Чудо чудное

Вернувшись с моря, пятилетняя Маришка первым делом помчалась к бабушке с дедом, чтобы рассказать им о чудесах, которые видела своими глазами, показать богатства, которые захватила с собой.
– Смотрите! – звонко воскликнула она, выуживая из своего рюкзачка первое сокровище. – Это перо чайки. Чайка его уронила, а я подобрала. На пляже. На песке. Смотрите, какое оно большое и красивое. Мягкое и немного щекотное. Дайте ладошки, я поглажу, и вы почувствуете.
– Какая прелесть! – восторженно всплеснула руками бабушка. – Замечательное перышко!
– А твои родители его продизинфецировали? – серьезно поинтересовался дед.
– Что? – переспросила озадаченная Маришка.
Попробовала повторить за дедом мудреное слово, но запуталась в согласных.
– Я спрашиваю, вы его обработали химикатами от микробов и паразитов? – развернул свою мысль дед.
– Каких паразитов? – испугалась Маришка.
– Широко распространенных, – пояснил дед. – Клещей, например. Они переносятся птицами с места на место. Забираются в кожу людей и там живут.
Маришка с диким визгом отбросила от себя перо и с ужасом уставилась на свои руки. Пока она их придирчиво оглядывала со всех сторон, бабушка погрозила деду кулаком:
– Не говори глупостей. Всю жизнь собирали мы перья чаек на берегу, кипяточком ошпаривали, чтобы были помягче, связывали в пучок и с помощью него обмазывали яйцом пирожки. И никаких микробов и паразитов в них не было. Только перышки на Балтике поменьше. Видимо, северные чайки мельче южных.
– Да чайки там были большие, – отвлеклась от поисков клещей на себе Маришка и развела широко руками. – Вот такие огромные.
– Ух, ты! – восхитилась бабушка.
– Таких чаек не бывает, – скептически заметил дед.
– А вот и бывают, – заспорила Маришка.
– Конечно, бывают, – поддержала ее бабушка, делая деду красноречивые знаки, чтобы он замолчал.
Тот недовольно насупился.
Маришка тем временем вынула из рюкзачка следующее богатство ¬¬– пакетик с камушками.
– А эти камушки я из воды достала. В воде они были яркие и блестящие. А как высохли, посерели и поблекли. Я даже расстроилась, плакала, так хотела их вам красивыми показать. Мама меня успокаивала. А папа сказал, что дома их можно будет намочить, и они снова станут, как только из моря.
– Хорошо, сейчас намочим, – решительно поднялась бабушка и отправилась на кухню за миской и водой.
Пока она ходила Маришка поднесла раскрытый пакет с камушками поближе к деду. Тот прищурился.
– Это чистый гранит, – указал он пальцем на один из голышей. – А вот этот с вкраплением кварца. Наверное, щебенка дорожная в море попала. Очень похоже. А здесь, – продолжал исследовать содержимое пакета дед, – кусок кирпича и бутылочное стекло. – Дед рассмеялся: – Такого добра и у нас на даче на речке пруд пруди.
– Не будем ничего прудить, – перебила его бабушка, появившись в комнате с миской в руках. – Морские волны и морскую пену ничем не заменишь. Камни с речки – одно, с моря – совсем другое.
– Да уж, конечно, – возмутился дед. – Кирпич и бутылочное стекло по-разному выглядят.
– На речке острые, на море гладкие, – не сдавалась бабушка.
– И потому уже достойны внимания, – съехидничал дед.
Маришка не обратила никакого внимания на перепалку. Увлеклась перекладыванием камушков из пакета в миску с водой. Делала это так внимательно и аккуратно, будто в ее руках были не граниты и кварцы, а фарфор и хрусталь. Сначала Маришка все в миску сложила, а затем начала по очереди вынимать и протягивать.
– Вот. Вот, – сопровождала она каждое свое движение. – Вот еще. Видите, как переливаются?
– Видим, – ласково улыбнулась бабушка.
– Обычное явление, – буркнул дед. – Свет на мокрой поверхности преломляется и получается такой результат.
– Не слушай его, – посоветовала Маришке бабушка. – Продолжай показывать. Мне интересно.
– Интересно – это когда муравей в янтаре, – не сдавался дед. – Или железо в горном хрустале.
– Все интересно, что сам нашел, – отмахнулась от него бабушка.
Маришка забавно повторила ее жест.
– Ой! – неожиданно опомнилась она. – Я же про самое главное забыла.
И она выудила со дна рюкзачка крупную раковину моллюска. Завитую, округлую, с небольшими пупырышками по наружной поверхности и идеально гладкую и перламутровую внутри.
– Не помню, как называется, – извинилась Маришка. – Но похоже на Рапунцель.
– Наверное, это Рапан, – произнесла бабушка, довольная тем, что что-то знает.
– Рапана, – поправил ее дед, делая ударение на последний слог.
Маришка покивала в знак согласия и с тем и с другим.
– Эта ракушка хранит звуки моря, – сказала Маришка тихо, будто по секрету. – Если ее приложить к уху, то будет слышно, будто волны накатывают на пляж. Представляете?
Глаза Маришки сияли счастьем от прикосновения к тайне и нестерпимого желания тайной поделиться. Маришка протянула раковину бабушке:
– Приложи. Послушай.
Пока бабушка прикладывала и прислушивалась, снова подал голос дед:
– Это явление основано на особенностях строения человеческого уха. Можно воспользоваться стаканом или чашкой. И даже если ты приложишь к уху свою ладонь, сложенную лодочкой, ты тоже услышишь шум волны.
Маришка недоверчиво посмотрела на деда. Затем сложила ладошку, как он сказал, и прикрыла ею свое ухо. Прислушалась.
– Ну что? – потеребил ее дед с видом победителя, но тут же осекся.
Маришка не могла скрыть разочарования. У нее на глаза выступили слезы. Губы задрожали. Всхлипнув носом, она спросила с упреком в голосе:
– А мне обязательно было это знать?
И выскочила вон из комнаты.
– От, дурак! – пригвоздила деда бабушка и поторопилась за внучкой, чтобы отвлечь ее и успокоить.
Дед остался в комнате один. Растерянно поднял ракушку, брошенную бабушкой, поднес ее к своему уху и затих в ожидании чуда.