Белый всадник

                Владимир Нестеренко
                Рассказ

        Кеша любил всё живое. Увидит в траве возле речки лягушку, поймает, посадит на ладонь и любуется. Она холодная,  лупоглазая в разноцветном ореховом фраке. Кеша видит, как разбегаются по спинке  золотистые линии. На брюшке и передних лапках желтые полянки с темными пятнами, на задних  лапках фиолетовые и изумрудные полосы. Словом, та ещё модница!
      Кеша смотрит на нее, улыбка так и тянет рот во все стороны. Он сидит на корточках и ждет, когда лягушка сама спрыгнет с ладони в траву и направится к речке, чтобы нырнуть в воду и забиться под корягу от нахала.
      Но Кеша не нахал, он просто любопытный и безвредный. Колька, его дружок из города, не верит, что лягушку запросто можно поймать в траве.
      - Врун, она вовсе не сухопутная, живет в воде.
      - Она земноводная! Слышал о таком. Весной мечет икру где-нибудь в тихой заводи. Целые тенета развесит. Головастики из нее выклевываются и растут в воде. Потом лягушка любит путешествовать по лугу. Собирает своим длинным язычком всяких насекомых. Ты со мной не спорь. Я за всем тут наблюдаю.
     Колька раньше тоже жил в деревне, недалеко от Кеши. Теперь в городе, но  часто с отцом приезжает на речку рыбачить, дышать свежим воздухом и жарить шашлыки.
     -Я бы тоже знал, если бы не город. Зато ты ни разу не был в зоопарке в Роевом  Ручье. Вот где насмотришься всякого зверья и птиц.
     -Ничего, ещё побываю, посмотрю. Только лучшего места, чем речка Бузим с полянами и лесами - нет. Слышишь трель жаворонка? Чудо, как хорошо поёт. На моей поляне  живет несколько птах. Я даже два гнезда нашёл. В одном пять яичек голубеньких с пятнышками, во втором четыре. Почти как воробьиные.
Мальчишки прислушались. Точно, с неба к ним прилетела заливистая трель.
     - Скоро самка сядет на яйца. Выпарит птенцов. А сейчас она от восторга в небе трепещет. Снесла яичко и запела.
     - Откуда ты знаешь?
     -Знаю, она только утрами поёт. А солнце припекать начнет, прячется в траве. Кормится семенами, да всяким гнусом. Куры у нас тоже утрами несутся. Спрыгнет с гнезда и кудахчет. Хвалится о прибытке. Ладно, разговоры в сторону. Не люблю болтать языком на рыбалке.
     Мальчишки уставились на поплавки в ожидании поклёвки. Вдруг Кеша встрепенулся, тревожно озираясь по сторонам.
     -Ты чего?
     - Дымом пахнуло, пал кто-то пустил!
     - Это отец мой костер запалил, он же выше нас рыбачит, возле машины. Шашлык решил готовить.
     - Нет, дровяной дым так не пахнет. Это трава прошлогодняя пластает!    
     Кеша вскочил, выбежал на крутой берег реки, где лежала его поляна с жаворонками. На ней густое и косматое разнотравье не выбитое с лета скотом и не скошенное косарями. Поляна огромная, в несколько гектаров и точно, как угадал Кеша, кто-то поджог от дороги траву. А может,  сушь затлела от брошенной сигареты, и теперь огонь взялся стеной, густо дымя, двигаясь к реке.
     -А-а!- завопил Кеша,- паразиты, подожгли мою поляну. Гнёзда, гнёзда погорят, яички сжарятся.
     Кеша заметался вдоль речного обрыва. Вот он скатился к речке, схватил котелок, в котором любил тут же на берегу варить уху, зная, что в воскресный день к обеду придет к нему младшая сестрёнка с мамой. Они усядутся на траву, разбросят рушник, выставят чашки, нарежут хлеба, лука-батуна, а Кеша поднесет парующую в котелке, запашистую уху из пескарей, ельцов, ершей и окуней. Знатная уха, наваристая из стольких-то сортов рыбы! Да и обильная.
      Сейчас в котелке был утренний улов. Кеша опрокинул его. Рыбёшка затрепыхалась в осоке.
      -Ты чего, Кеша?- раскрыл было рот Колька.
       Кеша зачерпнул в котелок воды и метнулся по косогору на поляну.
      -Гнёзда спасать!
      -Как?- донесся испуганный Колькин голос.
      Кеша бежал по поляне к первому только ему известному гнезду. Вот оно старательно свитое жаворонками из былинок, прикрытое стеблями пырея, упавшими снопом на землю.  На дне  пух,  мягкий   и тёплый, где красовались пять крохотных яичек. Кеша облил постель округ гнезда водой из котелка. Что дадут эти капли в море травы? Он снова бросился к реке, а огонь приближался. Ветер слегка переменился и гнал страшную языкастую стену с юга, но и с запада  огонь бушевал и наступал, грозя взять в кольцо юного натуралиста.      
     Кеша  не видел опасности. Он снова зачерпнул воды и закричал  Кольке, что стоял на высоком берегу и   глазел на пожар.
      
     - Чего стоишь, помогай!
     - Чем помогать, у меня садок!
     -А-а,- махнул рукой Кеша и помчался к  гнезду, снова облил вокруг, но понял, что усилия его не помогут. Тогда он принялся лихорадочно срывать густую  траву и отбрасывать в сторону, уничтожая пишу для огня. Смерч угрожающе надвигался, оставляя после себя черную, обугливающуюся землю. Кеша знал, что после пала через пару недель сквозь гарь пробьются многочисленные шилья травы, и к середине лета она встанет буйно. Но знал  и другое: пал свободно перекинется в белоствольный лесок, как это бывало в других местах выше и ниже его облюбованного места на реке для рыбалки. В этих рощах, по рассказам старшего брата, водились зайцы-беляки. Он ставил зимой силки и приносил добычу домой. Мех в эту пору крепок, брат  шил из шкурок прекрасные шапки. Теперь заяц в местных лесах редкость. Одни выгорели, другие ушли от этой жути. Были и лисы,  куропатки, гнездились горлицы, токовали глухари. Остались только одни мыши полевки да суслики. Настоящий Чернобыль или Фукусима.
      Слева на взгорке появился всадник на белом коне. И сам он был белый. Остановился, окинул взором бегущий пал. Кто там в центре?  Мальчишка из котелка поливает траву принесенной водой. О, безумец, да разве такой  шторм огня остановишь каплями! Что же он делает дальше? Рвёт траву!  Зачем?
И догадался, спасает гнездо! Но увидел всадник опасность. Огонь охватывал поляну с двух сторон, а теперь заворачивает и от реки. Берёт юнца в кольцо. Будущего воина и мужа, продолжателя рода. Из груди всадника вырвался вопль отчаяния, он вознес руки к небу, и пустил белого скакуна в сторону пламени. Как на крыльях, перемахнул через стену огня.  Колька потом клялся, что видел крылья у скакуна! Всадник стремительно подлетел к неистовому мальчугану, нагнулся, ухватил за руки и вырвал из наступающего огненного моря к себе в седло.  И снова скакун перелетел стену огня, опустился на гарь. И Колька видел, как перед скакуном метались несколько жаворонков.
      - Дядя, что вы наделали, я спасал гнездо жаворонка! Я обрывал вокруг траву, и накрыл гнездо котелком.
      Всадник ничего не ответил. Только Кеша увидел в его очах голубой свет, свет добра. Всадник ссадил мальчугана на черную землю, по которой пронесся пал и молвил:
      -Поступок твой велик, и дела твои станут велики во спасение жизни!- и ускакал.
      Кеша долго и заворожено смотрел ему вслед, не понимая, кто это был. Потом очнулся, глянул в ту сторону, откуда вырвал его белый всадник и увидел, что пал скатился к реке и там, треща кустарником, глох. Кеша что есть силы бросился к оставленному гнезду, к котелку, поднимая черную пыль. Огонь почти не тронул низко сорванные стебли травы.  Крохотный желтый островок  отливал золотом среди мертвой, но ещё стонущей поляны. Кеша подхватил котелок, он был горяч.  Отбросив его в сторону, мальчик уставился на гнездо. Оно уцелело, уцелели и пять слегка голубеньких в крапинку яичек.
От счастья Кеша засмеялся, из глаз его хлынули слезы счастья. Подбежал Колька.
      - Они живые, Колька, яички живые! Жаворонок выпарит птенцов, я видел, как парочка летала надо мной! Надо только слегка замаскировать гнездо.
      Колька молча лупал глазами, ощерив рот, согласно смотрел на Кешу. А тот побежал к речке, куда пал не добрался. Там мальчик нарвал солидный пучок зелени вперемежку с прошлогодней желтизной, вернулся, разбросал аккуратно стебли, прикрыв гнездо и клочок пепелища. Получилось не ахти как, сносно. Жаворонки вернутся к своему дому, не должны бросить кладку!
     - А что же второе гнездо? Сгорело?- Кеша огляделся и побежал к месту только ему известному. Пропетляв  с полминуты по гари, он упал на колени. Гнездо погибло, голубенькие в крапинку яички почернели и от жары лопнули. Кеша собрал остатки на ладонь и, показывая Кольке, рыдающим голосом сказал:
      -Колька, яички сгорели, птенцов не будет. Какой-то плохой человек погубил много жизней. Поклянись, что никогда  не бросишь в траву горящую спичку!
      Колька клялся, а Кеша, испачканной  гарью рукой, растирал по щекам бегущие горькие слезы.
Рис А.Пронько