Жильё

40 лет назад ещё при Советской власти в моей родной Москве мне с детьми срочно потребовалось выехать из служебной комнаты, в которой мы проживали.  Эта служебная площадь была когда-то предоставлена нашей семье на работе бывшего мужа. Теперь же  мы с ним были  в разводе. Я вторично вышла замуж, дальше жить вместе с первым мужем стало  невозможно.

Ни на каком учёте в райисполкоме моя семья не состояла. Следовательно, надо было добиваться нового жилья с «нуля». Дело в том, что  я, коренная москвичка, с детства проживавшая в Москве,  на данный отрезок времени от московской прописки как бы отказалась. Восемь лет назад мы с мужем хотели жить отдельно от своих родителей, для этого и он, и я выписались из своих прежних квартир и прописались на служебной площади. Тем самым формально вроде бы потеряли московскую прописку.

 ( Тогда на служебных квартирах жили лишь иногородние граждане). Вернуться вновь на родительскую территорию я могла, но не хотела, отлично понимая, что своим семейством из четырёх человек очень стесню родителей. И вот, я отправилась в райисполком, просить жильё. Со вторым мужем к этому времени мы ещё расписаны не были, поэтому в заявлении  написала о  себе и детях. Второй муж имел небольшую комнату в коммунальной квартире, где на первых порах мы « в тесноте, да не в обиде» начали проживать вчетвером. Советская власть не могла бросить без помощи женщину с двумя детьми. Я в этом была совершенно уверена. Однако, когда я пришла  в районный жилищный отдел исполкома, мне  объяснили, что вот так сразу квартиру нам никто не даст. На квартиры существует многолетняя очередь, в которую я тоже могу записаться. Москва большая, квартир пока не хватает на всех желающих. Но вот, если я согласна на  комнату или даже две в коммунальной квартире, потому что нас трое, на так называемое «вторичное заселение», то это можно получить быстро. Я конечно согласилась. Уже через неделю меня вызвали в исполком и  назвали четыре адреса на выбор. На них мне дали смотровые ордера, предупредив, что в один из этих  домов при желании можно будет сразу вселиться «всей фамилией». Счастливые от такой удачи мы с мужем отправились выбирать «свою крепость».

Первая двадцати метровая комната располагалась на втором этаже восьмиэтажного каменного дома в прекрасном зелёном районе старой Москвы. Когда мы подходили к дому, нам пришлось обогнуть  аллею старых лип, что нас очень порадовало. Поднявшись на второй этаж, мы узнали, что в квартире живёт всего два человека. Это тоже было плюсом.  В самой комнате  привлекло большое окно с видом на старинный парк. Но рассмотреть парк не получилось, так как на середину стекла свешивалась огромная световая реклама ресторана, находящегося прямо под этой комнатой. Из-за неё-то и выехали  предыдущие жильцы, так как  ночью было светло как днём,  а звук от мерцающих неоновых ламп неотвязно лез в уши 24 часа в сутки, не говоря уже о громкой музыке оркестра по вечерам, которая играла до глубокой ночи. Всё это нам рассказала соседка. Ни мне, ни мужу почему-то не захотелось вместе с детьми плясать каждый вечер под оглушительный оркестр, а днём слушать гудение  ламп.

 Во втором доме нас встретили  очень «тёпленькие» соседи-алкоголики, которые, как говорится «лыко не вязали», превратившие ванную комнату в склад винной посуды. Здесь кроме них в квартире  никто не жил. Они явно лет 100 не мылись сами, это было и видно и ощущалось по запахам, исходившим от них и, как предполагаемые соседи, сразу заявили нам, что никого в ванную не пустят. Начинать новую жизнь с милиции не имело смысла.

В третьем доме мы увидели  потрясающую по размерам комнату. Пред нашими очами предстал целый танцевальный зал. В довершение  сходства с танцклассом имелось три огромных окна, у одного из которых стоял оставленный предыдущими жильцами рояль. Именно рояль, а не пианино. Рояль сносно звучал. Стоило позвать настройщика, и на нём можно было бы обучать наших детей музыке. Если выглянуть из любого окна, видна набережная и великолепные соборы Кремля. Дух захватывало от красоты. Я немедленно побежала бы оформлять ордер на эту комнату, если бы ни муж. Восторг обуял меня настолько, что когда он предложил посмотреть, как выглядят «места общего пользования», мне это было безразлично. Только, чтобы супруг не ворчал на меня потом, я, так и быть, отправилась смотреть «неинтересные объекты» коммунального жилья. И тут выяснилось, что ванной комнаты вообще нет, горячей воды в этом старом доме не существует. На всю квартиру, где проживает ещё восемь семей, имеется только одна раковина, один туалет и две газовые плиты.( Дом предполагался на снос в этой пятилетке.) В довершении «удобств» мы увидели вдоль тёмного коридора восемь кухонных столов, так как кухни тоже не было. Вот тебе и дом с видом на Кремль! Эмоции мои угасли, ждать пять лет новой квартиры с двумя маленькими детьми в таких условиях не хотелось. Однако  ещё долго вспоминались замечательные соборы, которыми, увы, мне не суждено было любоваться каждый день.

 Следующая квартира находилась очень далеко от центра. Сначала надо было проехать на метро с пересадкой, а потом ещё автобусом. Зато дом был новый, все удобства присутствовали. В этой квартире жила ещё одна семья из трёх человек, занимая  две комнаты. Другие две комнаты могли занять мы. Одна комната была 12-ти метровая, другая14-ти метровая. До нас в этих хоромах никто не жил, так как в одной из комнат существовал недостаток: по потолку проходила толстая, вероятно, вентиляционная труба. Комнаты светлые, тёплые на пятом этаже 12-ти этажного дома. Было решено: берём ордер на эту квартиру. Оформление прошло быстро, по теперешнему времени совершенно сказочное чудо, тем более, что я никому не уплатила ни одной копейки за «хоромы» и за быстрое их оформление. Потом  мы  завезли часть вещей, чтобы при желании  можно было  бы тут переночевать всем семейством. Жить же в этих комнатах мы не собирались. Задача состояла в том, чтобы их и комнату мужа обменять на отдельную квартиру и как можно быстрее.

И началась для нас  новая эпопея - эпопея обмена. Каждое утро в воскресенье супруг отправлялся на «толкучку», где пытался найти то, о чём мы мечтали. Иногда «меняющиеся» зазывали его к себе, чтобы показать «товар лицом».  Но проходили дни, месяцы, а подходящего варианта всё не было. Меня радовало одно, что эти места обмена находились на свежем воздухе, и мой муж волей-неволей гулял, что не случилось бы в другой ситуации. Ему после больницы для укрепления здоровья следовало гулять, а он этого делать не любил. Так вот ходил  муженёк несколько месяцев, пока мы поняли, что удалённость  новой квартиры мешает обмену. Тогда мы для решения проблемы надумали  сначала обменять две  наши комнаты в дальнем районе на две комнаты поближе. Такой обмен получился ( опять-таки совершенно бесплатно, что в современном капитализме и представить себе невозможно). Увы, при обмене мы проиграли в числе жильцов коммуналки, но стали обладателями двух комнат на  Соколе в прекрасном доме постройки 50-х годов с огромной кухней и хорошей ванной. Кроме нас здесь жили ещё пятеро соседей, точнее  две одинокие соседки  и ещё семья из трёх человек.  Теперь сложность нашего вторичного обмена заключалась в том, что «меняющиеся» уже  не хотели ехать в такую многонаселённую квартиру. Те же, кто  соглашался хотя бы взглянуть на наши комнаты на «Соколе», бежали потом из квартиры, как ошпаренные. Дело в том, что семья из трёх человек была приятная во всех смыслах. А вот две дамы, проживающие каждая в своём «терему», представляли собой очень сложную картину. Во-первых, они терпеть не могли друг друга. Во-вторых, всем знакомым и незнакомым жаловались друг на друга, при этом поток их красноречья остановить было невозможно никакими силами. В-третьих, обе выбегали в коридор на любые звонки у двери, хотя по числу звонков знали, что гости не к ним пришли. И в довершение ко всему дамы были необыкновенно неряшливы. Одна очень напоминала своим видом Плюшкина, такой затёртый на ней был халат. А, потерявшая цвет косынка на голове, прикрывала, вероятно, потому волосы, чтобы не видели окружающие, что волосы эти  забыли о расчёске и мыле. Другая соседка демонстративно ходила в рваной пижаме, откуда выглядывали её телеса в самых неподходящих местах, что её совершенно не заботило. Не спросив, кто и зачем пришёл в квартиру, дамы дружно перекрикивая друг друга, начинали выливать ушаты грязи на стоящую рядом соседку, пугая вошедших. К - сожалению, такие вот ещё Гоголем описанные «прорехи на человечестве» встречались и в нашей «буче, боевой и кипучей».

   Что было делать? Я стала регулярно покупать бюллетени по обмену, выискивая что-нибудь для нас подходящее, потом   планомерно обзванивать сотни людей. Наконец, наткнулась на объявление Метростроя, желающего новые отдельные квартиры, в новых районах города обменять на комнаты в коммунальных квартирах в старых районах Москвы. Естественно, что я сразу же позвонила. Оказалось, что  администрация Метростроя имела право  в соответствии с решением Моссовета  предоставлять только москвичам  отдельные квартиры, а  так называемых, «лимитчиков», то есть недавно приехавших в Москву товарищей, требовалось заселять лишь в комнаты в коммуналках. Московское  же метро в те времена желали строить,  главным образом,  иногородние граждане. Поэтому наш вариант очень обрадовал руководство Метростроя. Они нам  радостно обменяли наши три комнаты в старых районах на отдельную трёхкомнатную квартиру в только что построенном ими доме в «Медведково», районе по тем временам совсем новом и совсем неблагоустроенном. За этот обмен мы не заплатили ни единого рубля. По современным понятиям в России совершенно невероятное явление. Но тогда была Советская власть, и жильё было государственное, то есть наше, народное. Мы же совершенно не испугались того, что рядом с нашим домом гуляли коровы, а метро близко не было. Того, что под окнами текла река, по утрам орали петухи, как в деревне,  а автобусы надо было брать «с боем», чтобы попасть на работу. Нас не страшило, что магазинов тоже нет, а грязи столько, что в дождливую погоду без резиновых сапог на улице нечего  делать. Зато  сравнительно близко от дома располагались детский садик и школа. Нам же они были необычайно нужны. Дочь должна была идти в третий класс, а сын был «садовского» возраста.

Отныне мы были самые  счастливые  люди на свете -  теперь  нам принадлежала новая отдельная трёхкомнатная квартира! Мечта сбылась! Мы с мужем прекрасно понимали, что очень скоро, в крайнем случае, через пару лет, будут хорошие дороги, метро тоже построят. Работу нам можно поменять, чтобы не тратить часы на проезды к ней и обратно, тем более, что в новом районе требовались люди по любым специальностям. На каждой улице висели объявления: требуются, требуются, требуются.  Люди нужны были фабрикам, заводам, школам, детским садам, различным учреждениям – выбирай на вкус, никто тогда и помыслить не мог, что можно не найти работу не только по твоей специальности, но вообще никакую, как сейчас, когда  позакрывали фабрики, заводы, передали здания школ и детских садов каким-то хозяевам неизвестно чего. Мы обживали «Медведково» в конце

 70-х и потому, не волновались. И, правда, работу нашли сразу и даже на выбор. Главное у нас теперь была новая своя квартира! После  тесноты, в которой  мы жили у мужа, теперь можно было разгуливать по трём изолированным комнатам, по собственной кухне, использовать «раздельные удобства», не выжидая, когда их освободит кто-нибудь из соседей. Можно гулять на  лоджии, хоть всей семьёй. Даже воздух возле нового дома был другой, не зря рядом текла река, и паслись коровы. Благодать!

В этой чудесной квартире мы потом прожили около 30 лет, когда уже выросшие наши дети разменяли её на две другие, ради теперь уже своих  семей с детьми.