С изнанки

Есть такой вид туризма -- круизы. Эдакий комплексно ударный вид отдыха от праведных трудов и неправедных напрягов нашего урбанистического образа жизни.
В силу волевой и частично интеллектуальной своей ущербности я пока не был приобщён к этому высоко концептуальному виду отдыха и путешествую, в основном, в одно лицо, короткими перебежками и преимущественно в сидячем положении. Но опять же в силу природного любопытства и прочего расширения личного кругозора вопросом этим изредка интересуюсь, особенно, если приходится к слову. Ну уж и вовсе незаслуженной удачей считаю рассказы очевидцев, тем более бывших членов экипажей круизных лайнеров -- такой, всегда притягательно интересный, взгляд изнутри.

В расцвете юности, когда привязанности и стремительно множащиеся родственные связи ещё не обременяют человека так, как в старости, ветры странствий легко кружат голову, обостряя неудержимую жажду перемен к лучшему, каковое, как известно, находится всегда там, где нас нет. Наличие же такого фактора, как, сознание, что, избрав жребий пилигрима, ты выручишь из беды своих близких, и вовсе придаёт всей авантюре легитимно цементирующий характер. Именно в такой период своей жизни болгарский гражданин Венц Иванов, трезво оценив фактическое соотношение своих житейских притязаний и их на тот момент реальных воплощений, произвёл веерную рассылку резюме с чётко сформулированным желанием занять любую вакансию в международной круизной компании с англоговорящей командой. Наличие жены, двух малолетних детей, родителей и резко взятого родной страной курса на неминуемое улучшение жизни народонаселения, делали решение податься на заработки за океан единственно верным и неизбежным, несмотря даже на вынужденное завершение многоцветной карьеры Венца как экономиста, строителя и мелкого предпринимателя с большим стажем. Надо сказать, что финансы молодого человека в тот момент пребывали в самом неустроенном состоянии, и он, как любой ответственный семьянин, ежедневно вёл тщетную борьбу с неизмеримо и неизменно превосходящими силами житейских катаклизмов. Поэтому, когда однажды пришёл положительный ответ от крупной канадской круизной компании, он уже не сомневался в правильности своего решения, а быстро собрался, получил канадскую рабочую визу на полгода (срок его испытательной стажировки в компании по условиям контракта) и вылетел в Ванкувер.

Солнце заливало лучами безоблачное небо над Атлантикой, а заодно и салон самолёта, и Венц попросил соседку, сидящую у окна, опустить шторку. После этого они, как водится, разговорились. В наш суматошный век, когда всем так не хватает времени, изредка могут найтись два человека, способные вести неспешные разговоры, особенно, когда всё равно выбора нет. По всем показателям собеседница Венца относилась к натурам избранным, утонченным, открытым и улыбчивым. Её волосы полыхали огнём ночного костра, а очертания рта уверенно свидетельствовали о незаурядности с явной склонностью к приключениям. -- Рыжая бестия, и, наверняка, умеет настоять на своём в любых обстоятельствах -- подумал бы Венц уважительно, если бы имел навыки физиономиста и не был терзаем тревогой. Источником последнего обстоятельства было сообщение от работодателя, полученное в последний день перед вылетом. Компания вежливо уведомляла, что в связи с внезапно возникшей необходимостью в ремонтных работах на борту круизного парома, сроки начала круиза, а, значит, и момент, когда новый член команды сможет приступить к своим обязанностям, откладываются на неопределённое время. Это значило, что молодой человек определённо пролетал со сроками рабочей визы в случае, если задержка будет существенной.
Нужно было принимать какое-то решение о времени и месте пребывания до прояснения ситуации, а этого-то и не хотелось -- в последнее время он только этим и занимался и собирался, наконец, немного расслабиться, обретя стабильность в заморских краях.

Красивый глубокий голос соседки проникал в его мозг с силой горного потока, постепенно увлекая за собой все тревожные мысли, пока наш герой не понял, что внимательно слушает эту женщину, которая просто и спокойно рассказывала о себе, о родном городе, о друзьях -- в общем, обо всём, о чём обычно говорят случайные попутчики.
В друзьях у нее значились сплошь люди из узкого круга местного руководства. Сама она была одной из ведущих персон культурного слоя Канады, вращалась в кругах ванкуверской театральной элиты, жила в центральной части Ванкувера, занималась, более чем любимым, делом -- была примой оперы -- и имела самые радужные представления о миропорядке. Короче, форма её существования была следствием когда-то давно одержанной победы комбинации щедрых природных даров и неизменной удачи над досужими житейскими предрассудками.
Такие мимолётные встречи с женщинами неординарными бросают отсвет на душевные процессы молодых людей, проникающий сквозь невозмутимость даже самых бестрепетных из них. Другими словами -- Венц поддался редкому обаянию попутчицы и решительно расслабился, отчего его глаза засияли, и "...голос принял расслабление: выражение голоса, обремененного удовольствием". Тревога совершенно покинула его вместе с воспоминаниями о доме, заботах и прочих неприятностях. Он чувствовал, как уверенность наполняет его, наделяя способностью впредь смеяться над любыми рухнувшими надеждами и строить самые изощренные, самые смелые планы против обыденности и суеты.

Утренний свет янтарным душем лился на здание Международного Аэропорта Ванкувера, радостно озаряя стеклянные стены, взлётные полосы, самолёты, многочисленные службы и тех пассажиров, которым посчастливилось прилететь в этот город-мир тем утром. Среди последних двое выделялись особенной неторопливостью и какой-то печальной сосредоточенностью. Невысокий коренастый молодой человек шёл рядом с красивой терпкой осенней красотой женщиной мимо водопадов и рек, с берегами, поросшими цветущими деревьями и другой бурной растительностью в горшках, мимо стены-аквариума с морскими рыбами -- мимо всех этих чудес ванкуверского аэропорта, как будто не замечая их. На паспортном контроле офицер, глядя в экран компьютера перед собой, задал Венцу четыре стандартных вопроса -- с какой целью приехали, где остановитесь, какие достопримечательности хотите посмотреть, когда уезжаете. Получив на все из них ответ -- Да, он понимающе взглянул на Венца и молча поставил штамп въездной визы в паспорте нашего героя.

Пропустим технические подробности поездки Венца из аэропорта до даунтауна как несущественные и сосредоточимся на более интересном -- на его душевном состоянии. Думаю, из всех известных состояний духа обычному человеку труднее всего долго поддерживать в себе возвышенное негодование. Это неустойчивое по определению чувство быстро проходит несколько стадий от тошноты до ощущения небывалой удачи и входит в клинч с желанием немедленной практической реализации и остатками величия души. Венц был человеком обычным, поэтому предложение составить ему протекцию для натурализации в Канаде, сделанное его попутчицей в момент, когда самолёт уже катился по взлётной полосе, в той же степени тактично, как и недвусмысленно, вызвало в нём стремительную смену тех самых ощущений. И теперь он чувствовал беспокойную радость. Он чувствовал себя сильным, но нерешительным. Он знал, что всё, что ни делалось в лучшем из миров, явно делалось к лучшему, но теперь не был в этом до конца уверен.

Солнце, должно быть, чуть потускнело к вечеру, но продолжало лить свой вечерний свет на древние леса парка Капилано, невозмутимо величественные дома старого квартала Гэстаун, и башню Харбор-центра на улице Хастингс. Воздух, вероятно, был тих, прозрачен и свеж, а отблески вечерней зари освещали путь молодого человека. Или нет. Не так. Лучше пусть воздух был пропитан тем запахом беспросветной влаги, который становится так ощутим в конце дня во влажном климате Британской Колумбии. Небо отливало сумеречным свинцом. Пошёл дождь. Его плотные потоки свистели и шлёпались на землю, превращая аллею парка, по которой брёл наш герой, в бурлящую реку. Ну вот, теперь фраза -- невыносимая жалость к себе охватила молодого человека (ведь нет ничего печальнее, чем расставание с чуть поманившей удачей, и дождь на закате) -- прозвучит логично и естественно. Хотя и немного грустно, если не знать, что всё закончилось хорошо.

Правильность принятого решения зависит от правильности выбранной стратегии. Блистательнейшие замыслы рассыпаются, если ваша стратегия страдает умственной отсталостью. Как показало время (и не слишком отдалённое), стратегия Венца оказалась исключительно верной. Уже через несколько дней он, в должности работника казино круизного лайнера, держащего курс в Средиземное море, находился в двух днях пути от порта Ванкувера.

Каждый раз рассказывая мне о днях, проведённых на корабле, Венц обязательно добавлял пару новых баек из жизни круизного судна, которые я вначале искренне считал за быль. Хотя, возможно, со временем просто количество историй, превысив меру, перешло в другое качество -- в разряд баек. Но всё равно, вспоминая изредка рассказы этого человека о своей не слишком отдалённой юности, я представляю и ту пожилую американку, супруг которой каждую ночь звонил дежурному с требованием передать капитану, чтобы тот принял меры к прекращению этой невыносимой качки, мешающей его супруге уснуть. И примерно через час звонил повторно с благодарностью за принятые меры, унявшие шторм -- моя жена спит!, делился он радостью. Я хорошо вижу Венца в качестве сопровождающего пассажиров на экскурсии на берег -- он делал это с удовольствием и в своей всегдашней спокойно насмешливой манере даже тогда, когда ему приходилось разрешать неизменно возникающие претензии некоторых пассажиров, например, к слишком медленной скорости передвижении на ослике вверх по склону на острове Фира и требованием вернуть из-за этого деньги за экскурсию. Я слышу, как молодая женщина, случайно узнав, что крупье работал сверхурочно (кого-то понадобилось срочно заменить), потребовала аннулировать её проигрыш на формальном основании нарушении правил заведения.
И, наконец, я отчётливо представляю, как Венц, вернувшись домой в отпуск, вынужден был принять сложное решение -- бросить свою интересную во всех отношениях работу ради воспитания детей, которыми, как оказалось, в его отсутствие никто не занимался. Он вернулся к своему многоцветному мелкому предпринимательству, которым снова обеспечивает житейские блага для своих двух сыновей и бывшей жены.