Империя!.. И жизнь на бочку! Глава 12

Глава 12.
А ведь война уже началась
или
Цыдуль - кристально честный предатель.

Три пары кулаков припечатали карту этой части мира - не разорвав, со стола и не сдёрнешь.  В действительности всё проще, рискни - отбери. Не дамские изнеженные ручки её оберегали и не ручонки какого-то там секретаря. Придавливали изображение земель окрестных тыквообразные кулачищи Розовощёкого Пуха, самого солдатского министра, какой только мог народиться под ущербным Огрызком. В помощь ему были лапищи низкорослого бородатого зибильдаарца в майорском мундире - с ним бороться, тоже не каждый отваживался. Нет, подчинённая ему десантура, бывало, и клала  ветерана на обе лопатки, но понимать надо, что таковых-то парней в подразделение своё, сам Брегном и подбирал. Третьим, и далеко не лишним, в компании склонившей головы над возможным театром боевых действий, был аристократ до мозга костей, длину титула, которого можно было измерять милями, только кто бы его целиком запомнил, включая самого обладателя, потому и звался он кратко Флогрим цез Олатроон маркиз и генерал. Мозговитым дядькой был этот щёголь - большим, бо-ольшим докой по части организации всяческий тактических каверз. Что и говорить, мыслительный центр, марширующей алагарской армии был крепок, опытен и... на удивление трезв. Ну, с Флогрима в этом плане взятки гладки, - ему от дармовой выпивки отказаться большого труда никогда не стоило. Железного характера был офицер! А вот состояние Брегнома и своевольного герцога бесспорно вызывало уважение. Тот же Пух бывало, раззадорясь, отказывался поутру и постель покидать без поднесённого ему кубка чёрного Хинейского или, на худой конец, пары-тройки кружек пенной амброзии. И дела ему никакого не было, что провёл он прошлую ночь в постели не своей, с женой тоже не собственной, а уведомлённый слугами хозяин "гостеприимного" дома, уже мчится из провинции, оставив позади себя страх и душевную неуверенность. Дама, в чувствах растрёпанных, лицом бледнеет, руками всплёскивает, - переживает, а неустрашимый министр, поглощает жизнь дарующую жидкость медленно  и со смаком. Понятно, что из-за такой неспешности казусные встречи с мужьями иногда происходили. Но это тема для бивуачного разговора при костерке и под звёздным небом, а у нас повествование историческое, серьёзное никаких сальностей и двусмысленностей не допускающее. Поэтому стоит подобрать слюни, внезапно скопившиеся, и далее излагать правдивую сагу с почти документальной точностью.
Значит так... переспав с госпожой Бурбонарси и её племянницей госпожой Трампс, герцог обзавёлся проблемами к военной стратегии отношение имеющее крайне опосредованное. Э-э-э... Эту реплику можно пропустить... хотя и она - в тему.
Совместными потными трудами, подарив Арнимейскому чудесную ночь, дамы вдруг надумали переругаться. Госпожа Бурбонарси, миленько улыбаясь и покусывая Розовощёкого за ушко, попросила его устроить судьбу своего мужа...
- По-моему, - сказала мадам, прекрасно разбиравшаяся в военном деле, - барон Бурбонарси засиделся в майорах. Согласитесь, Пушище, этот уважаемый человек достоин большего.
Её ночная подруга, госпожа Трампс, тоже решила не упускать момента и, даже не выбравшись из-под покрывала... Ой, до чего же интимная подробность, но правдивый бытописатель обязан... Да и самому интересно.
Лицо военного министра, от проделываемых графией манипуляций приобрело выражение ничем не отличающееся от выражения лица, скажем, пекаря, окажись он в подобной ситуации, то есть  обалдело-умилительное со взором немигающе-обессмысленным. Ну, люди опытные - в курсе.
Госпожа Трампс из-под покрывала выглянула озорной мышкой, оценила степень готовности объекта и пошла в наступление. Предприимчивая особа устройством судьбы своего благоверного - драгунского капитана, не ограничилась и заворковала, что-то насчёт того, что было бы очень недурно для всех пристроить её любовника, некоего корнета, поближе к интендантству.
- Он ведь так молод. Жалко будет, если убьют, - помахала она ресничками.
Тут-то её тётка и не сдержалась. "Что это за наглость!? У неё тоже есть любовник и даже не один, но она не переходит  границ приличия и не требует от милашки-герцога..."
- Что-о!?. - взвилась племянница в возбуждении придавив Пуху... Не важно. - У такой старой перечницы два любовника?.. Не смешите меня.
- Старой перечницы!? Ах ты, вертихвостка, да мне и тридцати двух нет...
- На свалку пора. Мне-то девятнадцати ещё не исполнилось...
- ХА. ХА. ХА. - Баронесса Бурбонарси восстав на ложе - святая нагота в ореоле священного гнева! - уничтожила племянницу взглядом. - Это тебе-то девятнадцать!?. Не верьте ей, герцог. Не далее, как на прошлой неделе мы вместе отметили двадцатисемилетие этой лживой особы.
- Ах ты....
И далее последовал калейдоскоп глаз, шей, плеч, чудо-грудей и всего остального, чем сподоблена чувственная женская натура.
Красота!
Только отчего-то министру военному стрельнула в не выспавшийся мозг мысль о скоропалительной ретираде.
- Эй, Пух... Пу-ух... - Обеспокоенный Брегном помахал лопатой ладони перед остановившимся взглядом мудрого начальника. - У нас вообще-то война на носу, а тебя носит, где-то в розово-облачной дали.
- Война... - не оттаяв глазами, раздумчиво сказал Розовощёкий. - Война уже началась. Да, сегодня утром.
Флогрим, сдвинув брови с подозрением глянул на Пуха:
- Это вот ты о чём сейчас?
- А?.. - встрепенулся герцог. - А-а, да так... о своём, о девичьем... о кавалерии.
- Ты ориентацию поменял? - настороженно спросил бородатый зибильдарец, в опасении отодвигаясь от всё ещё рассеянного гиганта.
- Охренел, борода!?
Ну, кажется, Пух снова стал прежним Пухом. Уже хорошо, а то у зибильдарцев на душе начали кошки скрести.
- Та-ак, кого двинем на усиление гарнизонов у Злых гор? Коменданты тамошних крепостей докладывают, что огры снова зашевелились и среди этой беспокойной братии стали мелькать выползни из Закраин.
- Рубежи наши проверяют, - двинул идею Брегном.
- Или готовят сильный отвлекающий удар. - Флогрим провёл пальцем по карте. - От Незнаемых земель до Злых гор расстояние приличное. Двинем туда сильную группировку - не успеем её вернуть к началу главной заварухи. Отправим недостаточно укомплектованный корпус - людей напрасно положим и рискуем потерять опорные пункты на потенциально опасных рубежах. Дилемма.
Кулак, принявшего решение министра увесисто пристукнул по карте:
- Артиллерия там нужна, но она в сотни раз больше нужна здесь. Пушки не пошлём ни единой. Отправим на помощь тамошним гарнизонам полдюжины дирижаблей. Они доставят пехоту: мушкетёров и бомбардиров. То-то будет сюрприз для людоедов. Кавалерия... уланы под командой Бурборанси - ему пора в чинах расти, засиделся в майорах, - своим ходом дойдут. Тоже неприятелю докука - быстрые  вылазки нашей конницы из-за крепостных стен неповоротливым горным обитателям всегда были против шерсти. Ну и десяток магов средней силы... гхм... Пожалуй, пару гроссмейстеров добавить стоит. Дирижабли обеспечат мобильность войск и эффективную работу бомбардиров. Кавалерия - всегда кавалерия, а уж с магической поддержкой... Вот пусть людоеды всего этого и отведают. Думаю, до завершения основной военной операции этих сил будет довольно для сдерживания дикарских толп. Теперь о главном... Разведка из крепости Гранитной докладывает, что Незнаемые земли просто переполнены монстрами, о способностях которых мы не знаем ничего. Сумеречный Властитель, обеспокоенный потерей нескольких Закраин, раскачиваться не стал, видимо, почувствовал силу. Воевать по науке он, может и не умеет, но списывать со счетов мощь его армии...
- Численность, которой мы даже примерно не представляем, - без всякого оптимизма вставил Брегном.
- Именно... Не представляем. Как не представляем и возможностей бойцов её составляющих. Поэтому объявляю начало операции "Посланник".
 Три офицера понимающе переглянулись. Вот она - Большая Игра. Теперь только действие и никакого выматывающего нервы ожидания.
- Уланд велел загрузить работёнкой Цыдуля, - усмехнулся маркиз цез Олатроон. - Не будем подводить нашего друга. Пусть-ка этот перец поработает на империю.
- Майор Брегном, - просветлев ликом, начал Розовощёкий Пух. - Готовы ли вы в ностальгическом приступе по ушедшей наёмнической юности, выпить пива с нижними чинами?   Пить разрешается и даже рекомендуется от всей душевной широты и молоть при этом языком много, но с соблюдением хмельной таинственности.
- Ну дык... всегда готов. Был бы бестолковый собутыльник.
- Собутыльник будет. Есть у меня один корнет на примете... Главное, чтобы о твоём кутеже прослышал мэтр Цыдуль. А то болтается он при штабе, вынюхивает, да всё без толку. Так, глядишь, разочаруются в нём работодатели, да и спровадят на свидание с предками. А какой нам с того прибыток? Никакого, только лишние хлопоты по выявлению нового шпиона...
- Цыдуль, говоришь, прослышать должен, - хитро прищурился свободнорождённый сын свободнорождённых родителей. - Что ж, раз должен, значит, прослышит. С какой частью он за нами ползёт?.. Не с частью?.. С обозом и маркитантками?.. Тем лучше. А ну-ка, друг Пух, устрой-ка мне выволочку за нерадивое исполнение службы... да погромче, с огульными обвинениями и матюгами, чтобы всё это за милю от твоей палатки слышно было...
- Майор!.. - с готовностью взревел гигант. - Вы никчёмная, штатская крыса, а не десантник!.. Не слишком? Нет?.. Ну, тогда я продолжу...
Малиновый звон о силе и крепости полученного Брегномом нагоняя пронёсся  быстро и далеко. Уже через час об этом судачили полковые жёны в обозе. А некий мало кому известный корнет, по слухам любовник мадам Трампс, был крепко ухвачен за шиворот "случайно" проходящим мимо бородатым майором, и, почти силком, завлечён в большую палатку одного торговца, где посетителям подавали не только и не столько шергодонский лимонад.
И четверти часа не прошло, как вдохновлённый дозволением свыше зибильдарец погнал пургу. Корнет, боязливо оглядывался, понимая, что за участие в таких беседах можно продолжить свою карьеру каторжником в каменоломнях, но кружку поднимал регулярно, поскольку не поддержать тост во здравие короля, было бы непатриотично.
- Хороший ты офицер, - гудел ему в ухо Брегном, запанибрата ухватив молокососа своей лапищей.
У корнета шея тут же заныла, а вырваться - никак, у майора не рука - стальной капкан.
- Протекция тебе нужна по службе...
- Да я, - нерешительно заблеял юнец, - больше склонность имею к делам посольским.
- О! - округлил бесстыжие бельма якобы поражённый майор. - Ты никак в послы метишь. А потом, поди и в министры. Да не тушуйся. Мне можно смело обо всём рассказывать, потому, как я есть гранитный склеп для чужих тайн. Верь мне, брат. Я - могила. А хочешь... Хочешь, я тебя с настоящим дипломатом сведу? Он, правда, с Летающих островов, ну да в твоём деле таковое знакомство никак лишним быть не может. Так, хочешь?..
- Отчего же и не быть представлену? - набрался хмельного героизма будущий министр любых подвернувшихся дел.
- Добро! Цыдуль! - позвал майор, пьяненько полуобернувшись. - Где Цыдуль.
- Нет здесь господина Цыдуля, - решился на объяснение корнет. - Мы ж его не приглашали.
- Не приглашали? Точно, - оттопырив толстую губу Брегном понимающе покивал. - Мой грех. Так щас исправим... Эй, рядовой, - окликнул он солдата, глазами помирающего от жажды, гипнотизировавшего бессердечного хозяина заведения. - Выпить хочешь? Отслужи, брат, вознаграждён станешь... Сыщи мне Цыдуля. Ну такого штатского... не нашенского...
- Это, который частенько нагишом шлындрает и весь бывает рыбьими костями утыкан.
- О, да ты его знаешь! Тащи его сюда. Станет упираться, скажи, что я его зову - горе залить, за жизь потрезвонить, с будущим алагарской дипломатии, вот, познакомить, - он доверительно хлопнул юнца по плечам, от чего тот с готовностью ткнулся лицом в стол. - Прости, корнет... как тебя? А... не важно. Тащи Цыдуля, получишь серебром... горсть... две горсти. Я сегодня гуляю.
Краса и гордость дипломатии островной, все эти насыщенные для других дни, пребывал в состоянии унылой суеты; ползал, как облезлая крыса по обширной помойке в поисках крупиц информации, ничего не находил и всё глубже погружался в омут беспросветного запоя. Когда дни твои сочтены, как-то перестаёшь заботиться о крепости здоровья и ясности перебаламученного мышления. Проклятая тёмноэльфийская баба находиться не желала ни в какую. Маг, который обязательно должен был стать частью поискового алагарского отряда, тоже не обнаруживался. Мираж короткого клинка, проникающего между рёбер посланника, час от часу обрастал плотью и приобретал отвратительную схожесть с реальностью.
- Зубоскальный ёж мне в ж-жерло, - мэтр Цыдуль делился безысходной тоской с облезлой собакой при входе в свою палатку.
 Собака с интересом наклоняла голову то в правую, то в левую сторону и понимающе молчала. Скорбно запрокинув блестящую свою тыкву, загнанный в угол дипломат приложился к горлышку пузатой глиняной посудины:
- Крепка, зар-рза!
Густая тень заслонила солнце и ругающий судьбину островитянин вздрогнул. Неужто уже?..
- Твоё благородие, - донеслось до слуха Цыдуля густое, чесноком разящее. - Тебя господа офицеры до своего стола кличут.
- К-какие такие офицеры? - глянул мэтр раскрасневшимся оком на таинственного посланца.
- Так, известно какие - господин майор Брегном. Ну и какой-то корнет с ними.
- С чего бы им меня звать, - сотрудник посольства, хмель в башке презрев, весь ощетинился. - Мы с майором хоть и знакомцы, но далеко не близкие.
Солдат, видя сложное положение иноземца присел рядом с ним на корточки.
- Так вы ничего не знаете, благородие.
- Чего я не знаю?
- Весь лагерь с утра гудит; его светлость герцог Арнимейский на господина майора шибко осерчал. Грозился эполеты собственными рученьками с него сорвать и теми эполетами по мордам.
- Да?.. И за что же такая немилость?
- Известно за что - за это самое, - служивый пальцем указал на бутылку. - В лихой час господин майор перебрал. Приказание не исполнил, а тут и министр, собственной персоной... и трезвый. Не угостите ли, страждущего?..
Цыдуль, постепенно обретая уверенность, протянул рядовому посудину.
- Пей, да не молчи.
- Благодарствую. Господин майор, - продолжил посланец фортуны, утолив жажду, - понятно расстроился, ну и подался к торгашу за успокоением. А там этот корнет. Нас-то оне к столу не позвали. Известно - офицера. Им с нашим братом зазорно.
- Не отвлекайся, - Цыдуль уже был на ногах.
- Так я и говорю... Корнет-то, после военной этой кампании, надумал в дипломаты идтить. Ну, вроде бы, как и вы. Вот тут-то Брегном про вас-то и вспомнил. Ну, так что: вы идёте?
Как же возможно упустить такой шанс, который сам, не спросясь, и прямо - в руки.
Цыдуль к торгашу бросился едва ли не бегом. Собака, собеседник его всё понимающий, отскочить не успела, и была бессердечно стоптана и едва не застрелена мэтром. Во как поспешал, болезный!
Но вечерний его забег по скорости перебирания заплетающимися ногами, дневную прыть, оставил далеко позади. Как тут было не поспешать, когда такое узнано... Такое!.. Пьяный Брегном языком молол неостановимо. Конечно, много было в его речах бреда, но дипломат, он на то, и дипломат, чтобы уметь золотое зерно истины извлекать из целой горы плевел. Чиновник посольства, хоть на ногах и держался не твёрдо, но покинув товарищеский круг, стопы свои направил не к месту ночлега. Какое там... Растолкав заспанного слугу пинками, заставил  его седлать лошадь и спешно покинул лагерь, благо дипломатическую неприкосновенность никто не отменял. Патрульные, конечно, брюзжали, но препятствий особых не чинили. И вот она - свобода! Дышать можно. И как дышать - грудью полной, ибо столько узналось, что  поганец Траф доволен будет. Шпоры коню в бок. По ночной дороге во весь опор. Жить хорошо!!!
Только, что это?.. Кто это?..
Три таинственные фигуры преградили путь мэтру - не проехать. Хотел он наглецов конём стоптать, да только встала лошадь, как вкопанная: ушами застригла, копытами забила; из ноздрей - пена кровавая. Пропал боевой скакун. Да и бес бы с ним, но хмельной Цыдуль в седле не удержался и кулём свалился к стопам неизвестной троицы. Дух из груди вышибло напрочь.
Кто-то вздёрнул его за шиворот легко, как тюк с тряпьём. И каким бы пьяненьким островитянин ни был, страшную, всеподчиняющую силу он не мог не оценить.
- Кто... кто вы такие? - прохрипел он, стараясь разглядеть лица нападавших.
Один из этих... страшных, пойдя навстречу дипломату, капюшон с головы скинул, и мир закружился перед глазами Цыдуля. Ника не мог он ожидать подобного рандеву. Всего-то милях в трёх от армейского расположения алагарцев перехватил его маг Закраины с двумя присными. Мэтр ойкнул, обмочил штаны и натурально собрался помереть от инфаркта.
- Э! - донеслось до его ушей грубое. - Ты не вздумай у меня окочуриться, скотина.
Цыдуль зенками луп-луп - вроде не убивают - и с кончиной решил повременить.
- Ну, понял, кто я! Вижу, что понял. Жить хочешь? Будем считать твоё бормотание за ответ утвердительный. А жить богато?..
- Очень хочу, - мэтр чародею даже договорить не дал.
- Верные у нас о тебе сведения. Сообразительный ты малый. Тогда выкладывай всё, что знаешь про твоих нанимателей и не забудь поделиться тем, что сегодня у болтливого майора вызнал.
- А что... Что я с этого иметь буду?
- Жизнь, - коротко ответил маг. - Если... расскажешь правду. И сотню имперских марок, так... в довесок.
Цыдуль высвободился из клешней державшего его нелюдя:
- Предложение, что надо. Спрашивай...
Собеседник его, придя в непонятное возбуждение, часто-часто застучал мелкими заострёнными зубами:
- Расскажи, что известно людям про Зеркальную башню?