Человек из Коммунизма

Когда я увидела Сашу впервые, то позавидовала его жене. Он был так красив, статен. Чёрные кудри, весёлые глаза и очень добрая улыбка. Мне было 16 лет, а ему 40. Жена рядом с ним совсем не смотрелась. Она была обычной, даже чем-то неприятна внешне, только позже я поняла, что эта женщина очень добрая, подстать мужу. У них был шестилетний очень симпатичный сын, но он не был похож на родителей.

Эти люди были нашими соседями по даче, вернее они, как и мы получили на работе 6 соток подмосковной земли, для выращивания овощей и фруктов на ней. Землю Советская власть давала бесплатно, чтобы москвичи могли себе помочь в приобретении витаминов своими руками.

Соседство наше началось в конце 50-х годов и продолжается и сегодня. За эти почти 60 лет много чего случилось и в личном плане у каждого и со страной. Изменились отношения людей друг к другу в стране, в Москве, но не на наших садовых участках. Вернее, та теплота, что соединяла нас 60 лет назад, есть и сегодня, но лишь среди тех, кто тогда был дружен, кто и сегодня помнит добро, сделанное много лет назад  человеком, о котором я и хочу рассказать.

 Александра Макаровича уже 15 лет нет в живых, умерли многие из тех, с кем  начиналось наше садовое товарищество. Но память о Саше, его в товариществе нашем называли только так, жива.

Работал Александр Макарович в Академии Наук в институте Географии. Был он кандидат наук, часто бывал в экспедициях, но я думаю и в «поле» его главным хобби было помогать окружающим всегда и во всём.

Хочется начать о нём рассказ с того, как он появлялся каждое воскресенье на своём участке. Электричек в 50-х годах на Волоколамском направлении не существовало. Ходил паровичок раз в четыре часа. Забиты эти поезда были садоводами до предела. К тому же все везли с собой садовый инвентарь, так как ни домов, ни сараев, где бы можно было сложить инструмент, ещё не было. От станции до наших шести соток следовало сначала пройти 2 км вдоль железной дороги, а потом повернуть на просёлочную дорогу, откуда идти ещё столько же. Саша придумал выкидывать инвентарь из окон поезда на повороте к дороге. Тем самым мы полдороги шли без этого груза. Когда же доходили все до инвентаря, выброшенного из поезда, народ начинал разбираться, чьи грабли, чья лопата. Саша же деловито забирал себе весь инвентарь пожилых людей и вместе со своими лопатами нёс их до участков. Никакие возражения на него не действовали, он их не принимал в расчёт. Этот человек неизменно нёс свои тяжести и кучу чужих, часто посторонних и мало знакомых людей.

Саша был человеком Коммунизма.

Однажды он узнал, что в соседней деревне старичок продаёт довольно дёшево сруб. Сосед наш пошёл в ту деревню. Туда 4 км и обратно столько же. Уплатил за сруб деньги целиком с условием, что старичок больше никому сруб продавать не станет. После этого пошёл на шоссе ловить машину. С великими трудами сруб был доставлен в наше садовое товарищество. Но в дом он превратился не на Сашином участке. Недалеко от нас получила участок женщина, работавшая с Александром в институте Географии. У неё недавно умер от рака муж. Это знали и на работе, и знали все мы – садоводы, но только Саше пришло в голову помочь женщине. Так у Татьяны Демидовны появился дом, над постройкой которого ещё довольно долго работал Саша, доводил его «до ума». Его же семья  долго жила в палатке, так как ещё денег пока на дом или сарай не было.

Народная мудрость гласит: чужие крыши кроет, а своя дырявая. Нет, про Сашу это сказать было нельзя, просто его доброта не умещалась в обычные рамки. Он успевал заботиться и о семье и о других многих знакомых и незнакомых людях. Жена ругала его лишь за то, что он жил без отдыха.

На опушке леса выросла огромная ель. Мощные её лапы простирались в разные стороны на метры в окружности. Эта ель росла на участке у семьи, где кроме матери-одиночки и её восьмилетней дочери никого не было. То, что эта ель занимает много места, было полбеды, но от неё ещё падала огромная тень, закрывающая солнце ещё на двух участках.

На одном из собраний на эту соседку пожаловались те, кому закрывала солнце ель. Никому ничего, не сказав, Саша взял верёвку, пилу и полез на ёлку.  Полдня он провёл на дереве, превратив ель в «сосну». Так он решил эту проблему.

К 60-ым годам все садоводы уже имели сараи для инвентаря, уже кое-кто выстроил небольшие домики для жилья. Но ни у нашей семьи, ни у Сашиной ещё денег на постройку домов, так и не было. Пока мы жили в палатке и сарае, вместе с лопатами и граблями. У других же садоводов порой возникали даже тяжбы не столько из-за земли, которую нам Советская власть дала бесплатно, сколько из-за сараев и домов. На них были затрачены большие деньги и их не хотели ни с кем делить. На одном из участков после смерти матери брат и сестра не могли договориться, чей дом и чей сарай. Дело доходило до ссор, когда и тот и другая навешивали свои замки, а другие спиливали, один посадит морковь, а другая выдернет её и т.д. А надо сказать, что брат был ВОВ, инвалид, имел массу льгот. Сестра же требовала, чтобы он отказался от участка и дома. Когда «военные действия» разгорелись настолько, что о них уже знал весь посёлок, этим делом занялся Саша.  Дом брата с сестрой был большой. Саша разделил его на две части, сделав два входа в него. Кроме того, он поставил забор между грядками, разделив 6 соток по три каждому из них. Саша вызвал обоих на товарищеский суд садоводов, потребовав прекратить распри, иначе товарищество их исключит из своего состава. Садоводы поддержали Сашу. Деление дома и сада, сделанное Сашей признали и брат, и сестра. А года через два забор стали разламывать их дети. Сначала они сделали себе лаз, чтобы можно было играть вместе, потом разломали кусок забора величиной с калитку, а позже и взрослые сняли забор совсем. Дом, правда, до сих пор разделён надвое.

В те годы нам, членам садового товарищества полагалось в течение двух лет посадить 10 яблонь и столько же плодово-ягодных кустов.

И вот мои родители купили уже нужное число саженцев яблонь, смородины, малины, крыжовника. Привезли мы их на участок. Стали готовить ямы для посадки. Копать ямы для горожан дело непривычное, трудное. Устали мы страшно. Ни руки, ни ноги не работали к вечеру. В это время приехал Саша с целой машиной саженцев. Мы через силу помогли ему сгрузить их у его участка. Саша отобрал себе нужное количество деревьев и кустов, а потом пошёл всем раздаривать остальные. Многие садоводы уже всё, как и мы посадили, и естественно, отказались от его даров. Но Саша обошёл тогда все 300 участков и конечно нашёл-таки кому подарить деревца и кустики. Потом они с женой стали сажать свои саженцы. И тут выяснилось, что у него остался ещё «белый налив», а места на участке уже нет, то же и со смородиной «виноград». Не долго думая, Саша выкопал ямы на нашем участке и нам посадил и то и другое! Более 15 лет нет на свете этого доброго Человека, умерли уже и мои родители, но его «белый налив» и «виноград» живы. Каждую осень я часть урожая от этих посадок несу Сашиной жене, как привет от её доброго мужа с благодарной памятью о нём.

В наше советское время встречались разные люди, конечно, были и плохие, но  мне везло. Я людей добрых и по-настоящему хороших встречала много на своём пути. Но таких удивительных, как Саша, больше не видела. Саша не был типичным человеком 50-60-70-х,  но чем-то похожих на него товарищей, было много.  Есть и сейчас добрые люди, однако они встречаются очень редко. Зато часто стало можно прочитать, что пока один человек помогал тонущей женщине, другой угнал его машину вместе с ключами от дома и с документами. А чтобы один человек купил другому дом, просто от широты души, я такого сейчас не встречала, не читала и не слышала.