Глава из книги Учительство

АНАСТАСИЯ

                «…И юность ушедшая всё же бессмертна…»

Кто из нас (за исключением современной молодёжи) не хранит в памяти слова популярной лирической песни ушедшей эпохи? Возможно ли придать им сущностный смысл или эта поэтическая фраза на многое не претендует? Склоняюсь к мысли, что здесь сокрыта глубокая тайна… Ведь нам воистину даровано во Христе бессмертие. Все мы чаем воскресения мёртвых. В ведомый Богу час нас ожидает чудное изменение – душа соединится с воскрешённой плотью и просияет в ней, как бы помещённая в нерукотворенный чертог. Прекрасны будут люди, удостоенные спасения! Они расцветут, словно райские соцветия, в одуховлённом состоянии вечной юности… Вот почему на чистых детских лицах, не замутнённых и не искажённых низменными страстями, можно увидеть отсветы блаженной вечности…

В знаменитую школу №59 в Староконюшенном переулке я пришёл совсем ещё молодым и неискушённым учителем русского языка и литературы и в нагрузку к преподавательским часам получил один день продлёнки. Мне надлежало «пасти» детишек в группе продлённого дня, делать вместе с ними домашние задания, гулять во дворе школы до тех пор, пока их не заберут родители.

Заведующая продлёнкой немолодая кругленькая дама со звучным именем Гита Соломоновна выдала мне, с присущей ей властностью, все необходимые устные инструкции. В заключение она, подняв вверх указательный палец с массивным золотым перстнем и проницательно посмотрев мне в глаза, строго сказала: «Артемий, смотри у меня: чтобы ни-ни!» Какое странное предупреждение! Почему оно было адресовано именно мне? До сих пор теряюсь в догадках.

Послушно кивнув, я отправился на продлёнку для снискания своего нелёгкого педагогического хлеба. Первоклашки встретили меня во дворе школы с нескрываемым любопытством, перешедшим в откровенный восторг. Теперь у них будет воспитатель мужчина! И достаточно молодой, чтобы разделить с ними их незатейливые игры!

Нужно признаться, что воспитательницы не слишком много внимания обращали на своих подопечных, обыкновенно разбегавшихся по всей площади школьного загончика. Разместившись на бревне, которое было предназначено для физкультурных занятий, три дамы, напоминавшие откормленных цесарок, оживлённо беседовали между собой и боковым зрением следили за школьной детворой.

Первоклассники тут же облепили меня со всех сторон:
– Так вы наш новый воспитатель? Вас зовут Артемий Владимирович? А вы будете играть с нами в пограничников и бандитов?

Получив от меня скорое согласие, мальчишки объяснили несложные правила игры. Все они записались в бандиты (напомню, это была середина восьмидесятых годов), а я оказался единственным пограничником, задача которого заключалась в том, чтобы ни одного правонарушителя не пропустить через государственную границу. Замечу, что пришёл я на работу в парадном (и единственном) венчальном костюме – в бежевом вельветовом пиджаке и светло-коричневых брюках, в тон туфлям без шнурков, с глянцем на мысках. Не трудно догадаться, что через полчаса игры я действительно напоминал собою стража священных границ нашей Родины, готового на любые лишения и опасности, лишь бы выполнить с честью боевое задание. От моего парадного лоска не осталось и следа. Педагогические дамы не без интереса взирали на нас со своего седалища, полушёпотом комментируя неординарные действия нового воспитателя.

Игра закончилась. Утомлённые и счастливые малыши стали отряхиваться и приводить себя в порядок, готовясь к полднику. В эту минуту ко мне подошла худенькая голубоглазая девочка-первоклассница с двумя белоснежными бантами в косичках. До этого, не принимая никакого участия в буйных мальчишеских забавах, она тихонько играла сама с собой у невысокого забора, время от времени посматривая куда-то вдаль… Подойдя не без робости, Настенька  доверчиво обратила к ещё незнакомому ей учителю своё прекрасное лицо:
– Артемий Владимирович, загадайте мне, пожалуйста, загадку…
Увидев её невинный лик, я вздрогнул от неожиданности. Это было откровение, быть может, достойное пушкинского признания:
Я помню чудное мгновенье:
Передо мной явилась ты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты…

– Какую же загадку тебе предложить? – вопросил я появившегося предо мною «ангела», лихорадочно перебирая в уме всё, что там хранилось с детских лет.

Как назло в сознании всплыл плоский стишок советской поры: «Это что за большевик лезет к нам на броневик: он большую кепку носит, букву «р» не произносит?» Но конечно же оскорбить слух невинной Настеньки этой страшилкой я не мог!

Прошла секунда, другая… Её глаза, как озёра синие, не мигая смотрели на меня…
– Хорошо, я загадаю тебе загадку, только ты не спеши её разгадывать. Договорились? Сначала выслушай до конца, подумай, а потом отвечай…
Настенька в знак послушания опустила свои пушистые ресницы…
– Скажи: Кто всегда был, есть и будет ?.. Стой-стой, это ещё не всё!.. Кто создал небо и землю, Кто извёл из недр цветы и деревья, Кто дал птицам крылья?.. Кто нас с тобой сейчас видит, слышит и любит? Кто?
Настенька задумалась, а затем вновь подняла на меня свои дивные глаза… В них отразилось бездонное небо и, казалось, самая вечность…
– Бог? – едва слышным шёпотом произнесла она с вопросительно-доверительной интонацией.

Оглянувшись направо и налево (на дворе ещё и не пахло переменами в жизни общества), я, торжествующе улыбаясь, ответил девчушке:
– Точно! Но только, Настя, смотри, ни-ни!

С этими словами я приставил указательный палец к губам. Первоклассница вновь кивнула, в знак понимания. Воцарилось молчание…

Дай, Бог, мне увидеть её вновь там, за гранью земного бытия, в свете блаженной вечности, где цветёт прекрасная юность, чуждая греха и тления…