Случай

Перед окончанием школы, в последние мои зимние каникулы родители отправили меня в лагерь для старших школьников в местечко «Широкое» под Москвой близ станции «Правда» Ярославского направления. Лагерь был оздоровительный. От нас требовалось высыпаться, много ходить на лыжах, кататься на коньках и много есть. Кроме того, нас развлекали по вечерам либо, показывая всевозможные фильмы, либо нам устраивали вечера смеха под руководством массовика, ну и конечно, были танцы.

В комнату, где я оказалось, разместили четверых девчат. Это вместе со мной. Рядом по коридору всюду были такие же палаты на четверых. Поэтому, когда мы все перезнакомились, то устраивали «посиделки» в любой из комнат, куда набивалось порой такая масса народа, что можно только удивляться, как мы все помещались.

На верхнем этаже такие же палаты занимали мальчишки.

По нашему распорядку завтрак должен был быть в 9 часов утра, но мы ни разу его не посетили, так как спали до 10, а то и 11 часов. Завтрак же приносила нам одна из девчат соседней комнаты. Дело в том, что эти девчонки с нами дружили, и вот как-то во что-то играя, на пари проспорили нам что-то. Я уже не помню, что. Результатом было обязательство по утрам носить нам  завтраки, что они по очереди и делали все оставшиеся  дни каникул. Часов в 11 в коридорах поднимался такой шум, что спать было дальше невозможно, приходилось просыпаться. К тому же в 12 часов физкультурник лагеря ждал всех на лыжной трассе. Конечно, можно было и не ходить с ним, но парень был весёлый, приятный, как мы выяснили не женатый. Он нам нравился, и мы наперебой старались понравиться ему. К тому же с ним ходили мальчишки, не только девчата. «Марш-бросок» каждый день был по новому маршруту. Зима же стояла очень снежная, морозец  небольшой, лес вокруг нашего «Широкого»  почти весь хвойный, и потому взору открывались дивные красоты! Огромные ели, запорошённые снегом до самых макушек, вороны, которые орали при нашем приближении, солнце, пробивающееся сквозь деревья. Оно будто нехотя освещало наши лыжни и ребят с раскрасневшимися щеками и красными от холода носами! Эти эмоции нужны были каждый день! Наш Стёпа выстраивал всех перед зданием, где находилась столовая, пересчитывал число участников лыжного пробега, и крикнув: «Гаврики, вперёд!» первым мчался по лыжне. А после возвращения всех, он пересчитывал нас заново, после чего говорил: «Ну, теперь идите обедать, только ложку не проглотите!» После обеда мы обычно уходили в овраг, кататься на санках. «Мёртвый час» в этом лагере не был обязательным, чему мы очень радовались. На санках катались, главным образом, девчонки. Парни предпочитали каток.

Но некоторые мальчишки тоже шли с нами в овраг. Среди тех, кто катался с нами, был Эдик. Он, я думаю, не умел кататься на коньках и не хотел это показать другим. Мальчик этот выделялся из всех своим кукольным личиком, малым ростом и фальцетом, которым он разговаривал. Рядом с ним катался обычно Вадим толстяк, крепыш среднего роста, любивший посмеяться над Эдиком. Тот лишь молчал и застенчиво краснел.

Как-то мы очень устали на марше-броске, и даже санки нам были в тягость: съезжать-то хорошо, но вверх их везти трудно. Поэтому мы вчетвером покатались немного и пошли в спальню, решили поваляться и почитать. Вадим и Эдик остались на горке.

В полдник этих мальчишек  в столовой не было. Но мы не обратили на это никакого внимания, ведь на полдник многие не ходили. Но они не пришли и ужинать.  Оказалось, что Эдик и Вадим в больнице в посёлке «Правда».

Когда мы ушли домой, парни продолжали кататься. Вадим среднего роста парень, крепкого телосложения любил показать себя перед другими. Он обычно катался либо задом наперёд, либо стоя  на санках и в этот раз тоже: сидел боком головой вперёд, помогая себе палкой. Сани как-то вывернулись, и он, со всего размаху влетев головой в дерево, потерял сознание. Маленький Эдик положил товарища на санки и попытался поднять его вверх, чтобы отвезти в изолятор к врачу, но поскользнулся, упал, тяжёлые сани наехали на него, сломали ему ногу. Спасибо здесь были ещё  парни и девчата. Их обоих дотащили до врача, а доктор уже отправила ребят в больницу. Когда мы пришли навестить больных, то Вадим всё удивлялся, как это маленький, щупленький, похожий на девочку Эдик мог вообще поднять его такого толстого, чтобы уложить на сани и очень переживал, что тот из-за него тоже остаток каникул теперь проведёт в больнице. Эдик лежал в другой палате. Он очень обрадовался нашему приходу, стесняясь и краснея, своим высоким фальцетом стал объяснять, что ему уже не больно, передавал привет всем ребятам и благодарил, что мы его не забыли.

К концу каникул Вадима отпустили домой. Его сотрясение мозга врачи предложили долечивать в Москве. Эдик же остался в больнице ещё почти на месяц. Весь этот месяц мы: девчата, Вадим и парни из его палаты, приезжали к нему в больницу. Он радостно улыбался и расцветал своим кукольным девичьим личиком нам навстречу. Наверное, он не привык  к такому вниманию к себе. Мне даже казалось, что он доволен тем, что сломал ногу, иначе мы не ездили бы к нему. Вадим же после выздоровления Эдика стал его лучшим другом, тем более, что выяснилось, что и живут-то они в Москве близко друг от друга.  Крепыш Вадим теперь  всегда и везде  был защитником Эдика. Парни даже потом летом вместе поступали в один институт. Вот так – не было счастья, так несчастье помогло!