Советский человек

В замечательном фильме «Повесть о настоящем человеке» есть эпизод, когда умирающий комиссар, убеждая Алексея начать сопротивляться болезни и сделав протезы вернуться в авиацию, на все возражения Алексея повторяет: «Но ты же советский человек!»

Это понятие в его устах и ободрение, и уверенность, что лётчик вернётся к любимому делу, преодолев все трудности и боль. Так оно и случилось и в фильме, и в жизни. А примеру  настоящего Маресьева потом последовали многие такие же , как он израненные лётчики.

Советский человек – это понятие особенное. Это сразу и смелый, и добрый, целеустремлённый, несгибаемый , не пасующий перед трудностями. Это человек очень любящий свою Родину Советский Союз, готовый ради неё и на подвиг, и на муки.

Сейчас всё это звучит слишком пафосно, но, живя в СССР, мы так не думали. Мы гордились, что советские люди первыми сделали перелёт в Америку, что первыми оказались в космосе, что советские шахматисты, фигуристы, хоккеисты лучшие в мире. Мы ещё детьми уже радовались, что мы советские дети, мы были уверены, что подрастём и чем-нибудь обязательно прославим свою Великую Родину. Из этой радости рождались Магнитки, БАМ, Целина, Стаханов , Ангелина. Лучший в мире балет! Замечательный Шостакович! Удивительный Рихтер! Они все вмещались в это понятие – советский человек.

И в обычной жизни, в обиходе мы постоянно наталкивались на поступки так называемых «простых советских» людей. Поступать по совести, по-доброму, значит, по-советски.

Когда я была школьницей, то часто бегала в нашу районную библиотеку. Библиотекарем там была Мария Павловна Светлова. Ей на вид было лет 30 не больше, но в жизни её много всего произошло. Во время войны у неё погиб муж и потерялась двухлетняя дочка. Мария Павловна рассказывала, что они с Лидочкой возвращались с Украины в Москву, когда во время движения их поезда начался фашистский налёт. От сильного удара она потеряла сознание, а когда пришла в себя, дочки рядом не было. Она обегала всё вокруг, спрашивала всех, кто мог что-то видеть, но всё напрасно. В пункте помощи беженцев ей сказали, что всех детей этого поезда увезли в детский дом. Но в какой? Где он? Никто не знал. С тех пор прошли 5 лет. Все эти годы Мария Павловна искала свою дочку, рассылая всякие запросы в  разные детские дома.  Дважды за 5 лет ей приходили письма с сообщением, что девочка в их детском доме. Мать летела по указанному адресу. Оба раза ей навстречу с криком : «Моя мама нашлась!» выбегали девочки. Они плакали от радости, и она плакала вместе с ними, и хоть это были не её дочери, Светлова обеих девочек оформила, как своих дочерей. С этих пор они живут у неё в Москве, зовут её мамой, а она их зовёт дочками. Письма же тайком от дочерей Мария Павловна продолжала рассылать ещё много лет подряд. Интересно, что ни одну из двух приёмных дочерей не звали Лидой, ведь девочкам , когда их нашли было по два года, как и потерявшейся Лиде и, вероятно, имени они своего не помнили. В детском доме одну назвали Зиной, а другую Катей.

Каждое лето Зину и Катю Мария Павловна отправляла в лагерь, а сама проводила отпуск на Украине, чтобы обходить очередные детские дома. И вот на десятом году поисков в одном детском доме, где Светлова снова описывала, в чём её малышка была одета, и какой у неё в руках был медвежонок, няня повела её в кладовую. Она сказала, что хранит здесь много разных вещей с войны. «Не могла выбросить, всё думала, а вдруг они понадобятся». Среди старых вещей Мария Павловна увидела своего медведя. Сомнений не было – это был тот медведь, с которым они с мужем и дочкой перед войной фотографировались. На нём был надет передник с кармашком, куда муж любил класть дочери конфеты.

Светлова чуть не помешалась от счастья. Она схватила медвежонка и помчалась на волейбольную площадку, где в это время играли ребята. Но никто из детей на площадке не признал игрушку. Кроме этой няни старых работников дома не было. Кто переехал, кто просто уволился, все работники детского дома были новые. Воспитатели, идя навстречу женщине, дали ей список адресов старых работников этого детского дома. И Мария Павловна снова начала свои поиски. Кто жил в Киеве, кто уехал в Харьков, кто в Полтаву. В каждом доме ей добавляли ещё адреса, вспоминали поваров, врачей, медсестёр, учителей, работавших во время войны.

Отпуск кончился, а она так и не нашла дочку, зная уже, что искать надо здесь, в этом детском доме. Целый год по этим многочисленным адресам Светлова писала письма, вкладывая теперь в конверт их общую фотографию  с медвежонком. А под Новый год она получила письмо от врача , работавшего в детском доме во время войны с сообщением, что он помнит этого ребёнка с медведем, но порадовать мать ему нечем. Девочка умерла в 1945 году от крупозного воспаления лёгких. Мария Павловна с горя заболела. У неё было сильное нервное потрясение. До этого она не говорила своим приёмным дочерям, что не родная им, а тут от горя всё рассказала. Дочерям было уже по 17 лет, когда они это узнали.

Зина с Катей предложили матери пойти в детский дом и взять оттуда маленькую девочку по имени Лида. Мария Павловна согласилась. Так в их доме появилась Лидочка четырёх лет, новая сестрёнка для Кати и Зины, которая стала лекарством для их мамы.