Случай с Анной Аркадьевной

               
 Это окончание повести. Предыдущие главы см. выше http://www.proza.ru/2014/07/13/1096

В тот день, когда Вера осталась в церкви, чтобы вымыть полы, у Ани с утра  не пошли дела. Она хотела втайне от мужа съездить в институт красоты. Герман был против ее косметических процедур – и так молодая! А вот старший сынок Левушка вчера перед сном шепнул:
 - Мама, ты села на диету?
–Нет, - оторопела Анна Аркадьевна.
– Садись, - велел шестилетний эстет.
И вот вояж за ослепительным личиком и тополиной стройностью сорвался – у ма-лыша Семки ночью поднялась температура – ждали врача.



    Герман появился перед обедом и сразу прошел к телевизору в фойе. Стоя смотрел «Новости».
– Еду в Крымск. Кидают на устранение последствий наводнения.

"Отлично",  – подумала Анна, - я все успею.

– На сколько дней? – спросила заботливо.

– Не знаю, - раздраженно отмахнулся Герман.

– А что там все-таки произошло? – Анна вгляделась в плачущих женщин на экране.

 В какой-то момент ей показалось, что она узнала свою покупательницу в женщине с охапкой одеял.

- Там и волонтеры?

Муж не отвечал, торопливо складывал документы, проверял телефоны, потом сел перекусить на кухне. Аня подогревала котлеты. Запах еды немного успокоил крайне встревоженного Германа. Ему поперек горла была эта командировка. Впрочем, на карьеру это сработает. Еще и награду можно получить. Но тревога мужа передалась жене.

– А у нас такое не может быть?
Герман издал смешок

– Ну, разве хляби небесные разойдутся. Или плотину прорвет в 20 километрах от-сюда.

– Взорвет? – не расслышала Аня – кто может?

-Откуда я знаю! Мало дураков и сволочей? - он не слушал ее.

– Диверсия, что ли? – Аня зачем-то накручивала нервы себе и мужу.

Он торопливо поцеловал детей, обнял жену и с большой сумкой пошел к выходу.

                Врач нашел у Семки рыхлое горло, начали мазать иодинолом. Аня не решалась ехать на работу. Хоть няня была надежная, медсестра на пенсии, но Семка хныкал, не хотел пить молоко. Работа подождет – решила Аня с грустью. В «Раю» она любила бывать,  все-таки приятно видеть плоды своих трудов. Среди цветов и улыбок Анна Аркадьевна и сама себе казалась добрым цветком  или ангелом – слова у нее из уст вылетали возвышенные, интеллигентные. И продавщицы держались аристократками.

   Не то что  в других магазинах! Там - все видят - либо формальная любезность продавцов, либо угодливость, либо высокомерие. Анна Аркадьевна считала своим долгом вежливое хамство пресекать.

– Вы разговариваете так, будто я вам докучаю. Может быть, мне лучше уйти? – в мебельном салоне Анна громко произнесла свою реплику, чтобы услышал дежурный менеджер.  Девчонка-продавец с красивым каскадом  светлых, почти белых волос и голубыми, подведенными зачем-то черной тушью глазами покраснела до слез.
«Ага» - злорадно подумала Анна Аркадьевна.

             Подскочивший менеджер ласково пояснял раздраженной покупательнице особенности египетской спальни. Анна поспешила уйти – то ли спальня не понравилась, то ли слащавый менеджер, то ли неудобно было за маленький скандал – Аня в душе у себя не копалась. Зачем?

      Вечером начался дождь. Барабанил по карнизам евроокон без всякого ритма, будто ребенок балуется.

           Мать молилась за дочь в пустой церкви. Нет, пустой церковь не бывает. Бог здесь всегда. И святые.

 Дочь смотрела криминальный сериал, уснула на рекламе, приглушив звук.

           Проснулась от резкого грохота в полной темноте. Вскочила и почувствовала, что ноги по щиколотку в воде. Ахнула, ринулась на ощупь в детскую. Зачем отпустила няню!!! Наводнение! Плотину прорвало, и с горки все обрушилось на их новый район!!      А-а-а-а!  А-а-а-а!!! - кричала Аня, потому что имена детей застревали у нее в горле. Схватила на руки младшего, он был горячий – только бы не уронить его, не споткнуться.

-Лева! Вставай, быстро выходим на улицу!

Почему на улицу?- забилось в голове – Потому что здесь страшно! – ответила
 себе, - а там помощь. Балда! Надо было вызвать спасателей! Но где теперь те-лефон?! Вода, кажется, не очень быстро прибывает – Левику по колено – он высо-кий мальчик... 
         А смогу ли я открыть входную дверь? В прихожей фонарик рядом со щетками. Вот он. Дверь!!! Мамин любимый Бог, помоги!  Дверь открылась, окатив струями воды с кусками грязи. На крыльце поскользнулась, упала на одно колено, но Семку удержала. Во дворе, под окном гостиной стол для летних обедов. Вот на него и залезем. Легкий тент, конечно, сорван, валяется рядом. Машины заполонили улицу! Эвакуация.
...  Какие высокие колеса! Вездеход? Помогите!!! О, радость! За рулем – Иван Семенович, директор библиотеки, заботливый Иван Семенович. Но что это?! Он проехал мимо!!  А с ним какая-то знакомая женщина… Лидия Антоновна?! Вот она оборачивается. Нет, проехали мимо. Они спасутся, а я…. Крепче, крепче прижимать Семку. Левик сам вжался ей в живот, дрожит от холода или страха. Вода прибывает. Вот-вот смоет их со стола.   Грузовик возник неожиданно. Или катер? Анна Аркадьевна уже нечетко видит. Дождь заливает лицо. С грузовика протягиваются три пары рук.  Спасены!!!
...   Семку и Левика закутывают в одно одеяло. Аню усаживают, дают чай. Она не может говорить, только благодарно смотрит на своих избавителей. И узнает девчонку из мебельного салона, которой она, Аня, устроила на днях вежливый скандал, опоздаху-домработницу, уволенную месяц назад и … да-да, ошибки быть не может – Зойку, ту самую Золушку свою соперницу из школьного драмкружка.

…– Мама, мама! – голос издалека. Анна Аркадьевна вскочила с дивана.     Ковер сухой. Окна закрыты. Дождь мирно звякает. Левик зовет из детской.

Анна Аркадьевна не могла выдавить ни звука. Подошла к сыну, наклонилась.

– Горло болит, - пожаловался Левик.

        Какое счастье! У детей просто ангина! А наводнение – это  сон!!! Тяжелый, но сон! Хотелось кричать от радости, от счастья, от благодарности Богу, но жесткий спазм  сдавил гортань.

    Новая домработница пришла вовремя – в 9 утра. Она и ответила на звонок Веры, так как Анна Аркадьевна пребывала в оцепенении, молчала и не выходила из детской.

     Почему они? Почему они? – терзала Аня свой мозг, свою душу, свою память. От несчастья ее спасли не те, от кого можно было бы это ожидать, а ОБИЖЕННЫЕ ею.  Временами она вспоминала, что это было не реальное спасение, а сон, но вопрос все больше мучил ее.

     Через три дня дождь кончился, солнце играло, дети бегали по дому. А на колени Вере Потаповне Аня положила записку: «Позови священника».

 Нет, она не умерла. Пришел батюшка, совершил молебен, провел соборование, на седьмом Евангелии Аня заплакала.
– Будем исповедоваться? – спросил батюшка
– Будем, - тихо ответила Аня.
Вера вышла из комнаты.

Исповедь длилась один час. В конце  Аня уже улыбалась.
– Да, культурной речи мама учила меня с детства. Теперь осталось выучиться главному слову – «Простите».

  Батюшка прикрыл глаза. Солнце, наверное, щекотало...