Мечте навстречу, гл. 20

               

   
  Учебные занятия многим понравились, особенно уроки Круглова и закон Божий.  Теперь Сапожников уже не сомневался в необходимости учебы, и с удовольствием ходил на занятия. На занятиях Надя  Белова отличалась усердием. Она внимательно слушала преподавателей, аккуратно вела конспекты и часто поднимала руку, чтобы ответить.  Ольга тоже хорошо успевала по учебе, не желая отставать от подруги.
      На  занятиях Круглов  спрашивал Надежду  чаще, чем  других. Вечером, уединяясь с Валентиной,  Надя жаловалась на него, что он слишком к ней строг на  уроках.
      - Это он так специально, как ты думаешь?
      - Вполне может быть, — проговорила  Валентина, — Ты только не вступай  с ним в спор. Молчи и слушайся. Этим ты победишь его быстрее.

      - Нет, я вижу, что он меня  невзлюбил и поэтому такой.
      - Дурочка ты моя! Разве тебя можно  невзлюбить, такую милую и симпатичную мордашку? – Валентина  обняла ее за плечи  и добавила. — И такую талантливую. Он просто сменил тактику, поэтому будь с ним настороже. Так что делай уроки и учись  на пять. А результаты появятся в свое время.
      - Ты для меня  как  вторая мама, – прислонилась Надя   к ее плечу. — Что бы я делала, если бы с тобой не сдружилась?
      - Видно, Бог нас направил друг к другу, - ответила Валентина.

       Строительные работы  подходили  к концу. Круглов занимался подвозкой и установкой оборудования в учебный корпус и столярный цех. На первое октября намечалось открытие этих объектов, на которое опять должно было приехать  высокое начальство.  По этому случаю также должна была выступить  художественная самодеятельность, но уже с новым репертуаром. Надя, как ведущая солистка,  готовила   три  сольных номера.
     На свои репетиции участники самодеятельности старались  никого не пускать. Правда, начальник изредка мог позволить себе нарушить этот запрет. За неделю до открытия он явился  в клуб, когда Надя репетировала песню «Айсберг». До него донеслись  слова песни: «А ты такой холодный, как айсберг в океане, и все твои печали под синею водой…» Он  остановился и заслушался ее голосом. Кто-то заметил  капитана и сказал об этом Валентине.

     Валентина похлопала в ладоши и остановила репетицию, объявив десятиминутный перерыв. Пришлось  Павлу выходить из укрытия и предстать перед  людьми.
     - Здравствуйте, товарищи артисты! — поздоровался он со всеми. Надя села на стул возле пианино и сделала вид, что рассматривает ноты. «Не смотрит на меня. Эх, Надюша, как хочется припасть к твоим ногам и прижать тебя к себе». -  с нежностью подумал он.
     После ответного приветствия  напомнил участникам о предстоящем концерте.
     - Этот концерт будет непросто концертом художественной самодеятельности. Это будет ваш экзамен на зрелость.
     - Да какие мы зрелые, помилуйте! -  всплеснула руками худрук. - Зеленые мы еще,  зеленые! Какой с нас спрос еще?

     - Ну, это вы бросьте  оппортунистические штучки, Валентина. –  Круглов  погрозил ей пальцем. -  Меня кто спрашивал, когда задача стояла построить  профилакторий? Сказали – построй, и я сказал: есть построить! Потому что надо.  Понятно? Вы в скором времени должны будете показывать себя по всей области. Пусть знают наших!
     После такого аргумента начальника Валентине нечего было возразить, и она, вздохнув, ответила:
     - Надо так надо. Будем работать. Что еще скажете?
     - Больше ничего. Репетируйте, дерзайте! Успехов вам! – он мельком бросив взгляд в сторону Нади, покинул клуб.
     - Какой мужчина наш капитан! -  восхищенно проговорила Ольга Наде. – Вот кому-то повезет стать его женой.

     - И даже не смотрите на него, девоньки! Видите, какой он? –  услышав ее, стала говорить Валентина специально для Ольги, чтобы не делала конкуренцию Наде. —   Он в два счета может заморочить женщине голову, сердце разбить, а жениться - не женится. Он свободу свою ни на что не променяет.  Не семьянин он.  Правда, насчет его деловой хватки – тут ему равному  вряд ли найдешь!  Работа для него – и  жена, и  дети. Я так думаю. Все, ребятушки – перерыв окончен. За работу!

     Предупреждение Валентины  Надя отнесла и к себе: она решила не поддаваться на сладкие речи Круглова, если вдруг он  снова начнет к ней  приставать, так сказать, клин подбивать. "Вот какой ты, оказывается, фрукт - хочешь голову мне заморочить, сердце разбить и бросить? Не выйдет, дорогой капитан! Тем более, я тебе не ровня, чтобы на что-то надеяться," - подумала она с горечью. Все же любила она его, окаянного, до глубины души, хоть и сознавала в душе, что  не подходит она к нему, как кандидатка в жены, по всем статьям.

     Репетиция выматывала людей не меньше, чем работа на стройке. Надо было не ударить в грязь лицом, поэтому и малейшие ошибки  не допускались. Хоть у Валентины не хватало музыкального образования, но фальшь она чувствовала четко,  поэтому  и в этой работе не могла   допустить брака.

                ***
   
       Стояло бабье лето. Первый день октября  выдался, как на заказ, теплый, как в сентябре.  Солнце щедро дарило тепло в этот день, а легкий ветерок весело и беззаботно шуршал листвой в кронах деревьев, обдувая каждый листок.
       К половине второго  приехали гости, которых встретил Круглов со всей своей командой. Среди приглашенных были Толстов, полковник Сиротин,   инспекторы  Сергина, Матвиенко и Полякова, а также отец Николай.   Обменявшись рукопожатиями, гости и хозяева направились к объектам. Разогревшись на солнце, некоторые мужчины сняли свои пиджаки, только отец Николай, облаченный в свою черную рясу, казалось, не испытывал ни холода, ни жары.
      Сергина старалась идти рядом с Павлом, чтобы перекинуться с ним несколькими фразами. Ей показалось, что он стал несколько суховат с ней; это чувствовалось во взглядах и даже при пожатии рук.  Но она не придала этому  серьезного значения, оправдывая необходимостью конспирации их отношений.   
      Обитатели профилактория, собравшись возле сияющего новизной здания учебного корпуса, поджидали гостей и начальство.
 
      Вход в здание был перекрыт  красной лентой. При приближении важной комиссии люди расступились, давая ей проход. Круглов сказал небольшую речь типа «Мы строили, строили и, наконец, построили» и потом передал ножницы для перерезания ленты из рук бригадира в руки заместителя губернатора. Толстов поднялся на крыльцо и обратился с речью:
      - Сегодня, друзья, знаменательный день, которого мы все очень ждали. Сейчас мы на пороге открытия  учебного корпуса и столярного цеха, которые очень нужны для  вас. В учебном корпусе вы будете овладевать знаниями в освоении выбранных профессий, а в столярном цехе применять эти знания на практике, делая мебель, окна, двери и многое другое, выполняя заказы города. Я желаю вам успехов и удачи! Благодарю за внимание!
      После этой небольшой речи зам губернатора  под дружные хлопки перерезал ленту и повел за собой в здание, которое еще пахло краской и строганым  деревом, членов комиссии.
   
      Минут через пятнадцать, осмотрев учебный корпус, комиссия перешла к открытию столярного цеха. Поскольку речь уже была сказана,  Толстов быстро перерезал ленту и на дверях столярного цеха.  Комиссия обошла его  по периметру вдоль стен  и вышли обратно.   
      - Ну что скажете, уважаемые члены комиссии? - поинтересовался Круглов, испытывая волнение.
      - Узнаешь об этом  на банкете, Павел Петрович! – похлопал его по плечу Сиротин. - А теперь веди нас на концерт.

      - А где у вас туалет? -  тихо спросила подошедшая к нему инспектор Матвиенко.
      - Там,  за учебным корпусом! – указал рукой Круглов.
      Он посмотрел, как группа женщин оторвалась от мужчин и поспешила за учебный корпус. До него донеслись слова Матвиенко:
      -  Вот почему я не очень хотела ехать сюда: здесь все  удобства на улице.   Поехала  только из-за концерта…


 
    
                Продолжение http://proza.ru/2015/05/06/269