Унесенная ветром, забытая мамой...

                * 6 *
  Я уже где-то упомянула, что и радости в детском доме бывают. Но радости эти, по большей части, были основаны на жестокости.
    Каждый занимался своим делом. Я с кем-то (уже не помню – с кем) играла в конструктор. Что-то мне не понравилось и я смахнула весь конструктор на пол. Меня заставили его собирать. Я пустилась в рев, крикнула, но начала собирать этот несчастный, по моему мнению, конструктор. Неожиданно увидела, что-то серое, живое, бегающие, с длинным хвостиком. За этот хвост я это нечто и поймала, правда, удалось мне это с большим трудом. Позже я узнала, что это мышь, но речь не о моих знаниях. Это не считаю  удивительным явлением, ведь крошки от нашего ворованного хлеба были везде и всюду. Мышам было грех не обзавестись тут. Я догадывалась, что если я кому-то ее покажу – мышки у меня не будет. Я сжала мышь за ее тонюсенькую шейку и, пока воспитательница что-то активно писала, я прошмыгнула мимо нее в туалет. В нем я рассмотрела, уже полумертвую мышь, котрую я почти задушила, пока несла в туалет. Там я ее и добила. Окунула в унитаз эту бедную мышку. Господи, прости меня, я сделала это из добрых побуждений помыть ее. Мне она показалась грязной. Покуряла ее там, поболтала ею воду в унитазе. После этого еще раз ее осмотрела, удовлетворилась, что она «чистая» и засунула ее себе в трусы. Она уже, естественно, была мертва и не тревожила меня собой до самого вечера. Никто не знал о моей драгоценной ноше  и мне удалось держать ее у себя.
    А вот вечером… мертвая мышка совершила свой первый полет!
    Перед помывкой я спрятала мышь под подушку, чтоб ее не нашла воспитательница и пошла со всеми девочками подмываться и чистить зубы.
   Все уже легли в койки и рассказывали «страшилки». Под общий шумок я засунула мышку обратно себе в новенькие, чистенькие трусики. Правда, воняла она жутко. Но никто ничего не сказал, наверное, ничего не заметили: ни вони, ни моих ухищрений. Закончив процедуру, я визжала и укуталась в одеяло, как и все остальные. Ну вот, настала и моя долгожданная очередь говорить «страшилку». В моей голове моментально зародился дикий и самый, на наш взгляд, страшный и смелый план. В каком углу спит Лиза я определила без труда, потому что она одна не прыгала, не визжала, но активно критиковала на наше существование и на наши вопли. Она болела. Я решила «вправить ей мозги» и бросила мышь в ту сторону, где спала Лиза. Тишина… Был слышен только тихий шлепок… Я уже подумала, что не попала куда хотела и мышь упала на пол или на какую-нибудь тумбочку. Все молчали. Ведь шлепок-то слышали все.  Мне было невдомек, что мышь никуда не уползет, даже если очень захочет (А она не захочет, потому что она уже мертва.) и я очень боялась, что мой план провалился. И тут – ВИЗГ, громкий, пронзительный визг. Я попала – попала! Меткость-то, а меткость! Стоило завизжать Лизе, как завизжали ВСЕ. Все, кроме меня. Я прыгала на кровати и смеялась. Ребята прыгали друг другу в кровати. Ой, да таких за это уважали даже старшие ребята! Напуганные, криком Лизы, дети бегали кто - куда. Прыгали друг другу в кровати и хныкали. Никто не заметил моего счастливого выражения лица, потому что все боялись, совсем не зная, - чего. Лиза перестала визжать и начала реветь. Что ж, ей в этом многие помогли. Пришла «воспитка», стала «наводить порядки». Я укрылась с головой одеялом и лежала тихо. Попало всем, абсолютно всем, кроме меня.
   Виновника «торжества» - то есть, меня никто не распознал даже утром. Но если завизжала Лиза – это явно что-то глобальное.
  Но утром об этом даже не вспомнили…