Руслан

                1.

В детский дом вернулся двенадцатилетний Руслан. Он сам ушёл от приёмных родителей. Раньше мальчик жил  здесь с трёх до шести лет. Потом его усыновила семья Жирновых, а теперь вдруг он опять появился в детском доме, сказав,  что к усыновителям больше не вернётся. По закону, чтобы можно было забрать его назад от усыновителей, положено получить отказ взрослых от ребёнка. Суду нужны мотивы отказа. Руслан твердил, что не хочет жить с   Жирновыми, потому что они его не любят. Директор детского дома позвонила приёмным родителям, чтобы понять ситуацию, но ничего вразумительного так и не услышала. Взрослые говорили, что кормили, одевали мальчика, заботились о его духовной жизни, клялись, что не обижали ребёнка. Руслан же твердил, что они его не любят, поэтому  жить он с ними не будет. На суде мальчика ещё раз спрашивали, может быть, Жирновы били его, но Руслан побои отрицал. Объяснять же почему ему не хочется дальше жить в этой семье, где он провёл шесть лет, мальчик отказывался. Суд решил в пользу ребёнка, понимая, что нельзя насильно оставлять человека там, где он не хочет жить. Прошло немного времени. Руслан снова привык к порядкам детского дома, стал себя чувствовать, как все ребята. Особенно ему нравилась Анна Николаевна, воспитательница которую он помнил ещё до того, как попал к Жирновым. Анна Николаевна тоже хорошо помнила маленького Руслана. Мальчик  когда-то во дворе  их дома подрался с  большим парнем, который хотел отнять у него мяч. Анна Николаевна тогда заступилась за Руслана. Теперь во время своих дежурств воспитательница обязательно помогала ему с уроками, старалась поговорить с ним больше, чем с другими или просто погладить по голове. Она чувствовала, что мальчик изголодался по человеческому теплу. Вообще все ребята любили свою «маму Аню». Анна Николаевна была вдова,  своих детей у неё  не было, так сложилась жизнь. Детский дом и эти ребята были для неё личной жизнью. Как никто другой умела женщина пожалеть любого ребёнка, уговорить упрямца, настоять, если надо, на выполнении требований детского дома.

 Как-то вечером Руслан помогал Анне Николаевне на кухне. Она между делом спросила:

-         Чем же тебе не нравились  Жирновы?

Мальчик посмотрел серьёзно в добрые глаза воспитательницы и ответил:

-         Они любили только самих себя и ради собственной выгоды взяли меня к себе.

-         Странно ты говоришь. Какая же может быть выгода в усыновлении? Наоборот, одни хлопоты.

Заботы о твоём здоровье, траты денег на одежду, еду и прочее. А ответственность, какая за чужую жизнь!

-         Это - если, правда, хочешь ребёнку добра. Жирновы же хотели добра себе. Понимаете они - шамбалисты. В этой вере есть свои условия. Если хочешь попасть в бессмертие, надо нарастить «тело души».  Если «тело души» большое тебя забирают на звезду Сириус. Эти «тела души» всё равно, что очки, которые надо набрать. Их бог сидит на Сириусе и считает эти очки. У кого их больше, он берёт к себе, у кого мало не берёт. У шамбалистов есть как бы расценки «тела души». В них взять себе чужого ребёнка – это сразу много очков. При этом главное взять, а что с ним будет потом неважно. Конечно, если из него вырастить ещё одного шамбалиста, то очки прибавляются. Но, если ничего из человека путного не вышло, то это неважно. Даже, если он умрёт, усыновителей это не касается. Возможно, что этого хотел бог.

Анна Николаевна слушала и не верила своим ушам. Руслан же говорил так убедительно, а главное в его речи звучало столько горя, что воспитательница пожалела, что затронула прошлое мальчика.

Ведь в детском доме всегда бывают рады, если у ребёнка находятся усыновители, а выходит, что это не каждый раз удача для сироты.

На другой день «мама Аня» решила его историю  рассказать директору. Та призналась, что в своё время, шесть лет назад у неё родились сомнения по поводу религиозности усыновителей, но она не придала этому значения.

Прошло время. Руслану надо было получать паспорт. Фамилию он давно носил свою настоящую Хорьков. О Жирновых ему никто не напоминал больше. Паспорт он оформил себе на Хорькова Руслана Николаевича. Хорьков он был по документам, с которыми появился в детском доме, имя тоже было записано, но вот отчество имело прочерк. Видимо, мать, сдавая сына, не хотела называть отца ребёнка, а может быть, не знала его. Руслан стал Николаевичем потому, что любил Анну Николаевну и хотел, хоть так ей выразить своё отношение.               

               

                2.

 

Окончив школу, Руслан поступил в вечерний техникум при заводе, где он  начал работать. Теперь у парня была даже своя комната в коммунальной квартире.  Однажды сосед по квартире позвал его на свой  день рождения. Среди гостей находился  человек, которого все называли «Сергеич», тот был большой охотник выпить. Захмелел «Сергеич» сразу и тут же стал ко всем приставать с рассказами о своей неудавшейся жизни. Знакомые, видимо, давно выучили наизусть все эти  пьяные истории, поэтому кроме Руслана никто их не слушал. Увидев, что есть хотя бы один человек, который слушает, «Сергеич» подсел к Руслану и стал жаловаться парню на невезение в жизни во всём. Он говорил о том, что уже который год ему не повышают разряд, а вот какому-то молокососу-Ваньке уже повысили, ругал мастера цеха, профком и вообще порядки на заводе. Потом перешёл на свои беды с бабами. Эти бабы якобы тоже все подло с ним поступали. Причём прямо смолоду. Руслан слушал его в пол уха, но вот что-то «зацепило» парня. «Сергеич» начал рассказ о своей жизни в Коломне. Руслан знал из документов, полученных в детском доме, что он тоже родом их Коломны. Название города заставило слушать. Получалось, что «Сергеич» там родился, вырос, оттуда пошёл в армию. Перед ухом на службу он полюбил девушку, обещавшую ему ждать два года. Она была от него беременна. Договорились, что, вернувшись, Егор (тогда его все только так называли) отпразднует с ней сразу и свадьбу, и рождение сына. Молодые уверены были, что родится сын.  Но на  второй год службы «Сергеич» получил письмо от подруги будущей жены. Его любимая поссорилась с родителями и уехала из Коломны, куда неизвестно. Перед отъездом она попросила подругу написать Егору в армию, что родители против их совместной жизни. Ребёнка тоже не будет. Куда она уехала, почему сама не написала, почему не родился ребёнок? Ничего так и не узнал Егор, возвратившись, домой. Родители невесты разговаривать с ним не захотели, подруги ничего не знали. Солдат решил, что, может быть, она уехала в Москву, куда и отправился на поиски  любимой. Но и здесь «Сергеич» свою подругу не нашёл. Сам он тогда же поступил работать на  московский завод, который имел общежитие. Вот так Егор остался в Москве. Много раз потом встречался он с бабами, но ни одну так и не полюбил. До сих пор помнится ему та молодуха из их родной Коломны, даже снится иногда. Всё это  рассказывал «Сергеич», вздыхая, язык у него заплетался, потом он положил голову на руки  на столе среди тарелок и заснул. Руслан ушёл к себе в комнату и стал думать о том, что, конечно, мало вероятно, что перед ним сидел сейчас  родной отец, но вдруг?! Первым делом  решил ещё раз поговорить с «Сергеичем», когда тот будет трезв, потом надо съездить в Коломну. Конечно в городе много родильных домов, но в Дома ребёнка не так часто отдают детей. Он же где-то жил до трёх лет, пока в Москве попал в детский дом. Где? По многолетней привычке Руслан отправился сначала к Анне Николаевне, чтобы рассказать всё ей и посоветоваться, как быть. «Мама Аня» разговаривать второй раз с «Сергеичем» отсоветовала. Даже, если вдруг «Сергеич» отец Руслана, что он знает? Ничего! Надо ехать в Коломну и поговорить с работниками Домов ребёнка. Сначала следует узнать, кто мать.

Руслан в первые же свои выходные дни отправился в Коломну. В справочном бюро ему дали 5 адресов Домов ребёнка.  В каждом Доме Хорьков повторял то, что вычитал перед отъездом в своём личном деле: в 1988 году в октябре поступил ребёнок из 10 роддома, родившийся 15 октября того же года, а в июне 1989 года его забрала мать. В сентябре 1991 года она появилась в детском доме в Москве, отдала сына, написав, что не будет  иметь претензий. Подписалась фамилией Хорькова.

 

                3.               

В третьем по порядку Доме на рассказ Руслана старенькая няня вспомнила, как  мальчика забирала мать. И действительно в архиве нашли заявление, в котором стояли имя отчество и фамилия женщины: Хорькова Варвара Гаврииловна.

В Москве парень возобновил поиски. Ему исполнилось 17 лет, значит, матери должно быть сейчас 34-36 лет. В справочном бюро он получил 28 адресов Хорьковых примерно 35 лет.

С этого дня Руслан  ежедневно после работы искал мать. Иногда парню везло - хозяйка была дома, иногда никого не было, приходилось приходить ещё раз. Через месяц поисков адреса закончились, а мать он так и не нашёл.

Тогда Хорьков решил собрать адреса всех Варвар старше и моложе 35 лет.  Получив ещё 17 адресов,  начал поиски с молоденьких. Он рассудил так: молодые всегда попадают в передряги. У них ещё нет ни профессии, ни дома, а тут вдруг ребёнок.

Поднимаясь в квартиру, которая в его списке оказалась седьмой, Руслан услышал скандал за дверью: крики, ругань, звук ударов. В квартире явно дрались. На звонок выскочила растрёпанная женщина, за ней выбежал  пьяный мужик, с подбитым глазом. Он стал орать так, что со всех этажей повыскакивали люди.  Увидев Руслана, оба удивились, а  мужик спросил, что ему от них надо.

-         Я ищу Хорькову Варвару Гаврииловну.

-         Ну, я – Варвара Хорькова.

-         Вы жили в Коломне?

-         Ну, жила, а тебе-то что?

В это время мужик стал закрывать дверь и требовать, чтобы женщина пошла за ним. Варвара втолкнула пьяного в дверь,  сама же осталась на лестнице.

-         Да, я жила в Коломне 1000 лет назад и, слава богу, уже там не живу. А тебе-то что от меня надо?

Глаза её подозрительно посмотрели в глаза Руслана.

-         Не отец ли мой разлюбезный тебя сюда прислал?

-         Какой отец?

-         Мельников Гавриила Степанович из поганой Коломны. 1000 лет прошли, а он всё гонцов засылает, добро бы с водкой, а то всё с проверками, старый дурак! – и Варвара длинно выругалась.

-         Нет! Меня зовут Руслан фамилия моя Хорьков.

Женщина в ужасе застыла на мгновение, глядя на Руслана, а потом стремительно рванула дверь и, захлопнув её с силой перед носом парня, исчезла. Руслан немного постоял, прислушиваясь к тому, что там делается за дверью, но никто больше не вышел, и он отправился домой. Итак, он нашёл ту, что искал и что же дальше? Хорьков снова поехал к «маме Ане». Анна Николаевна посоветовала не торопиться. Адрес теперь известен, что это за человек внешне  запомнился. Можно подождать, а потом навестить мамашу ещё разок. Можно расспросить о ней соседей по дому.

Вечером, когда Руслан вернулся домой, к соседям опять пришёл «Сергеич». Парень как бы невзначай спросил гостя, как звали  ту «молодуху» из Коломны, что бросила его в молодости. Оказалось, что Мариной её звали. Хорьков понял, что «Сергеич» не отец ему.

Недели через две Руслан снова пошёл на улицу, где жила  Варвара. Он так и не придумал, что ей скажет, не решил даже войдёт к ней в дом или нет.

Что-то выяснять у соседей о матери Хорьков не хотел. «Я - не милиция, а она - не уголовница» - думал Руслан. «Надо просто по-человечески поговорить». О чём будет первый разговор, парень не знал, но надеялся на нормальную  беседу.  На всякий случай Хорьков купил торт и отправился в гости.

На его звонок из двери выглянул тот же мужик, что и в первый раз опять здорово пьяный.

-         Ну? – спросил мужик.

-         Мне Варвару Гаврииловну.

-         Варька, к тебе, - крикнул пьяный и захлопнул дверь. Хорьков стал ждать. Минут через 10 дверь открылась и вышла растрёпанная Варвара.

-         Чего тебе?

-         Войти можно?

-         Зачем?

-         Поговорить, Вы же - моя мать.

-         Чего ты врёшь, какая мать? – заорала она

-         Я проверял, Вы из Коломны приехали 15 лет назад с ребёнком, а через два года отдали его в Детский дом №1057. И фамилия сходится - Хорькова Варвара Гаврииловна.

-         Всё это было 1000 лет назад, а не 15. Я всё забыла. Тоже мне сыночек сыскался! Иди отсюда! – она смачно выругалась и ушла, хлопнув дверью.

«Вот и поговорили, чайку с тортиком попили, сам дурак напросился», - ругал себя Руслан, возвращаясь, домой.

Когда-то  давно, вернувшись от Жирновых в Детский дом, Руслан по ночам, перед тем как заснуть, мысленно придумывал себе настоящих родителей, которые обязательно найдутся. В мыслях они были очень рады, что сын нашёлся. Родители очень полюбили  сыночка, а он их. Какое счастье, когда у тебя есть семья: мать, отец, может быть, брат или сестра. Мечты порой видоизменялись, родители в его мыслях меняли профессии, но неизменной была их любовь к нему. И вот теперь Хорьков нашёл «любящую» мамочку.

Прошёл месяц. Как-то вечером Руслан стал вспоминать последний разговор с Варварой, потом припомнил их первую встречу.  Как она испугалась, что отец её снова ищет. Стоп!  Отец – это же родной дедушка. Может с ним больше повезёт, чем с матерью? Хорьков попытался вспомнить, как его звали. Мельников Гавриил, но вот отчество забыл. «Ладно, поеду в Коломну, авось отыщу деда», - подумал Руслан.

Парень снова отправился на поиски, теперь уже надо было искать деда.

               

   

 

                4.

 

В справочном бюро сказали, что без отчества и года рождения адреса дать не могут. Слишком много живёт Мельниковых в городе. Что делать? В 10  роддоме раньше ему давали сведения о рождении. Руслан надумал сходить туда ещё раз, чтобы узнать  прежний адрес матери, а значит, может быть, и деда. Там он и, правда, узнал адрес Хорьковой Варвары Гаврииловны, который у неё был в 1988 году. С тех пор прошли 17 лет. Тот ли это адрес или не тот? Парень снова пошёл в справочное бюро. Назвал адрес, спросил, проживает ли там Мельников. Оказалось, проживает Мельников Гавриил Степанович. Руслан понял, что  - это его дед.

Когда Хорьков постучался в дверь квартиры деда, сердце его колотилось, как сумасшедшее. Он очень боялся, что дед его не признает, как не признала мать. На пороге стоял не старый человек, а у стола сидела сравнительно молодая женщина.

-    Вы к кому? – спросил мужчина.

-    Мне нужен Мельников Гавриил Степанович, - ответил Руслан.

-         Входите. Руслан вошёл в большую светлую комнату.

-         Присаживайтесь, я слушаю Вас.

-         Я из Москвы. Я Ваш внук, я сын Варвары Хорьковой. Ошибки не может быть: вот документы из роддома, вот из Дома ребёнка в Коломне, а вот из Детского дома в Москве, - Руслан разложил бумаги на столе.

-         Но ведь его усыновили, я же проверял, - голос деда задрожал.

-         Да, но я  ушёл от Жирновых и вернулся в Детский дом.   

-         Вот как?!

Наступил вечер, а дед и внук не могли наговориться. Жена Гавриила Степановича сначала звала их к чаю, потом обедать, но они ничего не слышали. Оба с огромным интересом расспрашивали друг друга о жизни.

Наконец, женщина не вытерпела и командным тоном потребовала немедленно идти к столу:

-         Раз вы обрели друг друга, теперь уж наговоритесь за всю оставшуюся жизнь. Дед и внук, как проснулись. Они дружно отправились в ванную комнату, потом к столу.

-         Познакомься, моя жена Людмила Петровна. После смерти твоей бабушки она стала единственный мне близкий человек, а сегодня я ещё разбогател – у меня теперь есть ты! – произнёс Гавриил Степанович, и глаза его  увлажнились.

В Москву Руслан вернулся очень довольный и, конечно же, сразу побежал к «маме Ане» поделиться радостью.

С дедом они договорились писать друг другу и стараться видеться почаще. В первом же письме Руслан спросил деда о своём отце. Тот ответил, что Хорьков Андрей,  женился на Варваре, когда ей было 16 лет, так как она уже была беременна. Он врал девчонке про любовь, а по сути прятал, что  совратил малолетнюю, иначе его привлекли бы к суду. Сразу же этот негодяй взял слово с молодой жены, что ребёнка не будет. Варвара обещала. Однако врачи сказали ей, что делать аборт слишком поздно, это опасно. Родился человек, который  никому не был нужен.  Дед писал, что он сразу стал требовать от дочери, забрать ребёнка из Дома младенца. Но Андрей пригрозил Варе, бросить их, если такое случится. Прошли полгода.  Так как отец Варвары их в свой дом не пустил, то молодые снимали квартиру. Андрею очень быстро надоело платить за жильё, а своей комнаты у него не было. До встречи с Варей он жил в фабричном общежитии. Варвара же ещё не имела никакой специальности, она до замужества училась в школе и жила с отцом. Сейчас она устроилась ученицей на ту же фабрику, где работал муж. Денег у семьи не хватало особенно ещё и потому, что муженёк всё чаще возвращался с работы  пьяный, пропивая и без того скромный семейный бюджет. Подружки Варвары всё чаще рассказывали, где и с какими девчатами они  встречали Андрея. Выяснения отношений приводили к ссорам, которые иногда доходили до драк. Наконец, муж исчез и не появлялся дома целую неделю. Андрей работал шофёром, его иногда отправляли с продукцией фабрики в дальние поездки. Поэтому Варя сначала так и подумала.  То, что он её не предупредил, жена объяснила себе  ссорой, которая была у них накануне. Но через неделю Варвара узнала, что никаких поездок не было, зато есть некая Мила. Андрей не только не отрицал Милу, но и заявил Варе, что он её бросает, она, мол, не оправдала его надежд счастливого брака. Варвара  вынуждена была вернуться к отцу. Мельников снова потребовал забрать ребёнка. Дочь подчинилась. Месяца через три после возвращения Вари домой пришло письмо из Москвы от старшей сестры отца. Полина писала, что болеет и  очень просит прислать к ней племянницу, чтобы Варвара помогла ей. Варя согласилась ехать.  К счастью тётя Поля поправилась быстро и уже сама   помогала Варваре с маленьким Русланом. Руслану к этому времени исполнилось три года. Варя работала на фабрике, ей обещали устроить сына в детский сад, всё складывалось хорошо. И вдруг неожиданно во сне умерла тётя Поля. Варвара с сыном остались в Москве одни в её двухкомнатной квартире, куда тётя Поля их  прописала. У Вари закружилась голова от  возможностей, которые ей теперь сулила столица. Но в эти  планы маленький ребёнок не вписывался.  Вот почему Руслан  оказался в Детском доме. Варвара же ещё  почти три года писала отцу в Коломну,  выдумывая, как растёт сын, что делает. Получала посылки от деда для внука. Но «любящая» мать ни сына, ни отца, так ни разу и не навестила за эти годы. Обман раскрылся, когда Гавриил Степанович сам приехал в Москву на шестилетие внука. Руслана в то время уже усыновили Жирновы.

 Прочитав об Андрее Хорькове, Руслан решил, что отца искать не надо. Понял он так же, почему Варвара тогда на лестнице так боялась, что Руслана прислал её отец. Зато теперь у него был родной человек  - дед!

                5.

Прошёл год. Однажды Руслан, возвращаясь с работы, решил по дороге зайти в магазин за продуктами. Когда он подходил к магазину, его догнала Варвара:

-         Стой, надо поговорить. Мне отец написал письмо, мол, зачем я тебя прогнала. К тебе можно пойти?

-         Можно, только я сначала забегу куплю поесть. Вам не надо в магазин?

-         Не, и давай сразу на «ты», терпеть не могу «выканье». Я на улице тебя подожду.

Руслан купил хлеба, колбасы, прихватил бутылку водки. Пакет был у него прозрачный, поэтому, увидев водку, мамаша заулыбалась:

-         Молодец, водяра для разговору нужна, тем более разговор будет серьёзный.

Вошли в комнату Руслана. Обстановка в ней была очень скромной, как в детском доме: стол, два стула, диван, тумбочка. На стене гвоздь, на котором, прикрытые газетой на плечиках висели свитер и рубашка. Варвара оглядела помещение:

-         Не богато живёшь.

-         Нормально. Слушайте, у меня своей посуды немного, я схожу сейчас к соседям за рюмками.

-         А на фига рюмки? У тебя стаканы есть?

-         Есть.

-         Ну и всё, давай сюда, - Варвара деловито вынула всё из пакета, нарезала большими ломтями колбасу и хлеб, благо нож лежал на столе. Руслан поставил рядом два стакана. Мать тут же взяла бутылку, открыла и разлила водку.

-         Ну, со «свиданьецем», сыночек. Объявился на мою голову.

-         Со свиданьем, - Руслан отпил часть из стакана, закусил хлебом с колбасой. Варвара опрокинула весь стакан в рот, отломила кусок хлеба, понюхала его и передёрнула плечами.

-         Так вот, плевала я на всех вас вместе с папашей и его молодой кралей с большой горы, понял? В гробу я вас всех видела в белых тапках. Передай это Мельниковым и сам заруби себе на носу. Кто бы у меня из вас не появился - с лестницы спущу, - и она выругалась.

-         Ишь, выдумали сыночки, папашки. Я живу давно, как хочу и с кем хочу, а вас знать не желаю и пошли вы все, - Варвара снова выругалась, залпом выпила ещё стакан водки и двинулась к двери, потом вернулась, налила себе ещё водки, стоя выпила и ушла совсем.

Руслан остался у стола. Допил свой стакан, снова заел бутербродом. На душе было муторно. Когда на улице его остановила мать, он надеялся, что разговор будет другой. Теперь же ему хотелось поскорее забыть визит мамаши. Он убрал посуду, остатки еды, сел за стол, решив для успокоения нервов написать письмо деду. Но не о матери, а просто о жизни, учёбе своей, работе. Надо было готовиться к сессии в техникуме, но он сейчас не мог сосредоточиться, хотелось успокоиться.

               

 

                6.               

Прошли ещё два года. Как-то вечером Руслан сидел дома, смотрел по телевизору футбол. К нему в комнату постучали. Не оборачиваясь, он крикнул:

-         Открыто!

Дверь хлопнула. На пороге стоял человек, которого Хорьков даже не узнал сначала.

-         Вам кого?

-         Ты – Руслан Хорьков?

-         Я.

-         Меня прислала к тебе Варвара.

Тут только вспомнил Руслан, где он видел этого человека. Перед ним стоял сожитель Варвары, правда, теперь у него не было подбитого глаза, как тогда давно на лестнице у их квартиры.

-         Ну и зачем я ей понадобился? – спросил парень, с сожалением оторвавшись от футбола.

-         Понимаешь, Варька в 20 больнице, она пьяная под машину попала. Просила сказать тебе. Это возле метро Бабушкинская.

Человек ушёл, а Руслан стал соображать, что делать. Время было уже позднее, в больницу ехать смысла не было.

На другой день после работы, купив апельсинов Хорьков поехал в больницу. В регистратуре он узнал, что состояние Варвары  очень тяжёлое и даже у врача к такой больной можно получить пропуск на посещения не только  вечером, как всем, но и утром и днём. Однако приходить днём Руслан не мог, он днём работал, да и вообще сначала хотел всё узнать подробно у врача.

Девушка из регистратуры сказала, на какой этаж надо подняться, где найти ординаторскую, чтобы повидать доктора и назвала номер палаты Варвары.

Когда Руслан оказался на нужном этаже и стал рассматривать надписи на дверях, его внимание привлёк  истошный женский крик:

-     Отстаньте от меня с вашими лекарствами, я не хочу жить, я сдохнуть хочу, ясно вам?

-     Прекрати истерику, ты не одна в больнице, - сильный мужской окрик перекрыл женский голос.

Руслан остановился. Он понял, что это кричит Варвара. Подошёл к двери, постучал. На стук дверь отворилась, и сердитый человек в белом халате спросил:

-         Вы к кому?

-         К Хорьковой, - ответил Руслан.

Человек посторонился, пропуская парня.

-         Так вот, не будешь принимать лекарства, запрещу все посещения. Вы кто ей? – доктор повернулся к Руслану.

-         Знакомый, - быстро ответила Варвара вместо парня.

-         Ну, водяру принёс? – лицо её выразило надежду.

Хорьков не успел ничего сказать, как врач взял его за руку и вывел из палаты в коридор.

-         Вы, что, правда, принесли  водку?

-          Нет, вот посмотрите, - Руслан открыл свою сумку, демонстрируя апельсины.

-         И не вздумайте! Сейчас ей алкоголь усилит боли, а они у неё и так очень сильные, тем более, что она не даёт поставить капельницу и выбрасывает все таблетки. Обещайте, что как бы ваша знакомая не просила, вы ей водку не принесёте, обещаете? - доктор заглянул Руслану в глаза, как бы проверяя, сдержит он слово или нет.

-         Да, я понял. Доктор, а как вообще её дела?

-         Очень плохо. Пришлось ампутировать обе ноги, кровотечение не прекращается. Нужно много разных препаратов, чтобы помочь организму, а больная мешает, не даёт её лечить. Давно у меня не было такой буйной пациентки. Попробуйте уговорить её лечиться. Вчера приходил её муж или сожитель не знаю, кто он ей, пьяный, на ногах не стоял. Мне пришлось его выгнать, ещё и потому, что он  обещал ей достать спиртное.

Врач ушёл, а Руслан открыл дверь палаты.

-         Ну, давай по-быстрому водяру, а то этот хрен опять явится. – Варвара выругалась.

-         Он у меня её отобрал, - соврал Хорьков.

-         Растяпа! Тогда давай сбегай, ещё можно успеть.

-         Да у меня денег не осталось, я вот что тебе принёс, - Руслан вынул апельсины.

-         На кой мне твои апельсины, я водки хочу!

-         Я завтра займу денег, только выпей сейчас лекарства.

-         А и тебя натравили! Как вы тупые башки не понимаете, что я жить не хочу. Я сама себе противна, ведь я даже в туалет сама не могу сходить. Кто мне будет судно совать дома? Ты, может быть? Или всегда пьяный Колька? На кой чёрт мне такая жизнь? Дурак ты, вот что я тебе скажу!

-         Я оформлю тебя в дом инвалидов, - Руслан сказал первое, что пришло на ум.

-         Ври больше, там меня так и ждут.

-         Можно купить коляску, я видел по телевизору, что больные на колясках даже в хоккей играют.

-         Врёшь! У тебя и телевизора-то нет в твоей хибаре.

-         Я купил недавно. Куплю и коляску, правда-правда.

В глазах Варвары появился огонёк сомнения и чего-то ещё, вроде  надежды.

В семь часов вечера пришла сестра с новой порцией таблеток. Больная стала отказываться их принимать, но без особого напора. А когда Варваре сказали, что сейчас к ней придут делать перевязку, то просто промолчала, а не заорала, как это было накануне.

Сестра вышла, Руслан налил в стакан воды, взял таблетки и подошёл с ними к матери:

-         На, выпей!

Варвара молча проглотила три таблетки, запила водой.

-         Ну, вот, молодец!

-         Дурак ты, думаешь, уговорил? Просто сейчас будет очень больно. Знаешь как больно, когда бинты меняют?

-         Врач сказал, что от водки усиливаются боли и кровотечение.

-         Пошёл он! – Варвара выругалась. – У меня душа болит, внутри всё горит. Я голову сломала, как жить! Ведь мне 36 лет! Нет, не хочу я жить обрубком! Не хочу! – и вдруг она завыла истошно по-звериному, начала метаться в постели, рвать простыни и одеяла.

Сын побежал за помощью. Доктор пришёл со шприцем, велел Руслану двумя руками держать руку Варвары, которая вырывалась, плевалась, пыталась укусить Руслана. Всё-таки укол сделать удалось. Через пятнадцать минут больная обмякла, санитарка сделала перевязку. Врач похвалил парня и за помощь, и за таблетки, которые он ей дал, просил приходить чаще. Хорьков обещал. Из больницы Руслан поехал в детский дом, он помнил, что Анна Николаевна по средам всегда ночью дежурит, а сегодня была среда.

«Мама Аня» тоже не велела приносить в больницу водку, обещала, что поможет разузнать что-нибудь об интернате для инвалидов. Договорились, что Руслан до следующего посещения Варвары побывает ещё раз у Анны Николаевны. 

  Чтобы узнать, где продаются инвалидные коляски, Хорьков зашёл в соседнюю  аптеку. Там из справочника выписал адреса магазинов. Но коляски стоили дорого, столько денег у Руслана не было. Когда он рассказал об этом Анне Николаевне, «мама Аня» предложила дать ему денег взаймы:

-         Ничего, потом понемногу отдашь. Зато поможешь человеку в беде, тем более, что она хоть и бестолковая, но всё же твоя мать.

Коляску они покупали в субботу вместе. Анна Николаевна даже посидела в ней, покрутила все рычаги и колёса проверила. Она же передала Руслану записку, с найденными ею адресами Домов инвалидов и телефонами соответствующих интернатов.

Вечером Руслан поехал в больницу. Сначала зашёл к врачу, так как хотел знать и о  здоровье матери и как скоро можно привозить коляску. О коляске доктор сказал, что думать рано. Температура высокая, не спадает, если дело пойдёт и дальше так, то Варвару можно просто потерять, её организм не справляется.

-         Иди, заставь её лечиться, потерпеть капельницу, - доктор очень строго взглянул на Руслана.

 Хорьков вошёл в палату и понял, что мать в очень плохом состоянии. Лицо её было красным, веки воспалённые и опухшие, но, увидев Руслана, Варвара сразу спросила:

-         Принёс?

-         Врач обыскал у входа и отобрал, -   опять соврал парень.

-         Вот, …,- выругалась больная. – Ну и чего ты тогда явился?

-         Я тебе коляску купил. Денег своих столько не было, занял у воспитательницы. Буду теперь каждую получку отдавать понемногу. Но врач не велит тебе её привозить, пока держится высокая температура. Говорит, что ты с неё упадёшь, голова закружится. – Зачем Руслан сейчас всё это говорил Варваре, он и сам не знал, но видел, что мать его слушает удивлённо и очень внимательно.

Капельницу она поставить дала, лекарства выпила.

 Через две недели доктор разрешил посадить больную на коляску. Как только она сама смогла передвигаться по коридору, Варю как подменили. Даже при перевязках и на болезненных процедурах она уже не кричала, что не хочет жить, а молча терпела боль.

Пока мать была в больнице, Руслан и Анна Николаевна обегали и обзвонили множество Домов инвалидов, разных интернатов. Они узнали, какие справки надо представить, чтобы оформить пенсию Варваре. Но выяснилось, что инвалидов много, а Домов для них и разных интернатов  очень мало. Можно её устроить лишь в Дом престарелых. Но кто же возьмёт 36-летнюю женщину туда? Да и даже, если удастся уговорить администрацию, ей-то  как жить с  совсем старыми людьми?

И тут им повезло. Случайно выяснилось, что на Большой Ордынке есть частный дом для  одиноких людей. Туда не надо ничего, кроме согласия самого человека переводить свою пенсию на этот дом.

Руслан с «мамой Аней» отправились посмотреть условия, в которых там живут люди. Дежурная медсестра провела их по  двухэтажному дому, показала все комнаты и те, что были заняты и те, что пока свободны. Они увидели, где живущие здесь одинокие и больные люди едят, моются, смотрят телевизор, где спят и встречают гостей. Цена за месяц пребывания в этом доме показалась Анне Николаевне вполне приемлемой, так как пенсии Варвары  хватит, даже немного денег останется. Рядом с домом находился небольшой скверик, куда при желании можно выходить гулять. Медсестра заверила, что Варе предоставят комнату на первом этаже, раз она на коляске. Теперь следовало уговорить саму Варвару поселиться здесь.

                7.

Хорькова в доме на Ордынке жить  согласилась. Руслан стал бегать за справками, оформляя ей пенсию по инвалидности. Но если бы ни «мама Аня», наверное, он и за год бы ничего не оформил. Это Анна Николаевна ежедневно звонила, ходила в разные социальные организации обязанные помочь больной, пока не добилась всего, что положено Варваре.

15 октября 2008 года Руслану исполнилось 20 лет. В комнате, где жила теперь его мать, проживали ещё две очень приятные женщины. Они с первых дней стали опекать Варвару, помогали ей садиться на коляску и слезать с неё, да и много других мелочей взяли на себя эти женщины, желая помочь новой соседке. Поэтому Руслану захотелось свой день рождения отпраздновать в тёплой «семейной» обстановке. Кроме этих двух женщин  и матери он, конечно же, позвал Анну Николаевну. Даже возникла мысль пригласить Николая, с которым Варвара проживала последнее время. Но потом, поразмыслив, передумал это делать. Ведь Николай  захочет водку пить, да и матери даст. А врач, выписывая Варвару, категорически запретил ей это. К тому же с тех пор, как доктор выгнал Николая из больницы, он там за полгода ни разу не появился. Да и мать о нём не вспоминала. Руслан даже подумал : «Возможно и лучше, что Колян не знает её нового места жительства».

С полными сумками продуктов приехал Хорьков с Анной Николаевной в дом к Варваре и её соседкам, чтобы отпраздновать свой день рождения.

Водки он умышленно не покупал, помня запрет доктора. Была лишь одна бутылка сухого вина. Все сели за стол и выпили за здоровье Руслана. И вдруг неожиданно для всех Варвара  разрыдалась. Всхлипывая, она подъехала на коляске к своей постели, достала из под подушки бумажный свёрток, протянула его сыну:

- Это ключи от моей квартиры, вернее, квартиры тёти Поли. Ох, и любила она тебя! За 20 лет твоей жизни я принесла тебе только зло, прости меня, сынок.  Эти ключи – единственный подарок, который я могу тебе сделать. Ведь ты до сих пор прописан в квартире тёти Поли.

Руслан взял ключи, хотел что-то сказать, но не мог. Ком встал в горле. Он понял, что, наконец-то, у него есть мать.