Мимоходные заметки 4

               

21 апреля, 2015 г.

*
             
               Этой ночью мне снился очень плохой сон.

Я еду в поезде, который чем-то напоминает теплушки времён Отечественной войны. Вагон грязный, на полу клоками лежит мокрая, пахнущая гнилью солома. В углу лежанка, рассчитанная на трёх человек. Все места на лежанке заняты, там спит семья: муж-уголовник, жена – молчаливая, с неприятным колючим взглядом, и девочка десяти лет.

Я в драном ватнике и длинной юбке неопределённого цвета. У меня сильное желание лечь, но нет места. Поезд монотонно стучит железными колёсами по рельсам: тук-тук, тук-тук, тук-тук…

Вдруг девочка поднимается и идёт в противоположный угол вагона справить нужду. Воспользовавшись ситуацией, я быстро ложусь на её место, накрываюсь рогожей и проваливаюсь в сон.

Не знаю, сколько длился мой сон, но открываю глаза и вижу девочку, которая с укором, молча смотрит на меня. «Даже не подумаю тебе, соплячке место уступать» –  взглядом ответила я.

В это время проснулся её отец-уголовник. Не вылезая из-под рогожи, опершись на локоть, он начал качать права:

- А ну, лярва, брысь оттедова, а то прирежу!

Я почему-то даже не испугалась:

- Ага, счас! Мне семьдесят лет, я заслужила здесь лежать! – и так глянула на него, что мужик стушевался.

- А я что? Я ничего…

Я продолжила спокойно лежать, будучи уверенной, что меня никто не тронет, и никто не сколупнёт с заслуженного места.

Проснулась я с каким-то нехорошим предчувствием, что мне осталось немного жить до семидесяти лет. То есть, осталось восемь лет. А может, я что-то себе там надумала.

*

Сегодня  - Радуница, это Пасха для усопших. Вот, на Радуницу приснился такой неприятный сон.

Мы с мужем с самого утра поехали на кладбище к могиле сына. Это ужасно, когда дети умирают раньше родителей. Наверное, такая наша карма.

День холодный, ветреный, моросит бесконечный дождик. На моём веку это первая Радуница с такой ненастной погодой.

От метро до ворот кладбища две бесконечные вереницы людей: в одну сторону – на кладбище, в другую – от кладбища.

Медленно под зонтами идём с мужем к участку, на котором похоронен сын. Я с любопытством смотрю по сторонам. На кладбище, не смотря на непогоду, много людей. На некоторых могилах пьют и закусывают родственники усопших. Что это за такая русская традиция? Бог им судья.

С кладбища муж поехал домой, а я в церковь. Очень давно я не была там, но после ночного сна, да к тому же – Радуница, почувствовала потребность сходить в храм. Несколько лет назад, когда я брала разрешение у батюшки на поездку в Израиль на Пасху, он сказал:

- Ты ходишь в церковь только, когда тебя жизнь «прижмёт», а надо ходить регулярно: и в горе, и в радости.

Был уже час дня, все службы прошли, людей было мало. В свечной лавке купила свечи и заказала обедню по сыну. К кресту, где ставят свечи за упокой, не смогла подойти из-за прихожан, каждый хотел поставить свечу ближе к кресту, но свободного места в подсвечнике не было. Видя мою нерешительность, ко мне подошла бабка, такие бабки бесплатно прислуживают в церкви, и сказала:

- Сегодня во всей церкви, к какой иконе не подойди, все за упокой.

Я подошла к иконе Петра и Павла, которая расположена в центре церкви перед алтарём. Я стояла перед горящими свечами и долго смотрела на огонь. Я могла так стоять бесконечно.

Ко мне подошла вся та же бабка и старательно стала наводить порядок на подсвечнике и под ним. Я обратилась к ней:

- А где же сегодня можно поставить свечи за здравие, если везде только за упокой?
           - А там, милая, где свечи покупала. Там поставили дополнительный подсвечник всех святых.

       - Мне нужна конкретно Иверской икона Божьей Матери.

       - Там есть и эта икона.

      Я подошла к месту, которая мне указала бабка, но нужной мне иконы там не было. Через некоторое время возле меня «нарисовалась» всё та же услужливая бабка:

       - Ну, что свечи не ставишь? 

- Так здесь нет нужной мне иконы.

- Этого не может быть.

Мы вместе стали просматривать список, в котором были перечислены святые. Но Иверскую икону Божьей Матери так и не нашли.

- Ладно, иди за мной. Освобожу тебе место в подсвечнике перед твоей иконой.

Я пошла за ней. Пока она освобождала место для моих трёх свечей, меня «терзали смутные сомнения», почему бабка так хотела мне помочь? Похоже, что пока я была в церкви, она за мной наблюдала. Почему именно за мной? Я предположила, что своим внешним видом очень отличалась от остальных прихожан: тёмные очки, элегантное чёрное пальто и шляпа с большими полями тоже чёрного цвета. В этом «прикиде» я часто слышала комплименты всвой одрес:

- Вы такая вся заграничная! Ну, прямо «а ля Франсе!

Зажгла свечи за здравие: внуку, дочери и себе.

 Можно было поставить свечи за здравие мужу и зятю, но пока я не готова на такие «подвиги». Когда-то давно я слушала проповедь священника. Оказывается, ставя свечи кому-то за здравие, берёшь на себя болезни и грехи этого человека.

Почему именно перед Иверской иконой Божьей Матери я ставлю свечи за здравие? Потому что в молитве перед иконой есть такие слова: «… и сохрани от навета злых человек и от внезапные смерти, и даруй нам прежде конца покаяние. На моление наше умилосердися и радость вместо печали даруй. И избави нас, Госпоже, от всякие беды и напасти, скорби и болезни, и от всякого зла».

Много лет назад, когда я ехала в поезде из Крыма домой, на остановке в Херсоне ко мне подошла старая цыганка и сказала, что все мои жизненные неприятности и неудачи от зависти подруг. Гадалка ещё много чего мне наговорила, но именно эти слова чётко врезались в память. Она исчезла в толпе так же неожиданно, как и появилась. А мне было  обидно, чему завидовать?.На тот период у меня отсутствовало всё, что считалось символом благополучной жизни: дача и машина. Кстати, эти атрибуты до сих пор отсутствуют.

Когда у меня умер горячо любимый сын, я возненавидела всех подруг, которые у меня были по жизни. Но постепенно с годами горе утихала, и постепенно я простила всех подруг. Они же не виноваты в своей зависти. Человеку, который завидует, на много хуже, чем тому, кому завидуют. Но тем не менее, иногда ставлю свечи перед Иверской иконой Божьей Матери «от навета злых человек и от внезапной смерти…» Как говорят в народе «Бережёного Бог бережёт»!

Прочла молитву десять раз. 

*

Вышла из церкви. Дождь усилился. Между каплями дождя на землю падали снежные хлопья. Так как на мне была шляпа с большими полями, которые защищали лицо и очки от дождя, зонтик не хотелось раскрывать. Я  вышла за ворота церкви и медленно пошла по тротуару к метро, прямо ступая на образовавшиеся лужи и низко наклоняя голову. На душе было легко и умиротворённо. Мне нравится это состояние. Я шла под впечатлением, думая о вечном и о том, как всё относительно.

По пути домой захожу в магазин, покупаю элементарный набор продуктов, окунаюсь в быт и материальное, а то состояние, которое я получила в церкви, стало постепенно таять, как снежинки на земле. Мне жаль, очень жаль. Но надо продолжать жить.

*

Вечером по телевидению в новостях передавали репортаж: в Германии начался судебный процесс над гестаповцем, который в годы Великой Отечественной войны был бухгалтером в концлагере Освенцим. Подсудимому  93 года. Это опять мне навеяло мысли об относительности бытия: вот  Бог дал ему дожить до 93 лет. Это что, кара такая? Типа живи и всю жизнь мучайся! А может он и не мучился, а жил в своё удовольствие в сытой Германии. Единственное, что его прошлое бумерангом ляжет на плечи и души его сыновей, внуков, правнуков…

Его осудят, расстреляют в возрасте 93 лет, а у него уже вся жизнь позади. И потомкам мучайся за грехи родственничка. В потомков будут тыкать пальцем: «Ты сын, внук, правнук… нациста»!

А может, никто и не будет тыкать. Как всё относительно!

Как надо жить, кого осуждать или не осуждать?