Отцу Умарсолту - солдату двух войн

                (Вахит Хаджимурадов, тел. 8 928 898 05 60)
             Солдат двух войн, непризнанный ветераном ни одной из них.
Он воевал в рядах Красной Армии в Финскую военную кампании и против фашистских захватчиков с первых дней Великой Отечественной войны до конца 1943 года. Он прожил около ста лет, но до конца жизни так и не был признан Родиной ветераном Великой Отечественной войны и Финской военной кампании. Это был мой отец Хаджимурадов Умарсолт (Умарсултан).
Прадедушка Умарсолта Хаким вынужден был из-за кровной мести переселиться из селения Зандак в плоскостное селение Буг1ан-Юрт (Бона-Юрт) ныне Новолакского района, Республики Дагестан. С детства Умарсолт имел тягу к учебе: с шести лет он изучал арабское письмо и речь, в юные годы учился в педагогическом училище в г. Хасавюрте. Отец не любил рассказывать о войне, о своей нелегкой жизни, и поэтому после него сохранились лишь его отрывочные воспоминания, которыми он делился изредка, после долгих уговоров.
В Красную Армию Умарсолт ушел, судя по его рассказам, добровольцем и сразу же попал в котел событий, связанных с Финской военной кампанией. Обмороженные в Финскую кампанию у него на всю жизнь остались больными и слабыми ноги и отвращение ко всякой разновидности насилия над всем сущим живым. Великую Отечественную войну он встретил на западной границе СССР в Белоруссии, бойцом запасного пехотного батальона. До конца жизни у Умарсолта в душе оставалась горечь страшного отчаяния от отступления перед превосходящими в силе и вооружении фашистскими полчищами. Не раз ему приходилось выбираться из окружения и доказывать органам СМЕРШ, что он каждый раз попадал в окружение не по своей воле. Один случай произошел с Умарсолтом в самые первые дни войны. Их запасный пехотный батальон был построен во дворе какого-то здания или части и в это самое время, вдруг, разрушив массивные ворота, во двор ворвался немецкий танк и стал поливать свинцом бортового пулемета строй солдат. Бойцы бросились врассыпную. У Умарсолта винтовка была заряжена бронебойными патронами, и он стал стрелять в танк, пытаясь попасть в смотровые щели немецкой бронемашины. Один из его приятелей русский солдат (к сожалению, фамилию мы не запомнили), заметив, что рядом с Умарсолтом ложатся пули немецкого пулемета, в прыжке бросился и, прикрывая собой, сбросил бойца на землю. Многие бойцы полегли в этом неожиданном налете немцев, и Умарсолту чудом удалось уцелеть в этой боевой переделке. Когда они с русским приятелем уже были в безопасности, оказалось, что в шинели Умарсолта в нескольких местах торчали дырки от немецких пуль, и ни одной царапины на теле бойца.
Следующий эпизод из боевой солдатской жизни отца был насколько смешным, настолько и ужасным. Выбираясь из окружения в очередной раз, Умарсолт попал в плен к немцам и ни много ни мало был отправлен в немецкий концлагерь Саласпилс в Прибалтике. Помню, я еще в детском возрасте после этого рассказа отца проникся теплыми чувствами к немцам, как народу. Немецкий охранник, видя измученного, израненного солдата небольшого роста, понимая, что ему в этом суровом месте не выжить, во время одного из налетов советских бомбардировщиков подвязал Умарсолта к брюху запряженной в телегу лошади и выгнал лошадь с телегой за ворота. «Испуганная лошадь, - рассказывал отец, - долго носила меня по лесу, пока мне с трудом не удалось освободиться из-под брюха лошади». Затем он на этой же лошади, измученный и израненный,  долгие дни пробирался к своим. Когда он, рискуя жизнью, добыв себе оружие, все таки сумел выбраться к своим, его ждала новая беда. Объяснения солдата, побывавшего в плену у немцев, в те суровые дни не принимались, и Умарсолта офицер СМЕРШа не расстрелял из-за того, что Умарсолт с оружием в руках вернулся к своим и дал ценные сведения о скоплении немецкой бронетехники на передовых рубежах противника. Измученный и раненный солдат был определен в пехотный батальон, который готовился к контратаке. В этой контратаке было положено немало солдатских голов, а Умарсолт снова выжил, но судьба его снова испытывала. После боя он без сил лежал в окопе, ноги ныли вечной болью, когда наблюдатели за боем из СМЕРШа установили, что в бою он и еще один небольшого росточка рыженький солдатик из-под Рязани на десяток метров отставали от мчавшихся на врага солдат. Пару «струсивших» солдат было решено расстрелять в пример остальным бойцам.
 Его с солдатиком из-под Рязани вывели на опушку леса и заставили вырыть себе ямы для могил. Уже и ружья на них были наставлены, и взведены курки, как с криком: «Не стрелять! Отставить!» подбежал к ним, узнавший Умарсолта, лечивший его обмороженные ноги еще в Финскую кампанию батальонный военврач. «Вы что, с ума посходили! Я этого бойца собственноручно подписывал еще после «финской» под «комиссию», а он не захотел комиссоваться и остался добровольно на фронте! А вы его расстреливать!» - объяснил он офицеру расстрельной команды и с трудом забрал Умарсолта. «А рыженького солдатика из-под Рязани расстреляли тут же на моих глазах. До сих пор в ушах стоит его умоляющий голос: Братцы! Братцы! Пощадите! Не убивайте! Я же свой – русский!»
 Отец не любил вспоминать войну, и поэтому сохранились лишь бессвязные эпизоды, которыми в минуты грусти или же радости он не мог не поделиться с кем-то из близких ему людей.
Так, из воспоминаний моей младшей сестры Петимат, когда она была еще маленькой девочкой, отец ей как-то рассказал как забавную историю случай из военной жизни. Отец в очередной раз выходил из окружения в одиночку, и путь ему преградила широкая река. Молодой солдат, выросший в предгорье, где речки неглубоки хоть и стремительны, совсем не умел плавать. А реку нужно было срочно переходить, так как кругом были немцы, и они могли в любую минуту нагрянуть. Отец воспользовался случайной корягой, попавшейся ему под руки, и на ней доплыл почти до середины реки. Тут и появились на берегу немцы на мотоциклах. Боец понял, что немцы вот-вот начнут стрелять и от волнения смешно забарахтался на своей коряге. Немцы долго хохотали, выкрикивая в его адрес какие-то шутки, но стрелять так и не стали. Судя по скудным воспоминаниям отца о войне, это был еще один из случаев, когда немцы не стали забирать у него жизнь, хотя он и был на волоcок от гибели. Правда, еще одно воспоминание отца, оставшееся в памяти старшего брата Вахарсолта, свидетельствует еще об одном таком случае. Когда отец выходил из окружения, боясь заблудиться в лесу, он шел вдоль дороги и не успел скрыться, когда его вдруг настиг автомобиль немецкого офицера. Оружия при нем в это время не оказалось и ему ничего не оставалось, как надеяться на помощь Всевышнего. Офицер приказал остановить автомобиль, когда он сравнялся с измученным русским солдатом. Высокомерно, оглядев измученного солдата, немецкий офицер достал пистолет и им приказал тому сесть на округлое переднее крыло автомобиля. Таким образом, повеселившись некоторое время, он все так же высокомерно приказал солдату спрыгнуть с крыла автомобиля. Отца снова оградила судьба от неминуемой гибели.
Известен еще один случай, когда отец волею Всевышнего остался жив. Во время отступления их батальона, как часто тогда случалось, немецкая моторизованная часть обогнала отступающих советских бойцов и неожиданно появилась впереди. Отца спасло то, что он оказался на груженной телеге, а пулеметы из бронетранспортеров били в рост человека. Спрыгнув с противоположной стороны телеги, он укрылся в лесной чаще.
Отец с оружием в руках сражался с фашистскими захватчиками до 1943 года, и за три года боевой жизни не могло не быть в жизни солдата опасностей и тревог, участия в боевых операциях. Возможно, отец и не был известным на весь фронт героем, но он участвовал в боях и рисковал ради своей Родины жизнью, иначе как объяснить то, что он не раз был ранен и контужен.
После одной из таких контузий в очередном бою отец оказался в госпитале. Это было в конце 1943 года, накануне депортации чеченцев и ингушей. В наши дни мы знаем, что чеченцы на фронтах были не желательны (еще в 1942 году чеченцев запрещено было брать на войну), их готовили к депортации. После госпиталя отцу, молодому солдату в приказном порядке наказали явиться в родную часть в определенный срок. Солдат явился в часть, но опоздал сроком около суток. Не ходили по военным дорогам в те годы автобусы по расписанию, да и поезда часто ходили под бомбежками. Молодой солдат вместо передовой, куда он стремился попасть, был отправлен в сталинские лагеря. Депортация настигла его чуть раньше, чем весь чеченский народ, об этом он догадался после.
Отсидев назначенный срок в лагерях под Челябинском, Умарсолт стал искать своих родственников, которые к тому времени оказались в депортации в Каргандинской области Казахской ССР. Здесь Умарсолт женился и вместе со своим народом вернулся в 1957 году на земли своих отцов и дедов, которые по известной причине оказались на территории Дагестана. Чеченцы, ранее проживавшие на территории Чечено-Ингушетии с горем пополам получили свои земли обратно, но чеченцев, вернувшихся на земли своих отцов, Дагестан не принял. На землях их отцов проживали братские дагестанские народности, а чеченцам, потерявшим в жестокой ссылке половину своего населения, на земле отцов не нашлось места. Что может быть кощунственнее: дагестанские народности, переселенные со своих солончаков и скалистых гор на райские земли чеченцев, расплодившиеся на этих землях, разжиревших, братским Дагестаном были приравнены к депортированным чеченцам, оказавшимся в аду холода и голода. Чеченцы были рассеяны по разным уголкам Дагестана, а на родной земле их  не прописывали. Земли их отцов братским Дагестаном чеченцам так и не возвращены по сей день. Всевышний свидетель горю человеческому и бесчеловечности.
Умарсолта на земле его отцов ждало еще одно разочарование: в ссылках он получил книжку спецпереселенца взамен военного билета. Однако по возвращении он обращался к дагестанским властям с заявлением признать его боевые заслуги перед родиной. Ни один из государственных органов Дагестана и страны, куда бы он ни обращался, так и не ответил ему. Солдат, прошедший боевой путь от Финской кампании до конца1943 года в Великую Отечественную войну, солдат, не раз рисковавший своей жизнью в боях с фашистами, так и не стал ветераном ни Финской военной кампании, ни Великой Отечественной войны. Солдат не просил пощады у фашистов, не просил он подачек и у властей Дагестана. Он в совершенстве владел арабским языком с детства, и коран стал его жизнью. С чистой совестью и высоко поднятой головой он ушел из этого неправедного мира. Умарсолт ушел солдатом, непризнанным ветераном двух войн, лишь прося милости у Всевышнего для себя и для тех, кто живет на его родной земле вместо него, вместо его детей, внуков и правнуков.

         Вахит Хаджимурадов, учитель русского языка и литературы,            
                публицист и  прозаик.