во всех вариантах

похоже им удалось
организовать войну. со
спичками доигрались, дэбилы.
гореть будит долго, пока не выгорит.

карамелька обсосанная
слаще не казаласи, чем была,
промблема нерешенная такоси грузно
обрыдла, улет тягостью замещая.

власть обосралась и
обосрала людишков, которые
крутилиси возле  еенной, да и хрена
с ими, со фсеми, лишь бы не было войны.

показатьси покрасивше
перед шефом, выдрючитси,
безосновательно разгальюнитси,
обшмаркиваясь и велегласно подпукивая.

настроения, впрочим,
как построения, такжи
перестроения иже с ними,
складывались в картиночку.

промблема как эмблема,
была исключительно в акцентах,
не в пациентах или процентах, а тока
в них, правильных до безобразия скушности.

пачиму народом
сичас правят уроды,
наврно, патамушто сам
народ урод, или чото нитак?

общее бултыхалось,
разбрызгивая частности,
радужно веселилось, горе
мыкая, человечиков стряхивая.

а правду, пущай, глаголють
правдолюбцы какие-нить, нам на
ихнию правду с высоты полета, так сказать,
орлы, а не постервятничать нам малехо на просторах?

шлюшки-журналюшки, облизывающие
своих работодателей и заглядывающие 
им в непристойные места, абажають быть
мудрыми, красивыми и привлекательными.

народное ополчение
дошло до столицы, сокрушило
майданутых генетических уродов,
зарядили пушки их мясом, выстрелили.

нать фсех трупоносиков
примострячить в командос
и обеспечить свабодный доступ
к посадочному матерльяльцу неограниченно.

што грустить
об ушедших, оне
определилиси ужо,
пичалься о своей участи.

одно состояние сменялось другим, приходившие
мысли то подбрасывали в огонек расколотые чурочки,
то разгребали жар под булькающим котелком, штобы пена не
заливала угольки, некогда бывшие ихними надеждами и чаяниями.

пишуть, пишуть про
правду какую-тось, хрены
отмороженныя, так ни хрена и не
сказанув, лишь степенно обмишурившись.

и во сне жизнь,
но какая-то особенная,
проснешься - опять она, жизнь,
берет в свой оборот так, что не щелкай.