Большие и малые театры

   Как-то во время обеденного перерыва остановила меня на минутку, как она обещала, милая женщина с удивительно кротким взглядом голубых глаз, редко встречавшимся у самодостаточных советских женщин. И с какой-то располагающей доверчивостью рассказала о своей мечте – привлечь нас, молодых, к постановке спектакля о геологах, который напишем мы сами.

- Приезжаете вы, такие молодые, такие светлые, с глазами, полными радости и какого-то огня! А потом…гаснете. И так хочется, чтобы ваша радость осталась в чем-нибудь, ну, пусть хоть в самодеятельном спектакле. Приходите, устроим чаепитие, поговорим?

Меня удивить нетрудно. Но тут я удивилась очень. И с явно выраженной недоверчивостью справилась, кто будет сочинять это сочинение и кто цензурировать его на предмет политической грамотности. Светлана (так она себя назвала) рассмеялась искренне и заразительно. Женщине на вид было уже лет сорок, но «Светлану» я проглотила. А смех ее вызвал во мне явную и уже никогда не прекращавшуюся симпатию.

Мы договорились встретиться как-нибудь вечерком. С этого начался наш любительский театр, просуществовавший несколько лет и даже выезжавший на гастроли.

   Хорошо помню наше последнее театральное шоу, которое состояло из лирического чтения и сцен из  спектакля, разыгранного на второй день геологического Слета, где Леля из нашего отдела играла лирическую героиню Уолта Уитмена.

Читала она из «Листьев травы», окруженная направленным на нее прозрачным светом, организованным симпатизирующим ей Колей Петраком, направлявшим волны света в основном в ее сторону и выхватывающим из сценического полумрака Лелино вдохновенное лицо.
   В самодельном же, переделанном из Шекспировской «Бури», и переименованном в «Жизнь геолога» спектакле принимали участие еще две мои подруги – Нина и Наташа, вскоре увезенные из «родительского дома», то есть нашей общаги на чужую геологическую деревню – замуж.

   Лельку после слета, кроме как на работе, где она сидела с блаженной улыбкой и сложенными руками, мы почти и не видели, а когда встречали в городе, она не видела нас, уносимая крыльями любви северянина Владимира. Тот же, рискуя быть вывешенным на доску прогульщиков или чего-нибудь и того хуже, задержался в камчатской столице, посылая на север телеграммы, одну невероятнее другой. Еще в день представления на сцене "Жизни геолога" поклонник таланта увез Лелю в неизвестном направлении прямо со сцены, как предполагалось, в соседний городок. Мы только удивлялись, как она в ту же ночь вернулась домой, если автобусы ходить перестают уже в 12 пополуночи? На что краснеющая наша подруга загадочно ответила, что мы думаем о ней слишком хорошо...или, наоборот, слишком плохо!

Здесь налицо была взаимная и великая любовь с ее нежными тайнами, хотя финал предполагался ясным и понятным.
 
А Нину и Наташу участники слета и поклонники нашего спектакля, новые гидрогеологические друзья, пригласили погостить в свою гидро-деревню, приманив купаньем в термальной творожной ванне. Хотя, как потом выяснилось, имели явно далеко идущие планы.  Умную Веру и меня из вежливости пригласили тоже. Я деликатно отказалась, эгоистически рассчитывая на блаженство в опустевшей общежитской комнате. Вера поехала.
Готовились девчонки тщательно. Нина и Наташа наряжались, Вера «строгала и мочила». Завернута была даже поллитровочка водки – для хозяйского угощения. Я только головой покачала: не приняли бы за алкоголичек, но меня не послушали. Хотя я всегда говорила, что «бабушка плохого не посоветует», имея в виду свой, по сравнению с ними, аксакальский возраст, измеряемый четвертью века.

   За два дня отсутствия своих девчонок я успела насладиться тихим счастьем одинокого размышления, любомудрия, чтения и валяния на кровати безо всякой совести и памяти. И даже соскучилась. Потому, когда комната огласилась девчачьим громогласным присутствием, включая любопытствующих соседей, я тоже незаметно в эту какофонию включилась.

   Оказалось, девчонки мои дико опозорились со своим строганием и замачиванием, потому что им на встречу были испечены пышные блины величиной с колесо, наготовлена кастрюлища огнедышащего борща и сварен чан компота с черносливом. Как в кино: первое, второе и компот, своим кулинарным изыском затмившие жалко выглядевшие привезенные из столицы моченые салатики. Мало того, от "употребления» хозяева с каким-то подозрительно томным видом отказались категорически, и привезенную водку, дабы не хлебать девицам, они привезли, непонятно зачем, домой. Умная Вера посчитала: не пропадать же добру, раз хозяева непьющие, и распорядилась везти «на компрессы».
 
   На вопрос, «как хозяева-то?», девчонки мои отвечали небрежно:

- Да нормальные, только у обоих штаны плюшевые и в клеточку, как у Чипполино, но балок!!!

Встретили наших артисток, правда, с радостным юмором:

- Артисточки приехали! Гастролерочки прибыли!

Кроме этого добиться подробностей было невозможно.

Но про балок, поразивший сердца, девчонки говорили взахлеб и долго. Что балок шикарный! Что в балке целых три комнаты – по одной на нос! Не то, что у нас – живем все в куче. Что в балке же есть отдельное помещение с огромадной творожной ванной! В которой они плавали в термальной воде, а Андрей подсыпал им время от времени снегу с улицы большой широкой лопатой!  Что ванну, в которой готовили творог на молокозаводе, они не крали, но нашли выброшенной, запаяли и приволокли в балок!
А дальше начиналось по кругу:

- Да что там ребята, нормальные, но балок!!!

   Потом был ответный визит, что дало мне возможность сделать новые  собственные выводы. История плюшевых штанов и алкогольного воздержания была со смехом рассказана и со смехом же выслушана.  Оказывается, папа подарил Илье свою старую, видавшую виды, но крепко сколоченную по советским стандартам Волгу. Машину нужно было перегнать до Владивостока, а потом отправить морским путем.

Перегонять взялась веселая компания гидрогеологических наших знакомых в составе Ильи, Андрея и Юры. Ехали весело и благополучно, ночевали в поле у костерка, продукты закупали по дороге. И почти была уже наша победа, если б не случившийся в дороге пожар, оставивший героев автопробега в кепках и майках. Машина уцелела, а в соседней деревушке погорельцев накормили и одели, как говорится, во что придется. С тех пор благоговейные автогонщики использовали подаяние в виде домашней одежды, так поразившей наших девчат.

Воздержание же от алкоголя объяснилось празднованием накануне какой-то юбилейной даты, после чего, кроме кефира, молодые люди неделю употребить ничего не могли.

Я думаю, что в рассказах приехавших гостей была хорошая доля юмора, потому что при ближайшем знакомстве алкоголиками они никак не оказались.

Стоит ли прибавлять, что Нина вышла замуж за Андрея, а Наташа за Илью! Леля, естественно, за Владимира. Наверное, все догадались.

   Вот так закончился спектакль «Жизнь геолога», переделанный из знаменитой шекспировской «Бури» с некоторыми вставками из «Отелло» и «Ромео и Джульетты».

   Увезли наших актрис прямо со сцены в разные геологические поселения полуострова.

  В результате чего жизнь моя обогатилась новыми уникальными встречами, без которых не родились бы новые, почти детективные, повествования. Видно, жизнь посчитала, что без них неполным будет собрание моих сочинений, то есть ПСС.