Глава 8

 Три миномета  были установлены на опорных плитах. Их трубы смотрели в сторону русских окопов.
- Эх, лейтенанта бы сюда, вон снарядов сколько!  - Гвоздь пнул снарядный ящик у крайнего миномета.
- Да чего тут, думать, - Ковалев положил винтовку на пол, - разворачиваем вон туда и смотрим, куда мины полетят!
- Чего придумал, - Варфоламеев, не спеша собирал автоматы возле убитых немцев, - смотрите, ребята, а ведь это эсэсовцы! Чего  они вдруг минометчиками стали?
- Как стали, так и устали …, начал, было, Гвоздь. Сухо щелкнувший выстрел оборвал на полуслове его речь. Пуля, взвизгнув, рикошетом от ствола миномета, ударила в ногу Ковалева. Он, вскрикнув от неожиданности и боли, упал. Гвоздь бросился к нему.
- Вот падаль, едва живой, а стреляет! – Варфоломеев воткнул штык в спину слабо шевельнувшегося фашиста.
- Ну что там? Живой али как? Эй, Ковалев? – он подошел к раненному Ковалеву. Тот, морщась от боли, держал обеими руками раненую ногу.
- Давай, брат, посмотрю! – снял осторожно с него сапог, - э, да тебе повезло, икра, да и то с краю пробита, кость главное цела! А мясо - так ведь нарастет!
- Ты чего, Гвоздев? – обернулся он на звук выстрела.
- Да, не хочу, как дешевый фраер, подставляться под пули этих фрицев! - Гвоздь выстрелил в голову, лежавшего перед ним убитого.
- Ну, ну … - то ли одобрил, то ли осудил его действия Варфоломеев, бинтуя ногу Ковалева.
- Вот так, давай, опирайся на мое плечо, будем ковылять  в сторону блиндажа.
- Шухер, братва! – Гвоздь брякнулся на землю, торопливо устанавливая пулемет в сторону прохода, из которого они только что вышли на площадку.
- Эй, россияне! Своих не перестреляйте! – из за бруствера окопа осторожно высунулась голова в каске.
- Вот черт, напугал, давай сюда  топай, чего тебе надо?! – раскомандовался Гвоздь, вставая с земли.
- Дак, лейтенант прислал, чего тут у вас, спросить велел, там у нас нету хода, - начал боец выйдя из укрытия.
- Чего это нету хода? А ну, боец, доложите по полной форме! – голос Гвоздя, приобрел командирскую твердость.
 - Есть, доложить по полной форме! – вытянулся боец.  – Мы прорвались по окопам метров на сто, а там фашисты взорвали блиндаж, дальше хода нет, бревнами да землей все завалено, наши поверху было сунулись, так они гранатами забросали. Троих положили, ну, наши гранаты тоже побросали, а нет, они пулемет поставили и свинцом все поливают, не подойти!  Вот лейтенант и приказал добежать до вас и посмотреть, что да как!
Во время доклада Гвоздь не спеша обошел вокруг солдата, тот вытянувшись по стойке смирно, только повел глазами в его сторону.
- Ясно, доложи лейтенанту, что нами захвачена вся северная часть высотки!
Варфоломеев только хмыкнул, поднимая Ковалева.
- Да, сам посмотри,-  он ткнул в сторону минометной батареи, - захвачены минометы с полным боекомплектом, уничтожена вся прислуга, у нас потери – один раненый и то  легко! Давай, шуруй, одна нога там, другая тут!
- Слышь, Гвоздев, а тебе командиром идет быть! – Ковалев, опираясь на плечо бойца, ковылял к блиндажу.
 - Эй, Гвоздев, ты бы языком не молотил, а глянул, что там у нас левее по ходу. В окопах!
 Гвоздев, вскинув наизготовку пулемет, направился в указанную сторону. Но быстро вернулся.
- Да ничего, там хода нет, артиллерия здорово намолотила, прямое попадание, чьи-то копыта торчат из под завала, вот так сразу и не пройти.
- И все равно, надо быть начеку, а то рванут, с автоматами или гранатами достанут, – Варфоломеев прислонил Ковалева к стенке укрытия, - смотри – вот гады, накат из трех слоев, так просто не сковырнешь!
 - Не пойму я никак, почему они нас не смяли сразу же, как только мы ворвались в окопы? – Ковалев, застонав, неуклюже опустился на землю, - почему в этом месте офицеры СС? Минометная батарея опять же, и они стрелять вздумали? Нет, тут, что–то нечисто! Помяните мое слово – дорого нам обойдутся эти эсэсовцы! Николай, - обратился он к Варфоломееву, - дай- ко мне мою винтовку!
- Да, брось ты свой винтарь, вот возьми автомат, хоть и фашистская штучка, а надежнее будет! – протянул Гвоздь сибиряку трофейный автомат.
 - Слышь, Гвоздев, я со своей винтовочкой не одного фашиста подстрелю, пока ты дергаться с этой штучкой будешь. Это для ближнего боя. Винтовочкой я далеко этих гадов пошукаю.
По ходу сообщения, пригибаясь, подбежали несколько бойцов во главе с лейтенантом.
- Это все живые? -  поинтересовался Гвоздь.
- Да, есть ещё раненые там, - мотнул в сторону высотки головой лейтенант Анохин.
- Значит, кранты им, – Гвоздь смычно сплюнул в сторону.
- Гранаты у них есть, – со злой уверенностью, ответил взводный, - давайте, показывайте, что тут у вас. Горгадзе, останьтесь с Ковалевым.
 Бойцы прошли на площадку к минометом.
- Да, - лейтенант осматривал минометы, - тяжелые армейские, серьезная штука, на три километра вглубь нашей территории могут достать! Почему же они с них не сделали ни одного выстрела? Мины где?
- Да вот же, - Гвоздь носком сапога легонько ткнул снарядный ящик.
- Так, возле каждого миномета всего по ящику, это мало, и почему эсэсовцы стрелять сами вздумали?
- Эй, идите сюда, – позвал один из бойцов, - смотрите! Под откинутой маскировочной сеткой громоздились с десяток снарядных ящиков.
 - Так, а вот и запас мин, маловато для трех минометов, двадцать минут пострелять и все! – Анохин почесал в задумчивости нос. И почему не поднесли поближе?
- Да чего тут гадать, побоялись артналета, рванут и капут – подвел итог Гвоздь.
- А ну-ка, погодите, - лейтенант открыл ящик, – так, вроде простые мины, но почему две желтые полоски? Ага, марка – «АГ Фарбенидустри».  Это знаменитый Германский химический концерн, а ну, пойдем!
   Он шагнул в сторону двух трупов в черном. Скошенные пулеметной очередью Гвоздя, они лежали рядышком, выронив из рук ящик с минами. Лейтенант Анохин повернул один из трупов на спину. Расстегнул  ремни противогаза и внимательно стал рассматривать его коробку.
- Так, все ясно, банка чуть длиннее, усиленные у них противогазы! – вот почему тут СС!
- Так ты хочешь сказать, что это химические снаряды? – Варфоломеев взял из рук лейтенанта, противогаз.
- Не знаю, не знаю, но только если это так, то сейчас тут такое начнется!
- Да пес с ними с немцами, ты же сам лейтенант нам трандычил, погибать - так с музыкой, тащи с собой хоть одного немца! - Гвоздь вскинул на плечо пулемет.  - Вот смотри немецкая машинка, а фрицев я ни одного скосил из неё! – ты же не пехота, так давай командуй, разворачивай эти трубы, намотаем фашистские кишки на вал!
- Так, - слушай мою команду,  - подал голос Анохин, - ты, Гвоздев, собери все противогазы, какие сможешь найти, Варфоломеев, перебери все ящики, в которых мины с желтыми полосками  отдельно, я,  Горгадзе и остальные - к минометам.
 Бойцы приступили к выполнению указанных распоряжений. Сноровисто разворачивали тяжелые плиты минометов, лейтенант, что-то подкручивал,  глядя в прицел, затем осматривал ящики со снарядами.
- Вот, девять штук, – доложил подошедший Гвоздь, опуская на пол кучу противогазов. 
- Хорошо, - распредели их между бойцами, да, Гвоздев, нас четырнадцать человек, там в окопах трое, еще отправим к ним двоих, – Анохин отдал распоряжение и дворе бойцов, подхватив винтовки, направились к окопам, - противогазы раздай оставшимся.
- На, натянешь фашистскую морду – протянул он противогаз подошедшему Варфоломееву.
Тот движением руки отстранил протянутый ему предмет.
- Товарищ, лейтенант, разрешите доложить, - вытянулся он перед Анохиным.
- Докладывайте, - откликнулся лейтенант.
- Всего двадцать один ящик.
 – Во, точно – очко, – сострил Гвоздь, но на него никто не обратил внимания, - из них ровно десять с двумя желтыми полосками, остальные – нет.
- Значит всего шестьдесят химических мин!  Так, все простые мины поднести на расстояние двадцати метров, распределить примерно поровну в зоне видимости каждого миномета.
Бойцы  дружно кинулись выполнять команду.
- Ты противогаз -то, возьми, – протянул Гвоздев амуницию Варфоломееву,- приказ лейтенанта. Тот, что-то проворчав в ответ перекинул через плечо ремень противогаза.
Только бойцы поднесли по два ящика к каждому миномету, как в небо со стороны русских окопов взвилась красная ракета.
- Во, мля, комиссар остатки рот под пулеметы погнал, – Гвоздь даже присел на снарядный ящик..
- Внимание, бойцы, - заорал Анохин, - к орудиям и делай как я!  Он схватил из ящика, стоявшего рядом с минометом, пузатый бочонок мины, бережно направил хвостовое оперение в ствол и, опустив, зажал уши руками. Звонко хлопнул выстрел. Мина, шелестя, рванулась вверх и плюхнулась в расположении немецких окопов. Грянул взрыв.
- Давай! – показал Анохин Варфоломееву, а сам перебежал к другому миномету,  выплюнувшему свою хвостатую смерть. Подкрутил колесико прицела и дальше, к третьему.   Что-то изменилось в стрельбе немецких пулеметов, и орущая сотнями глоток атакующая масса, устилая трупами  зеленые склоны, высотки докатилась до бруствера немецких окопов. Рванули разрывы гранат. Крики, вопли отчаянно дерущихся людей заметались в теплом весеннем воздухе.
 - Отставить, – подал команду Анохин, - своих положим!
- А ты вон туда посмотри! – Горгадзе тронул разгоряченного боем и слегка оглохшего лейтенанта.
 С немецкой стороны километрах в трех по проселочной дороге пылила колонна техники.
- Командир, - на-ка вот, - грузин протянул ему бинокль, вот у фрицев подобрал, пусть теперь нам послужит.
 - Так, - Анохин повел окулярами бинокля в сторону колонны подходящей техники.
- Пехота, на бронемашинах, раз, два,   начал считать он, … восемнадцать, ага, вот и девятнадцатая! Если считать, что в каждой по десять, а посадить на пол можно как минимум четверых, то их больше двухсот будет, да мотоциклы по трое, сотни три наберется! А нас – четырнадцать, по двадцатки на брата.
 - А ну хлопцы, подтащили поближе мины,  мы с Горгадзе устанавливаем новый прицел,
- Да  кто - нибудь Гвоздева с пулеметом сюда и Ковалева, пусть ворошиловский стрелок еще раз свою винтовочку пристреляет!
Через минуту  Варфоломеев тронул за рукав лейтенанта,  возившегося с прицелом у третьего миномета.
 - Вот, Сань, я два ящика с полосками захватил!
- Нет, Николай,- лейтенант покачал головой, - нельзя, это трибунал и верный расстрел!
- Да вы что, товарищ лейтенант, - обиженно забасил здоровяк Варфоломеев, - они нас как крыс хотели перетравить, а мы, значит, не моги?
- Так-то ж, фашисты, Коль! А мы это мы!  - подвел итог  взводный.