Две подружки

Две молоденькие, хорошенькие девушки в 1933году получили дипломы об окончании педагогического техникума им. Ушинского. Дипломы у них были без троек, но отличницами девчата не были. Обеих распределили в одну и ту же школу и дали второй класс. Только Валентине дали 2«А», а Клавдии - 2«Б». Работа закипела. Обе чувствовали себя минимум Макаренко и одновременно стеснялись своих 17 лет. Их ученики-второклашки смотрели на своих учительниц с восхищением, обожанием, а старшие школьники, практически ровесники с некоторым презрением,

вроде : чего выпендриваются девчонки? Учительницы же чувствовали себя взрослыми и удивлялись детским проказам здоровенных детин. Школа, в которой они стали работать, была четырёхэтажная. Рядом с лестницами – перилла. По этим периллам то и дело съезжали ребята всех возрастов после занятий и во время перемены тоже. Сначала как-то никто из взрослых не обращал внимания на этот способ передвижения ребят. Но однажды какой-то мальчик не рассчитал свою скорость движения и нечаянно спихнул девочку, находящуюся на периллах третьего  этажа. Она не просто упала, а сильно расшиблась при падении. Учителя даже  боялись, нет ли у ребёнка сотрясения мозга. Катание запретили всем. Классных руководителей обязали следить за своими классами, чтобы никто из детей не спускался  больше вниз по периллам. Однако в каждом классе находились озорники , которые всё-таки нарушали табу. Были такие баловники и  во вторых классах «А» и «Б». Молодым учительницам труднее всего было уследить за ребятами на переменах. Все бегают, играют, кто-то в классе сначала ест завтрак, а потом идёт в коридор, и подруги придумали вообще детей на перемены не выпускать. Они стали приносить в классы интересные книжки и увлекали ребят чтением вслух во время перемены разной детской литературой. Второклассники теперь в коридор не стремились, им хотелось слушать чтение. Но в одном из вторых классов случился с мальчиком конфуз ( в туалет же они тоже из-за книг не попадали). Надо было учительницам выдумывать что-то ещё. Тогда они решили построить детей парами и водить их по коридору. Однако этого  сделать нельзя, если прочие ребята носятся в это время друг за другом.

 На первом же утреннем совещании учителей Клавдия Ивановна выступила с предложением для всех классов проводить перемены таким образом. Коллеги решили попробовать. Это движение по кругу детей парами напоминала дореволюционные порядки какого-нибудь пансиона, но зато следить за озорниками было легко.

 В их  школе в пятом классе учился, вернее третий год сидел в пятом классе Сергей Милочкин. Он был лодырь, вор, а ради озорства готов  на любую гадость. За воровство Сергея собирались из общей школы перевести в специальную для малолетних правонарушителей. Однако директор пожалел парня, считая, что Милочкина можно отучить от воровства. Поговорили с одноклассниками. Пионеры класса поручились за товарища. Действительно, со дня сбора в классе в школьной раздевалке, где обычно он совершал кражи, больше ничего не пропадало. Стали помогать ребята Серёжке и с уроками. К моменту запрета кататься на периллах, Милочкин поссорился с ещё одним хулиганом школы и тоже второгодником Геннадием Слоновым, учеником шестого класса. До ссоры они были очень дружны,  и даже, когда услышали о запрете кататься на периллах, поклялись друг другу, что как катались на них, так и будут.

-         Теперь все маленькие послушаются учителей, никто нам мешать не станет, можно будет лететь с четвёртого этажа

     до первого пулей, - высказал свой взгляд на запрет Слонов.

-         Точно! – согласился Сергей.

Оба они учились в классах, расположенных на 4 этаже школы.

 Так оба второгодника продолжали « летать вниз» по периллам.  Учителя, увидев нарушение запрета, не беспокоились за них. Оба парня были, что называется «оторви  и брось», «сорви голова». Поэтому их даже практически не ругали за такое передвижение. И вот после ссоры с Генкой во дворе школы, когда Слонов отлупил Милочкина, Сергей задумал отомстить врагу. На одном из уроков своим плохим поведением Сергей Милочкин добился, что его выгнали из класса. Из дома в этот день парень принёс несколько бритв. Пока все были на уроках, и его никто не видел, Сергей эти бритвы поломал на две половинки и каждую воткнул в перилла лезвием вверх.   Слонов, нёсшийся вниз пулей после уроков, не только порезал брюки, но и сильно поранился. Его истекающего кровью увезли в больницу. Сергея отправили в специальное учреждение для малолетних преступников. Но нет худа, без добра. Больше никто на периллах не катался, и следить, и водить парами ребят уже было не надо.

 Чтение вслух, которое так понравилось второклассникам, Валя и Клава перенесли на время после уроков. Кто хотел из детей, мог уходить домой, а кто хотел слушать, оставался в классе. Надо сказать, что почти  никто из ребят  не уходил. Второклассникам было интересно, так как книги учительницы старались выбирать такие, которые не могли оставить никого из них равнодушными. Ещё обе подруги любили прекращать чтение на самом интересном месте, чтобы их ребята пошли в библиотеку и взяли книгу домой.  Книг иной раз в библиотеке на всех не хватало, поэтому часто уже без учительниц, отличница Ира собирала у себя дома одноклассников и дочитывала им такую интересную книгу. Ученики вторых «А» и «Б» были самые завзятые книголюбы во всей школе.

Своим подопечным учительницы придумывали всё время что-нибудь интересное: то они ехали с ними в музей, то устраивали спортивные соревнования между обоими классами, то отправлялись в кинотеатр, на каникулах ехали с ними на природу и устраивали большой костёр. Второклашки обожали своих учительниц. Учительницы же иногда «хулиганили». Уверенные в том, что  дети послушаются их беспрекословно во всём, они развлекались тем, что, дав ребятам письменную работу, выходили во время урока из класса «потрепаться» друг с другом. Двери классов оставляли открытыми, а сами учительницы болтали в другом конце коридора. Любили они и наказывать  своих озорников тем, что озорника из класса «А» ставили в класс «Б» и наоборот. А то и вовсе  Клавдия Ивановна и Валентина Иосифовна менялись своими классами во время уроков. Дети прощали им всё, а администрация школы  ни о чём таком не подозревала. Прошли два года. Их подопечные перешли в пятый класс, в среднюю школу. Учительницы же не могли с ними идти дальше, у девчат не было высшего образования. К своим детишкам же обе подруги очень привязались, и расставание для них было тяжёлым. Вот тогда они решили учиться дальше, поступать в педагогический институт. Вместе пошли на географический факультет. Им нравилось самим путешествовать и хотелось занимательно рассказывать об этом детям. Обе поступили в институт легко. И летом 1935 года подружки стали студентками МГПИ им. Ленина.

Первым делом, как и большинство первокурсников, подруги сдали нормы на значок «Ворошиловский стрелок». Это событие не обошлось без забавной ситуации. На стрельбу пришли все девчата с географического факультета, а парни сдавать на значок не стали.  Девушки даже поддразнили мужской пол:

-         Эх, вы  будущие воины, у нас есть значок, а у вас, его нет!

-         Зато мы  посещаем клуб парашютистов! – парировали те.

-         Подумаешь, мы тоже можем!

И Клава с Валей действительно пошли в клуб, где несколько раз ещё, учась  на первом курсе, успели прыгнуть с парашюта.

Среди представителей мужского пола в группе, в которой учились подруги, был скромный парень со слабым зрением. Звали его Соломон. Фамилия была Лифшиц. Он не умел и не стремился стрелять, не посещал клуб парашютистов, но регулярно куда-то исчезал на все воскресенья. Валя, любившая пошутить, однажды спросила его:

-         Куда это ты пропадаешь на выходные? Завёл возлюбленную?

-         Прыгаю с вышки на Водном стадионе.

-         Ха-ха! Вот силён врать, очкарик!

Соломон ничего не ответил и ушёл.  Подруги решили посрамить вруна. В первое же тёплое  воскресенье они поехали на Водный стадион. Рядом со стадионом была  лодочная станция, можно было покататься на лодочке, поплавать и понаблюдать за теми, кто прыгал с вышек в воду. Не успели они сесть в лодку и отойти  немного от берега, чтобы было видно прыгунов, как заметили на вышке знакомую фигуру Соломона. Он очень красиво изогнулся и полетел в воду, потом вынырнул из воды и поплыл брасом к берегу. Подруги обомлели от удивления. Во-первых, они никак не думали, что Лифшиц не врёт, а правда ходит на стадион, во-вторых, вышка была очень высокой и они, прикидывая на себя, признались, что побоялись бы с такой высоты лететь в воду. В-третьих, им очень понравилось, как очкарик всё проделал: и прыгнул красиво и проплыл брасом. Подружки же умели плавать, но никаким стилем не владели.

-         Давай заниматься плаванием? – предложила Валентина подруге.

-         Нет, не хочу. Всё ты меня тянешь, то стрелять, то на парашют, теперь не хватало прыгать в воду. -  Клава решительно отвергла предложение.

-         Ты забыла, что нам ещё предложили ходить в волейбольную секцию?

-         Как хочешь, а я, наверное, попробую прыгнуть с вышки в реку.

Раньше, когда Соломон на лекциях садился рядом с Валей, ей это не нравилось.  До  воскресенья у неё было какое-то презрение к очкарику за его слабость, не желание стрелять, ей казалось, что и парашюта он просто боится. Словом, он не мужик, а рохля. Сегодня же Валентина посмотрела на него совсем другими глазами и даже немного подвинулась на лавке, чтобы ему хватило места рядом. Она невольно стала разглядывать Соломона, и отметила про себя, что у «очкарика» красивые чёрные кудрявые волосы, хорошо сочетающиеся с его густыми бровями. Брови нависают над очками, а за стёклами очков вдруг появляются добрые синие глаза.

 В перерыве она начала  разговор первая:

-         А мы с Клавочкой были вчера на Водном стадионе.

-         Да? –Соломон покраснел.

-         А чего ты краснеешь, нам очень понравилось и как ты прыгаешь и как плаваешь. Ты давно этим занимаешься?

-         С детства. Я родился в Кременчуге на Днепре, там ребята ходить ещё толком не умеют, а уже плавают.

-         Я тоже хочу попробовать прыгнуть, а вот Клавка боится.

-         Хочешь, я с тобой поеду в следующий выходной? – и Соломон снова покраснел.

Так начались поездки на Водный стадион. Соломон научил Валю не только правильно прыгать, но и красиво плавать. Клава же, ходившая с подругой за компанию все выходные, так и не решилась прыгнуть с вышки. Однажды Лифшиц принёс в институт какую-то папку. Там оказались листы бумаги с его рисунками. На одном - Валентина в воздухе над рекой, на другом - Клава в лодке с веслом. Оба рисунка были очень даже неплохие и девушки с удовольствием приняли их в подарок. Вскоре Клава стала подсмеиваться над подружкой, говоря, что Соломон сохнет от любви к Валентине. Она отшучивалась, но сама видела, что парень не равнодушен к ней. Однако Лифшиц был не в её вкусе, Вале нравились совсем другие мужчины и уж никак не ровесники.

В конце их первого курса в институте объявили соревнование по волейболу. Группа, где учились подружки, выиграла общеинститутские соревнования и должна была играть с медиками.

Медицинский институт располагался в том же дворе , что и педагогический. Их территорию разделяла спортплощадка, на которой и должны были быть соревнования. Болельщиков собралось столько, что судья боялся, не будут ли они мешать игре.

 Выиграли медики, но преподаватель физкультуры обязал обеих подруг ходить на тренировки сборной института. Так они и бегали, высунув язык, по всем интересным для них местам, кроме того, посещали лекции и семинары, сдавали сессии, словом, вели активную студенческую жизнь. Летом все студенты геофака уезжали на юг в поход по горам. Походы их были туристические, но вершинам, на которые они взбирались иной раз, могли бы позавидовать и альпинисты.

Ещё когда девчата работали в школе, к ним в школу был направлен из райкома партии так называемый «освобождённый парторг». Это был серьёзный молодой человек, в обязанности которого входило посещение всех пионерских сборов, комсомольских и партийных собраний, педсоветов. Решившим учиться подружкам, он помог получить направление от райкома, что означало право на стипендию. Парторга звали Михаил. Очень скоро он стал ухаживать за Валентиной, она ему нравилась. Девушке это льстило, ведь он был лет на 10 старше, и она  с удовольствием принимала его ухаживания. Когда подружки ушли в институт, Михаил обещал им, что поступит на экстернат того же , что и они института и того же факультета.

-         Я получу диплом вместе с вами, - обещал Михаил подругам.

-         Хвастун! – засмеялась Валя

-         Посмотришь, - ответил молодой человек.

В первую же сессию девушки встретили Михаила у себя в институте. Он гордо показал им свою зачётку, где красовалось уже два «отлично».

-         Сейчас я получу ещё пятёрку, - произнёс Миша и вошёл в аудиторию.

-         Смотрите, - показал Михаил подругам зачётку , выйдя с экзамена. Там опять красовалось «отлично».

-         Ну, ты подумай, Клавочка, мы зубрим день и ночь, волнуемся, боясь, что-нибудь забыть, а он раз и готово! Даже завидки берут! Ладно, хвастунишка, подожди нас. Махнём после экзамена в кино?

-         Есть, моя повелительница! – ответил Михаил и шутливо раскланялся

Девушки панически боялись экзаменов. Они учились хорошо, к экзаменам готовились серьёзно, но всё равно им казалось, что они обязательно всё забудут, лишь войдут в комнату, где сидит комиссия. На этот раз экзамен они тоже обе сдали на «отлично», но в отличие от Михаила вышли взволнованные, с  красными пятнами на лице.

-         Ну, и как трусихи?

Подруги дружно показали раскрытую ладошку. Пока они были на экзамене, Михаил купил три билета в кино.

Купил билет себе на тот же сеанс и Соломон, умышленно ходивший всегда туда, где бывает Валя, надеясь отвлечь её, в конце концов, от Михаила. Тем более, что Миша лекций и семинаров не посещал, а появлялся в институте лишь в сессию. Однако Соломон явно проигрывал рядом с Михаилом. Они оба были высокие ростом, но Соломон был щуплым, а Миша коренастым крепышом. У Михаила даже рукопожатие вызывало  писк у девчат, такое оно было сильное. Соломон , как и девчата боялся экзаменов, хотя учился не плохо. Он никогда не мог бы, как Мишка заявить, что получить «Пять», отправляясь на экзамен. Михаил работал и экстерном сдавал экзамены. Это тоже добавляло ему ореола у девушек. Он был старше Вали, а ей как раз никогда не нравились ровесники, как Лифшиц и поэтому  Соломону не повезло. На втором курсе Валя с Мишей поженились. Уже став супругами, они продолжали везде с собой брать Клаву. Ведь подружки были: « не разлей вода». А Михаил любил шутить, знакомя своих девчонок с новыми людьми:

-         Рекомендую - моя жена и любовница.

Соломон продолжал нежно и преданно любить Валентину, стараясь не показывать вида. Но все на факультете это знали. Над Валей шутили студенты:

    -  Познакомь его с хорошей девушкой, что он ходит за тобой, как привязанный.

Валя лишь отшучивалась:

- На факультете целый полк девчат, пусть утешается.

  А Клавочке с любовью тоже не везло. Ей понравился парень, приятель Михаила. Георгий был на пять лет старше Клавочки, работал инженером и знал Михаила по партийной работе. С Мишей они подружились ещё до  знакомства с девчатами.  Клава познакомилась с ним на свадьбе подруги. По своей природе Клава с детства была очень застенчивой.  Жора же был парень видный, он нравился девушкам,  привык к женскому вниманию. После вечеринки проводив Клаву до дома, Георгий поцеловал её и уже на завтра забыл о ней. Для Клавы же это был первый в её жизни поцелуй. Жора был в семье пятым ребёнком. Все они большой семьёй жили вместе. Однажды «троицу», т.е Мишу, Валю и Клаву Георгий позвал к себе домой.  Клава испугалась идти в его дом, тем самым отказалась знакомиться с роднёй Геры, он обиделся на неё. Клавочка очень переживала.

Как поправить дело придумала Валентина. Она предложила Клаве написать ему письмо. В нём объяснить, что просто она очень застенчивый человек и за это обижаться на неё не надо. Клава написала письмо, но оно по содержанию было  прямо письмом Татьяны к Онегину.  Валентина стала отговаривать подругу посылать такое письмо. Но Клава любила Георгия  и хотела, чтобы он это узнал.

-         Ты, что хочешь, сама признаваться или узнать: любит он тебя или нет? – возмущалась Валя

-         Конечно, хочу знать его ко мне отношение, но и хочу, чтобы он меня понял.

-         Ты всё узнаешь, но не открывай своих чувств.

 Но Клава не послушалась. Георгий на письмо  не ответил. Клава совсем растерялась. Тут в дело опять вмешалась подруга. Валя написала язвительное письмо, полное насмешки над теми мужчинами, которые настолько в себе уверены, что так и ждут от своих возлюбленных писем типа письма Татьяны к Онегину. Но Татьяны давно перевелись, а глупые мужчины всё верят в них. С этим письмом Валя пошла к Георгию домой. Вызвала его на лестничную клетку и со смехом ему «призналась», что первое письмо ему сочинила для шутки она, Валя, а когда рассказала Клаве об этой шутке, то Клавочка написала ему вот это письмо. После чего, вручила ему своё письмо. Георгий был сбит с толку. Так любит Клава его или нет? Любопытство и уязвлённое самолюбие взяли верх. На другой день Жора стоял у дверей института. Валя, завидев его через стекло, потребовала, чтобы Клавочка прошла мимо него, не удостоив внимания. Они обе прошли так, будто куда-то торопятся и не видят никого вокруг. Гера их не окликнул, но назавтра он снова был у дверей института. На с ей раз, Клава остановилась, поздоровалась и не отказалась от предложения проводить её домой. Их встречи возобновились.

         Институт они закончили, как и обещал Михаил, одновременно. Но работать больше вместе им не пришлось. Мишу направил райком в Дом пионеров Москворецкого района города Москвы директором. Валя стала работать в школе учителем географии.  Клава, узнав, что Георгия посылают строить завод в Челябинск, на  распределении попросилась в школу в Челябинске.

Валя получала длинные , отчаянные письма о том, что Клава не видит Георгия совсем, а жить без него не может. Валя давала разные советы, но видно Клавочка не умела их применить.

У Миши с Валей уже родилась дочь, а Клава всё страдала от неразделённой любви.

Прошли два года.  В 1941-ом началась война. Михаил сразу же оказался на фронте. Георгия же,  работавшего теперь на военном заводе ещё долго не отпускали. На фронт он попал только в 1943 году. Перед уходом на войну Жора всё-таки признался Клаве, что давно и нежно к ней относится. Последняя ночь в Челябинске, стала их первой брачной ночью, а в 1944 году у них родилась Танюшка.  Клава вернулась в Москву, в семью родителей мужа. К этому времени все мужчины, его братья и мужья сестёр уже были на фронте, кроме старика отца Георгия.   В том же 1943 году при бомбёжке погибли оба старика и сёстры Жоры с детьми, Клава чисто случайно не была в этот день дома.  С этого времени Клава, Валя и их две дочери жили вместе, помогая, друг другу пережить голодное и трудное время, ожидая писем от своих мужчин. Оба мужа с фронта домой не вернулись.

Живым с войны вернулся Соломон, который долгое время и после войны не женился, надеясь на то, Валя всё-таки согласится стать его. Только в 1950 году, когда Валентина снова вышла замуж, он тоже женился. Дочь назвал Валентиной.

 Как бывшего фронтовика его партия направила работать директором школы. В школе он проработал до своих 80 лет. Несмотря на преклонный возраст, здоровье позволяло ему не только работать , но и занимать активную гражданскую позицию. В 1991 году Лифшиц не раздумывая, пошёл с теми, кто продолжал отстаивать социализм. Он член КПСС продолжал бороться за  все те ценности, на которых выросли советские люди, за которые он и его однокурсники сражались с фашистами. 7 ноября, 1 и 9 мая он поздравлял Валентину по телефону, рассказывая ей о своей школе и партийной работе.  Несколько раз приглашал её на вечер встречи однокурсников , но Валя так ни разу и не пошла на встречу.  Соломон прожил 90 лет ни на один день, не выходя из КПСС. Ни Клавдия, ни Валентина  в школе уже никогда не работали.  Но обе они были в партии до самой смерти.


Рецензии