Один день

       
*** Светлане Кременецкой, мой маленький подарок. Спасибо за все, моя хорошая!



В пыльной серой комнате среди хлама и старых вещей стоял гончарный круг. Руки гончара вязли в теплой, упругой глине, но движения его были отточены и уверены. А творения ровны и хороши. Так проходил день за днем. И снова день за днем. Не останавливал гончар круг, не прекращал работы. И кувшинчик ли, чашечка, или фигурка какая, отправлялись в шкаф, что подле него стоял. Не останавливался гончар. Не потому, что не чувствовал усталости, но потому, что жил в нем страх – растерять свои умения. Вдруг он, однажды проснувшись, забудет пластичность материала, или звонкие ноты-штрихи? Шершавым ковром слоилась пыль на всем кроме гончара и его круга. Но даже одежды его были столь бесцветны, что сами казались пылью на фигурке человека.
В один из сотен одинаковых дней гончар ощутил растущее беспокойство внутри. И круг бесшумно бежал и кружился, и фигурки были неизменно ровны… а давящая пустота заполнила гончара. Он впервые за долгое время осмотрелся вокруг. И задумался: ведь комочки глины с его рук отлетают и в прохладное заоконье. Что же эта неизвестная ему большая даль не ответит ему ничем? Ведь он отсылает во вне частички себя, своих работ, своей комнаты..? и стоило ему задуматься об этом, как Ветер внес в комнату штрих охры с багрянцем. Творение художницы Осени – большой раскрашенный лист. Кольнуло в груди гончара, лопнул огромный пузырь пустоты. На ремесленном рабочем столе лежало чудо. Хрупкое, но живое. Взял в руки его гончар и увидел бурую травинку, прилипшую к листу. Травинка была сухой и кольнула его руку. Огрубевшая кожа, не ощутила укола, но травинка мало чем отличалась от всего, что уже было в комнате гончара. Поэтому он выпустил ее в свое распахнутое окно. А прекрасный листик бережно усадил среди своих фигурок…
..снова тихонько побежал круг и с новой силой руки слились с теплой глиной. Снова день за днем… кувшинчик за чашечкой… только теплей на душе гончара, неизмеримо теплей от яркого листа в его серой комнате.