюха не ощущала.
-  В чём дело?  -  она сделала шаг вперёд. К ней подскочил Жаха.
-  Ты меня материла, побить хотела.
-  Врёшь ты всё. Ну раз хотела, говоришь, то значит получишь,  -  Ксюха бросилась на клеветника. Она вцепилась в него мёртвой хваткой, рванула за ворот рубашки, била кулаками, не разбирая. Она понимала, что, если отступит, спасует, то вся компания, как шакалы на подранка, накинется на неё.  При одержании победы в поединке  остальные не рискнут тронуть. Но, если тронут, она будет драться до конца. Другого выбора нет. Ксюха не чувствовала боли от ударов. Жаха отчаянно отбивался, но неожиданный яростный напор этой бешеной девчонки заставил его отступить. В глазах промелькнул страх. Жаха уже не нападал, пытаясь увернуться от ударов, закрывал лицо руками. Ксюха заметила этот страх, зажатого в угол зверька. Это придало ей сил и ярости. Мальчишки прекратили драку, оттащив Ксюху. Она стояла разгорячённая с гневно сжатыми кулаками. Ноздри слегка подрагивали, закипала обида, подступали слёзы.
 -  Нет. Я не заплачу. Не дождутся,  -  мысленно твердила про себя Ксюха. Она, резко развернувшись, пошла к двери. Пацаны расступились.
-  Будешь дальше врать, ещё получишь,  -  бросила она через плечо Жахе и вышла, хлопнув дверью. В комнате её с нетерпением ждали девчонки.
-  Ну, что? Они били тебя?  -  подлетела к ней Лидка.  -  Мы здесь решили всё старшей воспетке рассказать. Пусть их из лагеря выгонят,  -  возбуждённо затарахтела она.
-  Не надо никому ничего говорить,  -  чеканя каждое слово, сказала Ксюха и устало опустилась на кровать. В дверь постучали. В комнату вошли Басмач и Артур.
-  Ты вот, что, Ксюха, ты извини. Мы ошибались. Зря разборку затеяли. Ты девчонка, что надо. На нас зло не держи, ладно?  -  они тихо прикрыли за собой дверь.
-  Смотри-ка вежливые какие стали. Раньше без стука влетали, ногой дверь открывали, а сейчас культурненько заходят. Во, как ты их, Ксюха, воспитала,  -  поразилась Лидка. Ксюша ничего не ответила. Ей хотелось укрыться с головой одеялом и дать волю слезам.
      С тех пор мир был восстановлен, и лидерство Ксюхи было общепризнанным. Смена в лагере заканчивалась. Оставалось три дня до закрытия. Завтра торжественная линейка с награждением победителей спартакиады и концертом, затем прощальный костёр и дискотека. Дни пролетели незаметно. Позади остались походы в горы к леднику и водопаду, купание в бассейне, всевозможные конкурсы, игры, представления заезжих артистов. Но главное для Ксюши было то, что впервые она осознала свою привлекательность, имела неоспоримый успех у мальчишек. Ребята признали за ней право лидера, а компания Тамилки, значительно поредев, больше не задевала Ксюху, держась в стороне. Многие старались подражать ей, когда она отрывалась под бешеные ритмы танца. Ксюха выделывала такие коленца, что угнаться за ней было невозможно. Однажды они с ребятами сбежали ночью из лагеря и поднялись на  соседнюю гору, встречать рассвет. Тропа тоненькой ленточкой круто шла вверх, огибая уступы. Идти было нелегко. Луна слабо освещала окрестность. Ребята шли друг за другом, стараясь не отставать. Ромка, идущий впереди Ксюши, всячески пытался помочь ей: подавал руку, придерживал ветки кустарника, чтобы не били в лицо, втаскивал на  очередной уступ. Все знали, что Ромка симпатизирует Ксюше, попросту говоря, втюрился в неё. Знала об этом  и Ксюша, но виду не подавала. Ей льстило, что по ней сох один из первых мальчишек лагеря. Наконец, восхождение закончилось. Ребята расположились у могучей кряжистой старой арчи. Мальчишки развели костёр. Старые сухие ветки потрескивали от языков пламени. Едкий дым струился вверх, унося с собой в чёрное небо миллионы маленьких искорок. Звезды рассыпались по ночному куполу неба множеством бриллиантов и сверкали так близко, пульсирующим светом, будто хитро подмигивали, а может, посылали землянам какие-то сигналы. Ромка сидел совсем рядом с Ксюшей. Их плечи соприкасались.
-  Вон там, видишь, много звездочек, будто полоса из них?  -  спросил Ромка, осторожно обнимая за плечи Ксюшу.
-  Где?  -  она сделала вид, что не заметила его руки на своём плече.
-  Вон там, смотри,  -  Ромка сильнее прижал её к своему плечу.
-  Теперь вижу,  -  взволнованно ответила Ксюша, не отстраняясь.
По кругу пошла бутылка водки, которую взял с собой предусмотрительный Эдик. Пили прямо из горлышка. Ксюша никогда не пробовала водку, но ей не хотелось отставать от ребят. Глоток обжёг горло, сдавил его спазмом. Ксюха закашлялась, на глаза навернулись слёзы.
-  Да ты чё? Не пила никогда?  -  хихикнул Эдик.
-  Просто поперхнулась,  -  смутилась Ксюха. Второй глоток окатил горячей волной. Стало весело и легко. Ксюха пустилась в пляс  у костра, за ней  -  остальные. Ребята бесновались в дикой пляске туземцев, давая выход своим эмоциям, своей энергии, молодости. Успокоившись, они сели на траву. На горизонте посветлела полоска неба. Скоро рассвет. На сером фоне вырисовывались острые верхушки чёрных гор. Вдруг, небо на горизонте стало меняться, превращаясь из серого невзрачного полотна в нежную, голубую, с розоватым отливом кисею. Первые лучи солнца скользнули , пронизывая  и окрашивая  её в малиновые тона. Они расходились  во все стороны над горой, образуя святой нимб над её величественной вершиной. Внизу, между скалами, сумерки ещё пытались удержать свою власть, но это уже была агония ночи. Небо через мгновение заалело зарёй. Из-за вершины  показался край золотого солнечного диска, кокошником венчая красавицу-гору.
-  Ура-а-а!  -  закричали ребята.  -  Да здравствует новый день!
Ромка обнял Ксюшу и неумело поцеловал в губы. Это был первый её поцелуй. Она не испытывала особых чувств к долговязому Ромке, но ей льстило его внимание, она сгорала от любопытства. Романтическое восхождение на гору, ночной костёр, чудесный рассвет, который она наблюдала впервые, вызвали особое состояние души. Ксюша с жаром отвечала на Ромкины поцелуи.
В лагерь они вернулись незамеченными. Позже Ксюша узнала, что мама с четырёх часов утра сидела на скамейке и наблюдала их спуск с горы, молясь, чтобы с ними ничего не случилось. Она не стала ругать и упрекать Ксюшу.
-  В следующий раз, когда что-либо придумаешь, ставь меня в известность, ладно?
-  Ладно, мамочка,  -  виновато ответила Ксюха.   (Продолжение следует).