Медляк

Это, разумеется, танцем назвать нельзя. Танцы были такие: несколько месяцев ходил в специальную секцию в школе. Ничего глупее не было в жизни чем эта секция. Вела ее молодая учительница лет двадцати пяти - она очень хотела казаться взрослее и выше, и иногда для убедительности повторяла нам: "запомните: сила удара моей ноги равна удару ноги лошади". Но двигаться она умела, чего говорить.

А тут не двигались. Тут сладостратно подталкивали друг друга, совершенно не задумываясь над процессом. Две мысли всегда были в голове. Первая: "о чем, о чем они все думают?!? Вот, например, Потап - отпетый отморозок, хулиган и просто дико опасный тип. А сейчас: его взгляд задумчив, рот полуоткрыт. Руки с какой-то крестьянской обреченностью лежат на талии у Кристины - такой же отмороженной, но чуть более доброй девочки.
Вторая мысль была скорее чувством, я целиком и полностью превращался в осязание. Ярче всего было ощущение невероятной реальности партнерши. Только что - девчонка, существо из другого мира, недоступная и бесконечно непонятная. И вдруг - тут, рядом.

После ритуальных "потолкучек", которые нередко превращались в бессознательные поцелуи, а в редких случаях и секс прямо на тацполе, шли курить.

Антон - толстый, грузный, но весьма основательный и гордый рассказывает: "беру ее за это самое, а она сиськами мне прямо в живот! И тут, короче, чувствую: встает..."

Сколько угодно можно слушать. В женской курилке, я убежден, говорили приблизительно об этом же.

Но самое главное - это, конечно, водка.

В последнюю очередь я думал о ее вкусе. Меня не пугала омерзительность этого напитка, о нет! Наоборот, я предчувствую эйфорию, которая сейчас возникнет. Выдохнул-выпил-запил шипучим напитком "Буратино" - тем, что мы должны были пить по замыслу Директора.
А дальше - блаженное тепло, которое из глаз разливается по всему телу, а ты, предчувствуя новую ни с чем не сравнимую близость танца, доверяешь ему и несешься навстречу непреодолимой, сладкой, счастливой и незабываемой тошноте.