Любовь и смута. Глава 11. 4

Лесная поляна, что в летнюю пору расцветала в самой темной и непроходимой глуши, была залита солнечным светом. Каждый божий день юноша и девушка приходили сюда, чтобы немного прогуляться среди душистых трав и разговаривать — все равно о чем, обо всем на свете — им просто нравилось быть рядом, нравилось смотреть друг на друга и говорить друг с другом, со вниманием и интересом вслушиваясь в каждое сказанное слово. Потом девушка уходила, а юноша возвращался в запрятанный среди лесной чащобы ведьмин домик, где с самой весны скрывался от убийц сын королевы Юдифи.

День за днем прошло лето, но и подоспевшая в свой срок, теплая аквитанская осень не изменила их привычек. И сегодня по-летнему солнечная и все ещё радующая глаз цветением лужайка вновь встречала их.
 
Общие тревоги очень сблизили этих людей. Тяжелая болезнь принца заставила объединить усилия и вместе, рука об руку, биться со злой хворью. Волей-неволей им пришлось научиться действовать дружно и слаженно, и отлично понимать друг друга даже без слов - с полу-взгляда, легкого кивка, еле уловимого взмаха руки — и вот, после нескольких тяжелейших недель борьбы с недугом, юной лекарше и её помощнику удалось изгнать болезнь из мальчика,  снова поставив его на ноги. Их радости не было предела, когда мальчик впервые пришел в себя, когда бред и горячка покинули его, когда с каждым днем он становился все крепче, а лихорадка наконец вынуждена была навсегда отступиться от ребенка.

Но осень принесла новые тревоги.

 Едва Элисена прослышала о том, что в Бурже вновь со дня на день объявится муж Альберги, девушка поспешила исполнить обережный ритуал, ограждавший убежище принца от любого чужака. Заговор, произнесенный во время ритуала, должен был направить стопы, все равно, -  случайного ли путника, или самого врага, -  мимо лачуги, сделав её невидной для чужого глазу.

Кроме того, пока сеньор Лантберт пребывал в Бурже, Элисена, дабы избежать новых допросов и слежки, не только временно перестала навещать тайное убежище принца, но и вовсе старалась не показываться мужу сестры на глаза, для чего почти не покидала своей комнаты, неустанно молясь о том, чтобы граф Дижонский вместе со своими баронами поскорее покинули пределы Буржа.

 И все же, не смотря на все меры предосторожности, однажды ей довелось столкнуться с ним. Сбежать не удалось - он успел схватить её за руку.

- Всё спешишь, сестрица, - бросил он ей, грубо дернув за предплечье, привлекая ближе к себе.

Напуганная до слез его грубостью, она оглянулась по сторонам в поисках возможной защиты, но около лестницы, ведущей на женскую половину дома, где они столкнулись, как назло в эту пору не было ни души.

- А ты весьма искусно изображаешь из себя святую невинность… - под его сумрачным взглядом Элисена была ни жива ни мертва от страха, боясь не только молвить слово, но даже дышать. - ...точно так же, как твоя сестра. Только вот что - не думай, что тебе удалось провести меня своими ведовскими уловками. Я знаю, кого вы с твоей сестрой прячете здесь, в лесу. И можешь не сомневаться, очень скоро я вернусь сюда, чтобы убить его, -  сказав так, он отпустил её руку, которую больно сжал при последних словах, и ушел прочь, больше не оглядываясь.

- Однако сеньору Лантберту нелегко будет исполнить свои угрозы, - с улыбкой говорила Элисена Нитхарду, одновременно ловкими движениями тоненьких пальцев сплетая меж собой стебли желтых и лазоревых хризантем, что покрывали поляну и тунику девушки — сорванные цветы она сложила у себя на коленях, чтоб сподручнее было плести венок. Прошел без малого месяц с тех пор как муж Альберги оставил Бурж, пообещав в скором будущем расправиться с принцем, и молодые люди в своих разговорах все чаще возвращались к этим угрозам. - Я знаю как сделать, чтобы ни один человек не нашел сюда дорогу, - уверенно добавила девушка.

- И все же плохо то, что до сей поры нет вестей от вашей сестры, Элисена, - отвечал Нитхард - он вовсе не видел причин для подобной самоуверенности, - мы здесь вынуждены пребывать в полнейшем неведении относительно происходящего. А меж тем, возможно  имеет смысл теперь Карлу искать другое, более надежное убежище.

- И не грех ли вам говорить так, - девушка с укоризной покачала головой, - вот уже и лето прошло, а никто так и не смог найти вас. Здесь и только здесь вы с Карлом будете в безопасности, спрятанные словно под плащом самой Богородицы.

Её слова ничуть не убедили его.

- Думаю, если ваш родственник  действительно задастся целью открыть убежище принца и начнет вместе со своими людьми шаг за шагом обследовать лес, он обязательно найдет нас, - упорствовал Нитхард.

- Послушайте, откуда в вас столько неверия, ведь вы же инок? - с искренним удивлением молвила девушка, заставив Нитхарда замолчать и согласиться с ней — пожалуй, Элисена права, что тут возразишь. Не иначе, что устами этой чудесной девушки с ним сейчас и впрямь говорит сама Пресвятая Дева.

- Все обойдется, - безмятежно продолжала Элисена, - видели бы вы, как отважно Альда повергла этого страшного врага! Вам не о чем беспокоиться с такой надежной охраной, - девушка заразительно рассмеялась.

Нитхард тоже улыбнулся шутке, забыв про все свои опасения.

- Вам следует довериться божьему промыслу, - серьезно и убежденно добавила Элисена, а затем, одной рукой слегка прибрав со лба собеседника вихрастые пряди волос, другой надела ему на голову только что сплетенный венок и вновь весело улыбнулась, чтобы приободрить его.

- Элисена, вы самая красивая девушка на всем свете! - улыбнулся ей в ответ Нитхард, глядя на неё с искреннем восхищением.

«...будь краса неземная моей суженой» - тут же припомнилось девушке.

Страшная сказка о похищенной дьяволом ведьме, рассказанная когда-то сестрой, навсегда запечатлелась в сердце Элисены.  Она помнила её наизусть от первого до последнего слова, и теперь ужасная легенда словно начала сбываться наяву.
Девушка внезапно переменилась в лице, побледнев, и посмотрев на Нитхарда так, словно он в одно мгновение превратился в самого дьявола.

- Простите! Простите! - поспешил горячо произнести он, с самым искренним раскаянием в голосе, прочитав по выражению её испуганного лица, что он совершил некую великую оплошность.

«Зачем я сказал самая красивая, я же хотел сказать самая лучшая» - пронеслось у него в голове.

Элисена замерла в нерешительности. Но нет, Нитхард всё не превращался в адское отродье, а оставался прежним, и к тому же с самым смиренным видом просил прощения.

- Никогда больше не говорите так, - тихо сказала она, внимательно глядя ему в глаза. Ужас прошел, но сердце все ещё бешено колотилось. - И никогда не смотрите так.

- Элисена, обещаю… - начал было Нитхард, но она вдруг отвернулась от него, прислушиваясь к чему-то.

- Сюда приближается всадник! - воскликнула она.

Не теряя времени, они со всех ног бросились к домику - в одно мгновение пересекли поляну и очень скоро оказались возле лачуги. Топот копыт теперь был явственно слышен и Нитхарду.

- Спасайтесь, Карл! - крикнули они в один голос, но успели увидеть лишь растерянное лицо мальчика, как внезапно появившийся перед ними всадник, преградил им дорогу. Он остановил лошадь и сразу спешился.

- Бернард! - радостно заорал мальчик, быстрее стрелы ринувшись навстречу вновь прибывшему.

Бернард со смехом подхватил подбежавшего к нему принца на руки и к восторгу мальчика пару раз подбросил в воздух, как делал, когда Карл был совсем крохой.

- Это опекун принца, граф Барселонский, - сказал Нитхард Элисене.

«Обережный заговор не действует, - с досадой подумалось девушке. - Быть может, вернее будет если заменять вербену на руту?..»