Приятные воспоминания

Чем больше в жизни, по телевидению, в Интернете видишь плохого, тем чаще всплывают воспоминая, когда этого плохого  не было, а все огорчения были такие незначительные… Именно поэтому я очень люблю советские фильмы. Они возвращают меня не только в молодость, но и в доброту тех дней, которые сейчас безвозвратно ушли. Я и сейчас знаю людей очень добрых, порядочных, способных и сегодня помочь тебе по первому зову. Но это единицы на фоне общей злобы, стяжательства, зависти, стремления  ради своей выгоды утопить другого. Да и возможности простого человека в ту пору и сейчас – это небо и земля. Сегодня одни могут себе позволить в отпуск полететь в Австралию, Испанию, Италию или ещё бог знает куда, а другие не могут позволить себе летом купить ребёнку клубники, черешни, абрикосов. В годы моей молодости всё было иначе. Если ты работаешь или учишься, то даже скромных средств было достаточно, чтобы прекрасно провести лето. Мы с подругой Верой учились в МГУ, на вечернем отделении. Днём работали. Каждое лето, получив отпускные, мы отправлялись в поход по Советскому Союзу.

 Эта история произошла, когда мы с Верушкой перешли на четвёртый курс. Наш путь лежал в Карелию. Мы с ней купили путёвки на маршрут Приозёрск- Репино.

 Приозёрская турбаза нас встретила дивными озёрами, палатками, стоящими на их берегу, шлюпками, плавающими у самого берега. Нас поселили в палатке, прямо на берегу озера. До стадиона, где проходила каждый день зарядка туристов, а потом разные соревнования по футболу, волейболу, бегу было много дальше, чем до озера, где мы жили. Поэтому вместо общественной зарядки мы с подружкой ныряли в озеро и плавали там до самого гонга на завтрак. После завтрака все пять дней, что нам полагалось прожить на базе, инструктор вёл нас на тренировочные походы на шлюпках. В каждую шлюпку садились четверо: две девушки  и два парня. Нам с Верой посадили Георга  из Нарвы и Владлена из Свердловска.  Оба парня были крупные, весёлые, грести нам практически не давали. Мы получали вёсла из их рук только после долгого нытья на эту тему. Георг наполовину эстонец, наполовину русский отвечал, растягивая гласные, примерно так на наши просьбы о вёслах: «Де-е-е вушки до-о-олжны на-а-аслаждаться при-и-иродой. Гре-е-ести му-у-ужское де-е-ело». Владлен, как старший среди нас, ему было лет 25, нам же всем по 20, легче соглашался с нами, увещевая Георга тем, что вдруг в пути что-то произойдёт, а девчата так и не научились, как следует грести.

После плавания к обеду возвращались на базу, а вечером были танцы. Вера когда-то давно, ещё перед нашим путешествием с ней по Лесистым Карпатам, купила себе капроновое платье голубого цвета, это был в то время самый писк моды. С платьем она не расставалась и в походах. Ещё в Карпатах, когда наш товарищ из Украины, Богдан увидел впервые её платье, он изрёк: «Це дило, трэба до танцив!» Девушки все на турбазах ходили в шортах, брюках, «трениках». Так же мы являлись и на танцы. Лишь одна моя подруга поражала воображение мужского пола своим платьем на турбазах.

Её платье я так и называла: «трэба до танцив». Верка, облачённая в свою голубую мечту, явилась в первый же вечер на танцы и, естественно, ни один танец не пропустила, её приглашали наперебой. Даже Георг, считавший уже, что мы обе имеем к ним с Владленом отношение, сделал ей замечание: «Ты-ы та-а-а нцева-а-ать до-о-олжна то-о-олько со своей шл-ю-ю-юпкой!»  Он явно приревновал, а значит, Вера ему понравилась. Георг спешил к ней с первыми же звуками нового танца до самого конца вечера. Потом парни пошли нас проводить до палатки. Так прожили мы 5 дней, а на шестой отправились по маршруту на шлюпках в сторону Репино. Наши спутники, кроме того, что были весёлые и большие ростом ещё привлекали противоположный пол своей внешностью. Георг был блондин с длинными волосами. Длинные волосы у мужчин во времена нашей молодости можно было увидеть лишь у  артистов. Это уже обращало на себя внимание. Черты лица его были некрасивые, но приятные. Особенно притягивали внимание его голубые глаза, как бы распахнутые тебе навстречу и оттого казались детскими. Однако он совсем не был по-детски наивным. Владлена, которого назвали так по просьбе его дедушки, на которого, как он нам сказал, был очень похож, можно назвать просто красивым. Чёрные вьющиеся волосы, яркие карие глаза, нос немного с горбинкой. Он постоянно улыбался своей доброй улыбкой и от этого становился ещё краше. Всё женское общество нашей группы завидовало нам с Верунькой. Другие парни прочих шлюпок явно уступали нашим и их ростом, и внешним видом.

На третий день путешествия по озёрам наша группа приплыла в очень красивое место. Огромные ели, дубы, сосны окружали озеро и как бы любовались в них своей могучей красотой. Пьянящая запахами трав поляна, на которой мы поставили палатки для ночлега, птицы, наперебой поющие свои песни! Душа тоже пела, наполненная этой красотой. После целого дня сидения в лодке хотелось погулять босиком по траве, по лесу, ощутить подошвами землю.

Вот мы после ужина и отправились изучать окрестности. С нашей четвёркой пошли ещё парни и девушки. Уже не помню, сколько нас было сначала всего. Словом компания была большая. Но нас с Веркой, заядлых туристов, тянуло всё дальше и дальше в лес, наши парни тоже не хотели ударить в грязь лицом, прочие же быстро притомились (ведь мы уже, наверное, около часа гуляли), сказав, что поворачивают назад в лагерь, все ушли, кроме нашей шлюпки. Наша четвёрка пошла дальше уже одна. Мы так прошли ещё не более получаса. Как вдруг деревья расступились, и перед нами оказалось  болото, заросшее зеленью, какими-то цветочками. Пейзаж был очень красивый. Георг с Верой пошли вокруг болота, а мы остались на месте, любуясь стрекозами, которых здесь было множество. Когда наши товарищи пропали из виду, Владлен стал их звать. И вдруг мы слышим : «Ребята, скорее к нам!» Мы побежали на его голос. Под ногами зачавкала вода, но мы не обращали на это внимания, боясь, что с нашими товарищами случилось что-то нехорошее. Добежав к ним, мы увидели Георга в одних плавках, стоящего на чём-то посреди болота. Что это было, мы поняли, когда совсем близко подошли к ребятам. Георг стоял на танке. Пушка смотрела в лес, за спиной его, а крышка танка ушла под воду, но была видна. Наши парни попробовали открыть люк, но видимо, он проржавел, и это им не удалось. Да и смысла в этом особенно не было, вода бы хлынула вовнутрь. Стали думать, как быть. У всех нас была мысль, что возможно внутри останки воинов, пропавших без вести в ВОВ. Во всяком случае, такое не исключалось, а значит, надо проверить. Товарищи наши сломали большие палки  и, пометив, это место, отправились с нами в лагерь.

По пути мы всё время ставили вехи, чтобы отыскать потом этот танк.

С инструктором договорились, что завтра пойдём в ближайший сельсовет за тягачом, чтобы вытянуть танк на сушу и проверить, есть ли там погибшие воины, и кто они. Так и сделали. Но в сельсовете нам сказали, что подходящей техники у них нет, обещали связаться с соседями. Мы же должны были идти дальше по маршруту, так как существовало «контрольное время», после которого нас бы стали искать сразу две турбазы Приозёрска и Репино.( «Мобильников» в ту пору ещё не было). Тогда мы решили доплыть со всеми до конечной точки, чтобы инструктор был спокоен, а потом самостоятельно вернуться обратно. У нас у всех четверых отпуск это позволял.

Через неделю мы узнали, что в танке, который мы нашли, действительно были останки солдат, погибших в бою под Ленинградом. Когда танк вытащили из трясины, на его поверхности можно было видеть следы снарядов. Но имена солдат, сложивших здесь голову, узнать не удалось. Всё истлело за столько лет, да и вода «поработала». Знаю только, что близ озера Вуокса есть теперь обелиск со звездой, где написано: «Слава героям, отдавшим жизнь за Родину!» А я рада, что мы помогли похоронить ещё двоих, пропавших без вести советских солдат, хоть так и не узнали их имён.