Maiden and Sea. Девочка и Море. 158

...и тот воздел брови и раздул щёки, выпуская воздух как от досады, и выдал, -
– «Ну критиковать двор по крайней мере никому не возбраняется. И по честь такого знаменательного дня я готов это принять за комплименты. Только времена мореходки давно канули в лету и я уже не тот ледяной Эдди, а просто нашёл своё место при дворе. Да, может это и была какая-то ошибка предков, что они настояли на мой поход в данное училище. Но море – это фамильная традиция моего рода и не всем быть в плаваньях, морякам нужен и кто-то на берегу. И поверь уж, это не вражеская составляющая флота. Мы столь же зависимы от вас, как и вы от нас. Одного без другого не бывает. Даже птаха летая в небе, знает, что надо периодически и приземляться. Так же и тут. Давай не стоить отношения в таком ракурсе, хоть я и не стал моряком, но остался при флоте. И ты не угадаешь какую я занимаю должность. Ваша школа тогда завершилась, а для меня стала лишь началом учёбы»;
– «Ну наверное в какой-нибудь отдел морали и нравственности. Или по части соблюдения кодекса чести моряка. А что такая должность тебе была бы к лицу, ты скорее из эдаких рьяных поборников устава. Но знаешь, хоть это и полезная работа, но на море таких не любят. Я лично на тебя никаких обид ни держу, ибо ты и в мореходке был как посторонний парень. Но видишь ли Эдди, для нас мореходка так и осталась святой матерью, а такое не забывается и не стареет в памяти. Можешь это принять за девичьи причуды. А в каждом святом месте, всегда бывают и иуды. И это не обвинение, а просто та же необходимость как устав флота», - мило ответила Керри, глядя по сторонам. Эдди ухмыльнулся, -
– «Да уж, девичьи причуды. Я уж позволь не такой сторонник суеверия и мистики у моряков. У меня более конкретный взгляд на такие принципы и понятия. Это собственно и есть моя должность при флоте. Ты почти угадала. Но ты знаешь сколько потомков знатных родов сейчас во флоте? Даже в роли рядовых моряков. Вот этими друзьями я и занимаюсь. И Солли не имеет дворянского статуса и все вправе судить о дворе, кто сами не дворяне и не могут понять это состояние натуры и кредо. И мне порой не такие упрёки приходилось выслушивать в свой адрес. Уж поверь мне»;
– «О да, Эдди, конечно. Но и двор без народа ничего не значит. Я не сомневаюсь в твоём профессионализме. Но не суди о Солли и не забывай, кого ты себе выбрал в войско справедливости в мореходке. Что стоила одна Софи. И это тоже кстати о чести моряка...», - урезонила Керри и тут Эдди заметил приближение царственной персоны и сменился лицом и Керри обернулась на его взгляд.
– «Чтож мир тесен и все пути у нас идут по кругу. Приветствую прелестную мисс Кармен! Я вижу вы уже проводите время в милой беседе, так скажем зря не теряете времени. Насколько я вижу это третий заместитель советника по дворянству во флоте. Соблюдение канонов кодекса чести во флоте не так ли? Не позавидую вашей должности. Каких только должностей не породило новое время. Раньше и понятия не имели о таких чиновниках, кроме конечно суда адмиралтейства. А скажите мне милок, возможно такое что любовь может являться основой нарушения кодекса чести моряка? При котором он потеряет все свои привилегии и будет списан на берег. Мне просто интересно есть такая практика?», - обратился литл-принц к парочке Эдди и Керри. И Эдди отчитался, -
– «Я не знаком с такими случаями на практике, Ваше Величество. Вообще-то считается что дела амуров для берега и об этом показывает статистика многих времён. А в старину, женщин на судах и вообще не приветствовали. Если говорить всерьёз, ещё с мореходных училищ, за склонность к половым пристрастиям вычисляют из училища. То есть или море или женщины. Женщинам по сути место – ждать возлюбленного на берегу. Я как и мой род сторонник старинных традиций флота. Но вообще-то за половое пристрастие на борту судна, во время плаванья, любого члена дворянства могут ждать большие неприятности по службе, вплоть до списания на берег, в случае если дама сама подаст на него в суд»;
– «В принципе Эдди прав. У нас в команде тот же принцип, что амуры для берега. Моряку нежелательно терять в море голову», - поддержала Солли, Эдди и литл-принц посмотрел на её лицо, и, - «А если говорить не всерьёз, что вы на это скажете уважаемый?»;
– «В принципе тоже самое Ваше Величество, про мужа моряка говорят – у такого по женщине в каждом порту, что он посетил», - тут же отчитался Эдди хитро оглядывая девиц, а принц заключил, - «Вот так, милые морячки. Наш грозный чиновник, почитатель старинных традиций, сам не стал отважным моряком. Зато какими славными морячками стали эти прекрасные девицы! Ваш проигрыш дорогуша перед женским полом. Вообще-то я секс и не имел ввиду. Но теперь я уверен, что таков страж на посту соблюдения кодекса чести – надёжный щит. Желаю вам успеха!»;
И литл-принц взяв обеих смеющихся подруг под ручки увёл от Эдди и тому только оставалось развести бровями. Со стороны было похоже, что литл-принц ещё тот бабник. Но сам принц тоже был стройным малым и на фоне опекающих его с обеих сторон Солли и Керри казался ещё стройнее, выше и краше. И это фото облетело весь передовой мир. В среде молодых английских поклонниц принца Роланда, были страстные споры, кому более в пару подходит литл-принц Селене или Кармен. Но это был тот случай, когда Солли после столь длительного перерыва, снова попала на обложки передовых журналов и её в паре с принцем оценивали по самому высшему баллу. Керри однако более оценили парни, зато Солли стала царицей моды для высоких и стройных девиц. И парням только оставалось пожимать плечами от таких строгих нарядов. Однако мода на высоких и стройных дев не упала, а наоборот шла в гору. И снова студия Селивана поднялась в гору, ибо на Солли был его наряд. Но это всё было позже, а пока праздник шёл своим чередом. В программе была и экспозиция английских художников маринистов, самого разного направления в искусстве, вплоть до абстракционизма и андеграунда. И одна из таких работ напомнила Солли о Бонни-Бонсе. Чего только из моря не сотворяли и немало работ художников, трогали морские монстры. И тут подошёл один из, -
– «Вы меня не узнаёте мисс Селена? Как и себя на этом полотне. Я Франк Шегарт. Тот злополучный Франк, на которого вы наверное были в обиде. Но поверьте натура любого художника непредсказуема и не может жить без любви. Иначе я потеряю вдохновение, а значит и смысл жизни. А меня вдохновляет не столько стихия или природа вообще, как сами люди. Но я вам весьма благодарен. Ибо я иногда баловался наркотиками и после того случая бросил это гиблое увлечение. Мне многое пришлось тогда пережить и начинать свою карьеру сначала. Честно говоря я старался забыть то прошлое и долгое время слонялся по городам и весям. Я рисовал, но не мог найти прежнее вдохновение и идею для настоящей работы. Мои работы почти не пользовались спросом. И вот однажды я оказался в студии «Весна», где понадобился художник для оформления фона. Намечался показ новых моделей одежды. И там я услышал сначала разговоры о вас. А потом увидел тот ранний журнал, где на обложке вы представляли одну из моделей. И я понял самое важное – раз из-за вас у меня всё пошло наперекосяк, то именно от вас я и мог вернуть свою нормальную форму, замкнув этот дьявольский круг. Какой наивной девчушкой вы мне показались на обложке журнала. Вам было тогда по дате, едва шестнадцать лет. Но это меня настолько проняло, что кажется я родился заново. И после этого, хоть одно полотно из пяти новых, я стал посвящать вам, Селена. Но и дела мои пошли в гору, что было удивительно. Вы меня как бы заочно переродили изнове в творческом плане. И вот четыре из всех моих полотен были удостоены оскара. И я попал на олимп художников нового мира. Но что мне оскар или олимп? Я бы хотел, чтобы именно вы оценили хоть одну из моих работ. Я кстати даже очень благодарен судьбе, что меня сняли с того рейда. Ведь вы сами знаете что потом началось»;
На полотне Франка море было представлено словно в каком-то разрезе. На его фоне были представлены и морские птицы парящие над морем, и монстры что высовывали головы над водой и какие-то подводные твари. Но в центре полотна, в окружении всех этих зверей и птиц был изображён какой-то кокон или челнок в котором были изображены люди, но только по каким-то характерным признакам, символам и эмблемам. А вот в сердце этого челнока, была изображена как бы голова феи моря с волосами подобными водорослям. Конечно о каком-то внешним сходством с лицом Солли тут и речи не было, но было во всём этом что-то таинственное, как неразгаданная тайна.
– «Чтож я могу вам только пожелать творческих успехов. И заверить, что я на вас обид ни держала, как и не умею держать обид на людей вообще. Я пару раз попадала на обложки журналов, но против своего желания. Меня всегда оценивали другие, чем я сама. Да и ту студию, держит мой сводный братец Селиван, я ему просто тогда помогала, раскручивать его талант. Я и сейчас одета в его костюм. Да в вашей работе что-то есть такое тайное, и может даже великое, но увы, я никогда не была сторонницей чего-то сложного. Я всегда приветствовала простоту и ясность. А в остальном, честно говоря, я вас и не запомнила толком, ибо и тогда не думала о вас. Я знаю только, что многие привыкли думать и решать за меня саму. И может у вас создалось такое впечатление. Но я вам тогда палки в колёса не ставила, а то что вас сняли с рейда – это наш папочка капитан Бредфор, который заботился о нас как о своих детишках. Это ваше видение моря, против которого я ничего против не имею. Но это вид скажем с берега. Не подумайте чего лишнего. Из меня неважная ценительница искусства», - Солли смотрела на полотно и каждый раз оно ей виделось по иному, прямо превратность какая-то.