Две жизни

                1.   

В маленьком провинциальном Угличе близ Ярославля жила в советские времена семья. В ней росла девочка. Мать работала экскурсоводом в музее, отец был там же бухгалтером. Были у девочки две бабушки, которые тоже жили с ней. Бабушки занимались огородом и ей, Элей. Дом , где подрастала Эличка стоял на окраине Углича. Там сразу за домами шли поля и огороды, на которых растили горожане лук, редиску и прочее. Внучка помогала бабушкам, и когда была ещё маленькой, и потом уже учась в школе. А в школе она была активисткой. Ребята  в классе избрали её председателем совета отряда потому, что Эля была справедливая и умела постоять за слабых, даже если надо было подраться с мальчишками. Училась она хорошо, хоть отличницей и не была. Однажды, ей тогда было лет 13, девочка по поручению бабушек копала картошку. И вдруг лопата наткнулась на что-то твёрдое. Эльвира стала расчищать землю руками и достала небольшую металлическую банку, а в ней оказались  какие-то очень старинные монеты. Она побежала в музей к маме. Находка представляла собой историческую ценность. Мама потом получила даже премию за передачу монет музею. С этих пор девочка «заболела историей», кладами. Эля с подругами перерыла всё соседнее с Угличем поле, но больше правда, клад ей не попадался. Зато весь класс вместе с ней брал теперь в библиотеке почти исключительно историческую литературу. Этих книг они прочитали столько, что библиотекарь однажды объявила читателям, что всё, что у неё есть в наличие, ребята уже прочитали, ничем больше она им помочь не может.

Недалеко от Углича находится Ярославль, до которого можно доехать на автобусе. Элька собрала ребят из класса, и они отправились на «историческую экскурсию». Обошли весь старинный Ярославль, побывали в музеях и выяснили, где в городе самая лучшая библиотека. Теперь раз в неделю кто-нибудь из ребят отправлялся с рюкзаком за  книгами в Ярославль. Привезённые книги тут же распределяли между собой, потом обменивались всю следующую неделю до очередной поездки в Ярославль.  С другой стороны от их города ходил автобус до Александровской слободы. Все три города связаны между собой историческими событиями ещё со времён Ивана Грозного, Бориса Годунова, опричнины. Не трудно догадаться, что Эльвира и в слободу отвезла свой класс , где ребята тоже после экскурсии записались  в библиотеку.

Старинных русских городов  недалеко от Углича много. Каждый из них представляет древнюю и современную историю страны. Вот и стала теперь уже комсорг класса Эльвира Великанова организовывать поездки с одноклассниками по этим городам. Они побывали в Ростове Великом, в Переяславле-Залезском, в Загорске. Видели ботик Петра, слушали колокола на звоннице в Ростове, словом впитывали красоты и культуру русской, советской земли полной грудью. И это им было несложно. Ведь детские и билеты для школьников всегда в советское время были очень дёшевы.

 Окончив 11классов с пятёрками по всем гуманитарным предметам, девушка поехала в Москву поступать в Историко-архивный институт. Поступила довольно легко. Студентка-провинциалка от огромной, чудесной Москвы просто пьянела. Её очаровывали исторические постройки, множество музеев, театров, красота самого города, его парков, стадионов – всё хотела вместить юная душа. Она ночами стояла за билетами в Большой театр, бегала от МХАТа до театра Вахтангова, сравнивала игру великих актёров и актрис, слушала классическую музыку в Консерватории и наслаждалась Москвой. А тут ещё и первая любовь наполнила сердце… Возлюбленный был иностранец, голландец. Высокий черноволосый молодой человек выделялся из всех на факультете. Все девушки заглядывались на него, а ему понравилась Эльвира. Светловолосая русская девушка с бойким характером. По-русски Руди говорил плохо. Эля предложила ему помогать осваивать язык, он согласился, предложив научить её голландскому. На лекциях они сидели рядом, в столовой были рядом, в библиотеку ходили вместе. К концу четвёртого курса Руди предложил Эльвире выйти за него замуж. А по окончании института молодожёны уехали в Голландию.

 Через два года, находясь заграницей, Великанова узнала, о гибели СССР- её Родины и поспешила в Углич, понять как там живут теперь её родители. Руди с женой не поехал, он к этому времени работал в какой-то фирме, а найти работу в Голландии не так-то просто. С этим Эля сама столкнулась. Это не СССР, где на каждом углу было написано: требуются, требуются, требуются.

Туда, где ей хотелось работать, её не брали из-за плохого знания языка. А там , где можно было работать, например, судомойкой или уборщицей, она сама не хотела. Так и не смогла Великанова найти себе работу за те два года, что они прожили здесь с мужем. Зато теперь можно было уехать к родным, так как ничего не задерживало от такой поездки. Муж не возражал, а денег пока хватало.               

               

 

                2.

 

В любимом некогда Советском Союзе рушилось всё, что только возможно. Началось с того, что её родителям перестали платить зарплату и не платили её месяцами, теперь лишь огород спасал семью. Опустели вдруг полки в магазинах – не только мяса, но и хлеба, сахара, соли стало трудно достать . Появились,  как во время войны, какие-то карточки-талоны на  продуктовые и промышленные товары, которые надо было успеть  «отоварить», иначе они пропадут. В доме вдруг возник «склад» из обычного хозяйственного мыла(  10 кусков сразу). Это обе бабушки «отоварили» на случай,  если вдруг оно исчезнет с полок совсем. Жители города срочно стали приватизировать свои квартиры и дома. Появились какие-то покупатели целых кварталов города, а ещё горожане стали скупать соседние с Угличем поля. И там , где всегда бегали ребятишки, возникли вдруг заборы, какие-то люди-сторожа с собаками. Что они охраняли? От кого? Зачем?

 Всё это не укладывалось у Эли в голове. Когда-то она была пионеркой, потом комсомолкой, только в партию не успела вступить, замужество изменило в её жизни многое. Но её советское нутро никуда не делось, и оно возмущалось новыми порядками.

Приезд на Родину совпал с тем, что Эля  поняла – она беременна, следовало возвращаться к мужу. Тем более, что в Угличе и раньше больница была не очень хорошая, а сейчас в ней пропали медикаменты, персонал сидел без зарплаты. В Голландии в этом отношении всё было устойчивым.

В чужой стране, вдали от родных Эльвира родила девочку, о чём написала родителям. Дочку назвала Снежаной. Как напоминание о родном заснеженном крае. Пока малышка была совсем крошкой Эля не работала, да и Руди возражал, чтобы она оставляла ребёнка с кем-то. Денег на первых порах хватало. Но Эльвира была из породы тех русских женщин, что «коня на скаку остановят». В Союзе ещё школьницей она была председателем совета отряда класса, потом комсоргом, в институте тоже входила в комитет комсомола факультета. Словом , ограничить себя заботами матери, ей было скучно.  И Эля стала усиленно овладевать голландским языком. Муж помогал ей в этом, понимая, что рано или поздно надо будет искать работу, а без языка это очень трудно.

Как-то прогуливаясь с дочкой по парку, пока та заснула в коляске,

мамаша  села на лавочку, листая самоучитель. К ней подсел молодой человек и, заглянув в коляску малышки, на хорошем английском языке назвал Снежанну красавицей. Английский Великанова изучала сначала в школе, потом в институте. Здесь же она столкнулась с тем, что голландцы коверкают английские слова, произносят их скороговоркой, если вообще знают его. Говорят по-английски так, как у нас в России говорят иностранцы на так называемом «ломаном русском». Этот «классический» английский привлёк внимание молодой женщины к соседу. Из их общения выяснилось, что Том приехал из Ирландии, где работал журналистом, что в Голландии проездом, рассказал, что в Ирландии много легче найти работу, тем более человеку с гуманитарным образованием, чем в Голландии, пригласил приехать к нему в гости всем семейством. На прощание оставил  свои адрес и телефон. «Я люблю русских, приезжайте!»- крикнул он, помахав,  рукой.

Дома Эля всё пересказала мужу. Но Руди и слышать не хотел о переезде куда-то с малышкой. Денег хватало, и он потребовал у жены выбросить эту блажь из головы. Великанова осталась дома, но мысль об Ирландии в ней засела. И так как голландский язык она уже освоила, английский знала ещё раньше, Эльвира стала учить немецкий язык, чтобы не сидеть, сложа руки, пока дочка спит, гуляет, а муж находится на работе. В Интернете она нашла место, где обучают языкам и записалась на вечерние курсы. Муж в это время сидел с ребёнком, а мать бегала учиться. После немецкого языка начался французский. Словом, когда Снежане исполнилось три года, её мать уже знала пять языков.

Примерно через год кампания , где работал муж, разорилась и всех выбросили на улицу. Спасибо ещё, что заплатили выходное пособие. Вот тут-то молодая мать вспомнила Ирландию. На семейном совете решили, что она поедет на разведку одна, а если всё будет удачно, то к ней приедут и муж с дочкой.

Радужные мечты рассыпались сразу же. В Ирландии найти работу было так же трудно, как и в Голландии. Проблуждав напрасно от порога до порога разных кампаний и агентств месяц, Эльвира вспомнила о записке трёхлетней давности случайного знакомого в парке. Хорошо, что она этот клочок бумаги не выбросила из своей записной книжки, а сохранила. На её счастье Том не только вспомнил её, но и тут же предложил встретиться. Выяснив, что Эля сняла угол в какой-то трущобе, по принципу лишь бы дешевле и целый месяц не могла найти работу, ирландец удивился:

-         Что же Вы сразу мне не позвонили?

-         Мне было неловко нагружать своими проблемами практически незнакомого человека, - ответила она.

Том  повёз Элю к себе домой. В машине новый знакомый рассказал, что после смерти родителей ( они погибли в авиа катастрофе) Тому было тогда всего 5 лет, воспитывал мальчика дед. А после смерти деда в 1995 году Том живёт совсем один. У него, полученный от родителей в наследство дом , приобретённый  дедом ещё  до войны. Молодой человек рассказал также, что дал Эле тогда в парке адрес и телефон потому, что она рассказала, как  приехала в Голландию из России и что училась в Москве, что она русская. Дело в том, что деда в войну не только спасли русские солдаты , но и выходили в госпиталях русские сестрички и врачи. Во время войны дед был лётчиком. В 1944 году его отправили    воевать в одну из эскадрилий союзной армии, но ему сразу не повезло. В первом же полёте самолёт был расстрелян немцами над лесами Белоруссии, потерял управление и загорелся. Машина не взорвалась лишь потому, что упала в воду. Из-за сильного удара о воду весь экипаж получил ранения, кроме тех, что они получили ещё в воздухе. Самолёт стал тонуть, но вероятно болото или озеро, куда они попали, было не очень глубоким. Поэтому машина сильно накренилась, вода залила только часть самолёта. Именно поэтому их успели найти и спасти русские партизаны. Дед был без сознания, второй пилот имел пулевые ранения, остальные ребята погибли. Партизаны переправили лётчиков в госпиталь, там их лечили, но выяснилось, что у обоих пули застряли так глубоко, что для операции нужны другие условия, чем имелись в полевом госпитале. Парней перевезли в Москву в госпиталь имени Бурденко. Долгие часы боролись за жизнь обоих лётчиков советские врачи, а позже выхаживали, буквально, давая, есть с ложечки, добрые русские женщины в белых халатах. Дед на всю жизнь сохранил им благодарность за то добро, милосердие и сердечность. Сначала с одной из медсестёр даже пытался переписываться, но он плохо знал русский, а она совсем не знала английский, так переписка и увяла, практически не начавшись.

Пока молодой человек всё это рассказывал, машина остановилась возле двухэтажного дома.

-         Вот тут я живу и предлагаю поселиться Вам. Второй этаж, как и первый, имеет кухню, ванну, туалет и три комнаты. Я думаю, вам всем тут будет удобно. Чтобы сразу расставить все «точки над и», хочу сказать, что за помещение я плату брать не намерен, а вот за газ, свет, отопление и воду Вам придётся платить по счётчикам. Они там, на втором этаже, я покажу, где. Семью, думаю, надо будет вызвать тогда, когда мы  найдём Вам настоящее место работы. 

Эля была просто в восторге, ей казалось, что всё это сказка, что так не бывает. Что всё это - сон.

Том же провёл её на второй этаж, показал второй выход из дома. Объяснил, как можно выйти  на улицу при желании, не спускаться к нему на первый этаж. Указал, где кухня , показал все три комнаты, которые стали теперь в её распоряжении.

Так после месяца мытарств по чужой стране в полном одиночестве Эльвира обрела и друга и место жительства.

Когда она позвонила мужу, тот повторил буквально те же слова , что говорил Том о её работе, мол пока нет работы, они с дочерью срываться с места не будут.

И начались поиски работы. Том работал в одной из известных газет журналистом международником, у него было много друзей и знакомых в разных печатных агентствах. Но всё, что  предлагали, ему  не нравилось. Он знал от Великановой, что она владеет пятью языками, окончила московский вуз. Ему хотелось найти ей применение достойное её способностей. И вот, наконец, в Агентстве Международных Новостей ему сказали, что нужна сотрудница , умеющая писать короткие очерки событий, но именно очень короткие , назвали число знаков, в которые надо уложиться. Том повёл туда Элю на испытательный срок. Эльвира справилась прекрасно и даже раньше окончания срока была зачислена в штат. Трудность заключалась лишь в том, что работа была круглосуточная – двое суток без перерыва один человек записывает новости, потом двое суток свободен, потом снова надо записывать двое суток подряд. При этом , если на любой другой работе можно передохнуть час-два , то здесь это невозможно, даже поесть можно лишь на рабочем месте, не отходя от аппарата. Приходилось запасаться всем заранее. Платили регулярно и неплохо. Можно было вызывать Руди и Снежану, по которым она очень соскучилась.  Ведь прошли уже полгода с момента её отъезда. Однако муж по телефону попросил, чтобы жена теперь нашла сначала ему работу тоже, а то, как же он будет жить за её счёт, да ещё на глазах чужого мужчины, который  согласился поселить их у себя. Ему это неприятно. Эля начала поиски. Но Руди все её предложения отвергал, находя каждый раз причину, почему ему это не подходит.  Так прошли ещё полгода врозь. В первые же две недели отпуска, которые она получила в своём АМН, накупив игрушек и разных сувениров мужу, Эльвира помчалась в Голландию. Но там она узнала, что в их доме давно живёт чужая женщина, которая сначала вроде бы помогала сидеть с ребёнком, а потом и вовсе стала хозяйкой в доме. По законам Голландии при разводе родителей дети остаются там, где получили гражданство. А Эля имела неосторожность оформить Снежане Голландское гражданство. Развод ещё не состоялся, но мать боялась, что  ей предстоит долгий путь изменения гражданства дочери через русское посольство. Муж, она это знала точно, будет всячески препятствовать этому. Он уже стал прятать от неё ребёнка и метрики о рождении, увозить девочку к родным и знакомым, Эльвире предстояло судиться с Руди, чтобы вернуть себе дочь. Матери надо было возвращаться в Ирландию, а дочь была неизвестно с кем и неизвестно где. Бросить же  работу она боялась, иначе не на что было бы жить. Истерзанная морально Эля приехала к Тому. В первый же день, рыдая, рассказала ему, что случилось. На удивление хозяин дома сказал лишь, что подумает, как поступить, а пока у него рецептов нет.

Сам же  в первые два дня, что Эльвира находилась на работе, отправился в Голландию. Адреса все у него были, разведав, где подъезд того дома, где жил Руди с дочкой, Том поселился напротив, чтобы иметь возможность следить за ним. Окно жилища выходило на  подъезд нужного дома.

Сначала кроме Руди, фото которого были с ним здесь, Том никого не видел.  Потом он заметил, что девочку привезла к отцу какая-то пожилая женщина. Очевидно бабушка , у которой прятали ребёнка от матери. А ещё через некоторое время с девочкой стала  гулять молодая  женщина, видимо, новая жена.

Долго сидеть в засаде Том не имел возможности, так как ему следовало привозить в своё агентство репортажи, иначе пришлось бы потерять работу. Но он твёрдо решил, во что бы то ни стало вернуть девочку матери.

Примерно через неделю Том вновь оказался на своём «наблюдательном пункте». Та же женщина вела за ручку Снежану. Том на этот раз проводил их до парка, увидел, где девочка качается на качелях, и чем занята женщина. Дама спокойно читала газету, изредка разговаривая с ребёнком. План похищения возник мгновенно. Том знал, где машины можно взять на прокат. Подогнав машину поближе к парку, он подошёл к качелям так, чтобы его лица женщина видеть не могла. Молодой человек начал раскачивать качели девочки, разговаривать с ней, потихоньку спросил, хочет ли она увидеть маму. Ребёнок, конечно, хотел к маме.

 Женщина не обратила на Тома ни малейшего внимания. Здесь многие родители гуляли со своими малышами.

-         Иди ко мне на ручки, - позвал дядя . Девочка доверчиво протянула ему руки.

-         Побежали к маме! – шепнул Том

-         Побежали! – смеясь, ответила Снежана

Они прыгнули в машину и помчались к маме. Вечером Снежана уже обнимала свою мать, находясь вдали от Голландии, отца и его новой жены. Эля даже позвонила Руди, сообщив, что ребёнок с ней, а на развод она не явится, чтобы он не мог отнять у неё дочку. После чего, уничтожив сим-карту, купила себе другую, чтобы бывший муж не мог найти её с помощью телефона. Муж знал, что она в Ирландии, но где живёт, чем занимается, не знал. Ведь она ни разу адреса ему не называла, хотела, чтобы был сюрприз.

Это похищение Снежаны и такое деятельное участие Тома в делах Эльвиры сблизил молодых людей. Очень скоро они стали жить гражданским браком.

                3.

Прошли 4 года. Семья жила хорошо, девочка привыкла к Тому и называла его папой, он тоже её любил. Снежане пора было идти в школу, а документов о её рождении не было, они остались в Голландии. Обращаться за новыми документами в полицию опасно. Руди ещё тогда, при последнем телефонном разговоре обещал, что подаст на жену заявление в международный розыск, как на преступницу, укравшую его дочь. Том придумал выход. Они берут отпуск и летят в Россию, где оставляют Снежану бабушкам и дедушке на время её обучения в школе.

Сказано – сделано. В Угличе в милиции Эля объявляет свой паспорт утерянным и получает новый паспорт. В нём же просит сделать запись о рождении дочери, якобы родившейся тоже в Угличе. Тем самым и Руди больше ей не муж ,и дочь родилась в Угличе.

Но одно дело продиктовать паспортистке, ничего не подозревающей об обмане, место рождение ребёнка, когда та заполняет паспорт матери девочки, но совсем иное дело получить метрику Снежаны.  Метрики выдают в ЗАГСе на основании записей, которые там имеются. В советские времена Великанова ничего бы не получила, как бы не упрашивала работников ЗАГСа, ей бы только твердили об уголовной ответственности за такой подлог. Но сейчас в нищем Угличе всё покупалось и продавалось. Работница ЗАГСа не только выписала лжесвидетельство, но и сделала соответствующую запись в книге регистрации родившихся детей за 1992 год, получив за это хорошую сумму долларов от матери Снежаны. Там же в Угличе Эля, наконец, расписывается с Томом. А так как по российским законам новобрачные могут выбрать любую себе фамилию, то Том хочет быть совсем русским, став Великановым. Однако для этого надо менять паспорт, а значит, прощай дом в Ирландии, да и на работу как явишься с русской фамилией? Так мечты стать русским не состоялись. Тем не мене дома , среди друзей и родных он упорно называет себя с этих пор Великановым.

Снежану записали в ту же школу, в которую когда-то бегала её мама. Договорились, что родители будут при первой же возможности приезжать в Углич, присылать деньги, высылать всё , что будет требоваться ребёнку из одежды, обуви и прочего.

                4.

У Руди во второй семье отношения не складывались. И хоть он давно оформил развод с Эльвирой без её присутствия и женился снова. Отец Снежаны не мог простить новой жене, что она дала себя обмануть так просто, лишившись, девочки. Эле же он мечтал отомстить и всё равно отобрать дочь. Он помнил, что та родом из Углича, Руди понимал, что бывшая жена хоть раз в году, да навестит родителей и , возможно, с дочкой. Надо лишь выяснить , когда. В новой семье детей не было, и это ещё больше подталкивало отца заняться поисками Снежаны. В международный розыск заявления он решил не писать, а отобрать дочь самостоятельно. Примерно три года, несмотря на молчание в ответ, ежемесячно Руди писал в Углич с требованиями сообщить, когда девочка будет у них. Пока Снежаны в Угличе не было, бабушки спокойно игнорировали его письма. Но с приездом внучки женщины забеспокоились. Возникла опасность, что девочка рано или поздно узнает о поисках отца. А ещё они боялись, что бывший зять просто приедет в Углич и увезёт девочку. Ни матери, ни дочери бабушки на первых порах ничего не рассказывали, не желая их тревожить, но когда Снежана уже училась в третьем классе вдруг пришло письмо, что Руди летом будет в России. Родители Эльвиры по обыкновению ничего не ответили Руди, но тут же позвонили в Ирландию. Том в очередной раз нашёл выход.

Шёл 2002 год. В КНДР происходили события, которые беспокоили и ближайших соседей и Англию с Америкой. Коммунистическая Корея развивалась на зависть всем недругам и, они выдумывали про эту страну невероятные небылицы, якобы угрожающие мирной жизни планеты. Том посоветовал жене напроситься в АМН, где она всё ещё работала, в длительную командировку в КНДР. Стать постоянным корреспондентом с места событий от их агентства. Это сделать с трудом, но удалось. Великанову от АМН послали на три года в КНДР. Теперь еженедельно она должна была присылать подробные отчёты состояния дел в Корее и ежедневно последние новости. Эльвира забрала свою школьницу с собой в Корею, а родители нарочно написали Руди, что она давно живёт с семьёй в Китае. Почему  написали про Китай, они и сами не объяснили бы, но им так показалось безопаснее. Том с женой не поехал, во-первых, его никто туда не посылал, а бросить работу самому невозможно, останешься без куска хлеба, а во-вторых, ограничивать себя событиями одной страны ему было неинтересно. Ведь Том был международник высшего класса.

 Устроив дочь в школу при русском посольстве, Эля с головой ушла в изучение языка и не только корейского , но и китайского.

Очень скоро она уже понимала разговорную речь и могла общаться с корейцами в магазине, на рынке, на детских площадках, куда она водила дочку после школы. Изучение китайского шло несколько труднее, как и японского, который затем тоже решила изучить Великанова.

Жизнь, в которую попала Эля, очень напоминала ей ту, в какой она жила в молодости в СССР. Мужу она писала, как здесь замечательно и звала его приехать сюда, хотя бы в отпуск. Но её восторги о жизни в Корее не убеждали Тома.  Эля же уже была готова остаться тут навсегда. Её репортажи из Кореи были полны восторгов и удивления перед трудолюбием простого человека. Она видела, что КНДР не собирается угрожать миру войной, а все приготовления связанные с вооружением вызваны лишь  японскими угрозами, американскими и южно-корейскими. Страна желает себя защитить от непрошеных гостей. Такие репортажи  Великановой не нравились руководству АМН. Не прошло ещё трёх лет, как ей предложили покинуть страну, вернувшись в Ирландию.  Но что ждало её, Тома, дочь в Ирландии? Вечный страх безработицы. Чуть не угодил руководству и до свидания! Её Том, великолепный журналист, поменял за пять лет несколько мест работы, так как его не желали печать из-за честной трактовки международных событий. А это означало сидеть без хлеба или врать в угоду редакторам. Эльвира , работая в своём АМН, не имела права за двое суток работы нормально поесть хотя бы раз, не говоря уж о том, чтобы часок  ночью поспать. Каждый раз, когда надо было отлучиться от аппарата по естественным надобностям, она чувствовала, что за ней следят и считают, сколько времени она вынужденно не работает.  Уйти же из агентства страшно, вообще не будет работы и неизвестно, сколько времени, ведь у неё нет такого имени в журналистских кругах, как у Тома. Снежана ещё девочка, интересов разных масса, кем ей захочется быть, ещё неведомо. Но там, в Ирландии мир, где за тобой следят, там ты не имеешь права говорить, что думаешь и жить, как хочешь.

Учиться можно , но за деньги и немалые. Лечиться – пожалуйста, но за большие деньги, а если не дай Бог операцию надо сделать - это такие надо иметь деньги, что легче умереть.  Прекрасно, что у Тома собственный дом, но за аренду земли приходится платить муниципалитету немалые деньги. Словом, об этом капиталистическом «рае» Эльвира могла вспомнить ещё многое.

Том за эти три года однажды приезжал в Корею, но ему социализм был чужой, и хоть жена уговаривала его остаться здесь всем вместе, он уехал обратно.  Эля же решила получить вид на жительство в Корее для себя и дочери, а в Ирландию не возвращаться. Так фактически второй её брак распался. Здесь она стала преподавать английский язык в школе, ей  предоставили жильё, словом , Великанова стала жительницей Северной Кореи.  Когда-то  Неру, приехав в СССР, сказал, что в Советском Союзе есть привилегированный класс – это дети, здесь в КНДР это было так же. Школы, клубы, кружки, Дома пионеров, детские площадки, замечательные летние лагеря, санатории, больницы – всё на пользу ребят и всё бесплатно!

«Расти, выдумывай, пробуй!» Здесь не страшно, что тебя уволят, и работы больше не найдёшь. Без работы не останешься, наоборот, объявления: требуются , как когда-то в СССР, то и дело встречаются. А ещё прекрасные улыбки, озаряющие лица прохожих, вместо сумрачных, озабоченных проблемами лиц ирландцев. Даже одежда на людях какая-то вся светлая,  радостная.