Глава 6

  На завтрак была каша не очень-то щедро приправленная тушенкой. Всю домашнюю живность с окрестных деревенек давно переловили дотошно-хозяйственные интенданты.
Отто Фибих  с деревенской бережливостью  зачистил котелок чуть влажным краешком галеты, смоченной в кофе.  По недельному опыту боев он знал, что русские не начнут свои бессмысленно  безуспешные атаки раньше девяти часов. Пока их командиры в сотый раз не осмотрят окопы, пока комиссары, матерясь,  не сгонят тупых русских солдат на занятия по теории их бородатого бога Карла Маркса, а затем они все прокричат хором свое: «Да здравствует Сталин!», точно – в атаку не побегут. Что у русских так заведено, Отто не сомневался, как же ему об этом рассказывал сам оберст Штайф, а тому оберштурмбанфюрер Вирт. Да и утро было спокойное, тихое, даже «рама», самолет – разведчик не жужжала моторами в чистой небесной сини. «И как им охота умирать в такой чудесный весенний день?» - подумал Отто. Но тут же прогнал эти мысли прочь.
   После поражения под Москвой в некоторых полках вермахта случалось немыслимое:  храбрые солдаты фюрера впадали в страх и  не хотели бежать в атаку на русские позиции. Шепотом  друг другу передавали солдаты страшную новость о десятках расстрелянных паникеров и трусов, но страшнее была новость – сам Гитлер приказал создать штрафные отряды наподобие тех, что стояли перед их полком. Подпираемые сзади своими же пулеметами, были эти люди обречены на нелегкий выбор:  быть убитыми русскими пулями или своим свинцом! Отто даже поежился, как от холодного ветерка. Высшим позором для себя он считал плен, но в глубине души понимал что, выбирая между пленом и штрафбатом, выбрал бы плен.
    Кофе, явно, горчил, наверное, ячмень был сильно пережарен. «Вот Роммель завоюет Африку и будем пить чистейший кофе!» Второму номеру пулеметного расчета Фибиху была по душе эта идея, высказанная вслух  оберстом Штайфом.
 Однако, свой термос он подставил повару. Странное дело, тот привычно не заворчал на солдата, а налил полный термос бурой жидкости и еще улыбнулся при этом. «Ну что, солдат, война кончится, где отдыхать будешь?» приветливо спросил он Отто. «А вот тут возле речки и буду» - не раздумывая, ответил Отто. «А я на Кипре, вино там – чудо!»
 «На Кипре? Это хорошо! Данке шён!» - поблагодарил за кофе Отто.
Неторопливо завинчивая крышку термоса,  он отошел от березы, где уютно расположился повар со своей походной кухней. Почти неслышный ветерок ласково трогал ярко-зеленые листочки березы. Отто погладил ствол дерева рукой, на ладони остался белый след.
  Со стороны русских окопов донесся шелестящий шум.  «Ветер», - успел подумать Отто. Шум перерос в резкий свист, и на месте только что орудующего черпаком повара возник фонтан земли. Ударило в уши, запахло тротилом и гарью.  «Артналет, откуда у русских здесь артиллерия?»  В три прыжка он достиг окопа, спрыгнул и побежал в укрытие.
«Фельзинг, Фибих! -  окликнул оберст Штайф, - в наблюдение!». Проклятье наблюдатель, не защищен тройным накатом бревен блиндажа. Но приказ – есть приказ, и Отто, пригибаясь, выбежал из землянки и присел возле оборудованной для стрельбы ячейки. Атаки русских он не боялся. Сейчас их артиллерия постреляет пару минут, на большее у этих вояк просто не хватит снарядов, комиссар запустит в небо ракету и побегут под пули их пулемета  солдатики, путаясь в полах своих несуразных шинелей, чтобы навсегда лечь горбатыми от вещмешков холмиками. От близкого взрыва вздрогнула земля  «Отто, считай паузы между разрывами», -  наученный опытом первый номер пулеметного расчета Адольф Фельзинг  знал, что так легче, быстро высунувшись за бруствер окопа, мгновенным взглядом охватить территорию противника. Артиллерия русских долбила  окопы, стрелковые ячейки  почти непрерывно. «Черт с ними», -  перекрикивая грохот взрывов, прокричал первый номер, - «Не высовывайся, они ракету дадут, будет видно!»  Смутное чувство тревоги зародилось в душе Отто. Почти пятнадцать дней русские не применяли артиллерию так массивно, да еще  снаряды ложились слишком уж точно по линиям окопов.
    Выждав, казалось бы, секундный перерыв в сплошном грохоте разрывов он быстро высунулся из-за насыпи окопов. То, что он увидел, повергло его в шок. Русские стремительным броском уже добежали до проволочных заграждений. Прямо на ходу они забрасывали гранатами ряд проволоки, пробегали, казалось,  прямо через взрывы, некоторые, кувыркаясь в воздухе словно акробаты, перелетали через колючки, наспех натянутые на деревянные колья. Человек двадцать были уже метрах в ста от их линии обороны. «Ахтунг, - заорал Отто, - русские атакуют!». Пока Фельзинг устанавливал на сошки МГ, в рядах атакующих русских произошло замешательство. Из ДОТов дружно ударили пулеметы, и атакующие цепи подобно волнам, наткнувшимся на утес, залегли. Но что это?  Русские все равно упорно ползли вперед. Большая часть атакующих солдат отползала налево, намереваясь укрыться в ложбинке. Словно хорошо смазанная швейная машинка фирмы Зингер, застрекотал пулемет их   расчета.  «Вот так их», - с облегчением подумал Отто. Но пули веером прошли выше тех, кто уже достиг ложбинки.  В невысокой еще траве видно было, как они настойчиво ползут вперед.  «Их много, рванут  через минное поле, добегут до окопов!», - Фельзинг повернул белое от страха лицо к Отто, «Хватай патроны, перемещаемся влево, там, на выходе из ложбинки,  их достанем!»  Почти натыкаясь на спину своего напарника, Отто, пригибаясь, последовал за ним, держа в руках по два патронных ящика.  Окоп в ложбинке был вырыт наспех, и в надежде на минное поле -  слишком мелок, голова и плечи предательски торчали из-за земляного вала.
   Фельзинг  привычным движением  укрепил сошки пулемета на бруствере окопа и дал очередь по упрямо ползущим вперед  русским. Но из-за того что окоп был мелким, а может просто в спешке, пули выбили фонтанчики метрах в пяти перед  наступающими. «А,  руссише швайне», - он пошире расставил ноги, приладил удобнее приклад пулемета к плечу. Вдруг судорожно схватил  пулемет обеими руками, отпрыгнул к противоположной стенке окопа, с изумлением посмотрел как-то враз затуманенными глазами на Отто и стал сползать вниз.
 Прямо посредине лба, ближе к носу,  у него образовалась черная дырочка. Каска сползла с его головы, когда безжизненное тело  фельдфебеля 548 пехотного полка Адольфа Фельзинга успокоилось на дне окопа. С леденящим душу ужасом  Отто увидел,  как по сукну подкладки каски  стекали мозги, смешанные с кровью, торчала желтоватая кость черепа его друга, убитого русской пулей. Близкий грохот взрыва от  сработавшей мины  привел его в чувство. Он рывком схватил валявшийся пулемет и броском установил его на край окопа.  Холодок ужаса продолжал холодной змеёй струится между лопатками. И было от чего. Русские,  не останавливаясь ни на секунду, ползли и ползли вперед. Вот один замер и стал разгребать что-то руками перед собой.  Другой быстрой ящерицей  сразу же продолжил подползать к окопам,  обогнув замершего солдата. «Да это спецподразделение! И минеры и десант сразу, вон как стремительно атакуют!»  - успел подумать он, давая длинную очередь по этим вертким фигуркам. Кто-то громко закричал от боли, двое ткнулись в землю там, где их застали пули. Что-то громко крича на своем дикарском языке, вскочил один и рванулся куда-то в сторону. Отто повел стволом в след убегающей фигурки  и,  плавно нажав на спусковой крючок, словно спелый стебелек пшеницы, срезал эту суматошно дергающуюся мишень.   
    Атакующий русский сделал еще пару шагов и нелепо рухнул на землю. Взметнулся фонтан взрыва. «Ага, не нравится вам наши мины!»  - злорадно заорал Отто. Краем глаза он успел заметить подбегающую к нему справа по окопу фигурку в черном. «Эсэсовцы пришли на подмогу!» - облегченно подумал он. Ещё один русский вскочил,  заорав  что-то непонятное,  рванулся вперед. «А вот это мы посмотрим!» - хладнокровно повел в его сторону стволом Отто. Но чертов русский,  как загнанный охотниками заяц, стал петлять по ложбинке. Отто  выпустил длинную очередь. Русский упал, перекатился в сторону и,   изогнувшись, швырнул в сторону Отто какой-то предмет. «Граната» - только и успел подумать Отто. Столб земли взвился вверх перед ним, забив ему глаза и рот, отшвырнув куда-то назад. «Вот и получил я свою землю» - успел подумать  простой сельский  парень из немецкой деревеньки Дармлердорф, расположенной неподалеку от Кёльна.