Старые листья и старые мы

Август любил, желал, ожидал, обожал тот момент, когда с деревьев опадали все листья. Не просто, один за другим, в лихорадочной спешке или наоборот, замедленной съемке, отливая пурпурными, бурыми, золотыми и оранжевыми оттенками, а когда все заканчивалось и только голые деревья вокруг - ни одного листочка.

Как правило, такого не бывало и все-равно оставалась пара несчастных, никому не нужных, потемневших от времени, сухих и ломких долгожителей на ветках. Когда все, счастливые, упали в золотом цвету и успели смешаться с землею, давая жизнь другим, эти страдальцы зачем-то продолжали цепляться за жизнь. А может и они уже устали, но деревья просто боялись одиночества и не хотели их отпускать. Кто знал? В такие моменты Августу было очень жаль старые листья и он представлял как он, будь он помоложе и снова мог ходить, взял бы длинную, бесконечную лестницу и приставлял ее к каждому дереву этого маленького леса вокруг его дома, обрывая каждый старый листочек. Ему не жалко было дерева - у него скоро будут новые листья, зеленее и красивее предыдущих, он жалел до слез сухую труху, которая никому не была нужна, но по инерции оставались на дереве, догнивала на этих Богом забытых ветках, не обретая желанный покой с остальными.

Но чаще всего Август ждал момента, когда облетят все, почти все листья по другим, своим причинам. И не просто ждал, а ожидал с нетерпением, внутренним трепетом, как маленький ребенок ждет подарков на Рождество. Чем холоднее становились дни, тем чаще он суетливо, неуклюже спешил на деревянную веранду с трухлявыми ступеньками и прогнившим полом что бы открыть дверь, вдохнуть этот свежий воздух, убедиться, что листьев почти нет. И чем меньше было листьев, тем шире становилась довольная улыбка Августа. Еще пара недель и он наконец-то увидит ее - Дорогу. Небольшой асфальтированный тротуар, который от его дома отделяла скудная полоса леса. Лес то и мешал. Он и его листья, которые закрывали от Августа единственно доступное, последнее окно в жизнь.

Иногда, очень редко, он неумело злился на этот лес: надо же, какая глупость, рядом ходит столько людей, а он их не видит из-за этой ненужной зелени. Но чаще всего он просто тяжело вздыхал и терпеливо, покорно ждал. А когда было совсем невмоготу, то аккуратно ехал в своем инвалидном кресле по скрипучим, прогнившим половицам веранды до самого ее края, цеплялся за шершавые перила, зажмуривал глаза и прислушивался - тогда люди появлялись в его голове.

Вот проехала машина. Интересно, что за марка ездит так быстро и бесшумно? Его машина рычала и фыркала, а эта - словно ветер. Явно новая. Пусть будет красная. Гоночная.

Вот идут дети из школы, значит уже за полдень. Что они там обсуждают? А о чем в таком возрасте говорили мы? Август пытался вспомнить и не мог, беззащитно улыбаясь своим мыслям.

Вот детский смех и укоризненный отцовский голос. Вечер, все вышли на прогулку, подышать воздухом, отдохнуть после работы. Август тоже так делал. Много, много лет назад...

Август пытался представить всех и все: и гоночную машину, и шумный грузовик, и подростков, которые громко слушали музыку не стесняясь никого, и маленьких детей, и их родителей. Иногда у него это получалось, ярко и отчетливо, как по-настоящему, но чаще всего он лишь разочаровано качал головой и критически осматривал листья вокруг. Ну когда, когда им надоест тут висеть?

Так, день за днем, год за годом, Август ждал похолоданий. Каждому человеку надо чего-то ждать, и так Август ждал серого неба, легкого мороза, порывистого ветра. И его ничто не пугало: ни плохая погода, ни старые куртки и пледы, в которых придется искать тепла, ни хруст снега под колесами инвалидного кресла, ничего не страшно, если он увидит Дорогу. Все становилось не таким уж и важным, когда впервые за много месяцев Август снова видел жизнь вокруг и мог к ней хоть немножко прикоснуться.

Слышите ветер за окном? Видите это серое небо? Где-то там, очень близко или очень далеко, на дряхлом деревянном балкончике с кривыми перилами сидит старый человек в окружении старых листьев и молча смотрит вокруг. Он смотрит на вас, на эту жизнь, и улыбается.