Мечте навстречу, гл. 20

               

     В субботу перед ужином Круглов объявил, что в воскресенье после обеда состоится вылазка в лес за грибами и рыбная ловля. Это объявление было встречено с восторгом и удивлением: надо же, дожили до такого счастливого дня!
     В воскресенье обед сделали на час раньше, чтобы хватило времени на сбор грибов.  В лес отправилось двадцать человек, которые хорошо разбирались в грибах. Также была организована рыбная ловля. Для этого изготовили десять удочек прямо на месте из длинных и тонких веток ракиты.  Рыбаки под присмотром двух сержантов отправились на неширокую, мелководную речушку, протекавшую  метрах в ста от профилактория и скрывавшуюся в густых зарослях.
     На все мероприятия отпускалось время до пяти часов, чтобы   поспеть к ужину.
     Круглов не боялся, что получив свободу, некоторые сбегут из профилактория. Во-первых, бежать  им некуда. Вернуться в свой подвал кормить  вшей и блох, вряд ли кто захочет. А во-вторых, для этих людей жизнь в профилактории – второе рождение на свет, где о каждом проявляется забота. Людей больше волновала мысль, что будет потом, когда срок их закончится, и их выпустят в полузабытый недобрый мир. 
     Грибники и рыбаки пришли одновременно, и все могли похвастаться своими успехами. У крыльца столовой был разостлан  большой брезент, на который  высыпали собранные грибы, а в большую кастрюлю рыболовы скидывали свой улов. После ужина не участвовавшие в сборе грибов и рыбной ловле люди разбирали грибы по видам и чистили рыбу. Среди грибов были сыроежки, грузди, волнушки, подберезовики, подосиновики.  Из сыроежек планировали в понедельник на обед сварить суп, подберезовики и подосиновики засушить, а грузди и волнушки – засолить.  Из пойманной речной рыбы – карасей и гольянов – решили  сварить  на завтрак уху.
     Настроение у людей было  радостное. Некоторые участники ходили с сияющими лицами, как герои дня, похваляясь своими успехами.  Круглов улучил момент и подошел к Наде, которая занималась переборкой грибов. Он присел рядом на корточки и стал  ей помогать.
     - Какой красивый гриб! – Павел залюбовался крупным  подосиновиком и спросил:
     – Как он называется?
     - Подосиновик, – ответила Надя, зардевшись.
     - Куда его? – спросил он, не зная, в какую кучу его откинуть.
     - Вон там подосиновики и подберезовики, – она показала рукой на отдельную кучу.
     - Мухоморы и поганки не попадаются? – спросил он, улыбнувшись.
     - Нет, что вы! За грибами ходили только  знатоки.
     - Зато я в них – ни бельмеса! – он широко улыбнулся ей, затем   поднялся и обратился ко всем:
     – Ну что,  друзья, понравилось ходить  за грибами?
     - Понравилось! - послышались голоса.
     - Есть смысл собирать грибы и ловить рыбу?
     - Есть, конечно!
     - Будем каждую неделю это делать, пока грибы не кончатся и пока речка не замерзнет. 
     - Рыбу и зимой можно ловить.
     - Значит, и зимой будем ловить… 
         
      Целевые прогулки в лес и занятие рыбной ловлей внесли свежую струю в жизнь обитателей профилактория. И учебные занятия всем понравились, особенно уроки Круглова и закон Божий.  Теперь Сапожников переменил свое мнение, что  учеба им не нужна, и с удовольствием ходил на занятия. На занятиях Надя  Белова отличалась усердием. Она внимательно слушала преподавателей, аккуратно вела конспекты и часто поднимала руку, чтобы ответить.  Ольга тоже хорошо успевала по учебе, не желая отставать от подруги.
      На своих занятиях Круглов  относился к Наде  строже,  спрашивал жестче и чаще, чем  других. Вечером, уединяясь с Валентиной,  Надя жаловалась на него, что он слишком к ней строг на  уроках.
      - Это он так специально, как ты думаешь?
      - Вполне может быть, — проговорила  Валентина, — Ты только не вступай  с ним в спор. Молчи и слушайся. Этим ты победишь его быстрее.
      - Нет, я вижу, что он меня  невзлюбил и поэтому такой.
      - Дурочка ты моя! Разве тебя можно  невзлюбить, такую милую и симпатичную мордашку? – Валентина  обняла ее за плечи  и добавила. — И такую талантливую. Он просто сменил тактику, поэтому будь с ним настороже. Так что делай уроки и учись  на пять. А результаты появятся в свое время.
      - Ты для меня  как  вторая мама, – прислонилась Надя   к ее плечу. — Что бы я делала, если бы с тобой не сдружилась?
      - Видно, Бог нас направил друг к другу, - ответила Валентина.

      Наступил  октябрь. Строительные работы по профилакторию подходили  к концу. Круглов занимался подвозкой и установкой оборудования в учебный корпус и столярный цех. Пятнадцатого октября намечалось открытие этих объектов, на которое опять должно было приехать  высокое начальство.  По этому случаю также должна была выступить  художественная самодеятельность, но уже с новым репертуаром. Надя, как ведущая солистка,  готовила   три  сольных номера.
     На свои репетиции участники самодеятельности старались  никого не пускать. Правда, Круглов изредка мог позволить себе нарушить этот запрет. За неделю до открытия Круглов пришел в клуб, когда Надя репетировала песню «Айсберг». До него донеслись  слова песни: «А ты такой холодный, как айсберг в океане, и все твои печали под синею водой…» Он  остановился и заслушался ее голосом. Кто-то заметил  капитана и сказал об этом Валентине.
     Валентина похлопала в ладоши и остановила репетицию, объявив десятиминутный перерыв. Пришлось  Круглову выходить из укрытия и предстать перед  людьми.
     - Здравствуйте, товарищи артисты! — поздоровался он со всеми. Надя села на стул возле пианино и сделала вид, что рассматривает ноты. «Не смотрит на меня. Эх, Надюша, как хочется припасть к твоим ногам и прижаться к тебе». -  с нежностью подумал он.
     После ответного приветствия  Круглов напомнил о предстоящем концерте.
     - Этот концерт будет непросто концертом художественной самодеятельности. Это будет ваш экзамен на зрелость.
     - Да какие мы зрелые, помилуйте! -  всплеснула руками Валентина. - Зеленые мы еще,  зеленые! Какой с нас спрос еще?
     - Ну, это вы бросьте  оппортунистические штучки, Валентина. –  Круглов  погрозил ей пальцем. -  Меня кто спрашивал, когда задача стояла построить  профилакторий? Сказали – построй, и я сказал: есть построить! Потому что надо.  Понятно? Вы в скором времени должны будете показывать себя по всей области. Пусть знают наших!
     После такого аргумента Валентине нечего было возразить, и она, вздохнув, ответила:
     - Надо так надо. Будем работать. Что еще скажете?
     - Больше ничего. Репетируйте, дерзайте! Успехов вам! – ответил Круглов и, мельком бросив взгляд в сторону Нади, покинул клуб.
     - Какой мужчина наш капитан! -  восхищенно проговорила Ольга Наде. – Вот кому-то повезет стать его женой.
     - И даже не смотрите на него, девоньки! Видите, какой он? –  услышав ее, стала говорить Валентина специально для Ольги, чтобы не делала конкуренцию Наде. —   Он может заморочить голову, сердце разбить, а жениться - не женится. Он свободу свою ни на что не променяет.  Не семьянин он.  Правда, насчет его деловой хватки – тут ему равному  вряд ли найдешь!  Работа для него – и  жена, и  дети. Я так думаю. Все, ребятушки – перерыв окончен. За работу!
     Но слова Валентины про Круглова  Надя отнесла и к себе: она ожесточилась  еще  больше  и решила не поддаваться  ему, если вдруг он  снова начнет к ней  приставать. "Вот какой ты, оказывается, фрукт - хочешь меня заморочить, сердце разбить и бросить? Как обидно! Хотя, разве я тебе ровня, чтобы претендовать на тебя?" - подумала она с горечью. Все же любила она его, окаянного, до глубины души, хоть и сознавала, что  далека от него по социальному уровню.
     Репетиция выматывала людей не меньше, чем работа на стройке. Надо было не ударить в грязь лицом, поэтому и малейшие ошибки  не допускались. Хоть у Валентины не хватало музыкального образования, но фальшь она чувствовала четко,  поэтому  и в этой работе не могла   допустить брака.
    
      И вот пришел день  открытия учебного корпуса и столярного цеха. Открытие  этих объектов решили объединить, чтобы сэкономить  затраты.  К половине второго  приехали гости, которых встретил Круглов со всей своей командой. Среди приглашенных были Толстов, полковник Сиротин,   инспекторы  Сергина, Матвиенко и Полякова, а также отец Николай.   Обменявшись рукопожатиями, гости и хозяева направились к объектам.
      Сергина старалась идти рядом с Кругловым, чтобы перекинуться с ним несколькими фразами. Ей показалось, что он стал несколько суховат с ней; это чувствовалось во взглядах и даже при пожатии рук.  Но она не придала этому  серьезного значения, оправдывая наличием посторонних людей.   
      Все обитатели профилактория собрались возле сияющего новизной здания учебного корпуса и поджидали гостей и начальство. 
      Вход в здание был перекрыт  красной лентой. При приближении важной комиссии люди расступились, давая ей проход. Круглов сказал небольшую речь типа «Мы строили, строили и, наконец, построили» и потом передал ножницы для перерезывания ленты из рук бригадира в руки заместителя губернатора. Толстов поднялся на крыльцо и обратился с речью:
      - Сегодня, друзья, знаменательный день, которого мы все очень ждали. Сейчас мы на пороге открытия  учебного корпуса и столярного цеха, которые очень нужны для  вас. В учебном корпусе вы будете овладевать знаниями в освоении выбранных профессий, а в столярном цехе применять эти знания на практике, делая мебель, окна, двери и многое другое, выполняя заказы города. Я желаю вам успехов и удачи! Благодарю за внимание!
      После этой небольшой речи зам губернатора  под дружные аплодисменты перерезал ленту и повел за собой в здание, которое еще пахло краской и строганым  деревом, членов комиссии.   
      Затем комиссия перешла к открытию столярного цеха. Поскольку речь уже была сказана,  Толстов быстро перерезал ленту и на дверях столярного цеха.  Комиссия обошла его  по периметру вдоль стен  и вышли обратно.
      Когда все гости вышли из цеха, Круглов спросил:
      - Ну что скажете, уважаемые члены комиссии?
      - Узнаешь об этом  на банкете, Павел Петрович! – похлопал его по плечу Сиротин. - А теперь веди нас на концерт.
      - А где у вас туалет? -  тихо спросила подошедшая к нему инспектор Матвиенко.
      - А туалет – за учебным корпусом – там! – указал рукой Круглов.
      - Зачем так громко, Павел Петрович? – с легким укором посмотрела на него женщина.
      - Ох, прошу прощения! – он приложил руку к груди, показывая искреннее раскаяние.
      Он посмотрел, как группа женщин оторвалась от мужчин и поспешила вперед. До него донеслись слова Матвиенко:
      -  Вот почему я не очень хотела ехать сюда: здесь все  удобства на улице,  - трудно тут будет женщинам зимой.  Поехала  только из-за концерта…

                Продолжение http://proza.ru/2015/05/06/269