Элементарно, Ватсон -2

 «Холмс! А не можете ли вы назвать по имени хотя бы часть голых женщин из тифлисской бани, о которых написал Пушкин?
- Элементарно, Ватсон! Вот их список из 36 имён.
- Да, но это же всем известный Дон-Жуанский список Пушкина! При чём тут он? Тем более что в бане было более пятидесяти женщин, включая грузинских старух.
- Ну, во-первых, список сделан Пушкиным на обратном пути из Арзрума в Петербург; во-вторых, прав был Пётр Губер, написавший в своей книге, что «Дон-Жуанский список в обеих частях своих далеко не полон» (1). А, в-третьих, будьте осторожны с пушкинскими старушками. Ведь до сих пор все, читая известное стихотворение, начинающееся со слов «Подруга дней моих суровых», наивно думают, что оно посвящено Арине Родионовне.
- А разве не так? Там, я помню, даже и название было «Няне».
- Ну, во-первых, Пушкин так его не называл, и «Няне» выдумали издатели. А, во-вторых, эти тупицы-издатели никогда не задумывались над строкой «Давно, давно ты ждёшь меня», которая ну никак к Арине Родионовне не относится.
- А почему?
- Да потому, что со своей няней Пушкин расстался всего лишь три недели назад, пробыв с ней до этого более двух лет!
- Так что ж, там никакой няни и нет?
- Как нет? Есть! Но только не няня Пушкина, а няня Татьяны Лариной, в отношении которой ещё Владимир Набоков высказал подозрение, что это не Арина Родионовна. Хотя конкретно кто это - он так и не понял, поскольку к установлению пушкинских прототипов относился весьма иронически. Да ещё и мой дедуктивный метод игнорировал!
- А вы знаете?
- Да я-то знаю, но всё-таки об этом лучше спросить у моего коллеги из Ростова; который в своей книге «Пушкин глазами следователя» немало написал о разных нянях Пушкина. В т.ч. и придуманных.
- Однако, Холмс, сколько же женщин должно было бы быть в Дон-Жуанском списке, если Пушкин указал «более пятидесяти» в бане, а под видом Жар-птиц спрятал «десятков с пять»?
– Давайте посчитаем. Так, Пушкин пишет - «более пятидесяти», что уточняет нам исчисление его «прелестниц», поскольку от приблизительного числа Жар-птиц - «Чай, их тут десятков с пять», которое по математическим правилам округления колеблется от 45 до 55, выводит нас к более узкому интервалу, т.е. - от 51 до 55. А вот если бы женщин в бане было больше 55, то тогда Пушкин должен был бы написать «около шестидесяти». Т.е. 55 – это максимум!
 - Да, но вот ростовский поэт Евгений Рябцев, опираясь на Дон-Жуанский список, а заодно и на слова Пушкина, о том, что Наталья Гончарова его «сто тринадцатая любовь» (2) несколько раз издал свою книгу под названием «Сто тринадцать прелестниц Пушкина». Хотя после её первого прочтения коллеги-писатели исключили его из Союза писателей, превратив тем самым в «страдальца за правду о Пушкине».
- Ну, и правильно сделали! Давайте-ка я задам этому «страдальцу» вопрос о названии его книги: «А где ж они, сто тринадцать, которых никакой читатель в вашей книге не найдёт?!» Почему? Да потому, что их там и близко нет! А ведь уже на одном этом основании какой-нибудь дотошный покупатель мог бы подать в суд за обман в заглавии и потребовать от Рябцева не только вернуть деньги за купленную книгу, но и возместить ещё и моральный вред за потерю времени (а может быть, даже и здоровья от отрицательных эмоций, вызванных ею). И был бы прав! Ведь если посчитать в числе «прелестниц Пушкина» всех женщин, упомянутых в книге, то их и наберётся-то там около шестидесяти! И это если считать скопом всех четырёх сестёр Раевских (3), трёх княжён Урусовых, трёх сестёр Шернваль фон Валлен, да и к Долли Фикельмон прибавить её мамочку – Елизавету Хитрово, которая, несмотря на свою горячую любовь к Пушкину, так никогда и не смогла вызвать ответного чувства, из-за чего и осталась для него лишь другом. Ну, а если убрать все эти натяжки с сёстрами, с Хитрово, да ещё и с женой друга - Верой Вяземской, то тогда-то и выплывет перед нами подлинное число «прелестниц Пушкина» - около пятидесяти! Т.е. столько же, сколько и Жар-птиц, увиденных Иваном!
- Холмс, но почему всё-таки Пушкин написал, что Наталья Гончарова его «сто тринадцатая любовь»? Откуда это число? Как могло всего через 5-6 месяцев после составления «Дон-Жуанского списка Пушкина» число его «любовей» возрасти до 113? Максимальное число 55 у нас высветилось, но увеличить его за несколько месяцев в два с лишним раза?! Странно!
- Да, Ватсон, такого количества пушкинских «прелестниц» при всём старании набрать невозможно. Значит перед нами очередная загадка, над которой надо поломать голову. А пока лишь могу заподозрить, что Пушкин намеренно завысил число своих «любовей», чем обманул не только Веру Вяземскую, но и всех пушкинистов. В т.ч. и такого «пушкиниста» как ростовский поэт Рябцев.

Примечания.
1. Губер П.К. «Дон-Жуанский список Пушкина», М, 1990, с.44.
2. Пс 469 не позднее 28 апреля 1830г. Вере Вяземской.
3. «Пушкин увлекался всеми сёстрами Раевскими» - с.81.