Гудбай, Нора!

В то летнее утро, Саид ака  сидел на кушетке в кабинете своего лечащего врача Мансур Давроновича. Старик лет шестидесяти, с глубокими морщинами на лице, расстегнул все пуговицы на рубашке с коротким рукавом и, прищуриваясь, осматривал медицинские плакаты. Он тяжело вздохнул и затем бросил взгляд на настенные часы. Врач опаздывал почти на час. Он прошелся по кабинету и подошел к рабочему столу доктора. Саид Камолович обильно намочил палец и стал листать книгу по анатомии человека, которая лежала на столе:

- Жуть! – пробормотал он, гневно закрыв книгу. От нечего делать  Саид ака стал медленно приседать:
-  Раз, два, три и еще раз – с трудом, выдыхая воздух, бормотал под нос Саид Камолович.

Вдруг открылась дверь кабинета. Вошел молодой врач Мансур Давронович. Он, увидев Саида Камоловича присевшим на полу, улыбнулся и пошел мыть руки к умывальнику:
- Хорошо выглядите, Саид Камолович – протирая руки о полотенце, сказал врач – садитесь, - указал он на кушетку.
Саид Камолович сделал выдох и сел на кушетку. Сердце его сильно билось, но быстро стянув себя рубашку, приготовился к осмотру. Врач Мансур Давронович взял фонендоскоп:

- Сперва успокойтесь. Так, послушаем вас. Как вы себя чувствуете? – сказал врач, осмотрев пациента. Он положил металлический фонендоскоп на грудь Саида Камоломовича. Пациент чуть съежился:
- Ух, холодный, неодобрительно сказал старик, - но, докторджон, я могу горы свернуть -  быстро выговорил Саид Камолович. Врач внимательно прислушивался сердцебиению пациента. Затем заметил царапины на его руках:

- Дышите, глубже.
Саид Камолович сделал глубокий вдох и выдох. Врач внимательно осмотрел руки Саид ака, которые были в царапинах. Некоторые глубокие раны были намазаны зеленкой. 
- Давайте и давление измерим. Что это у вас с руками, Саида ака? – спросил врач, показывая на царапины.

- Это? Так это, как его… это моя молодая женщина. Она царапается – растерялся Саид ака, - ну, вы поняли меня, доктор? 
Саид Камолович поманил рукой врача к себе. Мансур Давронович приблизился и тогда Саид ака шепотом добавил:
- Она говорит, что ей так нравится, царапаться. Ну, когда мы… этим занимаемся. Молодой врач отложил фонендоскоп и удивленно спросил:
- Вы хотите сказать, что вы занимаетесь сексом с молодой женщиной?
- Да! Я могу, и я еще сильный. Ты сам сейчас видел - показал свои мускулы на поцарапанных руках Саид Камолович, -  это они меня списали, – кивнул он в сторону.

- Саид ака, вам 60 лет, у вас больное сердце, повышенное давление и артрит. В вашем возрасте вам надо быть повнимательнее с таким букетом болезней. Саид Камолович улыбнулся врачу и жалобно стал просить:
- Докторджон, что тебе стоит выписать мне эту справку? А? Я проработал на нашей швейной фабрике 35 лет. Я не могу дома сидеть. Надоело мне одному. Хоть охранником туда вернусь. Доктор, дорогой, ну прошу тебя.
Врач сел за стол и покачал головой. Он достал лист бумаги и стал писать. В это время Саид Камолович начал быстро одеваться: 

- Моя Нора, ну… с кем я сейчас, она говорит, что я крепкий мужик. Ты бы видел, что мы с ней вытворяем в постели. И потом мне 60 лет будет только через две недели.
Врач не отвечал ему. Он поднял голову со стола и удивленно спросил:
- Нора? Не таджикское имя у вашей дамы? Может Анора? Она, что метиска?  - доктор быстро продолжил писать.
- Кто? – не понял пациент вопроса.
- Ну, это ваша женщина? – спросил строго Мансур Давронович - А таблетки принимаете, которые я вам выписал? – и снова склонил голову над бумагой.
- Да! Конечно, я тебе всегда слушаюсь. Так и ты помоги мне. Справка эта ну, мне позарез нужна, понимаешь? – посмотрел с надеждой в глаза своему врачу Саид Камолович.

- Не могу, Саид ака, вас на пенсию отправили по здоровью. А ваша швейная фабрика уже давно приватизирована и у нее новый хозяин. Правила у них такие. А вдруг на работе у вас случится приступ стенокардии, и умрете. Потом, кто ответит за это?
- Да, что ты заладил, умрешь, умрешь! Я здоров, я от безделья и от одиночества могу умереть, вот отчего. И… моя смерть будет на твоей совести, доктор - крикнул в ярости своему врачу Саид ака.
- Да, и нервишки у вас не в порядке, - покачал головой молодой врач, - вам персональную пенсию дают? Вот и отдыхайте - протянул он карточку пациенту, - вы своё отработали, и вот вам  список новых лекарств. Можете у нас купить. Не обижайтесь, ака, не могу вам со справкой помочь.
Саид Камолович поправил воротник рубашки и резко взял карточку из рук врача:
- Что ты за человек? А? Я тебя прошу помочь, как сына прошу, а ты меня каждый раз лекарствами пичкаешь. Молодой врач, не дослушав старика, встал и пошел к умывальнику:

- Саид ака, меня пациенты ждут. Вы еще мне спасибо скажете. А вот с Норой, с вашей дамочкой, будьте осторожны.
Саид Камолович, молча покинул кабинет врача. На встречу ему шли угрюмые и деловитые доктора в белых халатах. Каждый был занят своим делом. Одна молодая врачиха держала за руку старого, больного пациента, и вела его к выходу на улицу:
- Всё, идите домой, дедушка. Идите, у нас прием окончен – кричала она ему в ухо. Старик с тросточкой мычал и кивал головой. Он еле шагал в сторону выхода.
«А вон тот, молодой парень с больным зубом! Что ты делаешь тут?» - вдруг подумал Саид ака - «Я тебя тут уже третий раз вижу. Иди, вырви свой зуб. И всё!», - думал про себя Саид ака. «Эх, молодежь! Лишь бы не работать!»
Он вышел на воздух. В тяжелых раздумьях и совсем расстроенный Саид Камолович шел по полупустым улочкам с зелеными деревьями района. Летний ветерок поднимал края тряпичных куполов шашлычных точек. Дым от мангалов витал и того в знойном воздухе дня. Шашлычники и повара зазывали прохожих на обед:

-Шашлык! Шашлык и манту! Ака зайдите к нам. У нас все есть.
 
Молодых в городке почти не осталось. Все уехали в поисках счастья в большие города. Те кто остались, работали на швейной фабрике за мизерную плату и свободное время пьянствовали и вели разговоры, как бы от сюда свалить.
Саид ака неторопливо зашел в небольшой продуктовый магазин. Купил папиросы, сосиски, кефир и черный хлеб. Когда он дошел до своего двухэтажного дома, на скамейке у подъезда его ждала красно-рыжая кошка. Она, замурлыкав, встала на две лапки и показала свои коготки старику. Саид ака вскинул к верху руки и крикнул кошке:
- Нора! Ну, сколько раз тебе говорить? А? Не лазь ты через форточку, - вот рыжая бестия! Он стиснул губы и достал из пакета сосиску и протянул кошке:
- На, жри!
Саид ака. придерживаясь за край скамейки, сел на нее и закурил. Рядом с ним мирно сидела кошка и кушала сосиску:
- Не получилось опять у меня. Не дает он эту чертовую справку, - выдыхая дым вниз, - сказал старик кошке, - ну, пошли домой, Нора. Только, чур, больше не царапаться!   
                ***
Вечером Саид ака сидел у телевизора в потрепанном любимом кресле. Он внимательно смотрел передачу про далекую страну под названием Япония. Саид ака неспешно потягивал кислый кефир, когда молодой диктор рассказывал, что умные японцы придумали резиновую куклу, которая заменяет собеседника при их беседах, и может снимать человеческий стресс. Старые японцы живут с такими куклами годами и тем самым спасают себя от одиночества. С голубого экрана на Саида ака смотрела красивая кукла в ярком женском кимоно:
- Вот, черти, узкоглазики, придумать же такое, – снимая очки, буркнул он, – Нора, ты погляди, что эти косоглазые делают. Они еще и спят с этими куклами! Нора! Нора, ты здесь? - кошки нигде не было.
Саид ака тяжело вздохнул и посмотрел на открытую форточку. «Опять убежала к своему кошаку» – подумал он. Саид ака выпил лекарства с холодным зеленым чаем, выключил телевизор и поплелся в спальню. В гостиной, на столе остались корки черного хлеба и недопитый кефир.

                ***
Он не мог заснуть, ворочался, вставал и долго смотрел на тикающий будильник. Снова прилег и закрыл глаза. Почти за полночь он уснул. Утром Саид ака проснулся позже обычного. Старик оделся в домашнюю одежду и умылся холодной водой. Долго высматривал свое лицо в зеркале ванны. Прошелся на кухню, но не стал завтракать. Ничего не хотелось. Старик оказался в гостиной комнате. На стене комнаты висела в деревянной раме черно-белая фотография его жены. Фотография женщины была на весь рост с подписью «Санаторий Зумрад 2010». Не молодая дама ему улыбалась, и выглядела счастливо. Она была в широкой белой кофте и синей юбкой с большими розовыми цветами. Саид ака долго смотрел на фотографию жены. О чем- то задумался, а потом медленно пошел к большому шкафу. На полпути он оглянулся назад, на выключенный телевизор. Затем подошел к шкафу и стал доставать от туда тряпки, потертые материи разных размеров, старые блузки и рубашки. Разглядывая женскую одежду, он складывал их, то в одну, то в другую сторону. Некоторые порезал ножницами. Разноцветные тряпки подали на пол и на кресло. Он вскрыл ножом старый матрас и стал выкладывать из него вату. Ваты оказалось мало, пришлось скрывать еще две подушки. Саид ака собрал в кучу газеты, обрывки бумаг и картон из под обуви.

Через минуту он сидел за швейной машинкой и торопливо сшил. Приблизительно через два часа тряпичная женская кукла в человеческий рост и с небольшой грудью была готова. Саид ака с умилением оглядел свою работу. Затем надел на куклу белую блузку и синею юбку с крупными розовыми цветами, нацепил на нее ожерелье жены, надушил ее духами. Собрал ей волосы из парика и обвязал ее голову платком. Потом, как мог, нарисовал кукле лицо, карие глаза, нос и тонкие алые губы красными фломастерами и карандашами. Наконец, он осторожно посадил куклу на стул и окинул ее профессиональным взглядом:

- Не хуже японской. А Нора!? Посмотри. Кто у нас!
Кошка подняла голову и снова ушла в сон в кресле старика. Вдруг Саид ака сглотнул воздух, потому что в лучах яркого солнца ему вдруг показалось, что кукла дышит. Ровно и медленно:
 - Значит так, - опомнился он и бросил кукле, - я пойду в магазин, принесу продукты, а потом мы что ни будь приготовим вместе –  он снова внимательно посмотрел ей в глаза. Кукла молчала, она сползла со стула и упала на пол, – нет, нет, тебе нельзя со мной – строго добавил он, приподнимая ее:
– Нора, пошли со мной! – скомандовал старик кошке. Кошка послушно вышла за ним из квартиры.
***
Ближе к полудню, Саид ака вернулся из магазина с бутылкой шампанского и продуктами. Он вошел в прихожую и сразу крикнул:
- Я дома. Ты не скучала? – обратился он к кукле. Он зашел на кухню с куклой и посадил ее на стул.
- Что ты хочешь на обед? А, давай-ка как мы с тобой приготовим мясо, - показывая на бутылку, сказал Саид ака. В гостиной он включил грампластинку. Старая квартира Саид ака заполнились звуками французской песни:
- Эдит Пиаф. Ты помнишь? – снова спросил куклу старик.
Он вернулся на кухню и стал готовить. Иногда оборачиваясь к кукле, вел с ней беседу:
- Слушай, я должен как то назвать тебя, - призадумался он, - Придумал, ты будешь Мухаббат. Любовь! Так звали мою жену. Саид ака вдруг замолчал и, вспоминая прошедшие дни, горько добавил:
- Она умерла. Два года назад. Сердце, – пальцем показал он на свою грудную клетку. - как ни будь я расскажу тебе о ней, хотя ты все знаешь сама.
Мясо зашипело в сковороде. Откуда-то послышалось мяуканье. Саид ака увидел за стеклом кошку:
- Прости мне надо поговорить с Норой, - обратился он к кукле – затем быстро подбежал к окну:
- Брысь, Нора, я сегодня занят. Ты не видишь у меня женщина в гостях. Всё иди, Нора. Гудбай! – Саид ака закрыл  форточку прямо перед носом животного. Кошка лениво спрыгнула на улицу и скрылась за переулком. Саид ака вернулся к своей кукле:
- Это Нора, - продолжил виновато он, - иногда приходит ко мне. Откуда она появилась? Сам не знаю.
Затем он сделал по громче музыку и, качаясь в ритме вальса, снова заговорил с куклой: 
- Мухаббат, я помню, как мы танцевали в молодости под эту музыку в парке.
Он нежно взял куклу в обнимку и стал медленно танцевать. Саид ака иногда быстро кружился с ней и выделывал ритмичные движения. А Мухаббат грустно смотрела на веселого старика Саида нарисованными глазами.

                ***
Вечером после сытного ужина Саид ака спал в кровати. Рядом лежала Мухаббат. Он осторожно вытащил руку из под одеяла и бережно положил ее на грудь куклы:
- Тебе удобно? Может открыть окно? Подожди, - вдруг он быстро встал с кровати, - я забыл выключить свет. Свет в спальне погас. За окном громко запели сверчки. Впервые в жизни и за долгие годы одиночества, Саид ака почувствовал прилив усталости и счастья. Через несколько минут Саид ака крепко уснул, обняв свою Мухаббат. Кошка Нора гуляла по крышам домов и одиноко мяукала.
               
                ***
Все прошедшие дни Саид Камолович находился в приподнятом настроении. По утрам он включал громко французский шансон и делал гимнастику. Почти не пил лекарства. Мухаббат все время сидела рядом на стуле и наблюдала за ним. Он ходил в магазин и быстро возвращался. Саид ака не подпускал к Мухаббат кошку. Он боялся, что она исцарапает ее и испортит ей лицо. Старик все чаще бывал с куклой, даже когда он делал уборку в своей квартире, он сажал ее на старое кресло и все время разговаривал с ней:
- Я закончил милая, посмотри. Как все блестит, - обращался к Мухаббат он, - и тебе надо постирать платье. Давай, я завтра постираю. Устал чертовски, пошли спать.
Иногда вечерами он и Мухаббат ужинали под красное вино и танцевали вальс или танго. Красно-желтая кошка Нора просиживала до ночи под окном и наблюдала за ними. Саид ака подкидывал еду на подоконник, но все еще домой кошку не пускал:
- Я тебя знаю. Расцарапаешь, а ей больно будет. Всё, давай иди к своему, – в очередной вечер прогнал он Нору.

                ***
Сегодня был особенный день. В этот день Саид ака исполнилось ровно 60 лет. Он спрятал все свои лекарства в тумбочку. Накрыл праздничный стол на двух персон. Саид Камолович давно не отмечал свои дни рождения. Но в этот день он решил сделать себе и для нее сюрприз. Мухаббат сидела на стуле, прямо посередине кухни. Радостный старик в зеленом заплатанном фартуке стоял у плиты и готовил плов:
- Мне шестьдесят лет. Как мы мечтали отметить этот день вместе. Конечно, я готовил плов по-другому и лучше в молодости – говорил он ей весело, - а ты помнишь, когда мы отдыхали в Исфаре? В Зумраде! Я и ты сделали плов у реки. Ммм! Как было вкусно. Помнишь? – вдруг с грустью обратился он к Мухаббат. 
Только под вечер Саид ака все приготовил как хотел. Он одел серый костюм с орденом трудового Красного знамени и посадил за стол свою Мухаббат. Налил ей в фужер компот:

- Нет, тебе нельзя спиртное. У тебя сердце, милая. Себе он налил водки.
- А! К черту врачей! Давай-ка, я тебе налью вино. 
Саид ака налил в фужер Мухаббат вино и поднял свою рюмку с водкой. Он приготовился сказать тост, как вдруг в его дверь позвонили:   
- Кто это может быть? – отложил рюмку Саид ака и пошел открывать дверь. Он прислушался в прихожей:

- Кто там?
- Это квартира Назарова Саида Камоловича? – ответили за дверью, - я из фабрики, в которой вы работали. С поздравлением к вам, Саид Камолович. 
- Одну минуту, – бросил Саид ака и быстро вернулся в комнату. Он спешно спрятал Мухаббат в шкаф:

- Прости меня, милая, это по делам. Нам надо поговорить кое с кем. Нет, ты его не знаешь, - бурчал нервно старик.
Затем он быстро бросил взгляд на праздничный стол, широко махнул рукой и пошел открывать дверь. За порогом стоял холеный мужчина, лет сорока пяти в черном костюме и в красном галстуке:
- Добрый вечер, Саид ака! С днем рождения вас, счастья, здоровья и мирного неба. Можно войти?
- Да, проходите, - опомнился Саид ака. Мужчина вошел в гостиную и посмотрел на стол:
- О, я вижу, вы уже празднуете!
- Да, садитесь, я не ждал никого. Это так сказать, насиб (желаемое) значит. Мужчина быстро сел, Саид Камолович последовал за ним и осторожно сел на край стула. Незнакомый мужчина достал из кармана пиджака белый запечатанный конверт. Затем взял рюмку и торжественно произнес:
- Саид Камолович! Нет, дорогой Саид Камолович, я как генеральный директор районной швейной фабрики, от своего имени и от имени нашего молодого коллектива поздравляю вас с шестидесятилетием. А это вам, от нас - директор протянул конверт. 

- Спасибо, а что там?
Директор быстро опрокинул рюмку водки за свой тост, закусил колбасой и хлебом:
- Вы откройте, посмотрите, - торопливо запил компотом еду мужчина. Саид Камолович, взял очки и открыл конверт. На стол посыпались несколько купюр по сто сомони. Он собрал их в кучу и осторожно вынул из конверта лист бумаги, - что это? – удивился Саид ака.
- Ага! Это самый главный подарок, вам… и вашей супруге мы дарим путевку в санаторий Зум-рад! На двенадцать дней! – торжественно окончил речь директор фабрики.
- Спасибо, но мне не… как бы это сказать… У меня… Моя супруга умерла два года назад.
Директор поперхнулся закуской:
- Простите, я не знал… мы, то есть, не знали. Это упущение нашего главного по кадрам. Наступила тишина. Первой нарушил ее директор:
- Мне надо идти. Надо успеть поздравить всех пенсионеров.
Саид Камолович остановил его:

- Нет, нет, сейчас будет плов, посидите. Я хотел вам кое-что сказать, а точнее попросить кое о чем. Генеральный директор вернулся к столу и сел на свое место:
- Понимаете, я бы хотел вернуться на работу. Надоело это безделье. Две дочки вышли замуж, уехали в Россию. Редко звонят, даже вот сегодня забыли отца поздравить. Видимо, у них много дел. Я готов работать у вас кем угодно, охранником могу. Могу чинить станки. Я ведь инженер-технолог, если надо и шить могу, кроить. Всё что вы мне скажете! 

Директор поправил свой костюм. Саид Камолович налил водки и протянул ему:
- Может вина? У меня есть вино, я сам его делаю.
Директор взял из рук Саид ака рюмку и посмотрел на умоляющего старика:
- Ну, Саид ака, не надо. Я знаю. Мне начальник отдела кадров сегодня докладывал о вас. Я вам обещаю. Вы можете к нам прийти и устроиться… пока не знаю кем, но что ни будь придумаем. Вот, отдохните в санатории, наберитесь сил и через две недели, а лучше… через месяц к нам.
- А, справка о здоровье с районной поликлиники? Как-никак, у вас теперь АО… или как там ЗАО, Закрытое акционерное общество, - спросил тихо Саид ака, - протягиваю через стол тарелку салата. Директор махнул рукой:
- Я всё решаю! Приходите через месяц. Я же вам обещал, - все еще держал перед собой рюмку директор фабрики.

Саид ака в радостях налил себе водки и чокаясь с гостем выпил до дна. Директор широко открыл глаза от удивления и тоже залпом опрокинул свою рюмку.
- Вы, прекрасный человек. Вы, просто спасли меня, - наливая еще водки в рюмку директора, стал изъясняться Саид Камолович - я мечтал вернуться на нашу фабрику. Мы с женой проработали там больше тридцати лет. Вы знаете, мы там и познакомились. Вся фабрика гуляла у нас на свадьбе. Я… я… вас должен с ней познакомить, - вдруг произнёс Саид Камолович. Директор поднял рюмку, и хотел было выпить, но вдруг застыл:

- Как? Что вы говорите? Вы же сказали, что она умерла? Или я что-то не понял? – удивился директор.
Саид Камолович опомнился и положил бутылку на стол, откашлялся и спокойно начал объяснять:
- Да? Я так сказал, да. Прости меня, сынок, старого болтуна, -извинился Саид Камолович, -  я тут с утра сам не свой. Да, она умерла. Сердце у нее не выдержало, когда… вы… нас сократили на фабрике. Она до конца надеялась, что вы нас позовете, обратно. А у вас теперь современная фабрика, свои люди. Как там? Крутые! А?! А рабочие, и не рабочие вовсе, а рабы, и можете делать с ними что хотите. И со стариками тоже, - почему то громко закончил Саид ака.
Снова наступила тишина. Саид Камолович и директор смотрели друг - другу в глаза:
- Саидджон ака, успокойтесь. Давайте, я все-таки пойду. Придете ко мне в кабинет, обо всем потолкуем. С юбилеем вас, еще раз, – директор попытался встать со стола.
- Сиди! Как же так!? Я тут плов сделал для такого случая. Забыл наши традиции, молодой человек? – налил водки Саид ака в рюмку. Директор нехотя сел на место. Они снова выпили, теперь не чокаясь и молча.
Саид Камолович вернулся в гостиную с тарелкой горячего плова. Они перед пловом, как просит обычай выпили по полной рюмке и приступили к плову. Саид ака смотрел на директора, который вкусно кушал плов:
- И все-таки ты должен посмотреть ей в глаза и попросить прощения, - сказал Саид Камолович.

- У кого? – спросил хмельной директор, - откусывая большой кусок мяса с кости.
- У Мухаббат. У моей жены.
- Вы думаете, - директор вытер руки о полотенце и расстегнул свой красный галстук, - что она вот так вот придет к нам, восстанет из земли и я, генеральный директор швейной фабрики района буду извиняться перед вашей супругой, перед ее призраком. Ау! Где вы? – улыбался хмельной директор Саид Камоловичу и стал оглядывать гостиную.
Саид Камолович молча снял пиджак и положил на стул. Затем прошел за спину директора, открыл шкаф и достал из него куклу. Саид ака прошелся вокруг стола и посадил ее на стул. Директор посмотрел на куклу, и показал пальцем:
- Кто это? То есть что это? 
- Моя жена Мухаббат. Мы с ней живем.
Директор скривился, оттянул галстук с шеи еще ниже:
- Вы в своем уме, Саид ака? Как вы… И что это значит, мы с ней живем? Вам точно надо к врачу.
- Проси у нее прощение, - скомандовал старик.
- Да за что? – вдруг закричал директор – за то, что совет директоров решил реконструировать нашу фабрику? Или за то, что мы решили пере.. пере… переоборудовать по новым технологиям швейные цеха? За то, что по новым законам нашей любимой страны больным и старикам надобно отдыхать!? – наконец закончил, задыхаясь, директор и с размаху бросил полотенце на стол.
Саид Камолович стоял молча рядом сидящей Мухаббат. Пьяный директор, качаясь, встал с места, и подошел к нему:

- Послушайте, Саид ака. Поезжайте, отдохните. Вы свое отработали, дайте уже нам поднять нашу фабрику, заработать на свое будущее. И, и детей своих, и других молодых рабочих мы воспитаем по нашим законам и традициям. Ну, а вы, наши дорогие ветераны, должны отдыхать, и жить, как вам хочется. Прошу вас, не надо мешать нам, прошу вас, – директор с этими словами подошел ближе к кукле. Он осмотрел ее с ног до головы и шепотом спросил у старика:

- Вы, и вправду с ней живете? Вы сшили себе куклу. Вы мастер, Саид ака. Браво! – громко захлопал директор перед носом Саида ака в ладони, - а она может еще говорить может? Бла, Бла, Бла. 
Директор плюхнулся на стул, быстро налил водки и выпил залпом. В это самое время на подоконнике появилась Нора. Она посмотрела в знакомую комнату через окно и громко замяукала.

Саид Камолович одел костюм и вышел на улицу. Стояла ночь. Полная луна бросала белый свет на одинокие дома с редкими горящими окнами. Саид ака сел на скамейку и закурил. К нему мурлыча, подошла кошка Нора. Он взял ее на руки и молча погладил шерсть преданного животного.
Генеральный директор остался один в квартире. Он закурил. Затянулся и пустил дым. Сквозь дымовую завесу он еще раз внимательно взглянул в глаза куклы и застыл на несколько секунд. Директор быстро затушил сигарету. Встал и подошел ближе. Он осторожно приподнял со стула куклу и взял ее за талию. Потрогал ей грудь. От нее пахло нежным лавандовым парфюмом:

- Надо же, как живая, - бросил директор. Он прижал к груди куклу и закрыл глаза, жадно вдыхая ее цветочный аромат.

                ***
Саид Камолович заканчивал курить, как из его квартиры послышались звуки музыки. Он прислушался и бросил окурок:

- Пойдем домой, Нора. Пора выгнать этого урода.
Старик зашел в квартиру. Из гостиной старика доносились звуки вальса и томный голос директора. Саид ака быстро вошел в гостиную и увидел, как пьяный генеральный директор обнимал куклу и танцевал с ней посередине квартиры. Директор закрыв глаза, кружился с Мухаббат в эротическом танце:
- О, простите меня, о, какая вы божественная. О, какая  у вас грудь, какая у вас попка, я хочу вас. Что у вас тут? Неужели у вас тут… подожди, что тут у тебя. Картон? Это вата? О, какая ты страстная, – шептал директор Мухаббат.
Даже кошка Нора стояла рядом со стариком и не могла пройти к своему любимому креслу. В одно мгновение перед глазами Саида Камоловича стало совсем темно:
- Мухаббат, не поцарапай, Нора - еле выговорил Саид ака.
Голова старика сильно закружилась, горло сдавило большим горьким комом, и ему было трудно дышать. Он закрыл глаза и потянулся руками вперед, хрипя:

- Убью, урод…
Саид ака попытался сделать шаг, но ватные ноги  его не слушались. В ушах оглушительно звучал вальс, затем пластинка заскрипела и выключилась. Директор  продолжал обнимать куклу и неприлично ласкал масляными руками ее тело. Вдруг тонкая нитка ожерелья, которая была на шее Мухаббат порвалась, и по всему деревянному полу покатились маленькие белые жемчужины.
Саид ака видел все это и тяжело дышал. Он с трудом дошел до стола. Мучительно схватился дрожащими руками за скатерть, и с оставшимися силами потянул ее вниз. Но вдруг стал падать на колени. Вся посуда посыпалась со стола и с треском ломалась об пол. Остатки вина полились по белоснежной скатерти, оставляя красные пятна. Наконец, Саид ака еле дыша, свалился на пол. Чуть выдыхая, воздух он закрыл глаза и произнес:

- Гудбай, Нора! Не поцарапай ее…

Все это время директор фабрики стоял в обнимку с тряпичной куклой посредине комнаты и заливался смехом. Нора чинно и неспешно забралась на свое любимое кресло, и тот час превратилась в небольшой красно-желтый кружок.

http://musplanet.narod.ru/Sound/La_Cumparsita.mp3