Через океан, на родину...

ЧЕРЕЗ ОКЕАН, НА РОДИНУ...
АВТОР ПРОИЗВЕДЕНИЯ - Александра Рудэн. ( Раннее - Полевая Алла Владимировна) 04.07.47. ПЕНСИОНЕР. Г. ТЮМЕНЬ. 2015 г.

Семен Беркович уже много лет проживал  в Канаде в провинции  Альберта. У него было большое ранчо,  на котором он разводил племенных жеребцов. Семья его состояла из жены  Лидии, дочери русского эмигранта ,  четверо детей: две дочери – Марья и Екатерина, два сына, Петр и Николай. Ему было пятьдесят пять, он поздно женился и  младшей дочери  недавно исполнилось четырнадцать лет,  старшему сыну Петру было двадцать пять лет.  Семен был сыном зажиточного помещика  Берковича на Украине.  После революции отец собрал свое семейство, разбросанное по родственникам, объявил им то, что эта власть пришла навсегда. И поэтому он предлагал всем бежать в Константинополь.  Были двадцатые годы, шла война, они выехали в Одессу, где собралось много  солдат белогвардейской армии, богатого люда и  разной шантрапы, которая рыскала среди приезжих людей, воровала то, что не так лежало  по их мнению. Семену, тогда, было восемнадцать  лет, а сестре Соне – шестнадцать. Уставшие, полуголодные они сидели на причале в ожидании того, когда же капитан  бросит трап на берег. Наконец – то объявили посадку и народ хлынул к трапу  с разрешением и без разрешения  коменданта порта на выезд из страны. Люди толкались, ругались друг с другом, то там,  то тут кричали матери, ища в толчеи  потерянных детей. Им повезло, детей маленьких с ними не было, не было и стариков, так как бабушка наотрез отказалась покидать родину. Сема с сестрой держали друга за друга за одежду, и тут же Семен другой рукой крепко уцепился за накидку мамы. Отец был во главе, то и дело поворачивался, смотря, не оттеснила ли толпа  родных людей  от него. 
- Говорят, красные уже на подходе в город.
 - Говорят, что это уже последний теплоход.
- Господа, не давите меня. На рейде стоят еще два теплохода, - сказала полная женщина.
- Да, но они уже там стоят неделю и говорят, что у капитанов  нет каких – то запчастей для ремонта теплохода.
- Глупости говорят.
В толпу ворвались на коннице казаки.
- Расступись народ, - кричал есаул.
Толпа раздвоилась перед копытами лошадей.
- Как ты смеешь, холоп, - выкрикнул Семен, видя, как мама упала.
Семен получил в ответ от казака нагайкой по лицу. Из рассеченной брови хлынула кровь. Толпа попятилась назад, давая возможность подняться не  молодой уже женщине, казак продолжал  бить людей нагайкой, снова  толпа сомкнулась,  пройдя по упавшим людям,  стащила казака с коня.
- Господа, да казак пьяный, - выкрикнул кто – то из толпы. - Бейте его, сколько людей потоптали они.
- Сема, где мама?- закричал отец.
- Мама упала.
 - Как?  А, Соня где?
- Не знаю, она выпустила рукав моей куртки.
- Соня, Соня, где ты? Мама…
 - А-а-а, - кричал отец, пытаясь оттолкнуть всех от лежачей на причале жены.
Офицеру казаков надоело ждать, пока утихомирится народ,  сидя верхом на  лошади, крякал  и выкрикивал нецензурные слова, по поводу толпы. Его жена указала на большого человека в толпе.
- Утихомирь его и мы благополучно доберемся до корабля.
Офицер выстрелил. Семен увидел, как упал отец от выстрела. После выстрела толпа сразу раздвоилась,  освобождая большое пространство для проезда офицера с женой верхом на лошадях. Семен увидел в освобожденном месте от людей  маму и отца, лежачими на перроне  и еще несколько  людей, которых затоптала толпа.
- Убрать тела, - приказал офицер.
 Два казака спрыгнули с коней, подхватив за руки мертвых людей  и  по очереди потащили  их  к столбу. Из толпы разделенной проходом кричала юная девушка:
- Пропустите  меня, там моя мама. Я никуда не еду. Выпустите меня.
Семен узнал голос сестры. Кровь продолжала течь из брови. Рядом с ним толкался немолодой офицер в шинели,  без погон.
- Еле вытащил руку из кармана. Молодой человек,  возьмите платок и прижмите  рассеченную бровь к кости. Прижмите сильно  и кровь перестанет течь.
- Благодарю вас. Там, кричит моя сестра.
- Все кричат и они чьи – то сестры. Вам показалось, зайдет на теплоход последний казак, толпа веером кинется снова к трапу и нас закружит.
Соню люди выдавила из толпы. В руках у нее уже не было саквояжа. Она побежала к столбу перевернула мертвого отца на спину, вытащила бумажник и побежала обратно к толпе, где находился Семен.
- Семен, Семен отзовись – это я Соня.
- Я здесь, почти уже рядом с кораблем. Мне не выйти.
Соня услышала ответ и крайнего отъезжающего человека  попросила:
- Прошу вас, господа, передайте Семену, то есть Семену Берковичу. Там, все наши документы.
 Мужчина кивнул и взяв  бумажник, он передал его над головами людей, на сколько могла вытянуться  рука.
- Передайте Берковичу
- Берковичу?
- Семену Берковичу.
- Семен, не потеряй бумажник. К коже мама приклеила…
На рейде на одном из теплоходов задымила труба и кто – то заметил из толпы.
- Подадут к причалу еще один теплоход, заорала толпа, перекрикивая Соню.
-  Не сейте панику.
Последний казак сошел с коня  и направился к матросам, проверяющих на трапе бумаги.
- Я проверял, по бумагах, предоставленных есаулом,   было тридцать человек, а ты - тридцать первый. Пошел вон.
- А это ты видел, то жена есаула и есть  тридцать  первая, так как он познакомился с ней в порту, - сказал разъяренный казак и показал матросу наган.
Матрос посмотрел на капитана,  стоящего на мостике с рупором в руках.
Тот кивнул головой.
- Проходи. Отработаешь в буфете свою поездку.
- Лучшего наказания и не придумаешь, - сказал казак.
- Опусти поводья лошади. Не пущу я тебя с ней на палубу.
- Прощай Казбек. Верно,  ты служил мне, - заплакал казак,  целуя лошадь в губы. Кто – то из толпы ударил лошадь по крупу  и она встала на задние ноги. Толпа отшатнулась от ее копыт и снова, кто –  ударил  лошадь. Она с диким ржанием поскакала по проходу  толпы к лошадям, стоящими возле деревьев,  без своих наездников.
- Убью, - закричал казак и снова выхватил наган.
Матросы скрутили руки казаку и поволокли его в трюм.
Толпа сомкнулась и снова заработал пропускной пункт.
Пожилой мужчина в солдатской шинели подтолкнул Семена  к трапу.
- Семен Беркович, - сказал дрожащим голосом Семен. - Есаул убил моего отца. Документы были у него. Так, бумажник не попал ко мне из толпы.
Матрос посмотрел на капитана, тот кивнул головой.
- Проходи, полы будешь драить.
Еще толпа была на причале, как закрылась калитка,  выходящая на трап.
- Баста, - кричали матросы. – Наша лоханка перегруженная. Идите на тот корабль.
Корабль стал отплывать, трап вместе с людьми упал в воду. Они были уже на приличном расстоянии от берега. Семен скрутил ладонь в кулак и через маленькую щелочку в ладони стал на берегу искать Соню.
- Соня, - радостно воскликнул он, увидев с ней еще одну женщину.
Он отскочил от борта и побежал на капитанский мостик.
 Матрос преградил ему путь.
- Назад. Капитан лицо неприкасаемое.
- Там Соня и мама. Ее затолкала толпа я думал, что она  умерла.
Капитан слушал, о чем говорил юноша и махнул рукой, приказывая пропустить.
- Господин капитан, позвольте посмотреть в ваш бинокль на берег. Хочу быть уверенным в том, что мама жива.
- Юноша, мы не очень далеко отплыли, можете доплыть до берега.
- Я не умею плавать.
- Непослушным были ребенком. Будущий мужчина должен уметь плавать, скакать на лошади, работать с топором, что бы построить себе шалаш, в котором он будет счастлив.
- Учту. Позвольте посмотреть в бинокль на берег. До конца жизни я буду вашим рабом.
- Смотрите, не станьте рабом своих желаний, - сказал капитан, протягивая бинокль Семену.
 Соня стояла на берегу с мамой, которую она поддерживала под локоть. Мама махала вслед уплывающему кораблю рукой. Потом они повернулись и пошли по берегу от причала.
Семен заплакал.
- Ну, вот. Вытрите слезы, кисейная барышня. Вы теперь сами за себя в ответе. Люди не любят плачущих мужчин.
- Простите, - сказал Семен, возвращая бинокль хозяину.
 Он спустился на палубу. В толпе он нашел мужчину в солдатской шинели.
- Вы благородного происхождения. На носовом платке вензеля К.В. Мы уже отплыли, почему не снимете шинель. Жарко.
- Держитесь от меня подальше, юноша. Вы без средств существования оказались. Советую вам в Константинополе пристроиться при кухне, чтобы выжить.
Семен сошел с толпой в Константинополе без копейки денег. Побродив по городу, он забрел на восточный базар. Запах мяса и специи его привел к мангалу. Толстый турок предложил ему баранину на тарелке, сверху посыпал блюдо резанным сладким перцем.
Семен помотал головой, отказываясь.
- Нет денег. Пиджак? Нет, это все что осталось от заботливых рук мамы. Пред отъездом она его зашивала…, - сказал Семен и сам удивился тому, что увидел, как мама зашивает его новый пиджак, который он ни разу не надевал.
Турок насыпал ему на тряпку жареного перца и положил туда кусочек мяса с костью, махнул рукой, иди, мол. Семен ушел на берег, присел возле коряги, выброшенной  на берег морем, с голодной жадностью он стал проглатывать перец. Жиром испачкал пиджак, пошел к морю, водой вымыть пятна. Что - то твердое он нащупал под подкладкой пиджака. Семен нашел следы, где мама зашила, пальцами оторвал узел на нитке. Из дырки выпал небольшой бархатный мешочек. Развязав тесемку, он улыбнулся. Там были мамины украшения. Он вспомнил то, как мама делила украшения на четыре части.
- На всякий пожарный случай, каждому из нас.
- Не будет никакого случая. Мы благополучно доберемся до Константинополя, а потом уедем в Канаду. Там земли, как у нас на Украине и начнем новую жизнь.  Наташа, сгребай все в одну кучу и в  саквояж положи, - сказал папа.
Мама не послушалась папу  и пришила каждому к верхней одежде по мешочку. Семен не знал, что ему делать с золотыми украшениями. Он мешочек положил в карман и пошел в город. Снова ночевал на берегу моря, предварительно мешочек он  закопал в песок и на него прилег. Ночью песок остыл и он уже не спал, а дрожал от холода. Утром, вырыв из песка мешочек, он  побрел на базар. Турок, который его угостил перцем, подозвал его и заставил перебирать овощи, откладывая гнилые в мешок.  Он  угостил его жареным перцем, ничего не прося взамен. На базаре Семен  заметил знакомую фигуру солдата в шинели. Семен догнал его.
- Вижу, у вас тоже ничего не изменилось, нигде не пристроились, К. В.
- Поручик Константин Войцеховский. Тридцать лет, но выгляжу стариком , из – за седой головы.  Что думаете делать дальше, Семен?
- Не знаю. Поешьте перца, - сказал Семен, подавая тряпочку поручику с недоеденной пищей.
С какими глазами смотрел на жареный перец поручик, Семен понял то, что тот голодным бродил по городу несколько дней.
- Подождите меня здесь, не уходите, - сказал Семен и в кармане пиджака он нащупал мешочек, в другом кармане лежало тоненькое кольцо сестры с изумрудом. Он вытащил его и побежал к знакомому турку.
Тот, увидев кольцо, помахал ему пальцем, взяв его, попробовал на зуб и быстро спрятал кольцо  в широких штанах. Он взял большую тряпку и накидал туда мяса, свежего сладкого перца, сверху накидал фрукты и узелок подал Семену.
Они сидели на берегу моря, ели.
-  Говорят, что Советы простили заблудших людей и приглашают обратно в Россию. Может, поедете домой, на вас крови нет перед ними, -  сказал поручик.
- Я поеду. Ведь я не виноват, что шла война.  Где вы ночуете?
- Под дырявым баркасом, там места хватит и на вас, Семен.
 Недели две они жили под баркасом, днем спали, утром ходили на рынок, подрабатывали у знакомого турка, тот платил им едой. Вечером,  сидели возле моря и рассуждали о жизни.
 Первый маленький теплоход увез желающих вернуться бесплатно в Россию.
Несколько дней Константин пропадал где – то и Семен забеспокоился.
Он долго сидел возле моря, смотря вдаль. Сзади ему кто – то закрыл глаза. На ощупь руки оказались мужскими.
- Константин?
- Да, милейший. Я нашел Григория Красика.
- Кто это?
- Тот, кто застрелил безвинно вашего отца.
- Поможете мне его побить? – спросил Семен.
- Быть не будем. Застрелим его. Он снимает с адъютантом лачужку, рядом с морем. Жена от него ушла. Пошли сейчас, а завтра на рыбацком баркасе вас отвезут в Батуми, я договорился с рыбаками. Там еще несколько человек просились при мне на баркас. Человек десять старик может с собой прихватить.
Они пошли в город.
- Семен, стрелять умеете?
- Да, охотился вместе с отцом на  диких оленей в собственном поместье.
 - Стрелять с нагана легко. Главное, верно прицелиться.
- Константин, почему вы не хотите уехать со мною в Россию? – спросил Семен.
- Не к кому ехать, еще в семнадцатом году крестьяне ворвались в наш дом и вилами закололи мать и отца. Сестру изнасиловали и она находилась в психушке четыре года. Не выздоравливала. Я был у нее в больнице, хотел забрать с собой в армию. Еле ноги унес из оттуда, там мне сказали, что она умерла. Она была такая же юная, как ваша сестра.
- Дикое время.
- Дикие те, кто не может договориться о том, кто будет править Россией. А мы для них средства войны.
- Я уеду в Россию, куда вы?
- Не знаю. Я перевез через море  крохи полковой кассы, у солдат воров отобрал.
- И голодали?
- Золото не принадлежит мне. Оно принадлежит России и армии. Не знаю, кому его вернуть. Буду думать.
Они плутали по узким улочкам. Наконец – то пришли.
- Он ночами не спит, слишком много погубленных душ на нем. Скоро пошлет своего денщика или адъютанта за водкой. Подождем.
Мимо них проскочил молодой парень в френче и широких турецких шароварах.
- Это денщик.
- Пошли. Стреляй сразу.
Есаул лежал на топчане, курил табак через кальян.
- Еремка, забыл что – то. Дурья твоя башка.
Семен зашел в комнатку и направил наган  на есаула.
- За что ты убил моего отца?
- Стреляй, - приказал Семену Константин.
Семен выстрелил. Есаул упал на топчан.
- Уходим, - приказал Константин Семену.
Они выскочили из комнатки и столкнулись в дверях с денщиком.
- Я пустую бутылку забыл…
Константин оттолкнул денщика в сторону, тот упал, грохоча пустыми кастрюлями. Они побежали по узкой улочке.
-Ловите их, они убили есаула, - кричал денщик.
Стали просыпаться жители, но Константин с Семеном были уже далеко. Они снова вышли на берег моря.
- Куда мы идем? Наше убежище в той стороне, - сказал Семен.
- Идите за мной,  молча, -  приказал ему Константин.
Они подошли к большому  каменному валуну, стоящему  далеко от моря.
Константин стал на колени.
- Здесь я спрятал крохи кассы полка. Не знаю, отдам ли я их Советам, но и тратить я их не буду. Буду думать. Если тебе будет плохо в России, возвращайся сюда. Я тебе дам денег на поездку в Канаду.
- Хорошо.
- Пошли на рынок к турку,  поработаем на него, получим еду.
После обеда они были уже на  пристани. Большой баркас стоял у причала.
- Я заплатил старику монетой золота за твой переезд.
На пристани собралось много народа, упрашивая старика и их взять собой, так как они хотят немедленно вернуться в Россию.
 Константин  подошел к старику.
- Как договорились, идите в баркас. Тут еще одного больного приведут и будем отчаливать.
Под руки завели больного человека на баркас.
Семен помахал рукой Константину, стоящему далеко от причала.
Вдруг,  кто – то схватил его  за плечо.
- Это ты стрелял в Гришу? Гриша, это он, кучерявый такой. Ах, ты свиная, вонючая требуха. Помогите мне хлопцы,  ему самосуд  хочу учинить.
 К нему подскочили еще два человека.
- Гриша,  это он? – спросил пожилой казак.
- Не помню, пьяным я был, - сказал  Григорий. – Какая разница, не нравиться он мне. На жида похож, бейте его ребята.
От руля отошел старик с ружьем  в руках.
- Судно - это мое государство. Не позволю тут драк, а ну отойти от мальчика.
- Что он говорит? – спросил Григорий.
- Не понравилась ему  ситуация. Брось, Гриша.  В России мы ему и наваляем, когда приплывем.
- Я вспомнил, то сын того мужика, что на причале махал кулаками. Как его фамилия.
- Не знаю.
- А кто бумажник перехватил, когда его девка ему передавала?
- Пустой он был, одни бумаги.
- Давай портмоне сюда. Ага, Семен Беркович. И фамилия еврейская. Врешь, что пустой.
- Какие – то стекляшки были приклеены к внутренней стороны.  На кой они нам, я их выбросил в песок, когда мы только вышли из теплохода.
- А бумажник,  зачем сохранил?
- Хотел я вернуться домой под этой фамилией. И тебе, Гриша, по возрасту подходит его отец.
- Умно, - сказал Григорий и встал со стула. Френч его упал с плеч и  Семен увидел, что рука ближе к плечу была перебинтована.
- Надо спросить его, что за стекляшки они приклеили к портмоне. У кого нож есть?
Старик почувствовал неладное подошел к Семену и толкнул его через борт в воду.
Не умея плавать, Семен поплыл к берегу, взобрался на причал и помахал кулаком Григорию.
Друзья Григория смеялись.
- Еще встретимся в России, Беркович. Знаем,  в какой ты губернии жил, - закричал Григорий и повернулся к денщику, сказал. – Дурак, стекляшки не перевозят через море, это были алмазы.
Старик завел мотор  и баркас поплыл по моря, увозя сомнительный элемент в Россию.
 Семен шел к  дырявому баркасу. Его догнал Константин.
- Я все понял. Есаул остался живой. Что теперь?
- Я не поеду в Россию. Они меня найдут, обещали.
- Ладно, тогда будем договариваться с лайнером, чтобы тебя матросом взяли до Америки, а там переберешься в Канаду.
- А, ты?
- Буду думать. Питаться буду у турка, работая на него. А там, я что – то решу.
Снова Константин провожал Семена в порту.
- Прощай друг, работай, иначе, как тунеядца тебя выбросят за борт.
- Оказывается, я умею плавать.
- Среди океана? До берега очень будет далеко плыть. Если захочешь в Россию вернуться, знаешь, где зарыта касса.
- Не нравятся мне твои разговоры. Куда сам поедешь?
- В Париж. Прощай друг.
Через два месяца он прибыл в Канаду и устроился рабочим у фермера, местного итальянца. Нрав у Марио был веселым  и Семену было легко работать, ухаживая за лошадьми.
- Мои все лошади на забой идут. Не привыкай к ним, корми их и думай, что это свиньи.
Недалеко была другая ферма, русский эмигрант разводил породистых лошадей  и Семен несколько раз ходил к Львову Петру Петровичу с просьбой,  чтобы тот взял на работу к себе.
- Работников Марио я не беру к себе, они все бездушные.
У Петра Петровича была дочь Лидия. Она не была красавицей, но Семен в нее влюбился с первого взгляда. Шансов  у него не было на ухаживание за его дочерью, так как он работал у Марио.
Семен складывал полученные деньги в банк, оставляя себе минимум  на пропитание. Шли годы, он возмужал и нравился сестрам Марио. Но Семен не спешил с женитьбой, надеялся, покорить сердце Лидии. Та, тоже не спешила с замужеством, имея такого строго отца, как Петр Петрович. Женихам она отказывала по неизвестной никому причине. Они жили с отцом вдвоем в большом кирпичном доме  и всю домашнюю работу по дому Лидия выполняла сама.
В банке счет не очень быстро увеличивался и Семен,  посчитав деньги,  пришел к такому выводу, что через пятнадцать лет он сможет себе приобрести ферму. Каждый год он писал письма на свою родину,  в свое имение, в надежде на то, что кто – то ему ответит и сообщит,  хоть что ни будь о матери и о сестре. Ответов так и не получил он. Часто писал он письма в Константинополь на рынок возле моря, торговцу мясных продуктов, толстому Ахмату, спрашивая о Константине. Ахмат не отвечал ему ни  на одно письмо. Семен понимал то, что адрес был не точен рынка в Турции и уже не надеялся на ответ. Ему исполнилось двадцать восемь  лет и первый раз он пожалел о том, что уехал из России. Читая русские газеты, он гордился земляками, русским народом,  которые отстраивал на земле социализм. Сестры Марио вышли  замуж и стали дробить ранчо, требуя часть денег себе.
Марио зашел на конюшню.
- Хорошие жеребцы, придется разделить их между сестрами, так требует отец.  Работы станет меньше и поэтому я тебя предупреждаю, не спи, ищи работу. Нет, я тебя не выгоняю, тарелку пасты для тебя  всегда у меня найдется. Да, забыл, тебе сказать, пришло письмо из Константинополя. Зайди ко мне, жена его отдаст, а я поехал утрясать денежные вопросы с сестрами.
Семен только вечером мог забрать письмо из рук жены Марио.
Писал русский человек о том, что на рынке, случайно узнал, что Константина разыскивает какой – то русский из Канады.
« Он никогда о тебе мне не рассказывал и поэтому я не знаю, являетесь ли вы его другом. Через много лет я решил вам ответить.  Девять лет назад, на рынке Константин  подрался с какими – то русскими казаками и те его зарубили шашкой на глазах у Ахмата. Дети Ахмата похоронили Константина  на русском кладбище. В шинели Константина  нашли приказы русской армии на отступление,  и нашли  письмо к начальнику порта, генерал просил  посодействовать в отправке за границу в первую очередь  солдатам, а потом населению,  желающих выехать. Так же помочь поручику,  за заслуги перед  родиной, выехать в Турцию первым рейсом», - писал незнакомец Семену, не назвав своего имени.
 «Это значит то, что Костя никуда не уехал, а оставался еще год в Турции. Он не решился уезжать далеко от родины, надеялся понять, какой строй сейчас в России. А что если деньги, золотые монеты до сих пор лежат под большим камнем?» - спрашивал сам себя Семен.
Ему стало очень тоскливо  и он захотел увидеть сестру и маму. Он подумал о том, как хорошо живется людям в России и почему он не может найти свое счастье рядом со своими родными.  Он достал из тайника  последние золотые украшения мамы, остальное он истратил на покупку билета без документов из Америки  в Канаду, пошел к отцу Лидии. Петра Петровича не было дома и он заговорил о своей любви  к молодой женщине.
- Вы мне тоже нравитесь, Семен. Но все решает папа, так как без его согласия,  мне не стоит ни с кем встречаться.
-Почему?
- Я не получу никакого наследства без его благословения. Я без денег и вы тоже, какая нас ждет жизнь?
- Примите от меня подарок, кольцо и кулон, это  украшения моей мамы.
- Да, такие подарки дарят невестам. Я вас не понимаю…
Не  договорив, она выскочила из комнаты. На пороге стоял Петр Петрович Львов.
- Не ожидал я такой прыти от вас, молодой человек. Теперь,  через мою дочь, хотите проникнуть на ранчо.
- Я давно люблю вашу дочь и прошу вашего разрешения встречаться с ней с серьезными намерениями.
- Нет.
- Прощайте.
- Заберите украшения.
- Пусть они останутся у той, которую я сильно люблю.
Он ушел и у него созрел ясный план, возвращаться на родину. Попрощавшись с семьей Марио,  он в тот же день снял все деньги с банка, выехал лайнером в  Константинополь.
 Дорога домой была длительной и утомительной. В Константинополе он нашел того старика, который десять лет назад спас его от разъяренного казака. Тот согласился нелегально  перебросить его через море в Батуми.
Скитаясь по Константинополю,  он забрел на рынок и нашел продавца мясных изделий. Сын Ахмата отвел Семена на русское кладбище,  к могиле Константина.
- Назад я сам доберусь. Передай деньги отцу, пусть и дальше ухаживает за могилой странного русского человека, по имени Костя.
 Вечером он долго сидел возле большого камня, не решаясь порыться в песке. Так он просидел до рассвета, не идя ночевать в гостиницу. Взошло солнце  над морем , и Семен стал закапывать свои длинные пальцы в песок.  Они нащупали что – то твердое  и он вытащил  деревянную маленькую коробочку от халвы. Открыл  крышку коробочки, она до краев была заполнена золотыми монетами.  Он сразу забыл о том, что собирался вернуться на родину. Костя дал ему еще один шанс стать на ноги в Канаде и наконец – то жениться на Лидии.  Переплатив за билет, он вернулся в Канаду.  С помощью Марио он приобрел ранчо у подножья гор. Дом был просторным и красивым. Конюшни были заполнены породистыми лошадьми.
- Зачем тебе сейчас Лидия, перестарок. Ты можешь  просить руки у дочери мэра города, - сказал Марио.
- Лидия не старая, моя одногодка. Марио, иди и сватай ее за меня у Петра Петровича.
Через день приехал  Петр Петрович с Марио на ферму. Семен показал ему свое поместье  и тот остался доволен.
- Присылайте  сватов, Семен. Не спрашиваю о том, где Вы  взяли  деньги. Не прилично и Лидии ничего не говорите. Любит она тебя, поэтому всех женихов от себя отвадила. Бог с Вами. Живите. Через месяц сыграем свадьбу. Знаменитых певцов пригласим  петь из столицы.
Через  год после свадьбы Лидия родила сына Петра, а через два года - сына Николая. И снова, через три года она родила  Марью. Семья крепла и богатела, а Петр Петрович старел и пришло время ему сидеть в кресле,  и любоваться внуками. Семен взял ранчо отца Лидии под свое руководство. А после смерти Петра Петровича Лидия унаследовала ранчо и управляющий там был Марио, который полностью разорился  после дележки лошадей  с  сестрами. Земля не приносила дохода ему  без лошадей. Марио помогал Семену разводить  прогулочных лошадей. Семен разрешил ему купить своих десяток лошадей и поставить в загон, чтобы хоть как – то исправить экономическое положение друга.
- Только русский человек со своей широкой душой может понять несчастного и помочь ему, - говорил Марио о Семене ксендзу в костеле.
В сорок пять лет Лидия всех удивила, так как под сердцем носила четвертого ребенка – девочку.
 Петр уже помогал отцу во всем. Науки ему не давались, а физический труд делал его счастливым . Николай цеплялся за науки, лишь бы не крутить хвосты лошадям  на ранчо. Он закончил колледж и мог уже самостоятельно работать, что он и сделал, зарабатывая деньги на обучение в университете на факультете юристов. Он мечтал стать магистром в юриспруденции.  Как и прежде Семен читал газеты на русском языке и старался понять, как Россия выиграла войну у такого Монстра, как фашизм. Газеты ему доставал Марио, привезенные контрабандой из Болгарии. Все чаще Семен задумался над тем, что пора ему возвращаться на родину.  Очень сильно тосковал за сестрой Соней, младшая его дочь  была похожа на нее. Лидия поддерживала его разговоры о России в надежде того, что как – то желание Семена испариться, так как от добра еще не один человек не бежал. А им жилось на ранчо великолепно. Так и случилось. Семен перестал читать русские газеты. Поголовья коней у Марио росло,  и он  молодняк отдавал сестрам на содержание в надежде, что те помогут купить ему маленькое ранчо.  Казалось всем, что Семен забыл думать о России. Но, они ошибались по этому поводу,  он ждал,  пока подрастет младшая дочь Катя  и когда ей исполнилось пятнадцать лет, он снова заговорил  о возвращении на родину.
Молчаливый Петр, не выдержал накала на семейном совете, высказал свою точку зрения по этому поводу.
- Это твоя и мамы родина, наша родина Канада, так как мы родились здесь. Я, лично, никуда не поеду. Был бы жив дедушка Петр, он бы вас осудил.
- Не стоит ссориться.  Папа,  а за какие деньги ты собираешься уезжать? – спросил Николай.
-  Продадим ранчо. Мое ранчо  и мамы. На Полтавщине возьмем землю в аренду, купим большой дом. Как вы не поймете, в России лечение бесплатное и обучение бесплатное и тебе Николай не придется  сутками сидеть в архиве, глотать от старых бумаг пыль, чтобы заработать деньги на повышении твоей квалификации. Там, хочешь -  иди и учись. Хочешь, учись всю жизнь и бесплатно. Там не надо дробить  хозяйство, так как никто не требует приданого невестам. Девочек отдадим замуж за инженеров, сами женитесь на врачах. А мы с мамой будем работать на земле, которую возьмем у колхоза в аренду.   Создадим конкуренцию  колхозам в выращивании лошадей. На родине мамы, на Полтавщине палку воткнешь в землю и вырастит яблоня, такая там плодородная земля. А травы там буйные растут и по весне соловьи поют. Сказка, а не жизнь.
- Я не поеду никуда, - категорично заявил Петр. – Хочу тут жениться и укоренять свою семью.
- У тебя ничего нет своего. На ком ты женишься?  На женщине легкого поведения в порту?
- Семен - воскликнула Лидия. – Не смей так с сыном разговаривать.
- Мне нравиться внучка Марио, он согласен отдать мне ее в жены.
- Согласен?  Он хочет поправить свои дела за счет ранчо Лидии. Продадим ранчо  и он станет обратно бедным, если сестры его в семью не возьмут к себе.
- Папа, ты не обижайся. Я тоже не поеду на твою родину, - сказал Николай.
- А я поеду, - сказала Мария. - Выйти замуж за инженера – это билет в счастливую жизнь. Видели , какой особняк стоит у инженера железной дороги и говорят,  что в Америке у него квартира есть.
- Да, заблуждаетесь, в России  каждый третий инженер и на всех  специалистов государство не построит особняков.
Ночью  Семен плохо спал, то и дело выходил на террасу,  покурить.  Утром он снова заговорил с Лидой о своем желании.
- Папа всегда говорил, не кладите все яйца в одну корзинку. Давай ребятам оставим одно ранчо, твое, а мое продадим. Если все твои планы мы реализуем в России, то  ребята сами к нам приедут.
- Хорошо. Так и сделаем. 
После долгих мытарств  с бумажной волокитой в посольстве России им разрешили выехать. Лида с Марио продали ранчо,  и тот со своей семьей переехал к Семену.
- Марио, помогай нашим мальчикам,  и я тебя отблагодарю, - сказал Семен при прощании.
- И так уже давно, ты отблагодарил меня. И сейчас,  не выгнал нас на иждивение к сестрам. Когда станете советскими капиталистами, не забудьте о старом Марио, который еще может пригодиться.
Лайнер отчалил от причала  и Семену вспомнилась Одесса в двадцатые годы. « Теперь все будет иначе, мы едем в могущественную страну жить». И снова Одесса, теперь уже  чистая и красивая. Семен всплакнул, вспоминая двадцатые годы.
В Москве их встречали из посольства Канады и  представитель  Советской власти. Переводчик не требовался, так как все говорили на русском языке.
- К сожалению ни один колхоз не согласился отдать в аренду землю на Полтавщине. Зато, Волынская область предоставила вам такую возможность. На сколько лет вы хотите взять в аренду землю?
- На пятьдесят лет.
- Исключение,  только, к вашим сединам.  На пятьдесят лет вам выделят землю.  Вы понимаете, что вам придется самим обрабатывать землю, у нас не практикуется использовать чужой труд в своих целях.
- Я еще в силе… Хочу построить большой крытый загон для лошадей и большую конюшню.
- Понимаю. Хотите построить дом для лошадей, а где их вы будете покупать?
- Сыновья пришлют мне их  из Канады.
- Понятно, мы вам поможем приобрести лошадей  на конном заводе. И со строительством  конного двора, тоже поможем. Заплатите государству деньги  и мы выделим вам материал и рабочих. Это новое положение для нас, но со временем сделаем совместное предприятие. а, пока сами начинайте...
- Это будет здорово.
 В гостинице Семен  сказал жене.
- Лучшего и не желали. Оформим все документы и через неделю выедим в Волынскую область.
- Это же Полесская, низменность, болотистая местность.
- Была . Ее давно уже осушили.
- Папа, можно я погуляю возле гостиницы, мороженное поем.
- Возьми с собой сестру.
- Я не хочу никуда идти, - сказала Катя.
Мария вернулась через три часа в гостиницу в слезах.
- Папа, я познакомилась с девушкой по имени Нина. Я не отходила далеко от гостиницы. Мы еле мороженое и я рассказывала ей о Канаде. Не заметила, как мы перешли на другую улицу. Подбежал мальчишка и вырвал у меня сумку, а Нина сняла с руки у меня золотые часы и тоже убежала.
- Проходимцев в каждой стране немало. Надо заявить в милицию.
Мария подробно описала внешний вид  девушки,  с которой она познакомилась.
Следователь улыбнулся Марии.
- Хорошо, что не пошла с ней дальше. Примерно знаем, кто это. Одни и те же пасут иностранцев. Простите, за наших воров. В Канаде их наверно не малое количество?
Семен промолчал, решил не защищать страну, которая его когда – то приютила.
Вечером их пригласили всех к администратору гостиницы. В кабинете сидела Нина. На столе администратора лежала сумка Марии и золотые часы.
- К сожалению, Зина успела истратить ваши деньги.
- Зина?
- Это  для иностранцев она - Нина.  Вот посидит в тюрьме за воровство и вам отработает там эти деньги, будет знать, почем лихо стоит.
Мария подошла к столу, посмотрела содержимое сумки.
- Все на месте, папа. Кроме денег.
Семену не хотелось начинать жизнь на родине с  такого инцидента.
- Деньги у Марии были  не большие. Мы снимаем свое заявление, так как часы нашлись.
- Зря. Даете Зине  шанс исправиться?
- Наверное, так, - сказал Семен и приказал своим женщинам, следовать за ним в номер.
- Странные эти иностранцы, - сказал следователь. – А ты, Зинка,  иди и работай, иначе,  я посажу тебя за тунеядство.
- А я работаю уборщицей, а в свободное время прихожу сюда, посмотреть на иностранцев. Ну, попутал меня бес. Зло взяло, что это холеная девица приехала жить в Россию, а хвалит Канаду. Я же патриотка своей родины, вот и решила ее наказать таким способом.
- На этот раз ты свободна. Попадешься еще, припомним тебе семью из Канады.
 Через несколько дней они выехали на Волынь. В Луцке им купили большой дом за деньги Семена. Все остались довольны.
Поехал Семен с Лидой в колхоз оформлять землю в аренду.
- Аренда? Да, звонили мне. Конечно, против системы я не пойду. Дам вам землю.
- Нужно посмотреть  ее.
- А чего ее смотреть, работать на земле нужно. Ну, поехали, если охота.
Председатель колхоза взял автобус ПАЗ  и они выехали в поле.
- Она  у нас в отстое, даем несколько лет отдохнуть от посевов, так что не удивляйтесь соринкам растущих на ней.
- Я привез из Канады семена травы для посева, чтобы приготовить сено для лошадей.
- Чудные вы, кто траву сеет. Трава сама вырастает, это же бурьян.
Первый секретарь обкома партии вызвал к себе ответственного работника за сельское хозяйство.
- Как канадцы приживаются?
- Мужчин у них нет. Один старик. Целыми днями пашет с дочерями и женой на поле, выделенным председателем колхоза.
- Знаю я Захаровича, зимой снега у него не выпросишь.
- Земли отвел болотистые. Нате вам , что нам не гоже.
- Предупреди его, что спрошу с него, если что не так пойдет у канадцев. Пусть сам обрабатывает те болотистые земли, а им выдайте сносные. Уже поступила внеочередное распоряжение, построить им скотный двор. Канадец деньги уже оплатил государству. Понимаешь, хорошая земля нужна, а не болота, так как о них уже пишут в иностранных газетах.
- Понял. Исправимся.
 На уже частично обработанное поле, приехал председатель колхоза.
- Закругляйтесь. Я вам присмотрел хорошие земли, а не эти кочки. Поехали, покажу.
- За новую землю нам тоже аренду платить?
- Нет, переделаем договор.  Бумага все стерпит. Зачем на пятьдесят лет? Возьмите на год, на несколько лет. А там посмотрите, как пойдет у вас дело. На следующей неделе  мы фундамент будем закладывать под конюшню.
 -  Поехали, бросайте девочки работать. Поедем,  посмотрим новые земли, - приказал Семен девочкам.
Председатель привез их на пахоту.
- Перепахал землю специально для вас, там в бухгалтерии  калькуляцию сложили, заплатите в кассу за работу трактора на вашем поле. Сейте свою траву, может быть, еще успеете скосить ее до осени.
Работа закипела на новом поле. Рабочие заложили большой фундамент под конюшню.
- На сто голов, - сказал Семен Иванович рабочему.
- Размах у тебя дядя большой, а чем будешь отапливать конюшню зимой?
- Протяну освещение и распределитель поставлю, потяну линию электричества к конюшне. Продам дом в Луцке и построю рядом с конюшней дом.
Рабочий ничего ему не ответил, а подошел к другим рабочим, сказал:
- Кажется, мы возвращаемся к прошлому. 
- Кто ему позволит?  Где рабочую силу будет брать? Жаль его девок, замученные они работой.
Ближе к осени фундамент был уже закопан в землю и часть его возвышалась над землей.
- По просьбе Семена  Ивановича стали цементировать полы и делать стоки в канализационную емкость.
- Семен, деньги тают, - сказала жена.
- Ничего, выстроим и тогда все наладиться у нас.  Водопроводную трубу нужно проложить до снега
Пошел первый снег и бригада строителей прекратила работать у Семена Ивановича.
Они снимали в деревне половину дома, а  с приходом зимы перебрались жить  в свой дом в Луцке. Лидия стала замечать то, что дочери Марии уже ничего не нравилась и она просыпалась раздражительной по утру. Подруг у нее не было, да и кавалеров, тоже.
- Марьюшка…
- Мама, не называй меня эти дурацким именем. Я Мария, для друзей в Канаде была Мари.
- Мария, - строго сказала Лидия. – Можешь мне объяснить, что с тобой происходит?
- Могу, я хочу вернуться в Канаду к братьям.
- Но, папа…
- Я сидела в библиотеке и читала газеты за пять лет, все подряд. Нет никакого фермерства в России.
- Мы первопроходцы…
- Первый блин комом. Мама,  я не желаю, чтобы моя жизнь была скомкана ваши фермерством в России. Я родилась там и там впитала все отношения между людьми. Над нами смеются и все думают, что мы миллионеры.
- Почему смеются?
- Смеются и потешаются над нами потому, что мы якобы  хотим Захаровича обуть в лапти, присосаться к колхозу в своих интересах. Не родился тот еще на свет, кто перехитрил Захаровича.
- Глупости думают. Получили письмо от Николая. Им тоже не сладко живется, многие на предприятиях бастуют. И это отражается на фермерах.
- Я совершеннолетняя, гражданка Канады  и желаю вернуться домой.
Такой разговор был каждый вечер, вместо спокойного ужина.
Семен терпеливо слушал дочь, плетя из кожи ремешки и  делая уздечки из кожи  с заклепками для лошадей.
Приехала к ним комиссия социальной службы из  горисполкома.
- Не пугайтесь. Ваша младшая дочь, а ей пятнадцать лет не посещает школу.
- Она работает на семью.
- Мы не против этого, но учиться ей необходимо. И старшая дочь до сих пор не устроилась работать.
- Она работает на семью.
- Мы не против этого, но в свободное время от работы на государство. Семен Иванович, а может быть, Катю вы передадите в интернат, чтобы с ней позанимались учителя, так как русским языком она плохо владеет. Ребенок летом обязан отдохнуть, а не работать в поле, как взрослый человек.
- Интернат? Нет. Мы наймем учителя по русскому языку,  на следующий год она пойдет в школу.
- Наймете? Где? У нас бесплатное обучение.
- Мы подумаем, -  громко сказала Мария, чтобы прекратить бессмысленный разговор. Люди, жившие в разных мирах,  не понимали друг друга.
 Лидия с Семеном с удивлением посмотрели на дочь, не стали ее корить при чужих людях за громкий голос.
- Мы приедем через неделю. А вы, взрослая девушка, Мария, бездельничать не позволим вам. Вся молодежь работает на благо родины. Прошло уже полгода, почему вы до сих пор не подали заявление на получение гражданства.
-  Знаете,  нас замотали дела семейные с оформлением документов на землю.
- Странно, что гражданину другой страны выдали аренду на землю.
- Никто не спрашивал меня о гражданстве в колхозе.
- Завели их в заблуждение, своей чистой речью на русском языке.
- Я русский и жена у меня русская и дети тоже, - взволнованно сказал Семен Иванович.
- Не волнуйтесь  так, мы об этом знаем, - сказала дама и добавила: - Через неделю наведаемся к вам.  Будут какие – то проблемы с устройством на работу или на учебу, обращайтесь к нам, поможем. Пишите заявление, чтобы вам выдали гражданство. Это не скоро будет.
- С понедельника и напишем.
- Это по – русскому обычаю, начать все дела с понедельника и с чистого листа, - сказал дама с усмешкой на устах. – Сегодня четверг, в пятницу принесете мне черновики заявления, я посоветую вам, как правильно написать, чтобы ускорить получения гражданства.
- Спасибо.
После ухода комиссии Семен Иванович отложил уздечку  в сторону. Стояла в комнате гробовая тишина.
Нарушила молчание Лидия.
- Семен, сколько у нас денег осталось в банке?
- Не хватит на билет Марии.
- Что? Как не хватит? Я домой уйду пешком, - выкрикнула Мария.
- По воде, ты не Христос.
Мария заплакала.
 -  Я хочу к братьям в Канаду. Да, кстати, ты не верен  стал своему слову. Не верен, папа. Почему ты ни разу не обмолвился о сестре, то есть о тете  Сони. Ты ехал в Россию, чтобы соединить корни  дворянского рода.
- Девочки, идите в свои комнаты, мне с папой нужно поговорить, - сказала Лидия.
Девочки поднялись и без пререкания удалились.
 - Объясни  мне, насчет денег.
- Везде я теряю деньги. Поменял деньги на доллары, потерял деньги, поменял на русские рубли, потерял я деньги. Купили дом, машину,  колхозу за каждый поворот своей головы я плачу. Аренда земли вышла дорогая. Никто не работает, всем хочется кушать. Билет на теплоход я могу ей купить.
- Она девочка и я не отправлю ее одну в такое опасное путешествие. Сам понимаешь, сколько проходимцев в том  мире. Размах большой ты взял, конюшня на сто голов. Нужно было начинать с двадцати…
- С понедельника поеду в колхоз и попрошу у них ссуду, отработаем.
- Кстати, о Соне. Ты в декларации не обмолвился, что у тебя есть сестра в России.
 - Не знал я,  живы ли они. Думал,  устрою свою жизнь, тогда и поинтересуюсь.
- Одесса наложила на тебя отпечаток – это точно. Сейчас все поменялось, никто нас не тревожит и не допрашивает, а хотят они нам помочь. Так, будем отправлять Марию,  или - нет?
- Потеряем  пару рабочих рук.
- Может быть,  уедем и мы? Дом продадим…
- Нет, я еще не повидался с сестрой.
В понедельник он уехал на арендованную землю. Волга застряла на бездорожье и  он закрыв ее,  пошел пешком к лесу, рядом было его поле, где горой лежал пиломатериал на строительство конюшни. Столб был его на месте, а пиломатериала не было. Земля была припорошенная снегом. Вдали виднелся черный ров, там  лежали  уже закопанные трубы водопровода. Месяц его не было на участке и он обессиленный сел на снег. Заплакал.
Вернулся к машине, поехал в деревню. Председателя колхоза не оказалось на месте.
Он подъехал к дому, где у тети Мани снимал полдома.
- Еще не сдала мое жилье?
- А, кому оно нужно в колхозе. Молодежь вся рвется в город. Сейчас ключ тебе принесу.
Отдохнув немного,  Семен Иванович поехал в управление колхоза.
Захарович принял его сразу.
- Как живете миллионеры?
- Отлично. Кто – то вывез из моего участка весь пиломатериал и трубы выкопал из земли.
- Надо же, я об этом не знал. Не езжу я уже по полям, отдавших арендодателю и ничего не вижу. Зима, понимаешь.
- Что мне делать?
- В милицию нужно заявить. Поле твое почти на границе другого района, разный люд ездит. Только милиция во всем разберется.
- А, трубы кто выкопал?
- Тоже, с заявлением в милицию, пусть ищут, за это они деньги получают. Да ты не горюй, с ранней весны я тебе дам рабочих, вмиг выстроим тебе конюшню. А, пиломатериалы, я помогу тебе закупить.
Милиция на машине выехали на участок аренды земли.
- Месяц не был на земле. Снег все следы закрыл. Ты, наивный человек, сторожа нужно было прикрепить, пенсионера какого ни будь из деревни.  Поехали в милицию,  оформлять заявление. Искать будем.
 Он ехал домой и у него созрело уже твердое решение, не ломать жизнь дочерям, отправить их в Канаду к братьям.
Заехал в отдел при горисполкоме,  к даме, которая обещала им помочь. Рассказал ей о краже. Выслушав его,  дама посочувствовала.
- Понимаю, не переживайте так, найдет милиция все концы. Ну, не получилось у вас с фермерством, идите все работать.  До пенсии вам еще три года, жене год. Старшая дочь вполне может на ткацкой фабрике работать и приносить не малую зарплату в семью. А младшую дочь мы поможем вам определить в интернат на государственное обеспечение.  Не хмурьтесь, у меня в доме все взрослые работают. Сын не захотел учиться, работает токарем на заводе и ничего никто из нас не облез от работы. А, вы боитесь дочерей выпустить на улицу, так как соседи мне сказали, что вы так тихо живете, что вас не слышно,  даже не ругается жена, она что святая?
- Культурная она и поводу мы ей не даем расстраиваться.
- А мы без культуры живем? - выкрикнула, рассерженная дама.  – Какие – то вы, чужие приехали, а не лучше ли вам укатить в свою Канаду и не морочит нам головы своим фермерством.
- Вот я и пришел узнать, как мне своих дочерей отправить в Канаду?
- Советского гражданства у вас нет.  Едите в Москву в свое посольство и решаете там свои вопросы. Предупреждаю, что по советским законам, меньшей дочери  не продадут билет без родителей.
 Семен Иванович опечаленным  вернулся домой. В дом не зашел, а сразу принялся чистить дорожки от снега. Лидия накинула шубу, вышла к мужу.
- Слава Богу, еще не стоят морозы, можно и на улице поговорить.
- Пошли в дом.
Выслушав мужа,  Лидия спросила:
- Что делать будем?
- Оказывается, мы тут чужие. Прости меня. Продам Волгу, добавим деньги на билет, отправим Марию в Канаду. Катя останется с нами жить еще два года, до совершеннолетия по российским законам.
- А если все деньги сложить, от продажи дома, машины и выехать всем на теплоходе.
 - Я уже считал, не хватает на один билет. Может быть, ты выедешь с девочками?
- Я одного тебя здесь не оставлю. Пока, отправляем Марию к сыновьям.
Он выехал в Москву в Канадское посольство.
- Чего не сиделось вам дома? Ностальгия. Съездили бы в турпутевку и  не таскали бы с собой детей. России нужны крепкие руки, а не люди пенсионного возраста, как впрочем,  любой стране нужны здоровые и молодые люди. Конечно, первым рейсом отправим вашу дочь домой.  Постараемся и вас отправить, в течении года.  Мне кажется,  они жалеют ваш возраст и поэтому дали аренду земли, зная, что вы не справитесь. Нет фермерства в Советском Союзе, не раздражайте никого, идите работать, мы дадим вам письмо в обком партии, чтобы помогли вам с работой. Не ищите вы свои трубы, такой мой вам совет. Хотите поговорить с сыном?
- Да.
- Я распоряжусь, чтобы вас соединили. Идите в приемную. И не держите зла ни на кого, обозленные люди, революционеры Канаде, тоже не нужны. Учтите это.
- Сам во всем виноват.
- Это правильные мысли, - сказал помощник посла Канады в Москве.
С  сыном  не удалось поговорить, так как тот с кобылой поехал к ветеринару. Говорил с женой Марио.
 - Мы так рады, что возвращается Мария. Сообщите, когда она приедет. Мы ее встретим. Когда вы вернетесь домой?
 Семен не стал отвечать, положил трубку на аппарат.
Мария в гостинице  в какой раз перебирала свои вещи.
- Папа, увезешь эти свитера сестре. В девушку она уже превращается, - нервно сказала Мария.
- Хорошо. Ждем звонка из посольства.
- Как долго мы будем ждать?
- Утром сообщат, обещали. Пойди, погуляй немного по Москве.
- Нет, - категорично ответила Мария. – Папа, когда ты тетю Соню начнешь искать?
- Пойдем,  сфотографируемся с тобой. Тут, рядом есть фотоателье.
Они сфотографировались и  долго ходили по городу.
- Папа, тебе не жалко машины?
- Машину быстро купили, как только я объявил продажу. Часть денег я положил в банк.
- Эх, папа. Дедушка Петя всегда говорил, если дурная голова, то ногам нет покоя. Я не такая, как вы и родина у меня там, где мне хорошо. В Канаде мне было хорошо.  Не обижайся, папа, как – то будет. И мы скоро встретимся.
- Еще не расстались мы…
Утром им позвонили из посольства.
- Приезжайте, через  два часа будьте в посольстве с деньгами и документами.
- Так скоро…
- Вы же сами просили нас, срочно отправит дочь в Канаду.  Через шесть часов, у нее вылет. Мы уже позвонили вашему сыну, он будет встречать Мари в аэропорту.
- Ей приезжать с вещами.
- Конечно,  посольская машина отвезет вас в аэропорт.
Домой он вернулся без Марии и Лидия уселась на диван.
- Так быстро все произошло, думала, что будет волокита. Надеялась  на то, что недельку Мария еще побудет с нами.
- Ее встретил Петр в аэропорту,  я звонил из посольства. Она уже на ранчо.
- Приезжал следователь из милиции. Следов нет никаких  от воров. Дело они не закроют, пока не найдет трубы и доски.
- У меня остались еще деньги. Обещало посольство отправить Катю с их работником в Канаду к братьям. Поэтому нужно дом продавать.
- А мы, где будем жить?
- Купим маленький домик. Завтра пойду в горисполком, с просьбой,  найти мне работу.
 Выслушав его,  дама из социального отдела сказала:
- Мне очень вас жаль,  за такие деньги вы дом не продадите, нет у нас в городе миллионеров. Делить дом нужно на две части, перегородку сделать нужно, а это нужно иметь дополнительные средства. Поговорю я с первым, может быть,  под библиотеку город откупит дом. Но, предупреждаю, покупать будем  по себе стоимости.
- Я получу за него гораздо меньше денег, чем потратил на покупку его?
 - Да. Согласны?
- Да. У меня остались средства еще. Домик хочу купить, маленький.
- Как получите деньги от продажи большого дома…
- Я положу их в банк. Для младшей дочери.
- Не договариваете вы мне что – то, Семен Иванович.
- Что вы? – сказал Семен Иванович и  он озвучил сумму, которая у него осталась в банке.
- Понятно. В деревне можно купить хибарку за такие деньги, но там работы вам не будет. Что вы умеете делать?
- Выращивать лошадей, косить косилкой, с электричеством вожусь, умею клепать бочки под  зерно.
- Клепать? Посидите  в моем кабинете, я скоро вернусь.
Она пришла с мужчиной.
- Савелий, помоги старикам. Им нужно пережить год, другой и они уедут на родину.
- Бондари только на консервном заводе нужны. В городе нет такого. Поедете в Горох, поселок небольшой. Там и домик можно купить. А лучше,  я договорюсь с директором завода и он вам временно выделит домик и деньги у вас сохранятся.
- Мы поедим.
- Вот и хорошо. Сегодня переговорю с директором  завода.
- Спасибо тебе, Савелий, - сказала дама в коридоре, провожая сотрудника к его кабинету.
Савелий постучал себе по голове и сказал:
- Дура  ты,  Марина, но добрая. Он же приехал поломать нам систему со своим фермерством.
- На таких, как я и ты вся страна держится.
- Надеюсь, что я не пожалею о том, что помог им.
- Что они могут? Мечтают убраться домой поскорее.
- А, там,  в газетке статейку напечатают о том, как их обокрали в России.
- Начальник милиции не дурак, он со всех письменное объяснение  взял. И сторожа не было,  и земля не была огорожена.
- Ну ладно. Объясни ему то, что он сам виноват в том, что его обокрали. Нормальный хозяин покупает пиломатериал  по надобности. А он еще стены не выгнал, а закупился досками .  Не  знал я, что бесхозные доски лежат возле леса. Мне чинить нечем матери сарай.
- Да, ну тебя, шутник.
- Все нормально, я заеду к вам и скажу результат по дому, - сказала Марина по возвращению в свой кабинет.
- Как вас зовут?
- Марина. Я знакомилась с вами в первый же день, а вы забыли мое имя.
Дом был продан городу, деньги были положены на сберкнижку в кассу.
-  Папа,  мне страшно. Куда мы едем сейчас, - спросила Катя.
- Все нормально. Деньги тебе на билет уже есть я сообщил об этом в посольство.
Ждать  нужно, тебя отвезут работники посольства в Канаду.
- А, вы как?
- Мы с мамой на консервном заводе подзаработаем деньги и  к вам приедем. Деточка, не выходи из дома в Горохе, а то пристанут снова, почему ты не учишься.
- Хорошо, папа.
Директор завода и главный бухгалтер приняли  его  хорошо.
- Есть маленький домик, на две комнаты и кухня, поживете там до выезда.
- Мы согласны. У меня к вам просьба, зарплату мою можете перечислять на сберкнижку.
- Конечно, - сказала главный бухгалтер, Евгения Ивановна.
- Мне так, спокойнее будет.
- Как скажите. Завтра можете приступать работать в цехе бондарей. Я распорядилась, чтобы со склада вам выдали кровати и матрасы.  Постельного белья у нас нет.
- Мы привезли с  собой.
- Чайник, плитка и некоторая посуда в доме есть.
Вот уже месяц Семен Иванович на заводе работал в бригаде бондарей. Они готовили бочки  под сульфадацию вишен. Деньги еще были, но жили они скромно. На рынке Лида продала свою шубу, привезенную из Канады.  Появилось на столе мясо.
- Ты шубу продала?
- Да, в Канаде купим новую.  Не холодно мне в осеннем пальто.
Кто – то вечером постучался им в окно и Семен испугался.
- Тихо, тихо. Женщина стоит возле окна, - сказала Лидия и пошла открывать задвижку.
Немолодая женщина тихо спросила:
- Вы Лидия, жена Семена, а я Соня.
Сердце у Семена оборвалось, в комнату вошла немолодая женщина, очень похожая  на его маму.
- Соня, как ты меня нашла?
- Я все объясню. Я за тебя написала в имение письмо с просьбой передать письмо Соне, если она жива. Написала то, что я твоя жена и адрес указала  Гороха.
- Мне переслала письмо дочь, крестной нашего отца, раньше, она боялась сказать всем, что я жива, так как ты Семен жил в Канаде.
-  Как я рад, что ты жива. Садись дорогая, погости у нас. Как мама?
- Мама умерла еще перед войной. Когда ты уплыл на пароходе, то  я  с мамой вернулись к мертвому папе, у нас были в пальто зашиты драгоценности. Похоронили папу в Одессе.  Добирались к бабушке. Вернулись в имение  и нам один, наш бывший  работник сказал, что бабушку увезли какие – то родственники. Думаю, что это был дядя Веня, брат нашего папы. Говорят, что он во Францию сбежал.  Работник нам посоветовал  уехать из имения. Переночевали мы в полуразрушенном здании , утром отравились в Тверь, к маминой подружке. Ее сын, Юра уже был на стороне Красных,  и он нас пристроил жить у одной старушки. Вернулся Юра домой весь израненным солдатом.  Мы поженились на радость родителям. Я поменяла  фамилию и затерялись все Берковичи. Очень ждала я от тебя письмо, а потом , я перестала ждать, так как узнала, что ты живешь в Канаде и пишешь в имение, которого уже нет, а попадает в поселковый  совет эти письма, крестная об этом знала и сообщила мне.  У меня два сына, военные, живут в Москве. Я обманула мужа, сказала, что поехала к знакомой женщине на дачу, помочь ей с подготовкой земли к весне. Юра не любит копаться в земле и поэтому не ездит со мной. А я к вам. Ждала, пока стемнеет. Страшно мне стало за тебя. Вы так бедно живете?
Они проговорили целую ночь в кухне, не включая света. Лида несколько раз напоминала  Семену, что ему с утра нужно идти на работу. Она заснула, поругав себя за то, что  вела себя не культурно,  мешала говорить брату с сестрой.  Проснулась она около двенадцати дня.
- Мама, что я нашла на столе. Золотой медальон с секретом.
- Нажми кнопочку. Давай  я. Вот и раскрылся медальон.  Это твой папа маленький, а на второй стороне тетя Соня - маленькая.
- Откуда он у нас?
- Папа придет и все тебе расскажет.
Завод был рядом с их домом  и Семен прибежал на обед.
- Правильно, это тебе от тети Сони, моя дорогая дочь. Прости, что не разбудили тебя. Посадил я ее на поезд и раньше всех пришел на работу, вздремнул в цехе возле батарей.  Все нормально.
Пришла теплая весна, а за ней и лето. Вызвали Семена Ивановича в контору.
  Евгения Ивановна сказала:
- Из Москвы к тебе приехали. Знаменитый ты у нас стал. Пошли.
В кабинете сидела молодая женщина и мужчина.
- Оставьте нас, - приказал мужчина. Евгения Ивановна с директором вышли из кабинета.
- Я Вернич  Сара,  сотрудник посольства Канады. Я приехала за вашей дочерью. Надеюсь,  деньги на билет вы собрали?
- Да, продали дом.
- Идите,  собирайтесь,  поедем в Москву. Мы уже договорились с директором завода, что он вам даст отпуск за свой счет.
- Да, да. Нам прийти сюда или вы приедете за нами к дому.
- Не надо сюда приходить,  через два часа мы заедем за вами.
- В Луцк нужно поехать, чтобы снять деньги.
- Деньги ваши, вы снимете в Москве.
И снова он в Москве провожал  младшую дочь с Сарой, которая летела по делам на родину.
- Папа, а как же вы?
- Еще немного поработаю  и соберем деньги на теплоход. Там  и отдохнем. До нашего приезда слушайся во всем старшего брата.
- Хорошо, папа.
Он вернулся домой через несколько дней. Лидия,  похудевшая и постаревшая,  сидела возле окна.
Семену Ивановичу стало стыдно перед  женой, что подверг ее таким тяжелым испытаниям.
- Лидочка, прости меня.
- Что – то с Катей?
-  Она уже на ранчо, я звонил ей из посольства.
 Он продолжал работать на заводе бондарем, уставал. Как – то он подсчитал, что ему нормировщик не доплачивает деньги за проделанную работу. Он сел на лавке на проходной, не шел работать  в цех.
 Евгения Ивановна спросила его:
- Семен Иванович, вы почему сидите здесь?
- Я нахожусь в забастовке.
- Против кого?
- Против нормировщика.
- Вы идите в цех, а я разберусь с вашим вопросом.
- Пока не насчитаете мне положенные деньги, я с места не сдвинусь.
Семен Иванович, продолжал сидеть на лавочке и на следующий день.
Кто – то доложил директору завода о поведении иностранца.
- Он что сумасшедший? Не хватало мне на заводе еще забастовщиков. Это ЧП,  надо звонить куда следует.
- Возле ворот стоит журналист из местной газеты, его пригласил Беркович, - сказал начальник отдела кадров.
- Клара звони куда следует.
- Сейчас.
- Постойте, - сказала Евгения Ивановна. – У него жена больная.
- Откуда вы знаете?
- На одной улице живем.  Не надо никуда звонить,  я улажу недоразумение.
- Час даю. А журналиста гоните в шею.
Евгения Ивановна позвонила в цех и приказала начальнику цеха.
- На Берковича неси наряд, спроси его,  сколько ты ему не доплатил.
- Да, пошел он, старый хрен.
- Осторожно, ты первым пойдешь туда,  за недостачу. Десять минут тебе даю, спроси,  сколько ты ему не доплатил и срочно напиши наряд на проделанную работу.
Беркович зашел в кабинет Евгении Ивановны.
- А, говорят, что забастовка в России не действует на начальство. Вот наряд, мастер Слава принес  мне,  на лавку положил.
- Семен Иванович, сейчас я вам насчитаю деньги. И прошу вас, больше не бастуйте. Приходите ко мне, я всегда во всем разберусь.
Через несколько месяцев Семен Беркович снова сидел на лавке.
- На этот раз, что?  Я лично контролирую вашу зарплату, - сказала Евгения Ивановна, увидев его сидящим на лавке, она вышла из канторы.
- Посмотрите, какие у меня дырявые перчатки, а мастер не выдает новые.
- Идите,  работайте, вам принесут перчатки.
 Евгения Ивановна ничего не сказала директору завода, так как инцидент был исчерпан – Беркович продолжал работать.
Как – то они вышли из завода одновременно и пошли, в одно направление - домой.
- Домой? 
- Да.
- Как жена?
- Болеет. Думаю,  она помирает от тоски по детям. Это я виноват во всем.
- Не корите себя. Вы же собираете деньги на билеты в Канаду.
- Лет через пять мы соберем их. Кушать, что – то каждый день нужно.
- Даже не знаю, как вам помочь. Я с семьей живу через пять домов, приходите с женой к нам на обед.
- Нет.
- И что делать?
- Я обманываю Лиду, говорю  ей, еще полгода  и мы купим билет на теплоход.
Я думал, что родина там, где я родился, а оказалось то, что родина там, где живут мои дети.
- А детям вы написали о своем положении.
- Нет. Мы так долго шли там к своему благополучию и чтобы  и за нас, стариков, они начали продавать лошадей, не смогу я на это решиться. Лида помрет  и я вслед за ней умру.
- Странные вы люди, уже не советские – это точно.  Поговорю я с умными людьми, насчет вас. Гражданство советское не приняли, пенсии вам от государства не будет. Вы хоть понимаете это. Скоро устанете от работы из - за своего возраста.
- Пока держусь. Вот я и пришел. До свидание, Евгения Ивановна, вы очень порядочный человек.
Лида не вставала из постели.
- Там перевод от  Сони. Юра прислал. Сложи, может быть достаточно денег на билет?
- Посмотрю. Еще немного осталось. Потерпи Лида. Соня не могла скрыть от Юры того, что мы в России.
Первый секретарь горкома партии области разговаривал по телефону с директором  консервного завода и стучал ладонью по столу.
- Что там у тебя с Берковичем?
- Несколько дней он не ходит на работу.
- И ты не знаешь, что с твоим  рабочим, гражданином Канады?
 - Говорят, что простудился он,  болеет. Не хватает ему денег, чтобы вылететь в Канаду.
- Так  помоги им, двум старикам.
- Как?
- Я тебя должен учить, как? Загони левую продукцию, отдай им деньги на дорогу. Клич кинь, чтобы поработали все твои рабочие полдня на билет старикам. Они не диссиденты и не граждане Советского  Союза, а заблудшие души и отправь их к детям.
- А потом, что со мной будет…
- Ты лучше спроси, что с тобой будет, если они умрут от голода и болезни в доме. И так пресса меня донимает, куда делся «фермер» Беркович.
- Понял.
Двери в дом были не закрыты. Евгения Ивановна зашла в дом Берковичей.
- Семен Иванович, как ваше здоровье.
- Загрипповали немного.
- До Москвы сможете доехать?
- Меня арестуют?
- За что?
- Не знаю.
- Вам завод купил уже билеты на самолет. Вам и жене.
- За что такая милость.
- Мы русский народ, любим,  жалеть несчастных людей. А вы несчастны, так как по своей воле оказались там, где вас не должно быть. Внуков пора вам нянчить, а не дело новое начинать. Давайте я помогу вам собраться.
- Лидушка, мы едем к детям.
- Обманщик, все – таки ты собрал деньги.  Ноги тяжелые у меня.
- Я помогу вам собраться, а Слава вас отвезет в Москву и сдаст вас в  посольство. Семен  Иванович, Вы ни   разу не отмерили свои возможности, зато семь раз отрезали их. Чему вас только учили в детстве?
 Они летели в самолете домой   и цена их поездки на родину была такой, это были стрессы у дочерей, потеря ранчо и  возвращались они оба больными и старыми людьми.  Где  была их родина? И Семен Иванович пришел к такому  выводу - родина там, где им жилось уютно, где выросли дети, где они с Лидой были счастливы. Родина там, где их ждут. А в аэропорту в Канаде Семена и Лидию  ждали четверо их детей, друг Марио с сестрами, в которых было  большое семейство. И все они были рады возвращению Берковичей на ...
-  Берковичи,  все - таки, ответьте, где же ваша родина?
Ответ завис в воздухе, над облаками…