Красный как кровь

   12:00 – 13:30
 Моросил дождь. Люди спешили и мчались кто куда. Молодые пары наслаждались друг другом сидя в ресторанах, кофейнях или просто гуляя. Чувствовался расцвет. Неуверенное прикосновение весны уже стало более заметным. Первый весенний день. Что-то начинается, что-то заканчивается. Завтра сегодня будет вчера.
  Джон Доу, шел неспешным шагом, наслаждаясь лёгкими капельками измороси и всецело расслабленному настроению города.
  Оглядывая улицы, его охватывала ностальгия и радость. Он смотрел на молодых и радовался, что у них всё впереди, и что он уже прожил достаточно, чтобы сказать «Я видел жизнь».
  Джон Доу достал из кармана клочок бумаги. Развернув его, он невольно улыбнулся, но какая-то незаметная нервная дрожь пробежала по всему телу Джона. Спрятав бумажку, Джон начал смотреть по сторонам. Его взгляд приковал низкорослый мужчина, стоящий к нему спиной в отдалении. Джон Доу медленно направился к нему.
  Мужчина выглядел весьма статно: синий пиджак, светлые брюки, начищенные до блеска туфли, свет отбивался от почти лакового покрытия его волос. Он стоял и смотрел на наручные часы.
  Подходя ближе, Джон Доу, постепенно опускал правую руку в карман. Что-то твёрдое и чёрное хранилось на дне кармана. Чем ближе Джон подходил, тем сильнее его рука охватывала предмет.
  Когда Джон был в паре метров, мужчина обернулся. На лице Джона возникла маска обескураженности, самого искреннего удивления, а затем, понимания, что последует дальше. А дальше раздался выстрел.
  Лицо Джона переменилось вновь. Появилась лёгкая расслабленность, переходящая в умиротворённость, и можно было прочесть на лице благодарность. Он медленно складывался, как карточный домик.
  Люди в испуге разбежались. Девушка кричала. Старики, словно снова помолодев, ринулись с места.  Кто-то уронил букет белых роз. Подхваченные ветром, они, словно голуби, разлетелись по улице. 
  Падая, Джон вскинул руки, и из кармана вылетел тот самый чёрный предмет. Он пролетел ввысь пару метров и камнем рухнул под ноги Джону. Слетевшая шляпа с головы Джона приземлилась на объект возле его ног. Как покрывало, она скрывала чёрный предмет от взоров. Ветер сорвал шляпу и открыл миру природу «вещицы». Это был «Reichsrevolver M 1879».
 Пролетавшая мимо роза упала подле лежащего тела Джона. Через мгновение, её лепестки приобрели алый окрас.
  Пронзительный крик женщины, всё ещё витал в воздухе. Его отголоски отбивались от опустевших стен здешних заведений и домов. На улице не осталось никого. Только безжизненное тело Джона и мужчины, который склонился над ним. Мужчина обшарил карманы Джонового пальто и забрал ту самую бумажку.  Взглянув на неё, он незаметно улыбнулся  и положил её в карман…

     13:30 – 15:19
   Уходя, Самуэль Брок думал: «Так просто, одно нажатие. Всего лишь слабое давление на спусковой крючок… Но если бы не я, то меня».  Чем дальше Самуэль отходил, тем сильнее чувствовал облегчение.
  «Мне стыдно перед женой, детьми, но я делаю это не со зла, а для благого дела. Я приду домой, скажу жене, что любил её, детям, что буду любить их всегда» - Самуэль мысленно повторял эти слова.
  Отойдя достаточно далеко, Самуэль Брок остановился на углу оживлённой улицы, где люди даже не подозревали, что случилось в паре кварталов отсюда. Сойдя с улицы, Самуэль остановился в одном из переулков. Он стоял и смотрел на «движение города».
   Быстрым движением руки, Самуэль Брок выудил из кармана пачку сигарет попутно задев серебристый «Adams 1851». По его телу пробежала брезгливая дрожь. «Когда приду домой, избавлюсь от него»- сказал он себе.
   Закурив сигарету, Самуэль собрался было уже двинуться, как его похлопали по плечу. Машинально обернувшись, Самуэль Брок почувствовал колющую боль в боку. В глазах потемнело. Ноги подкосились. Очертания и так смутно различимой фигуры, стали пропадать. Силуэт любовно подхватил Самуэля. Плавным движением руки «тень» вынула нож из груди Самуэля, и, словно вино, кровь хлынула окрашивая белую рубашку в алый цвет…
   
          15:19 – 17:09
   Убедившись, что он умер, Дилан Арм, аккуратно положил тело на землю. Дилан плакал. По его остроконечному лицу стекали слёзы.  Обшарив тело, он нашел бумажку, осмотрев, Дилан сунул её в карман своего пиджака.  Сняв окровавленные перчатки, он начал вытирать слёзы.
  «Как будто снова на войне»- подумал Дилан. Его снедало чувство вины, это можно было заметить даже беглым взглядом, всё читалось в его серых глазах. Несомненно, Дилан убивал ранее, но это не приносило ему удовольствия.
   Посмотрев на нож, Дилан достал из кармана платок и завернул в него орудие убийства, а затем, пренебрежительно швырнул его в ближайший мусорный бак.
   Перед уходом, Дилан снова взглянул на тело. Оно умиротворённо лежало на асфальте. Просачиваясь через близко посаженные крыши домов, капли падали на словно спящее лицо. Багровое пятно на груди, чем-то смутно напоминало розу. Руки раскинуты в разные стороны,  как на распятье, а на груди след от «копья».
   Медленным шагом, Диалан Арм пошел прочь. Всё что ему нужно, он получил.
    Выйдя на оживлённую улицу, Дилан старался не привлекать внимания. Ему казалось, что прохожие знают о содеянном. Выпрямив спину, сделав непринуждённое лицо, он направился в кафе на углу улицы.
   Как бы ему не хотелось, единственное, о чём он мог думать, было убийство. Его не трясло от адреналина, только в груди что-то жгло и пересохло в горле. Одно он знал точно – это того стоило.
«Я убийца. Я был, останусь и умру убийцей, но я никогда не смирюсь с этим. Либо ты, либо тебя» успокаивающий монолог отвлекал его от мысли, что всего в пяти кварталах лежит тело, одинокое тело.
   «Как на войне – тихо бубнил себе под нос Дилан, лишь усики выдавали движение его губ – Одним больше, одним меньше. Куда не глянь – трупы, многие из которых ты убил лично. Тела врагов, однополчан, гражданских. Тогда я боролся, в - первую   очередь, за свою жизнь, а потом уже за родину и идеалы, а сейчас – за нечто иное, но во многом имеющее большую ценность».
  Наконец, Дилан Арм подошел к кафе, но прежде чем зайти, он заглянул в окно. Осмотрев скуднообыденный интерьер кафе и каждого посетителя, на покатом лбу Дилана, заиграли волны маленьких морщинок. Со стороны, может показаться, что он кривляется, но эта гримаса, походила больше на «лицо обиженного человека», чем «лицо человека-задиры». «И снова её нет. А она мне так нужна…» Не смотря на это смутное состояние духа, полученное от кафе, Дилан всё равно решил зайти.
  Зайдя, в нос ударил аромат жареного кофе, выпечки и всех обыкновенных запахов, обитавших в таких заведениях. Маленький колокольчик над дверью оповестил официанта о посетителе и тут же появился юркий паренёк.
- Вам помочь? – надев свою самую «зубастую улыбку» официант обратился к Дилану.
 Тут, на мгновение, паренёк отвлёкся. Достав из кармана рубашки блокнот, он пару раз «про себя» произнёс что-то неразборчивое, затем повторил это уже чуть громче, а затем обратился к Дилану – Вы случайно не Дилан Арм?
-Да, он самый – монотонно ответил Дилан.
-Вам просили передать – и официант вручил небольшой конверт. После чего, с чувством выполненного долга и радостью быть полезным, этот совсем юный, явно, недавно устроившийся на работу мальчишка, засеменил к столику.
  Пройдя в глубь зала, Дилан сел за один из столиков и распечатал конверт:
«Извини, я никак не могу с тобой встретиться. Твоя сестра Анна» .
Лаконичное, короткое послание. Ничего лишнего. Пара слов и хватит.
  То что испытывал Дилан можно описать как грустную радость. С одной стороны, он немного, совсем чуть чуть, тем краешком души, которым он ненавидит семью, рад, что избежал встречи с сестрой, но с другой, сестра была единственным человеком, который его любит и которого он любит в ответ. Каждый раз, когда она не приходит, что-то словно начинает плакать внутри Дилана.
 Просидев в раздумьях несколько минут, Дилан Арм окликнул проходившего официанта.
- Я могу воспользоваться уборной? – спросил Дилан.
- Только если сделаете заказ. – смиренно ответил официант.
 - Тогда - немного подумав, Дилан озлобленно, но учтиво и с иронией- двойной кофе. Теперь можно?
- Да, сэр. С вас… - официант не успел договорить, как Дилан уже встал и направился в сторону уборной.
  В тускло освещённой комнате никого не было. Несколько писсуаров, пара раковин и линия из пяти туалетных кабинок. В этой тишине можно было расслышать жужжание лампочки и топот маленьких ножек на втором этаже.
  Дилан подошел к ближайшей раковине. Открыв кран, он начал усердно умываться, словно пытался смыть с себя не только сегодняшний день, но и всю свою жизнь. Совесть снова нанесла удар, и мысли о содеянном, заиграли новыми нотами. Консонанс перерастал в диссонанс и от этой какофонии начинала болеть голова и слезиться глаза.
   Он хлестал себя водой по лицу несколько исступлённых минут.  Прекратив втирать воду в кожу, Дилан Арм поднял голову. В зеркале, он увидел за спиной мужчину. Как только до него это дошло, Дилан почувствовал на шее прикосновение холодной железной нити.
Мужчина затягивал её всё сильней. Началась борьба. Дилан пытался вырваться, но не мог хоть как-то ослабить нить или навредить нападавшему. Он трепыхался, пытаясь сбить с равновесия атакующего, но всё безрезультатно. Оставалось меньше сил на борьбу. В последний момент, Дилан осознал, что это конец. Он понял, что не пытается высвободиться, а лишь помогает убийце. Дилан Арм закрыл глаза. По его щеке скатилась последняя слеза. На губах застыло слово«Спасибо», а за ним последовал последний хрип…

   
       17:09-000000   
    Патрик Митч спрятал тело в одной из туалетных кабинок. Никакие эмоции или сомнения не могли поколеблить его дух.  Патрик перебывал в неком оцепенении свершения – когда близок к чему-то столь значительному, что просто не позволяешь чему либо потревожить себя : «Душа в банке». 
  Патрик Митч забрал бумажку и вышел уверенный в «беспроигрышности комбинации».
Он знал что остался последним.
  На одном из столиков стояла чашечка кофе и лежал счёт. Увидев, что никто не проявляет интерес к этому столику, Патрик одним глотком осушил чашку и посмотрев на счёт положил несколько купюр. Вытерев губы, Патрик Митч вышел на улицу.
  «Всё, нельзя больше медлить- Патрик чувствовал прилив сил – это «grand finale» и он обещает быть хорошим».
  Всю оставшуюся дорогу, Патрик мычал «мелодию Гершвина», она отвлекала его от фантазий о предстоящем.
 «Я на месте, сейчас всё решиться». Патрик Митч стоял у двери многоквартирного дома. Сперва он осмотрел окна. Он искал одно единственное, и оно не горело.
  Патрик зашел в подъезд. Всего пара пролётов отделяло его от «счастливого конца». Квартира №22.  Теперь, заполучив этот злосчастный клочок бумаги, он мог прийти сюда.  Патрик Митч, единственный, кто достоин этого. «Я смог и я заслужил!» в его голове играл победный марш.  Из всех, на сколько он мог судить, исходя из слежки за остальными, он ни разу не отвлёкся от намеченной цели.
   Вот, Патрик Митч уже у двери. Самое страшное уже позади, осталось лишь позвонить в звонок и она будет его.
    Мокрым от волнения пальцем, Патрик нажал на звонок. После протяжной ноты Ля, которую издавали маленькие колокольчики, в воздухе повисла минутная тишина. Минута длилась вечно. Патрик походил на мумию. Он был на грани потери сознания, но тут дверь отворилась.
   На пороге появилась симпатичная девушка, но Патрик был ошарашен.
 - Ах, вы первый, но хозяйка уехала – томным голосом произнесла девица.
  Патрик не знал, что сказать. Всё, как ему казалось, выходившее из его ротовой полости, походило больше на мычание, чем на членораздельную человеческую речь.  Собравшись, казалось, что прошли годы  и томная девица уже собиралась удалиться, Патрик Митч сказал – Куда она уехала?
- Она не велела этого говорить. –отрезала девушка.
- Но… это важно. Прошу… - почти плачущим шепотом произнёс Патрик.
Посмотрев на него внимательней, девушка, с улыбкой сказала – Ладно. Вы милый, по – этому скажу. Она поехала на вокзал. – снова улыбнувшись, она легонько толкнула Патрика в грудь, и захлопнула дверь. Такой улыбке не могла противостоять ни одна мужская душа, разве что, только душа влюбленного мужчины.
  Патрик Митч, всё ещё стоял в подъезде. «Это всё ещё часть «игры» подумал он и ринулся с места.
  Преодолев все пролёты одним махом, он выскочил на улицу и остановил взмахом руки, первую попавшееся такси. Залетев внутрь машины, Патрик, почти прокричав «На вокзал! Мигом!» и сунул «комок» денег водителю. Таксист взяв деньги, сказал с русским акцентом и ухмылкой в голосе «Как скажешь, браток». нажал на газ и машина двинула вперёд.
  Всё поездку Патрик Митч старался не думать. Он всеми силами отгонял мысли, словно отбивался от атакующей «стаи» птиц. Патрик не был готов к такому повороту. Он понимает, что это последний этап, но ему это не по душе. Ехать было недалеко, по-этому, Патрик не успел понять, что бормотал свои рассуждения вслух, а таксист, слушал и расценивал эту «ситуацию» по своему.
  Как только машина остановилась, Патрик выскочил и побежал. Водитель, что-то крикнул вслед, но Патрик не расслышал.
   В ушах гудело. Патрик Митч не знал где искать. Он метался по вокзалу как пинбольный мячик. Его переполняла тревога. Он как маленький ребёнок боялся, что потерял что-то, заблудился в этом круговороте событий. Патрик был не в силах справиться с тем потоком мыслей и чувств преследующих его попятам.
  На перроне было множество самых разномастных людей: бродяги, «брошенные» работники офисов спешившие к себе в берлогу, переругивающиеся уборщики делающие вид, что работают. Радостные возгласы слышались повсеместно на вокзале. Люди находили и теряли друг друга в этом дремучем лесу из тел. Неприкаянный Патрик Митч, всё маячил туда сюда. Протискиваясь сквозь стены из людей, он заглядывал в окна каждого вагона в надежде найти её.
 «Как же так. Это не может быть правдой. Она не могла…» - не успев закончить эту мысль, он увидел её.
  Она стояла в одном из вагонов. На ней было ярко красное платье. Губы словно горели. Белоснежные короткие кудри  обрамляли её лицо. Безукоризненная белизна кожи, контрастировала с цветом её белоснежных дамских длинных перчаток. В каждом движении чувствовалась природная слаженность.
  Патрик попытался протиснуться сквозь плотную массу людей, и вдруг увидел, что она его заметила.  «Мнимая улыбка»- настолько призрачна, что можно усомниться в её реальности. И затем, чтобы увидеть её лучше, Патрик сменил угол обзора и увидел мужчину. Тот, плавным но уверенным движением руки, притянул её к себе за талию, она не была против и поддалась.
   Поезд тронулся. Последнее, что успел увидеть Патрик Митч, то, как «дамы в красном» и «мужчины в чёрном» сомкнулись в поцелуе. Всё это время, она смотрела на Патрика своими иссиня чёрными глазами.
  Патрик прекратил бежать. Он бы догнал поезд, но смысла не было. Она сделала свой выбор. Сыграла свою «игру». 
   Патрик Митч, разбито зашагал прочь. Вокзал, словно в миг опустел. Он шел. Еле переставляя ноги, как марионетка. Выйдя с вокзала, Патрик остановился. В попытке найти в кармане пачку сигарет, она нащупал «проклятый клочок». Взглянув на него в последний раз, Патрик Митч достал зажигалку  и поджёг его. Бумага в миг воспламенилась. Ветер подхватил тлеющие кусочки и унёс прочь. Где-то неподалёку, недогоревшие кусочки упали, а пепел летел дальше улетая куда-то за горизонт. На несгоревших останках, можно было разобрать некоторые буквы «Б Л Ю Ю Л» .  Вдалеке, можно было различить удаляющийся силуэт мужчины. Начинается новый день…