Ленинский проспект

 В Москве я живу всю жизнь. Знаю её, люблю. Однако есть много моих друзей, которые наш город знают лучше меня. Ведь специально я не запоминала названия улиц, переулков, площадей. Одни запоминались потому, что на них были любимые театры или музеи, в которые я сама ходила и водила  близких, приглашала своих иногородних гостей . Другие не могли не запомниться  потому, что связаны были с какими-то важными вехами моей жизни. Так улица Большая Полянка – это моё детство, отрочество и юность, а значит, и все прилежащие к ней Казачьи, Спасоналивковские, Хвостовы и прочие переулки, включая улицы

 Б. Ордынку, Пятницкую, Малую Полянку, Якиманку, словом, всё Замоскворечье. Арбат – место, где находился в советское время

 Дом пионеров Киевского района, куда я ходила в кружок школьницей и улица, на которой стоит и сейчас чудесный театр Вахтангова. С ним связано масса приятных воспоминаний и чисто эстетических и личных. После Большой Полянки, где мы жили в коммуналке, наша семья переехала в 1959 году на улицу Дмитрия Ульянова. За 55 с лишним лет, что прошли с тех пор, я жила на ней, уезжала на годы, потом снова жила на улице Дмитрия Ульянова и снова на годы уезжала, а вот теперь похоже вернулась на неё до конца своей жизни. Но рассказать я хочу о Ленинском проспекте, который пересекает улицу Дмитрия Ульянова. Почему о нём? Потому, что для советского человека  он очень памятен. Сколько раз из аэропорта  «Внуково» мы встречали на нём космонавтов – это были дни всенародного ликования! Тому, кто ни разу не стоял на Ленинском проспекте при приближении машин с космонавтами, не понять того восторга, которым наполнялось всё пространство вокруг. Люди обнимались, бросали под машины цветы, кричали: «Ура!» .  И долго ещё не расходились после того, как машины уже уехали дальше. Казалась, вся страна празднует свой день рождения! Столько было счастья у людей! Гордости за свою Родину СССР!

А ведь космонавты летели в Космос друг за другом: Гагарин, Титов, Николаев, Терешкова и ещё, и ещё! Каждые два-три года! Было чем гордиться! И ведь это не случайно. На нашем Ленинском проспекте космонавтов встречали не только жители проспекта, но и сотрудники множества институтов Академии Наук СССР. Вот взять, хотя бы кусок Ленинского проспекта сразу за пересечением с улицей Дмитрия Ульянова. Если от неё пойти в сторону Калужской заставы 100 метров находится Институт Кристаллографии. Проходим ещё 200 метров  – Исследовательский институт Химических удобрений и ядохимикатов, здание, которое в 1939 году построили по проекту знаменитого Щусева, на фасаде здания слева до сих пор можно прочитать слова Маркса: «Философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его», под ними длинная цитата из «Диалектики природы» Энгельса , а справа слова Ленина и Сталина, к сожалению, почти стёрлись. Да и не удивительно, этот замечательный дворец занимает теперь какое-то « Фосагро» , группа компаний( порядка 12) якобы химических. Но их так много на одной территории, что не верится, что это та самая – крупнейшая в мире химическая кампания. Да и постояв рядом со зданием минут пять, я не увидела ни одного мужчину, кроме охранника. Зато непрерывно туда и обратно сновали какие-то девушки с папками и файлами, полными бумаг. Может, это чья-то «крыша»?  Следующий за ним стоит институт Физики им. Петра Николаевича  Лебедева, знаменитый ФИАН у входа в который бюст П.Н. Лебедева и мемориальные доски : одна напоминает о работе здесь замечательного академика, героя Советского Союза, Лауреата государственной премии Игоря Евгеньевича Тамма, вторая  - о А.Д. Сахарове, известном в разные  времена своими и блистательными открытиями в атомной физике и странными выступлениями против Советской власти. Меня порадовало, что в наше антикоммунистическое время во дворе института висит приглашение на демонстрацию 7 ноября, причём в двух вариантах: с КПРФ Зюганова и с красной оппозицией. Внутри в вестибюле красуется огромный плакат: «Коммунисты института сердечно поздравляют всех сотрудников с Великим Октябрём!» и ни одной бумажки о  так называемом «Дне единства» 4 ноября…   За институтом Физики  сразу стоит Институт Точной механики и вычислительной техники им. Сергея Алексеевича Лебедева.  Совсем рядом – Институт Металлургии и металловедения им. А.А. Байкова. Но когда-то процветающий институт, обвешан сейчас со всех сторон предложениями аренды магазинов, складов и отдельных строений. Ещё через 200 метров находится  Институт Органической химии им Н. Д. Зелинского,  подальше институт Неорганической химии  им. Курнакова. И все они – эти институты появились на Ленинском проспекте, как и он, сам в советское время. А какие  потрясающие задачи  решали эти институты для страны в советские времена, кстати, и в помощь работам по космическим исследованиям: открыли прекрасное ракетное топливо лучшее, чем американцы, найдены были совершенно новые материалы, способные вытерпеть огромную нагрузку на летательный аппарат. Даже питание для космонавтов разрабатывалось в институте Элемент-органических соединений. ( Он расположен в одном дворе с ИОХ АНСССР).

Это всё, как бы Ленинский проспект и его Академические институты. А если пойти назад от Дмитрия Ульянова, то сразу за углом находится учебный институт Нефти и Газа им. Губкина. В наше капиталистическое время его зачем-то назвали Академией. В советское время он был институтом и всей огромной стране поставлял отличных инженеров нефтяников, чего теперь Академия не делает.

В хрущёвские- брежневские времена народ переезжал их своих коммуналок в новые дома  на Ленинский проспект в том числе и на улицы рядом, где были целые кварталы новых домов. Это тут появился район Москвы Новые Черёмушки. Кроме новых квартир, которые советские люди получали бесплатно, требовались для жизни разнообразные магазины. Поэтому проектировались дома так, чтобы нижние два этажа  представляли собой магазины или нужные учреждения. У площади, которая теперь называется площадью Гагарина, были построены  высокие  многоквартирные дома, нижние этажи которых назывались: «Дом ткани», «Дом обуви», «Дом фарфора», «1000 мелочей», Трансагентство. Здесь же недалеко на Лениниском появился новый универмаг «Москва». Чуть дальше «Кинолюбитель», «Зоомагазин», « Дом книги». И так на протяжении всего Ленинского проспекта, я же описала лишь его крошечную часть. Правительство заботилось об удобстве жителей новых районов. Сейчас уже нет ни одного из этих  больших «Домов» и нет магазина «1000 мелочей», вместо них какие-то офисы и маленькие лавчонки, торгующие всякой всячиной. Только пока «Дом фарфора» ещё живой.

 Начинается Ленинский проспект памятником Ленину, который расположен на Октябрьской площади, переименованной в наше антикоммунистическое время в Калужскую площадь. Но люди до сих пор называют площадь Октябрьской, тем более, что станция метро здесь так и называется «Октябрьская» и теперь. Не переименовали антикоммунисты и улицы, впадающие в Ленинский проспект: ул. Стасовой, Крупской, Марии Ульяновой, Дмитрия Ульянова. Эти светлые имена до сих пор красуются на домах.

В советское время от памятника Ленину строились колонны демонстрантов в дни больших советских праздников, чтобы идти на Красную площадь. Сколько я себя помню, столько я ходила на эти демонстрации. Сначала с родителями, потом со студентами МГУ, где я училась, потом с Институтом Органической химии, где я работала. Октябрьская площадь в эти дни была полна веселья, музыки, плясок, частушек, бумажных цветов, шариков, киосков с мороженым и газированной водой. Кустари продавали мячики на резинке, свистульки, леденцы на палочке, какие-то замысловатые фонарики из бумаги. И потом, когда по улице Димитрова,( теперь Якиманке) шли колонной к Б. Полянке всё это веселье продолжалось на ходу, а киоски ехали за нами. Часто и много колонна останавливалась в пути, подолгу стояли, пока начиналось вновь движение. Но скучно не было: пели, плясали, шутили. Только потом, вернувшись, домой после Красной площади, ощущали усталость. Но и усталость не огорчала, а радовала. С удовольствием мы рассказывали тем, кто не ходил с нами, как мы шли, что делали, и кто стоял на трибуне Мавзолея. Замечательное было время! А вечер праздника отмечался застольем с друзьями и родственниками. Сейчас всякие, не помнящие родства дряни говорят, что в СССР всегда был дефицит продуктов. Конечно, Москва не пример того, что было и чего не было, но мне случалось на праздник бывать и в совсем маленьких деревушках. Мы там, в сельпо покупали всё, что хотели себе из продуктов на этот день. Безусловно, это не были деликатесы, но нас устраивало, то, что там продавалось. Мы вообще редко возмущались нехваткой чего-нибудь. Духовное для нас всегда было выше материального. И горячий чёрный хлеб в каком-нибудь селе, где была пекарня, казался иной раз намного вкуснее московских пирожных.

 С приходом капитализма, антикоммунизма в жизни нашей многое поменялось и не в лучшую сторону. Никогда не забуду, как мы по обыкновению пришли на Октябрьскую площадь, чтобы пройти демонстрацией 1 мая 1993 года на Красную площадь. Люди пришли с цветами, шариками, нарядные, погода нам помогала: светило солнышко. Но мы встретили стену ОМОНа, не пускавшую нас на ул. Димитрова. По предложению Анпилова колонна повернула назад, и мы решили идти к Университету, чтобы провести митинг на Воробьёвых горах. Когда наша праздничная колонна по Ленинскому проспекту  подошла к Нескучному саду, перед нами появились вновь ОМОН-овцы  с дубинками и с брандспойтами,  из которых на нас сильным напором  полилась вода, хлеставшая людей, сбивая их с ног. Люди стали с ОМОН-ом драться, кричать, спасаясь от дубинок «стражей порядка», кто-то добежал до решётки Нескучного сада, чтобы перелезть через неё, так как искать вход в сад в этой ситуации было невозможно. Никто из пришедших не думал, что против мирной демонстрации с флагами и цветами 1 мая в Москве могут выслать ОМОН, а тем более  избивать людей. На наших глазах молодые молодчики били женщин, стариков, ветеранов ВОВ, даже тех, у кого грудь была украшена орденами, ведь они пришли на празднование 1 мая! Раненых, окровавленных людей демонстранты уносили к машинам, на которых везли их в Первую градскую больницу и возвращались за новой партией избитых. Кто-то дозвонился до депутатов Моссовета, требуя помощи. Спасать раненых пришлось много часов подряд. Их привозили и привозили в больницу. Уже прибыли депутаты, они  пытались остановить преступление, спланированное Лужковым, но раненые продолжали прибывать, так как ОМОН всё «работал»  по приказу «мэрской» власти. Эти дряни кого-то покалечили, сотни людей были облиты водой, а фотография лица нашего товарища Фельдмана Михаила Наумовича, ветерана войны, разбитое дубинками, обошло потом все наши газеты и попало в  СМИ. Михаил Наумович 1 мая потерял  из-за побоев зрение.

Расставаясь в этот день, многие демонстранты обменялись домашними телефонами и договорились  встретиться на Белорусском вокзале 9 мая. Намечалась демонстрация обычная для советских людей в этот знаменательный день.  Известие о побоище на Ленинском проспекте 1 мая облетело мгновенно не только всю Москву, но и регионы. Даже ни один телевизионный канал не обошёл своим вниманием это событие. Не забыли этого Лужкову и москвичи-демонстранты.  Если 1 мая москвичи шли на демонстрацию с цветами, флагами, красиво одетые, то 9 мая к Белорусскому вокзалу вышли уже боевые дружины коммунистов и комсомольцев. Они должны были охранять колонну москвичей.  А каждый из москвичей молодой или старый нёс кроме красных флагов палки, обрезки  железных труб и прочего, чем можно было бы защитить себя и других от ОМОНа. «Оружие» прятали под одеждой, в футлярах от флагов. Очевидно, милиция и ОМОН подозревали что-то подобное, поэтому, конвоируя колонны от вокзала  по всему пути следования демонстрантов, не посмели их тронуть. И правильно сделали, иначе ещё вопрос: кто был бы побит на этот раз? Даже мой сын, который  не был с нами 1 мая и не собирался идти на демонстрацию 9 мая, увидев меня, в испорченной одежде и в нервном перевозбуждении после спасения в течении многих часов раненых, сказал, что им это так не пройдёт. 9 мая он был в рядах красных со сделанным самостоятельно старинным русским оружием «наручни», металлическая часть которого надевается на руку, защищая хозяина от нападения, и может быть оружием против нападающего, так как всё это находится под одеждой и скрыто до поры от глаз. Сын  вместе со всеми скандировал:«Банду Ельцина под суд!», «Фашизм не пройдёт!»

 Но этот позор беззакония  только начинался. Ещё впереди был октябрь 1993 года, который тоже стартовал с Октябрьской площади и закончился сначала убийствами в Останкино, а затем убийствами на следующий день в Доме Советов и его сожжением. Потом было избиение ветеранов войны, собравшихся на демонстрацию в день 23 февраля. Мерзость безнаказанности ельциноидов набирала обороты.

Все, кто имел совесть, встали на сторону борющихся с этим режимом. Я с первых дней запрета  Ельциным КПСС примкнула к тем, кто с запретом партии не согласился. На первых порах у нас не было помещения для встреч, и мы проводили свои заседания или в квартирах у товарищей или собирались, если позволяла погода около ротонды, поставленной в Нескучном саду в ознаменование 800-летия Москвы.

Лужков быстрее других понял, что зло порождает зло в квадрате. И вынужден был согласиться, чтобы  мы вновь  проводили свои демонстрации без ОМОНа с дубинками, начиная шествия с Октябрьской площади. Единственное, что до сих пор не допускают власти – это проход демонстрантов по Красной площади. Только один раз удалось на 7 ноября перехитрить церберов, когда мы выстроились в огромную очередь в  Мавзолей, образовав кольцо, вокруг главной площади страны. Мы входили в Мавзолей и выходили из него десятки раз, не разрывая кольца. Обходили центр этим кольцом и вновь приходили к Ленину.  Мы, коммунисты приходим  к Ильичу и теперь. 21 января в день памяти Ленина, 22 апреля в день его рождения, 7 ноября в день Великой Октябрьской Социалистической Революции, 1 мая каждый раз приносим Ленину цветы и у Мавзолея проводим маленький митинг, обсуждая главное, что нас в этот день волнует. Цитируем слова Ленина, говорим о нём. Его именем назван Ленинский проспект и будем надеяться, что мерзавцы, стремящиеся убрать с карты города все советские названия, не посмеют замахнуться на Ленинский проспект.