Я пришел к тебе с приветом

                Виктору Шендеровичу, с любовью
     Я реально психанул. Несколько снизила накал темноглазая девчонка из Канады, но потом я заново распсиховался, плюнул в экран ноутбука, протер его тряпочкой и стал думать : кому кинуть предъяву. Можно, конечно, написать президенту, но боязно как-то, а ну как он решит, что наших щемят, а я еще не определился, наш я или нет, скорее всего, нет, интуитивно подозреваю вывод такой,сердцем, а не разумом. Может, в Гугл лукнуться, так, мол, и так, но, опять же, стремно, подумают, что я окончательно спятил,перекинут меня Яндексу или еще куда, и кто может знать, что там, никто. Пиз...ц просто какой-то получается, куда ни кинь, всюду клин, не одно, так другое, не то, так это, а в оконцовке... Страшно подумать, что там быть может.
     - А чё случилось-то ? - Спросил меня Шендерович и потупился скромно, испугался вопросика своего. Это он зря. Я мирный.
     - Понимаешь, дядя Вить, - начал я тихонечко, подозрительно озираясь по сторонам, - куда ни зайду, обязательно они там.
     - Немцы ?! Или негры, - занудливо стал перечислять он, - или евреи, или толстые, кто там еще, кого ты сегодня ненавидишь ?
     - Сегодня ? - Переспросил я и задумался. - Так, - вспоминал и загибал пальцы, - вчера я не любил коррупцию, позавчера Ксению Собчак, на той неделе пропаганду, а сегодня...Сегодня я просто психую.
       Он сел на корточки и почесал бороду.
     - Так, давай разберемся. Курить есть ?
      Я кивнул и протянул ему сигарету.
    - Я вообще-то не курю, но так проще найти общий язык.
      Мне представился язык, коровий, вареный, под мексиканским соусом. Общий. Единый, неделимый. Заветный. Пока я представлял язык, он уже разрулил все мои психологические проблемы и настоятельно советовал :
    - Поезжайте в Киев и всё.
    - А в Ужгород можно ?
      Я и не знал, что это такое, видел много раз байду эту, " Уренгой-Помара-Ужгород", с детства. Уренгой - это, наверное, мужик такой,метра два ростом, опасный, с ежиком на голове, рандолевым перстнем, а имя у него Коля, Уренгой - погоняло, со школы еще. Помара, это всем ясно, птица, нахальная, крикливая, с клювом острым, типа, чайка или сойка, но понтов больше. Ужгород же город, но начало вот не внушало доверия, уж - это кто, змей безобидный, или, в смысле, уже, вот, мол, уже город. До этого херня всякая,пригород, загород, огороды и ограды, а вот щас, в натуре, город. Приехали.
     - Нет, не так, - по стародавней привычке русской интеллигенции заспорил он. - У них язык другой, уж - уш.
      Это пугало. Неведомый ужуш. Длинный такой, непонятный, таится где-то там, ждет. Чего ждет, х...й его знает. От этого еще жутче.Хер знает, кто, хер знает, где, хер знает, чего, но ждет, упорно так ожидает, спит вполглаза, ест без аппетита, на бабу свою не смотрит,ждет.
     - Ладно, не ссы, - захихикал Шендерович, - ты мне вот, что скажи : перспективы какие ?
     - Да я думал уже об этом, - быстро заговорил я. - Думаю объявить себя узником совести и замутить партийку, для начала тыщ на пять голов, ну а там, как пойдет.
    - Где "там", кто и куда пойдет, - неожиданно закричал он. Схватил меня за ухо и заорал еще громче :
    - Там - не здесь, понимаешь ты это башкой своей ?!
    - Понимаю. Ухо отпусти.
      Он опешил.
    - А как без уха я тебя поведу ?
    - Да никак, - растирал я чуть покрасневшее ухо. - Не пойду я никуда.
    - То есть, как ?
     Мне стало его жалко. Он так по-детски огорченно смотрел на меня, моргал, жевал губами, отворачивался и сердился, что я решил сходить с ним в Диснейленд. Только как-то стремно, два мужика и куда-то идут, а вдруг рыжеберодый делегат нарисуется, заподозрит крамолу и заговор, потащит в околоток, доказывай потом, что не пидарас, а обычный бандеровец, расист и социопат, на всю башку оглоушенный трэшметаллом и порноактрисами. Хер докажешь.
    - Ты кино видел ? Депп там рассуждает, что, в случае победы нацистов, это был бы Шестой рейх, официантки трахаются с медведями, а Бенисио тошнит ?
    Он кивнул утвердительно. Видел.
   - Так вот, - устало втолковывал я, - я и есть тот самый медведь, что пригрезился Хантеру Томпсону. Подумай и согласись.
    Он подумал и согласился.