Унесенная ветром, забытая мамой...

                * 2 *
  В детском доме дети «ломаются». У них свои порядки и свои обычаи. Слабые не выживают, их «забивают» морально до смерти, а то и не только морально. Они становятся изгоями в обществе этого детдома, а потом они становятся изгоями всего общества в целом и, в конце - концов, их «ломает» жизнь. А все это случается, потому что такие ребята не верят в себя и боятся принимать какие-то решения, какие-то методы защиты, выживания.
    Дети, попавшие в детдом, живут рядом с другими ребятами и попадают под их влияние – пытаются подражать манерам, разговорам и т.д. Позже это входит в привычку и подстраиваться уже не надо. Раз приняли, как «своего», значит, жить можно. А если все же не приняли – изгой. Да, их жизнь ужасна… Но и такие «отшельники» некоторые становятся сильными. Вот такие живут, как «короли». Более слабые детки начинают их бояться или уважать. В итоге – заискивают перед ними. Так и живут.
    Разрушается, перестраивается Внутренний Мир ребенка. Бывает так, что этот мир искажается или разрушается совсем. Но у тех, кто сумели этот Мир не только сохранить, но и построить по-новому – удивительные и очень интересные личности.
    Со временем беда потери оседает глубоко-глубоко в душе, на самом донышке. Рана подсыхает и тревожит не так сильно. Но если задеть рану чем-то: разговорами, воспоминаниями – будет очень больно, рана снова закровоточит. Плачут все ребята, даже самые сильные, «с крепкой кишкой» и те плачут…
  Когда я жила в детдоме, я думала, что так и тут живут только плохие дети. Думала, что где-то мы провинились и нас оставили тут, перестав любить. Мне было тогда еще неясно, что вины нашей нет. Нас нередко обижали, называли «тварями». Когда это слово повторяли мы – нам давали «взбучку», объясняя это тем, что мы «говорим нехорошее слово».
    Сейчас задаюсь вопросом: раз это слово плохое, зачем вы его говорите? Почему вам можно, а нам – нет? Вы же нас этому учите, где наша вина?
    Но тогда я считала их поступки верными и ощущала себя виноватой. Да и не только я. Мы не видели другой жизни и взрослые это понимали, но они, как-то, не задумались, что мы – растем.